И таааак...

Ииииии таааааккк..
Сижу на больничном... в последнее время посещают мысли о том, что надо бы продолжить писать... Если даже хотя бы не то, большое, то вот то, маленькое - драблами которое...
Правда завтра на прием, и если выпишут, то это все отложится до конца февраля, ибо тогда я пойду в ДЕКРЕТ!!!!! чему УРА, конечно же, товарищи...
Нет и правда, хочется дописать хотя бы для самой себя... А еще подумываю о восстановлении страничке на фикбуке, но на сколько я помню и если не ошибаюсь восстановлению она не подлежит... может просто тупо на прозе остаться???

@темы: Господам читающим...

---

Застой... попытки оправдаться....

Хотяяя... не... не буду оправдываться...
Скажу только что, SimKa в августе узнала о предстоящем пополнении в семействе... так что придется идти замуж и так далее и тому подобное... времени практически нет. да и желания, если честно тоже. Так что я абсолютно не знаю, будет ли дописано хоть что - нибудь из уже начатого, или приписано еще хоть что - то... Может когда в моей жизни наступит такой короткий период как декрет ДО...
Так что, простите и извольте откланяться...

@темы: Господам читающим...

---

обо мне)))

---

Полетел...

Полетел мой жесткий диск...
А вместе с ним и фотки: личные, институтские, свадебные и т.д.
Книги: да когда то я читала книги.
Фильмы: В частности "дневники вампира", 5 и 6 сезоны "сверхъестественного", "мгновения грядущего", "сплетница" и "декстер". Не спрашивайте, что там делали два последних наименования - не имею понятия, остались от девчонок в общаге - наследство, так сказать...
И к чертям собачьим полетела моя коллекция порнухи... с мальчиками... ну и что, что давно не смотрела, все ровно жалко...
Опять качать кучу фильмов, да - да, кроме супернатуралов, там были и другие, которые я смотрела с превеликим удовольствием, кучу мультиков и вообще...
ОБИДНО ЖЕ...

---

в недрах заначек...

На моей флэшке, в недрах заначек всего того, что не дай бог увидит кто - нибудь акромя меня, существует еще один файл. Великолепная задумка моего непризнанного гения - 179 страниц текста Times New Roman 12 шрифтом. Это не хрена не мало, скажу я вам. Моя первая попытка написать что - то крупномосштабное, как всегда заброшена. Но, заброшенной она оказалась не в итоге ухода музы, или сюжета, который потерял нить, или вообще "закончился" в моей голове. Поверьте, если я начну писать даже самую простую идею, мне не составит труда расписать ее страниц на сто, как минимум. Нет. Дело все не в этом. А в том, что как то незаметно я перешла на слэш, и для такого жанра, как простой любовный роман потерялась. Взять ли себя в руки и дописать, или не стоит. Ведь на ряду с "полукровками", которые ни кто не читает, и ни кто не вспоминает, у меня целая куча висяков. Пугает лишь одно. Не смотря на то, что в не столь далеком 2010 я была не особо так девочкой, все ровно через строчку да через две все сквозит наивняком и по большому счету необоснуем. То есть, если попытаться из этого сделать что - то стоящее, то нужно много времени и сил. И к тому же, перечитывать не только то, что написано в начале, но и вообще все 179 страниц. Нет, я их так мельком, по диагонали, как говорится, пробежалась. Если начну переписывать, то объем даже уже написанного прибавится... Заняться или нет, вот в чем вопрос....

@темы: Черновик..., Господам читающим..., Предложения по...

---

Сплетая паутину лжи 3. продолжение от 26.11.2011

Автор: SimKa
Бета: Chibik_Kawaii

Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Артур, Матвей, Вадим, и др.

Рейтинг: NC-17
Жанры: Повседневность, Слэш (яой)
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: планируется Макси,
Статус: в процессе написания

Описание:
Что может дать тебе новая работа? Новых друзей? Новую любовь? Новую жизнь? Или же все сразу, и полностью нового тебя? Что будет, если ты решишь все таки посмотреть своим страхам в лицо, а не прятаться от них, прикрываясь общественной моралью?

Посвящение:
Всем кто читал "Amoral" и ждал продолжения... )))

Глава 3.

Утро добрым не бывает. Всем известный факт, не так ли?
Артур в очередной раз убедился в этой простой истине, когда сквозь сон услышал ругань родителей. Посмотрев на часы, парень застонал и накрыл голову подушкой. Боже, еще только начало седьмого… Подушка не очень-то помогала. Приглушала истеричные вопли матери и грозный рык отчима, но сразу было ясно, что поспать в этом доме ему больше не удастся, и это с учетом того, что сам он оказался в постели каких-то два с небольшим часа назад. Повисев в интернете и воочию убедившись в том, что через пару тройку дней его и правда ждут на встрече выпускников, о чем ему сообщила все та же вездесущая Машка, прислав сообщение «Вконтакте», Артур поболтал со знакомыми в аське, посмотрел пару фильмов и лишь потом лег спать. С учетом того, что всю следующую ночь ему предстояло провести на ногах, исполняя роль «мальчика на побегушках», парень решил, что будет лучше, если он поспит днем и проснется где-нибудь после обеда. Только наличие вот такого вот «будильника» в своей жизни Артур не учел. Надеяться на то, что его неугомонные родители успокоятся и дадут-таки поспать, было верхом глупости. Уж кто-кто, а Артур знал это не понаслышке. Ругань если и прекратится, то включится телевизор, и обязательно на всю громкость, словно те, кто его слушал глухие на оба уха.
- Черт бы вас побрал, - выругался Артур, прижимая к ушам подушку. Крики практически стали не слышны, но это вовсе не было выходом. Ну не спать же ему, привязав к голове подушку. Необходимо найти место, где можно было бы поспать в тишине и покое…

Настойчивая трель звонка прорвалась сквозь сон и заставила Матвея выругаться. Второй раз он выругался, когда достал телефон из-под подушки и посмотрел на время. Утро. Рань же господняя, а к нему уже кто-то ломится! Причем ломится настойчиво так. В это время и таким упрямым может быть только один человек – его мать. И какого ее принесло ни свет ни заря?
Матвей сполз с дивана, натянул на себя спортивки и двинулся в коридор. Не посмотрев в глазок, ибо, как и вчера, парень был уверен в том, что прекрасно знает, кто к нему пожаловал, Матвей открыл и сонными глазами уставился на Артура.
- Что ты здесь делаешь? – спросил Матвей, протирая глаза и пропуская в квартиру друга. Обычно у Артура не было привычки заваливаться к Матвею с утра пораньше.
- Я спать хочу, - ответил Артур таким тоном, словно это было само собой разумеющимся. - Мои с самого утра с ума сходят. А я с подушкой встретился только пол пятого. Пусти переночевать, а?
- Вообще-то уже утро, - недовольно пробурчал Матвей, закрывая дверь.
- Да по барабану. Если я не высплюсь, то мне нахрен никакая работа не будет нужна, - сказал Артур и протянул другу какой-то пакет. - Держи, кстати.
- А это что такое? – спросил Матвей, принимая из рук друга пакет, внутри которого, что-то подозрительно звякнуло.
- Не имею понятия. Висело на твоей ручке, – ответил Артур, скидывая с ног кроссовки. - Я вообще поражаюсь, как еще не спер никто. Ты что, самый богатый, чтобы продукты за дверью оставлять. И с чего это ты, кстати говоря, накупил…
Разувшись, Артур забрал у Матвея пакет и прошел на кухню.
- Водка, пиво, мартини, решил упиться?… - перечислял он, выставляя бутылки на стол. – Кофе? Чипсы с икрой? Ты же их, по-моему, терпеть не можешь?
- Блять, Джон, - простонал Матвей, вспомнив, что именно у того в руках видел вчера подобный пакет.
Видимо его бывший рассчитывал на довольно-таки «милый вечер», и уж точно не думал, что ему дадут, что говорится, «от ворот поворот», иначе бы не снабдился настолько качественно: на любой вкус и цвет. От осознания подобного, настроение Матвея нисколько не улучшилось. Нет, это надо же…
- Джон? – медленно, словно уточняя, переспросил Артур.
Эта новость его вовсе не обрадовала. С учетом того, что после, практически, мимолетной встречи с тем в парке, Матвей был, мягко говоря, не в себе, весть о том, что Джон появлялся здесь, выдавала не очень-то радужные перспективы.
- Он… Приходил вчера, - нехотя признался Матвей. У него не было никакого желания, делиться этой информацией с другом и что-либо тому объяснять. И он ни за что бы ему об этом не рассказал, если бы Артур не появился этим утром и «не пропалил».
- А вот это уже интересно, - произнес Артур, доставая из-под стола табуретку и усаживаясь на нее. – Что он здесь делал?
- Здесь? Ничего. Я его даже не пустил.
- А зачем он приходил?
- Поговорить.
Матвей со вздохом осмотрел «арсенал», с которым к нему вчера пытался пробиться его бывший парень, и, нахмурившись, принялся убирать его в холодильник.
- Ясно. И ты…
- И я его, как видишь, не пустил, - устало произнес Матвей. - Ты вроде как спать хотел.
- Хотел, - согласился Артур, игнорируя попытку друга, перейти на другую тему. - Но до того как узнал, что этот убогий тут был.
- Он не убогий! – произнес Матвей, еле сдерживая желание наорать на слишком упрямого Артура, и хлопая дверцей холодильника, вымещая свое раздражение на ней.
- Мат… Что ему нужно было? – спросил Артур, желая выяснить до конца, сложившуюся ситуацию.
- Я спать, - ответил Матвей, поняв, что если продолжать развивать эту тему дальше, то до кровати они оба еще не скоро доберутся. - Я сам лег недавно, так что как только надумаешь, приходи.
Матвей развернулся и направился в комнату.
- Мат!
- Турыч! – парень обернулся и окинул друга злым, недовольным взглядом. - Я не знаю, что он хотел, и знать не хочу! Он приперся, я его не пустил. Все. Какие еще вопросы?
Весь вид Матвея просто кричал о том, что разговаривать на эту тему он не будет, и, зная друга, как облупленного, Артур решил притормозить.
- Да никаких… - произнес он, пожимая плечами.
- Тогда может в кроватку уже?
Когда Матвей скрылся за дверью комнаты, Артур тяжело вздохнул, и, достав из кармана пачку сигарет с зажигалкой, прикурил. Он не задумываясь мог поспорить на что угодно, что очередное появление в их жизни Джона еще им отольется. По крайней мере, Матвею так точно. Уж слишком остро его друг реагировал на этого человека, и даже на простое упоминание о нем. Это настораживало, но с другой стороны и радовало. Потому что Артур был уверен в том, что Матвей все ближе и ближе к той точке кипения, за которой он сам расскажет ему, что же тогда между ними произошло. Осталось лишь набраться немного терпения.
Вздохнув, Артур потушил сигарету и направился в комнату.

***
Матвей пил уже третью чашку кофе, когда из комнаты, зевая, вышел Артур.
- Привет, - сказал парень, проходя на кухню, и садясь напротив.
- Добрый день, - отозвался Матвей, глядя на друга. – Как спалось?
- Нормально. Только ты не выдержал своего «Я обиделся», и ночью приполз ко мне под бочок.
- Ничего я не обиделся, - ответил, хмурясь, Матвей.
- Ага, значит то, что ты «приполз ко мне» тебя не смущает?
- А почему меня это должно смущать? Я, в принципе своем люблю поспать «под бочком», как ты заметил… А вот почему это не смутило тебя, это вопрос…
Артур удивленно посмотрел на друга и готовый уже сорваться язвительный ответ так и остался непроизнесенным.
Что-то явно было не так. Обычно на подобные шутки с его стороны, Артур отвечал спокойно и тоже с долей юмора, никогда, при этом, не пытаясь перевести стрелки в обратную сторону. Сейчас же, юмора в его голосе не ощущалось вовсе, да и выражение лица оставалось серьезным…
- Извини, - произнес Матвей, видя, как друг хмурится.
Он давно привык к подобным замечаниям Артура, ведь они уже не раз и не два ночевали на его диване вдвоем. Только вот почему-то сегодня ему не захотелось отшучиваться привычным «Ну ты же знал, куда шел».
Матвей прекрасно помнил весь вчерашний день, да и утро тоже. И ощущение того, что что-то пошло не так, его не покидало. Мало того, что предыдущие пару дней Артур словно в облаках летал: по телефону разговаривал неохотно, на вопросы отвечал невпопад, так и в парке тоже учудил. Словно и не слушал вовсе, о чем ему минут пятнадцать рассказывал Матвей. Складывалось стойкое ощущение, что его друг в очередной раз запал на какую-то девчонку, и, скорее всего, просто обдумывает план наступления. От осознания того, что скоро в их жизни появится очередная Майка-Юлька-Ольга-Машка Матвею стало грустно. То, что в его жизни сейчас никого не было, дело в принципе упрощало. То есть не нужно будет ни с кем прятаться в ванной и при этом помнить о том, что двери следует закрывать, даже если ты находишься в собственной квартире и ничем запрещенным УК РФ не занимаешься. Не нужно будет, находясь в компании друга и его очередной пассии, сдерживать желание взять своего парня за руку просто потому, что так захотелось. Будет легче, но не намного, ибо осознание того, что кто-то рядом с тобой счастлив и наслаждается жизнью в полной мере, в то время, когда ты маешься в одиночестве и правая рука твой лучший друг… Все это вовсе не добавляло настроения, а всего лишь заставляло копаться в себе и заниматься психоанализом, а он Матвею никогда особо не удавался. Наверное, поэтому, проснувшись посередь ночи, Матвей придвинулся поближе к другу и заснул, и уже потом, во сне, чувствуя рядом практически забытое ощущение тепла человеческого тела, бессознательно закинул на Артура руку и ногу, уткнувшись ему носом в шею. В результате пробуждение одновременно было приятным, но не очень-то радостным. Организм, уже долгое время находившийся в одиночестве, на располагающееся рядом тело друга отреагировал предсказуемо, и Матвею в очередной раз пришлось идти в душ и самоудовлетворяться, пытаясь представить на месте Артура кого-то другого. Получалось плохо. Впрочем, как и всегда, в последнее время. Слишком много Артура было в его жизни, и слишком мало там было других, чей образ помог бы решить столь щекотливую проблему. Но что еще больше вывело Матвея из равновесия, так это осознание того, что не один он страдает проблемой утренней эрекции. Видимо, Артур тоже уж слишком долго обходится без должного женского внимания, и, наверное, поэтому во сне, он прижал Матвея к себе так, словно они пара.
Черт. Это были вовсе не те мысли, волю которым можно было бы дать в присутствии друга. Хотя… Пора было бы признаться уже хотя бы самому себе, в том, что именно эти мысли в последнее время все чаще и чаще занимают его голову. Вот уж кто мог бы быть для него идеальным парнем. Только вот друг явно подобного его желания не разделял. Правда все попытки перевести их отношения в другую плоскость производились Матвеем в состоянии особой смелости и полного похуизма, а проще говоря – пьяным. Почему-то именно в такие моменты накатывало все разом: Джон, бросивший его словно щенка неразумного, Пашка, решивший что тягаться с воспоминаниями о Джоне он больше не в силах, Олег, для которого он был просто очередным из толпы… Даже его последний парень Миша, и тот ушел объяснив это тем, что «Ты слишком закрытый и зажатый. Я понимаю, когда мы на людях, но даже когда мы одни, я не чувствую от тебя полной отдачи. У меня такое ощущение, что тело твое со мной, а сам ты черт знает где». И именно в такие моменты, когда ты и сам понимаешь, что совершаешь просто катастрофическую ошибку, предлагая своему другу натуралу, НАТУРАЛУ, БОЖЕШЬ ТЫ МОЙ, секс с парнем, кажется, что все может получиться. Ведь именно в этот момент понимаешь, насколько ты одинок и беззащитен, а хочется, чтобы было все наоборот… Но наоборот не получается. Артур подобные попытки переводит в шутку и отправляет его спать, или, что еще хуже, укладывает его самостоятельно, словно мать своего неразумного ребенка. На утро, после подобных экспериментов становится очень плохо физически, и очень стыдно. Самым правильным, в такие моменты, кажется сделать вид, что он ничего не помнит, а следовательно, ничего не было. Благо Артур, видимо, тоже считал так же, и никогда об этом не упоминал.
Только вот от всего рано или поздно устаешь…
Да и возвращение Джона с его навязчивой идей поговорить, добили основательно. Наверное, поэтому, на привычную уже было шутку, Матвей ответил так, как ответил. Но все-таки, не один он лез обниматься этой ночью…
- Ладно, - произнес Артур, и, поднявшись из-за стола, направился в ванную.
- Зашибись, - проговорил Матвей, когда услышал, как дверь в ванную за другом закрылась. – День начался на ура…


Завтрак, который по времени больше походил то ли на поздний обед, то ли на ранний ужин, проходил в полном молчании. Допив очередную чашку кофе, Матвей поставил ее в раковину и сел на подоконник, закурив сигарету.
- Ах, да, - произнес Артур, тишина которого начала уже напрягать. – Машка мне, кстати, тоже про встречу написала. Спрашивала, когда мне удобнее на следующих выходных или через месяц. Еще не решили толком по ходу.
- Ммм, - промычал Матвей, давая понять, что принял информацию к сведению. – И что ты ответил?
- Да ничего пока. Я и сам не знаю. Но думаю через месяц будет лучше, а то тут только сегодня на работу выйду… Надо будет посмотреть, что там за график, привыкнуть к режиму… Тебе, кстати, как лучше, на выходных или…
Матвей усмехнулся, отрицательно помотал головой, и, поднеся к губам тлеющую сигарету, затянулся.
- Что? – спросил Артур, не понимая такого поведения друга.
- Я тебе вчера минут десять распинался на тему, что видеть никого из них не хочу, - ответил Матвей.
- Да? – удивился Артур. – Когда это?
- Это когда ты «завис» в парке, - напомнил другу Матвей.
Артур попытался вспомнить, когда это он умудрился «зависнуть», как выразился Матвей. Вспомнилось сразу, и не только когда, но и по поводу чего. Тут же отчего то стало стыдно перед другом.
- Понятно, - произнес он, чтобы хоть как-то реабилитироваться хотя бы в своих глазах. – Значит, не идем…
- Ты-то здесь при чем? – удивился Матвей. – Это мне не охота их видеть… Я и учился то с ними, как учился, а общался и того меньше. Ты же с ними всю школу прошел, тебе грех пропустить такое мероприятие.
- Однако я прекрасно помню, что спрашивал ты про нас обоих. Идем МЫ или нет.
- И что?
- Да ничего… Нечего там делать, ты прав. Я тоже из школы выпустился и забыл всех.
- Ну, так вот сходишь, вспомнишь…
- Да что ты меня уговариваешь? Думаешь, я горю желанием видеть их пьяные рожи и слушать рассказы о том, сколько парней и девчонок у них было за это время? Кто женился, кто развелся, кто родил… Да я и так все знаю, открой «контакт» и тебе будет поведано все! Вплоть до того, что «Ой, девочки пронесло… Прикиньте, реально думала – залетела…».
Матвей засмеялся, туша при этом остатки сигареты в пепельнице.
- Не интернет, а помойка… А фотки у девок вообще пиздец, такое ощущение, что я учился с элитными проститутками… О чем с ними можно разговаривать?
- Не знаю, - ответил Матвей, слезая с подоконника.
- Вот и я не знаю… Так что не идем, - вынес свой вердикт Артур.
- Как хочешь, - сказал Матвей. – Я в душ, а потом уже и собираться пора. Сегодня должны провизию привести, надо принять и расставить, так что мне желательно появиться там пораньше.

В клуб парни пришли за два часа до открытия.
К разговору по поводу встречи с классом они больше не возвращались. Артур в очередной раз пожаловался другу на родителей, которые вдруг начали ему названивать и выспрашивать у него, где он есть…
- Привет, - поздоровался Матвей с охранником на входе, протягивая тому руку.
– Никич, это Артур, он тут с сегодняшнего дня, - представил Матвей друга парню лет двадцати пяти.
- Привет, Никита, - представился парень, предлагая Артуру рукопожатие.
- Артур, - ответил ему Артур.
- Кто еще сегодня на смене? – спросил Матвей, проходя за стойку бара, и окидывая взглядом рабочее место, прикидывая, что необходимо сделать перед открытием.
- Сашка, Макс, Семыч и Жора, - перечислил Никита, заходя в зал вслед за Матвеем и Артуром. - Ах, да, и новенький - Мир.
- А из моих?
- Матвей, мне бы за своими уследить…
- Ясно. Машины еще не было? – уточнил Матвей.
- Нет. Ты немного рано сегодня. Сейчас пацаны подтянутся и как обычно, - ответил охранник.
- Да, хорошо, спасибо.

- Что? – спросил Матвей, видя усмешку на губах друга, когда Никита ушел на выход..
- У вас прям подпольный мафиозный клуб, - ответил Артур, так и не прекращая улыбаться.
- Что? Ты о чем? – уточнил Матвей.
- Никич, Семыч, Мир… Что за клички…
- Никита, Семен… А на счет Мира не знаю, сам слышал – он новенький.
- Понятно. А что за «твои» - «мои»?
- Его – это охрана, мои – это официанты, - ответил Матвей.
- Аааа, - протянул Артур. - А я уж было подумал, что вы тут мальчиков делите.
- Турыч, - вздохнул Матвей. – Давай вот только без твоих фирменных шуточек. Здесь и без тебя шутников хватает. И потом, существует же простое понятие корпоративной этики, слыхал о таком?

Машина приехала примерно через полчаса после прихода на работу ребят. Как и предполагалось, остальные к этому времени тоже подтянулись, и товар они приняли довольно-таки быстро. Ребята легко отнеслись к появлению в их компании Артура, а сам, парень, не ожидавший этого, не знал, кого благодарить Бога или друга? Ему, почему-то казалось, что изначально к нему отнесутся настороженно: особо много разговаривать не будут. Именно так Матвей реагировал на кого-то нового в их окружении. Присматривался, пристраивался, продумывал линию поведения, отчего многие изначально считали его снобом, словно он считал себя выше других. Да и потом, помнится, Максим Евгеньевич его предупреждал о возможном не очень, так сказать, замечательном отношении к нему со стороны посетителей клуба, и Артуру, почему-то подумалось, что те, с кем ему предстоит работать, тоже навряд ли отнесутся к его появлению здесь с радостью. Поэтому мысленно он готовился ко многому, но поняв, что никто особо так к нему цепляться не собирается, успокоился.
После пары десятков тяжелых ящиков с пивом, вином, и другими «благородными» напитками, парни вышли на перекур.
- Так где, вы говорите, познакомились? – спросил Антон, прикуривая сигарету Коле.
Антон, Коля, Дима и Олег были официантами.
Коля, высокий брюнет, атлетического телосложения, был ровесником Артуру и Матвею, и изучал новенького прищурясь, словно ожидая какого-то подвоха. Антон стоял рядом с ним, и рассматривал Артура абсолютно не стесняясь. Дима, отойдя в сторону, обсуждал что-то по телефону, а Олег, скорее всего, вышел за компанию со всеми, так как от, предложенной Артуром сигареты, отказался.
- В школе, - ответил Артур, затянувшись.
- Что ж, теперь понятно, почему Матвей здесь ни на кого не смотрит, - усмехнулся Коля.
- Что? – удивился Артур, не понимая смысла произнесенного новым знакомым.
- Эй, парни, - окликнул всех Матвей. – Успокойтесь, а? Мы просто друзья.
- Серьезно? – уточнил Антон.
- Да. К тому же, Турыч натурал, так что…
Матвей не стал заканчивать, предоставляя остальным самим закончить предложение и сделать для себя выводы.
- Кто тут натурал? – переспросил подошедший Дима.
- Я, - ответил Артур, готовясь к новой порции усмешек на тему «А что натурал тут забыл?».
- Здорово, будем держаться вместе. Ибо когда я тут, мне кажется, что мы вымирающий вид, и нас надо занести в Красную Книгу, - сказал, улыбаясь, Дмитрий.
- А что, все так плохо? – спросил у него Артур.
- Могло бы быть и получше, - сказал Дима. – Ну да я уже смирился.
- Ой, не прибедняйся только, - сказал Олег. – Ты прекрасно знал куда шел.
- Ах да, - тут же ответил ему Дима.
– Не смей жаловаться на свою горькую судьбу вот этим троим, - продолжил он, показывая пальцем на Олега, Антона и Колю. – От них не дождешься ни сочувствия, ни сострадания. Они всегда тебя будут тыкать носом в то, что «Ох ты знал, куда шел».
Дима попытался скопировать тон, с которым говорил Олег, отчего вызвал улыбку на губах всех ребят.
- А так тут и нашего брата хватает. Артем, Дэн, Серый, Егор, - начал он перечислять. - Хотя Серый би, так что не знаю, можно ли его причислить к своим. Ну да ты разберешься.
Разговор ребят прервала въехавшая на стоянку серебристая тойота.
- Ох, начальство прикатило, - простонал Антон. – Наверное, злой как черт, ему вчера обломалось. Ау, - воскликнул он, когда получил увесистый подзатыльник от Николая. – За что?
- Тебя так волнует чужое горе?
- Нет. Но если от этого вынуждены страдать все… Да перестань, - простонал он получив второй подзатыльник от Коли и толкнув того в плечо.
- Дома поговорим, - ответил ему Коля.
- Ага. Обломись. Спишь на полу, - сказал Антон и, развернувшись, зашел в клуб.
- Ага. Обломлюсь. И это мне говорит человек, который сам же потом ко мне и приползает. Тоха!
Коля развернулся и направился за парнем, скрывшись в дверях клуба.
- Ээээ, - протянул Артур, не зная как сформулировать вертевшийся у него на языке вопрос. Хотя вроде и так все ясно, и что-то уточнять было излишним.
- Они живут вместе. Квартиру снимают на двоих, - ответил Олег, видя замешательство парня.
- И у них на двоих один диван? – спросил, усмехаясь, Артур, не понимая явное стремление Олега прикрыть очевидный факт.
- Хуже, мне иногда кажется, что у них на двоих один мозг. И большая его часть явно не у Тохи. А так да, они пара, если ты об этом.
- А как же корпоративная этика? – удивился Артур, глядя на Матвея и припоминая их недавний разговор.
- А они клали на нее с высоты Останкинской башни, - ответил ему Матвей. – А если серьезно, они сюда на пару пришли устраиваться, ибо Антон одного Колю не отпустил. Ты не представляешь, что тут за цирк по первости был.
- Кому кости моем? – спросил, улыбаясь, подошедший Вадим.
Услышав его голос, Артур чуть на месте не подпрыгнул. Он уже и забыл о том, что этот мужчина находится где-то поблизости.
- Да так, обсуждаем новую рекламу, - отмахнулся Олег.
- Ясно. Артем, так ведь? – уточнил Вадим, обращаясь к Артуру и окидывая его взглядом с ног до головы.
- Артур, - поправил парень своего нового начальника, давя в себе желание, высказать вслух предположение, что тот нарочно перепутал его имя, так как уж слишком в открытую смеялись его глаза, когда тот назвал его Артемом.
- Артур, точно. Зайдешь ко мне, когда вы тут трепаться перестанете. Я тебя ознакомлю с графиком, и пробежимся еще по парочке вопросов.
Когда Вадим зашел в клуб, Артур выкинул обжегший пальцы фильтр и тихонько выругался.
- Он всегда такой козел или только когда с вечера ничего не обломится? – спросил он, поднося к губам обожженный палец.
- Всегда, - ответил Олег. – И то, что с вечера ему обломится, вовсе не говорит о том, что на следующий день он будет в духе. Это как ему в голову взбредет, знаешь ли. А насчет имени не обращай внимания. Я первое время вообще Олесем для него был.
- Ага, а я Тимофеем, - тут же добавил Матвей. - Это, похоже у него фишка такая, проверка на прочность.
- Понятно.
- А вообще-то он неплохой мужик. Только со своими заскоками, - сказал Олег. – Ладно, пошли, начальство приехало – лафа закончилась.


Вадим проснулся в замечательном настроении. Одна только мысль о том, что сегодня он увидит новенького официанта и сможет приступить к задуманному, смывала напрочь весь негатив от мелких неурядиц последних дней.
На работу он приехал в приподнятом настроении и, казалось, что испортить его ничто не может. Однако вид довольного и счастливого Артура в компании парней, заставил улыбку сползти с лица. Эта компания выглядела так, словно они общаются уже не первый день, и Артур явно чувствовал себя среди них, как рыба в воде. И после этого, этот парень будет заявлять, что он убежденный натурал? Нет уж, дудки. Убежденный натурал, никогда бы не смог так спокойно и свободно чувствовать себя в подобной компании. Так что, похоже, что Вадиму даже напрягаться сильно не придется, для того, чтобы привести свой план в исполнение. Только вот, эту довольную ухмылку с лица парня захотелось смыть…

Стук в кабинет раздался спустя минут десять, пятнадцать. За это время Вадим успел выкурить три сигареты, согреть чайник, пролить на себя чашку кофе и обложить всеми известными ему матами весь мир и себя в частности. Он и сам не понимал, почему ему вдруг захотелось, чтобы Артур забежал в кабинет чуть ли не вслед за ним. И тот факт, что парень стоит там и треплется дальше, почему-то нещадно раздражал.
- Черт бы все это побрал, - выругался Вадим, пытаясь затереть пятно на светлых джинсах, когда в кабинет, предварительно постучав, вошел Артур.
- Можно? – спросил парень, удивленно глядя, как начальник неистово трет полотенцем свою ногу чуть выше колена.
- Только осторожно, - буркнул в ответ Вадим.
- Эээ…
Артур не знал, как реагировать на данную ситуацию: сесть и ждать, когда начальство разберется со своей маленькой проблемой, или выйти и зайти попозже, когда начальство уж точно с ней разберется?
- К черту, - выругался в очередной раз Вадим, и, отбросив полотенце в сторону, направился к шкафу, расстегивая на ходу джинсы. Помнится, где то в недрах этого предмета интерьера валялась пара специфических костюмов. Навряд ли он найдет хоть что-то приличное, но все лучше, чем ехать домой, словно обкончавшийся подросток. А ехать домой придется, не ходить же по клубу с таким пятном от кофе.
- Может мне выйти? - произнес Артур, видя, как Вадим расстегнул джинсы и направился к шкафу.
- Что, твоя детская психика не выдержит вида полуголого мужика? Нет? – спросил он, не дождавшись ответа. – Сядь тогда и сиди.
От подобного обращения Артур опешил. Нет, будь перед ним кто-нибудь другой, а не его непосредственный начальник, он бы ответил что-нибудь такое… Но в данный момент, Вадим явно был не в настроении и шутить с ним не стоило, поэтому парень предпочел подавить в себе порыв и просто отмолчаться.
Перерыв весь имеющийся «гардероб» Вадим достал из шкафа более или менее приличные шорты белого цвета и прошел к столу. Повесив шорты на спинку кресла, мужчина бросил беглый взгляд на сидящего напротив стола парня. Артур сидел, опустив голову и, рассматривал свои пальцы, словно какая-то девица, беспокоящаяся о своем маникюре.
- Тебя что-то смущает? – спросил Вадим, опустив руки на бедра и начав стягивать джинсы.
- Нет, - ответил Артур и, подняв голову, посмотрел мужчине в глаза.
- Это хорошо, - улыбаясь, ответил мужчина. – Стриптиз в нашем заведении довольно-таки распространенное явление, так что тебе лучше привыкнуть.
- Стриптиз? Что, сами лично танцуете? – съязвил Артур.
Даже если Вадим и пролил что-то на себя, явно не специально, если только он совсем не дурак, конечно, то все остальное было сделано просто на показ, и с каждой секундой Артур уверялся в этом все больше и больше. Тем более эта его ухмылочка…
Вадим выдернул ногу из штанины, стянул со второй, и бросил джинсы в Артура.
- Ну, специально для тебя могу и станцевать, если очень-очень попросишь…
- Спасибо, - ответил Артур, откидывая «прилетевшее счастье» в сторону. – Не думаю, что стоит.
- В том, и дело, что не думаешь…
- Может… Все-таки о работе? – предложил Артур, которого вся разыгранная сцена начала попросту раздражать.
Нет, он, конечно, понял, что Вадим человек со странностями, и с тем, что с этими странностями ему предстоит сталкиваться, он даже уже смирился, но то, что происходило сейчас, было явным перебором.
- А ты тренируй выдержку. Представь, что я клиент.
- Вы не клиент, - отрезал Артур, поднимаясь со стула. – И мне вовсе не думается, что хоть кто-то из клиентов будет вести себя подобным образом.
Вадим усмехнулся. Вообще-то парень прав. Если в их заведении и был стриптиз, то только исполняемый профессионалами, а уж никак не упившимися клиентами. Таких тут сразу выводили за дверь на свежий воздух и там уж дальше, как тем повезет.
- Ну, а вдруг? Откуда ты знаешь, что клиенту может придти в голову?
- Я не экстрасенс, эти вопросы не ко мне.
- Ну, а если такая ситуация… Что ты будешь делать?
- Позову охрану. Они тут для того и есть…
- Тоже верно… Хотя выдержку я бы твою потренировал…
- Свою потренируйте, а я уж как-нибудь сам…
- Да ты…
Увидев, как Артур вопрошающе на него посмотрел, сдерживая при этом улыбку, явно довольный тем, что замечание сработало как надо, Вадим усмехнулся.
- Ладно. К черту все.
Стянув со спинки кресла шорты, Вадим натянул их и поморщился.
- Что, не ваш размерчик? – не удержался от подколки Артур, видя, насколько узки мужчине шорты.
- Явно не мой, - согласился Вадим. – И так, садись, чего встал?
Артур пожал плечами и сел обратно в кресло.
Вадим попытался сделать шаг, и поморщился от того, насколько сильно края шорт врезались в кожу.
- Предлагаю по-быстрому все обсудить, и ты пойдешь работать, а я домой.
- Легко, - сказал Артур, пожав при этом плечами.
- И так…
Вадим нагнулся к ящику стола, намереваясь достать бумаги, которые он подготовил буквально вчера и по комнате раздался характерный треск ткани. Шорты явно не выдержали и разошлись по швам.
- Блять! – вырвалось у мужчины.
Артур же просто не смог сдержать приступа подступившего смеха. Нет, неужели этот мужчина реально думал, что у него прокатит этот номер? Парень, конечно, не знал, что за стриптизеры у них тут водятся, но по габаритам они явно размера на два-три, если не больше, меньше Вадима, если только тот не специально достал шорты меньшего размера, так что подобный конфуз был, так сказать, предрешен.
- Заткнись, - зло прошипел Вадим, и, достав из стола бумаги сел в кресло.
- И так, Артур… Я прав? – уточнил он, при этом ехидно улыбаясь…
Парень кивнул и приказал себе успокоиться. Этот человек явно решил вывести его из себя. Ведь меньше получаса тому назад, они это уже проходили…
– Это твой график, - сказал Вадим, протягивая листок парню и пристально его изучая. - Не знаю, говорил тебе Максим или нет, про испытательный срок?
Артур отрицательно помотал головой, и, взяв в руки бумагу, пробежался по ней глазами.
- Месяц, - произнес мужчина. - Если ты, конечно, сам вперед не убежишь.
В замечании Вадима сквозила настолько неприкрытая ирония, будто он и не сомневался в том, что парень сбежит уже через час после начала работы, так что о месяце и говорить нечего.
- Не сбегу. Я упертый, - ответил Артур, складывая листок пополам, и пряча его в заднем кармане джинс.
- Ты когда-нибудь работал в подобной сфере? – продолжал Вадим свой допрос.
Он прекрасно понимал, что уже порядком достал парня, но в этом, почему-то, и была вся соль. Хотелось узнать его придел, вывести на эмоции, а пока что парень очень неплохо с ними справлялся.
- Нет, - ответил Артур, пожимая плечами. - Но, никогда не поздно попробовать что-то новое. Я быстро учусь.
- Работу ищешь на постоянную основу, или как? - спросил Вадим.
- Пока на лето, там видно будет, - ответил Артур.
- До конца лета осталось месяц с небольшим. То есть получается, что ты отработаешь испытательный срок и свалишь. Есть резон?
- Я же сказал, там видно будет, - повторил Артур.
- Думаешь, осенью найдешь что-то более… стоящее… - Вадим произнес это с такой интонацией и ухмылкой на лице, словно и правда, считал, что работа в их клубе – это единственное, на что способен Артур. Или что их клуб – не более и не менее – пуп земли, и все остальные вакансии это так…
- Нет, осенью у меня начнется учеба. Последний год, так что, там видно будет, смогу я совмещать или нет, - ответил Артур, глядя на Вадима, и видя, как брови того изгибаются домиком спросил:
- Что?
- Ты учишься?
- Да. А что тут странного? – удивился Артур.
- Да нет. Тут многие учатся. Но у тебя, как я понимаю, очное?
- Да.
- И ты собираешься совмещать… Знаешь, это тебе придется не спать несколько суток к ряду.
- Я же говорю – там видно будет.
- Понятно. Значит так… У нас вообще-то все по трудовой. Еще нужна медицинская книжка, она у тебя есть?
- Нет, - ответил Артур, чертыхаясь про себя, и понимая, что все-таки пролетел… А жаль. Ребята вроде неплохие, да и возможность работать вместе с Матвеем тоже радовала.
- Ладно. Давай тогда поступим так: до конца лета у тебя испытательный срок. За это время советую завести трудовую и санкнижку, в жизни, знаешь ли, все пригодится. Начнется учеба, там посмотрим – оформлять тебя или нет. Сможешь ты совмещать, или предпочтешь бросить.
Артур облегченно выдохнул.
Что ж, может этот Вадим и не такой мудак, каким иногда старается казаться.
- И, - произнес Вадим, поднимаясь со своего места, обходя стол и останавливаясь около парня.
- Насколько я понял – характер у тебя не подарок…
- У вас тоже, - буркнул себе под нос Артур, надеясь, что Вадим его не услышал. В конце концов, даже если Максим Евгеньевич и одобрил его кандидатуру, отсутствие некоторых документов дает Вадиму полное право не брать его на работу. Ведь случись чего, насколько Артур понял, разгребать проблемы с документами придется именно ему.
- Я знаю, - ответил Вадим, улыбаясь, и давая понять, что замечание парня не осталось незамеченным. – Так вот. Макс тебе уже говорил, но думаю, стоит повторить: клиент всегда прав. Даже если он не прав, смотри пункт первый – это негласное правило любого подобного бизнеса. Нет, конечно, случись чего, вряд ли хоть кто-то из них побежит куда-то жаловаться, это может ударить по их же репутации – сам понимаешь. Но любой конфуз точно также может ударить и по нам.
- Я понимаю, - ответил Артур.
- Дальше. Претензии по графику работы на испытательный срок не принимаются. Просто он у нас составляется на некоторое время вперед, но с учетом нехватки кадров дырки все равно остаются. Обычно ребята сами между собой договариваются, кто их закрывает, кому как удобнее. Я же закрыл большинство из них твоей кандидатурой. График получился напряженным, не спорю. В любой момент, можешь кого-нибудь попросить тебя подменить, только чтобы точно. Бывали случаи у нас, когда парни договаривались за неделю. Соответственно один считал, что его заменят, у второго за эту неделю появлялись свои планы или он просто забывал, и каждый при этом находил отговорки. Такого быть не должно.
- Ясно.
- Хорошо, - произнес Вадим. – Вроде все.

Ромка собирался долго и тщательно. Эта затея пришла к нему в голову довольно-таки давно, но осуществить он ее решился только сейчас. Придуманная для бабушки отговорка была, что говорится, стопроцентной. Любой человек мог заболеть, даже не смотря на то, что на дворе лето, тем более такой пожилой дедушка, каким он описывал своего сменщика по работе. Оставалось молиться лишь о том, чтобы в «Amoral» его все же впустили, иначе ночевать придется на улице. В отличие от большинства его сверстников, которым уже зачастую даже пиво в магазинах продавали, не спрашивая паспорта, Ромка выглядел младше своих лет, и пытаться пробраться в какой-либо другой куб, не предъявив паспорта – было бы глупо и бесполезно. Да и не интересовали его другие клубы – все ровно ловить ему там было нечего.
О том, что их с бабушкой сосед по лестничной площадке уехал на дачу, Рома узнал случайно, когда бабушка проговорилась, что отправила «Юленьке и мальчикам пирогов». Именно тогда он и понял, что этот вечер может стать его шансом. Рассчитывать на то, что в клубе он познакомится с ровесником не приходилось – несовершеннолетние туда не пропускались, Максим Евгеньевич следил за этим строго. Да и вообще, как ему казалось, кого-то младше лет двадцати он там и не видел. Не смотря на некоторый внутренний страх вляпаться в какую-нибудь не хорошую историю, Рома убеждал себя, что все, по - любому, будет хорошо. Иначе просто и быть не могло – в клубе все его знают, и он знает практически всех, да и потом, ребята, свои, те, кто там работает, вряд ли позволят кому-то его обидеть. Мысли, может быть и глупые, и даже самоуверенные, Ромка и сам это понимал, но отказаться от своей затеи сейчас, когда он был так близок к ее исполнению, уже не мог.
Пробраться в клуб в нерабочее время, когда там был Максим Евгеньевич, Рома даже не мечтал. Если другим своим работникам он и позволял иногда там отдохнуть, да и то, скорее от безысходности – больше парням, в большинстве своем, идти было некуда – все остальные клубы в городе для натуралов, то Роме в нерабочее время вход в клуб был строго заказан. Об этом Максим Евгеньевич предупредил его сразу. Обидно, конечно. Второй месяц работать в клубе и не иметь возможности самому там отдохнуть.
Вообще-то, на эту вылазку Ромка собрался со строго определенной целью – найти себе парня. Оставаться девственником в семнадцать ему казалось стыдным, да и просто уже хотелось. Нет, скорее всего, не секса ему хотелось, а простых, человеческих отношений. Понимать, что ты кому-то нужен, что кто-то по тебе скучает, ждет встречи, что кто-то где-то ожидает с утра твоего звонка или смс-ки, что кто-то заботится о тебе не по-родственному или по-дружески, а по-другому…


О том, что девушки его не интересуют, Рома понял еще в период полового созревания. И если честно, даже не очень этого испугался. Когда несколько лет назад их соседями оказались Максим Евгеньевич и его жена Юля, Рома даже не представлял, какую роль эти люди сыграют в его жизни. Ему было десять или около того, когда он впервые в своей жизни увидел настоящего гея – Вадима. Бабушка в то время была еще помоложе и работала на двух работах, дома успевая появляться только для того, чтобы что-то приготовить внуку, проверить его школьное домашнее задание и поспать. Поэтому большую часть своего времени Рома проводил либо во дворе с соседскими ребятами, либо дома один. Сначала, ему казалось, что смириться с приездом новых соседей он не сможет никогда. Уж слишком часто к тем наведывался молодой парень, в большинстве своем в неадекватном состоянии, а Максим Евгеньевич пытался того вразумить.
Бабушка с новыми соседями быстро нашла общий язык и по-соседски часто просила приглядеть за ее внуком хоть одним глазком. Юля, которая в принципе своем, детей любила, согласилась, практически не раздумывая. Да и потом, кто еще поможет им обжиться на новом месте и наладить контакт с жильцами, как не человек, проживший в этом доме практически всю свою жизнь? Именно поэтому, в первое время Роме приходилось оставаться у соседей, если бабушка задерживалась на работе больше обычного, ибо любимый внук был под присмотром, и можно было сделать немного больше. Именно в такие моменты ему и приходилось на близком расстоянии наблюдать те ссоры, что изначально он слушал лишь из-за стенки. Уже через несколько дней Рома понял, в чем причина постоянного недовольства соседей. Парень, являющийся видимо каким-то близким родственником Юли был мало того что алкоголиком и начинающим наркоманом, он оказался еще и геем. Эта новость повергла Рому в шок. О таких в его дворе, обычно, отзывались не очень лестно не только те, кто постарше, но и его ровесники. Желание общаться с новыми соседями у Ромы тут же пропало напрочь, и он уговорил бабушку оставлять его в их квартире. Правда убедить пожилого человека советской закалки в том, что в свои десять лет он уже большой мальчик и не пропадет, оказалось трудновато. Не помогло даже то, что совсем в скором времени Юля оказалась в положении. Пришлось более усердно делать домашние задания, тщательнее убирать в квартире и даже учиться готовить хотя бы самые простые блюда. Рома был готов на все, лишь бы не находиться в одной квартире с «противным пидорасом», как говорили во дворе. Правда рассказать о том, что этот самый пидорас в их дворе появился, Ромка так и не смог. Уж слишком боялся, что такой же ярлык повешают на него, да и соседям своим усложнять жизнь не хотелось – все-таки хорошие люди, даже не смотря на наличие такого родственника.
Правда, скоро ссоры и ругань утихли, соседи обжились в их доме – завели знакомства, да и парень, которого, как выяснилось дальше, звали Вадим, вроде взял себя в руки.
Началось другое. А именно, то самое пресловутое половое созревание, которого все его друзья и сверстники ждали с нетерпением. Сначала Роме казалось, что так и должно быть. Что от девчонок, старающихся выглядеть старше, чем есть, и поэтому носящих вместо юбок «широкие пояса», как говорила бабушка, и красящихся не хуже, чем «женщины за двадцать», как говорили ребята в компании, должно воротить. Ведь еще не так давно все так и было. Они с парнями гоняли этих самых девчонок по дворам, играть с собой не брали, а особо настойчивых даже дергали за волосы, хоть бабушка еще в начальной школе строго настрого запретила так поступать. Просто все как-то незаметно изменилось. Ребята перестали ругаться с девчонками, валять их в снегу и по траве за излишнюю настойчивость, а просто уже звали с ними «прогуляться». Роме прогуляться с девочками никак не хотелось. То ли дело с пацанами. Побеситься, побегать, погонять мячик по стадиону летом или шайбу по пруду зимой. Он не испытывал никакого трепета находясь рядом с первыми красавицами двора, а после дружеского «чмока» в щеку в знак благодарности за «прекрасно проведенное время» вообще казалось, скрутит и вывернет там же, где его и поцеловали.
Что-то не так.
Это Рома понял практически сразу.
А вот что не так, он понял чуть позже. Заметив как-то вечеров во дворе Вадима, в очередной раз нагрянувшего к родственникам, Ромка поморщился, как делал это всегда, когда видел молодого мужчину.
«Фу, как можно», - промелькнуло в голове.
«Но ведь с девчонками противно», - тут же откуда-то взялась мысль.
«Да… А вот если представить себя с Димкой».
Представил. Димка был лучшим другом, и даже в мыслях с ним было уютнее, чем с девочками.
Первая мысль – бред! Так не может быть. Но потом, когда решил все-таки выяснить и начал приглядываться к парням, и прислушиваться к себе, то понял, что, скорее всего, это далеко не бред…
Да где уж там быть бреду, когда в тринадцать лет все твои друзья и одноклассники только и делают, что говорят о девочках и сексе с ними, а ты даже поцелуй с девчонкой перенести не можешь?
Значит…
Значит надо убедиться. Узнать из достоверных источников, как это бывает. Достоверным источником мог быть только один человек – родственник соседей. Правда набраться смелости подойти, и тем более спросить, получилось не сразу.
Пришлось еще поприсматриваться, поприслушиваться.
Оказалось, что когда целуешься с девчонкой, должно быть приятно на душе, немного щекотно в животе и горячо по телу. Всего этого Ромка не испытывал, как ни старался, со сколькими девочками не пытался целоваться. Было противно и слюняво. Ни тебе приятного, ни щекотного, ни горячего. Ничего, кроме желания сплюнуть себе под ноги и вытереть губы, он не испытывал.
Так что, помучавшись еще немного, но твердо решив выяснить все для себя, Ромка, вечерами, пока бабушка была на работе, стал ошиваться около своего подъезда в ожидании «достоверного источника». Ждать пришлось пару тройку дней, а может и неделю, сейчас бы Рома уже и не ответил, сколько тогда он проторчал под дверьми подъезда, словно бездомная собачка. Он уже даже отчаялся этот самый источник выловить, и ошивался там, скорее всего из-за собственного упрямства, чем от желания что-то для себя прояснить…
В один такой прекрасный вечер, он уже было собрался идти гулять с ребятами, которые в последние дни из-за всего происходящего и так смотрели на него косо, но тут появился тот, кого он столько ждал. Крикнув ребятам, чтобы те шли без него, и что он их догонит, Ромка рванул к подъезду как можно быстрее, чтобы успеть открыть дверь своим ключом, и чтобы мужчине не пришлось звонить в домофон. Опоздал совсем чуть-чуть. Вадим уже успел набрать номер квартиры, правда пока ему никто не ответил, Ромка оттолкнул того от двери и нажал сброс. Достал свой ключ и, открыв дверь, пропустил мужчину вперед.

Вадим наблюдал за всем этим со стороны и удивлялся. Раньше этот парень обходил его за версту, даже в одну с ним сторону не смотрел, а теперь вот даже в один лифт с ним заходит…
- Привет, - сказал ему Роман, когда двери лифта за ними закрылись.
- Ну, здравствуй, - усмехнулся Вадим, поняв, что парню от него явно что-то надо, иначе он бы к нему и на пушечный выстрел не подошел.
- Я Рома. А вы Вадим, да? – спросил Рома, не зная с чего начать так необходимый ему, разговор. Хоть и казалось, что он продумал его до мелочей, но все равно… Разговаривать мысленно с самим собой, представляя ответы и реакцию постороннего человека – это одно. А говорить с этим, абсолютно незнакомым тебе человеком, один на один, в замкнутом пространстве лифта – это другое.
Вадим лишь пожал плечами на его вопрос и уставился взглядом в двери. Если парень хочет – пусть разговаривает, никто ему не запрещает.
- А можно у вас узнать? – осторожно начал Рома, понимая, что спрашивать человека в лоб о том, какого это – быть геем, слегка говоря – неприлично.
- Попробуй, - ответил мужчина не глядя на парня, мнущегося рядом в тесной кабине лифта.
Рядом вздохнули. Переступили с ноги на ногу. Снова вздохнули. Потом мимо груди, слегка задевая и отстраняя его, протянулась рука и нажала кнопку «стоп».
- Я надеюсь, ты не убить меня собрался? – спросил мужчина, поворачиваясь лицом к парню, которому на вид он не дал бы и больше десяти лет.
- Нет, - ответил парень и смущенно опустил глаза.
- Что тогда? – задал вопрос Вадим, так и не услышав от парня продолжения.
- Я хотел узнать… Выведьгей? – выпалил парень, ужасно глотая звуки, но, что самое странное, глядя в глаза своему собеседнику.
- А не боишься за такое словить… скажем в нос? – спросил Вадим.
От таких вопросов он уже давно отвык, да и правда, дал бы в нос, если бы парень был постарше хотя бы лет на пять. А так, все равно, что избить младенца…
- Н…нет… я просто хотел узнать… - пробормотал Рома, начав бегать взглядом по кабине лифта.
- Что?
- Ну… какого это?
- Какого что?
Эти непонятный для него разговор начал выводить мужчину из себя. Как бы Вадим не пытался и не анализировал, он не мог понять причины, по которой этот пацан, что еще буквально вчера обходил его десятой стороной, сегодня задает вопросы подобного рода. Причем сразу же видно, что парню не по себе, ему неудобно, и даже стыдно, если верить красным ушам, но он, почему-то, настойчиво продолжает доставать постороннего человека.
- Ну… как Вы узнали? – спросил Рома, в очередной раз, опустив глаза.
Весь его пыл и смелость исчезли под внимательным взглядом мужчины, после скорого и непонятного «Выведьгей». Да, в мыслях все было намного проще…
- Как я узнал, что я гей? – уточнил Вадим, удивленно поднимая бровь.
- Да…
- Трахнул маленького мальчика вроде тебя, мне понравилось…
Парень, после этих слов, сжался. Втянул голову в плечи, причем так, что могло показаться, что шея у него напрочь отсутствует и шмыгнул носом.
Наступившая в кабине тишина казалась гробовой, даже не смотря на то, что где-то сверху хлопнула дверь. Откуда-то снизу кто-то что-то кому-то прокричал вдогонку, и были слышны шаги по лестнице. Кто-то явно куда-то спешил.
- Я серьезно… - проговорил Рома, когда набрался смелости и взглянул вверх.
- Я тоже… Тебе девчонок, что ли мало? Или ты проспорил кому? – спросил Вадим, решив, что, скорее всего так и есть. Иначе бы с чего этому пацаненку вообще во все это ввязываться.
- Нет… Я не на спор, я для себя, честно… - ответил Рома, решив, что если он расскажет все как есть, то ему непременно все объяснят. - Мне противно с девчонками.
- И что? Хочешь попробовать с парнями? – усмехаясь, уточнил Вадим.
Впервые в жизни к нему подошел с подобным вопросом школьник. До этого бывало всякое. Ему попадались и мужчины постарше, которые всю свою жизнь пытались доказать самим себе, что они нормальные, но, в конце концов ломались и «шли на амбразуру», как они это называли. Бывали и его ровесники, те воспринимали происходящее легче, но тоже с теми же самыми вопросами «Как было? Как стало? Как будет?». Бывало всякое… Но чтобы школьник запирал себя с ним в лифте и выпытывал «что да как», такого еще не было.
- Нет! Нет, что вы… просто хочу узнать, как это… как это бывает… - пробормотал Рома, не зная, как спросить то, что он хочет узнать.
- Это бывает по-разному, - начал Вадим, протянув руку к кнопкам на стенке и приведя лифт в движение. - В зависимости от позы, настроя и подручных средств. Но в основном противно и больно. А еще от этого задница болит. Геморрой, знаешь ли…
В принципе все не всегда так, но пацану знать об этом вовсе не обязательно. Знает он эту сегодняшнюю молодежь. Им все экзотику подавай. Так что объяснить парню, что ничего экзотического, и уж тем более прекрасного в мужской любви нет, он решил раз и навсегда, чтобы тот не забивал себе голову ерундой.
- Геморрой не от этого, - выпалил Рома. - Ну… то есть не только от этого…
- Откуда знаешь? – усмехнулся Вадим.
- Я читал.
- Читал он. Ты бы лучше про оловянного солдатика читал. Ну, или «Войну и мир» на худой конец. А то…
Лифт тряхнуло, и он остановился. Двери открылись, выпуская пассажиров, и Вадим вышел на лестничную площадку.
- Найди себе нормальную девчонку, чтобы не противно было и вперед, покорять азы традиционного секса. А об остальном забудь… - произнес мужчина в закрывающиеся двери лифта, и глядя на разочарованное лицо парня.

«Надо было по-другому», - пронеслось у Ромы в голове, когда он остался в кабинке один, и она плавно поехала вниз. Вот только как, по-другому, он так и не понял, да и решил особо не заморачиваться. Если не брать в расчет то, что было пару - тройку лет назад, когда он, практически, изо дня в день наблюдал из своих окон неадекватного Вадима и слушал ругани за стенкой, то можно было с уверенностью заявить: Вадим – нормальный мужик. По крайней мере, вот он бы, Ромка, ни в жизнь бы не догадался о том, что у этого молодого человека не та ориентация. Значит не все геи красятся, носят юбки, колготки и накладные груди, как говорят парни из тусовки постарше. Не все они жеманные, манерные и похожи на баб. Вот Вадим… Вадим вовсе не был похож на женщину…
Все остальные мысли по поводу родственника соседей Ромка предпочел выкинуть из головы, ибо ни к чему хорошему они бы явно не привели.

После того разговора Рома в корне изменил свое отношение к соседям и к их родственнику в частности. Правда Максим и Юля были очень удивлены, когда соседский парень вдруг ни с того ни с сего начал не только здороваться с ними, но и помогать Юле затаскивать на их этаж двухместную коляску, которая в узкой кабине лифта просто не помещалась. А иногда даже развлекал во дворе их близнецов. Правда не часто и не долго. Буквально пару минут в промежутке между выходом из дверей подъезда и пока во дворе не появлялась его веселая компания.
В общем, Рома решил, что особо париться по поводу происходящего не стоит. Главное, это самому на всем этом не зацикливаться и не акцентировать на этом внимание, тогда и остальные ничего не заметят и не поймут. А то, что с девчонками противно… Так ведь это можно пережить, к этому можно привыкнуть. Вдруг Вадим прав – и ему, в конце концов, попадется та, от которой воротить не будет. Надо всего лишь подождать.
Правда, время шло, а ничего не менялось. Ни тебе приятного, ни щекотного, ни горячего. Ничего, кроме всё того же отчетливого желания сплюнуть себе под ноги и вытереть губы. Так что скоро Рома перестал пытаться найти «свою» девушку, и решил, что ему и так не плохо.
И все бы так и было, не появись в их дворе новенький.
Эмо – окрестил его Рома.
Педик – окрестили его все остальные.
И уже через месяц после бурных обсуждений, что и как с этим самым «педиком» им делать, компания решила устроить ему «темную».
Лешка – негласный лидер этой самой компании, решил взять «на дело» не всех. К сожалению и Рома попал в число «избранных». В принципе он не отличался ни спортивной подготовкой, ни злобным настроем по отношению к новенькому. Но, как ему казалось, именно за второе ребята его с собой и потащили. И как он не пытался отговорить их от этой затеи, у него не получилось.
«Педика» выловили как-то поздно вечером, подальше от своего двора и избили. Били все сразу и злобно приговаривали, что, таким как он, делать в их дворе нечего, и что если он хочет остаться в этом дворе жить, то лучше ему свои «голубые» замашки бросить. Били все четверо одновременно. Кроме Ромки. Ромка стоял в стороне, в ступоре, и не мог понять, за что избивали этого паренька. Только за то, что у него немного длиннее волосы, чем у всех остальных? За то, что в этих самых волосах проскальзывает пара, даже не розовых, а фиолетовых прядей? За то, что в брови и в губе серьга? За то, что пару раз его видели на улице с подведенными глазами? Или за то, что за все это время тот так и не попытался подружиться хоть с кем-то из их компании, и даже пару раз послал самого Лешика, когда тот попросил закурить.
За что???
Ведь парень не был «педиком», как окрестили его все. У парня была девушка, и она не раз приходила к нему в гости, и все это видели. Однако даже это их не остановило. Они били с каким-то остервенением и абсолютно не понятной злобой, приговаривая что «педикам не жить».
Именно тогда все изменилось. Именно тогда Ромке стало страшно. Ведь если так достается парню не за что, то, что же сделают с ним, когда узнают правду о нем?
Дожидаться конца «дела» Ромка не стал. Он просто убежал со всех ног, боясь оглянуться или услышать поспешные шаги за спиной. Ему почему-то казалось, что следующим обязательно будет он. Что его для того туда с собой и привели, чтобы вот так же, как этого беззащитного паренька, повалить на землю и испинать…
Очнулся Ромка только в своем подъезде, перед дверьми своей квартиры понимая, что не может в нее попасть. Несясь через дворы во весь опор, он потерял ключ, который, скорее всего, вывалился из не застегнутого кармана куртки, а бабушка как всегда была на работе.
Сев на ступеньки, Рома пустил голову на колени, сложил перед лицом руки и… Расплакался…
Он и сам не знал из-за чего. То ли из-за жалости к тому пареньку, то ли из-за жалости к самому себе. Только слезы текли ручьем, а остановить их он был не в силах.
Именно в такой позе и за таким «девчачьим», по Ромкиному мнению, занятием, его и застали Юля и Вадим.
Молодая женщина сначала, ничего не понимая, уставилась на юного соседа, а потом спросила:
- Ро-ом… Что случилось? Что-то с бабушкой, да? Что-то плохое? Что случилось?
Юля сидела перед подростком на корточках и пыталась добиться от него хоть одного слова помимо всхлипов и невнятных мычаний вперемешку с киванием головой…
- Ром! Не смей молчать! Прекрати мычать, ты не корова! Ро-ома!
Юля потрясла парня за плечи, но результата не добилась.
Вадим отодвинул родственницу в сторону, поставил парня на ноги и дал тому затрещину. Реветь и мычать Ромка перестал тут же. Лишь смотрел на мужчину большими от ужаса глазами.
- Успокоился? – спросил Вадим у него.
Рома в ответ кивнул и бросил быстрый взгляд в сторону сначала Юли, а потом своих дверей, в очередной раз, пожалев себя. Надо же было уродиться таким неудачником. Мало того, что ключи потерял, так еще и ревел как девчонка на глазах у соседей.
- С бабушкой что-то? – продолжил допрос Вадим.
Рома отрицательно помотал головой.
- Что тогда? – зло спросил мужчина.
Он всегда терялся, когда перед ним вдруг начинали плакать дети. Даже со своими племянниками он боялся оставаться одни на один, не зная, что заведет, если вдруг им стукнет в голову устроить «хор голодающих», как он называл все их истерики. А тут сидел и ревел то ли ребенок, то ли взрослый пацан, Вадим так и не понял.
- Я ключ по..терял, - произнес Рома, желая провалиться от стыда сквозь лестничную площадку.
- Господи, Рома, - вскрикнула Юля, прикрыв глаза рукой. – Не пугай меня так больше, пожалуйста.
- С руками что? – спросил Вадим, показывая на ободранные в кровь ладошки подростка, и окидывая того взглядом с ног до головы.
- Я… наверное… упал, - пробормотал Рома, разглядывая собственные руки и только сейчас замечая неприятное жжение и боль в них.
- Судя по состоянию твоих джинс и рук, падал ты не единожды, - вынес вердикт Вадим и отошел от парня.
- Я… не помню, - прошептал Рома.
Он и правда, не помнил. Ни как бежал, ни как падал, вставал и снова бежал… Даже как попал в подъезд без ключей…
Он лишь хотел убежать оттуда, где его друзья превратились в зверей. Оттуда, где ни в чем не повинного человека избивали неизвестно за что.
Юля запричитала ни хуже его бабушки, и, открыв дверь в свою квартиру, затолкала туда Рому, не желая слушать его «я не хочу», «я не пойду».

запись создана: 01.11.2011 в 13:34

@темы: Amoral..., В процессе...

---

мда... психи, психи...

очередная ссора с милым довели до такого маразма, что я взяла и удалила страницу на "Книге". Три раза спросили, хочу ли я, и я три раза сказала "Да". Хм...
Хотя... с учетом того, сколько я в последнее время написала (точнее читается "ни хрена не писала"), думаю, ни кто особо не расстроится.
Тут у меня три ПЧ. Постоянно задаюсь вопросом: "Ребята, вы откуда???", в том плане, "Как вы тут оказались?". Да ладно оказались, Вы еще умудрились и остаться...
Нет, что - то, конечно, пишется, но такими ужасными темпами, таким ужасным неписуном, что я просто не знаю, когда закончу хоть что - то из того, что начато...

@темы: Господам читающим...

---

бешенное лето.

госспади...
кто бы знал, какие планы были на лето по поводу текстов...

май был ебнутый, так как пришлось похоронить человека который меня воспитал. июнь я отходила и была на свадьбе в конце месяца. июль прошел в пустую, так как я отдыхала от предыдущих месяцев. Август будет ебанутым - 2 свадьбы, надо собрать мелкого в школу, надо найти денег на отпуск...

А еще мне надо музу!!!...
Так что если здесь кто - то и пробегает в ожидании чуда, у всех прошу прощения, и обещаю исправиться, только не говорю когда(

@темы: Господам читающим...

---

ДИЗ... и вообще

В общем, в ближайшем времени, мой дневник будет выглядеть так.
Честно пыталась создать что - то весеннее, яркое, с цветочками, воздушными шариками... В результате от всего этого стремления остались одни шарики - один пшик)))
Но есть и хорошие новости: я кажись нашла соавтора, (а может даже двух). С одним из них, я продолжу то, что начато писать у него (что кста меня немного огорчает, так как искала то я совсем не для этого), со вторым будем вымучивать мое. Но тоже не знаю еще как и когда, и срастется ли все это или, как говорится канет в лету. В соавторстве ни когда не писала, так что плохо себе представляю, что это такое. В общем если в скором времени мое сочинительство сменит мотив, настрой и слог, знайте - пишем напалапалам)))

@темы: Господам читающим...

---

о том...

Надо менять диз, а кто бы знал как лень и как не хочется, реально легче поставить, что нить стандартное и наплевать....
На счет писания... это все и правда долго.... даже слишком долго... да блин, это все настолько долго, что уже у меня появляется реальное желание все отовсюду удалить и забыть о том, что я когда то что - то пыталась написать...
Нет времени... два выходных в неделю, один из которых пересекается с выходным любимого, перед которым я уж точно не сяду и ни чего такого писать не буду... Да и когда видишься в основном ночью, день в неделю хочется провести не за писаниной. Второй день уходит на хозяйство - варка, уборка, посещение магазинов, друзей, родственников, и так далее....
и... что самое противное, у меня уже столько висяков, что хоть вешайся, и они не маленькие... что бы что - то приписать приходится перечитывать все заново...
"паутину" я пишу по не многу, "Жизнь" расписана дня на три четыре вперед, но постоянно стопорю то на одной то на другой сцене, или диалог не идет, а ведь она, эта самая "жизнь" уже практически год без проды... страшно, аж жуть...
так что ни чем порадовать вас не могу, простите(((

@темы: Господам читающим...

---

Как мы оказались вместе. Я устал быть один.

Обещанная зарисовка. ..

Сашка проснулся как всегда неожиданно. Он уже привык к тому, что по утрам его из сна, словно что – то выдяргивало. Ты вроде только что спал, даже сон какой-то видел и вот… ни сна в глазу, причем в обеих интерпретациях этого слова.
Сразу же начинаешь осязать окружающий мир – прохладность воздуха в комнате, ибо форточка открыта всю ночь, так как кому-то постоянно душно. Ногу этого кого-то у себя на бедре, ибо он привык так засыпать и просыпаться, а то, что тебе тяжело и неудобно, мало кого волнует. Невозможность вздохнуть не столько из-за руки, разместившейся на твоей груди, сколько из – за заложенности носа. Осень в Сашкиной жизни всегда ознаменовывалась простудой.
Покрутив головой, словно это могло помочь, и, пошмыгав пару раз носом, Саша понял, что вставать все-таки придется, и капать в нос тоже.
Кое – как выползти из-под навалившихся на него руки и ноги у него получилось. Славка что – то пробурчал недовольно, и отвернулся в другую сторону.
Перемахнув через спинку дивана, чтобы не тревожить лишний раз своего парня, Саша сделал пару шагов, взял с журнального столика капли в нос и закапал их, ожидая чудодейственного эффекта. С кресла, стоящего рядом с диваном, взял в руки телефон, посмотрел на время и грустно улыбнулся. Ну да. Семь утра. А что еще можно ожидать? Тебе ни куда не надо, и проснуться ты можешь именно в эту «срамь господню», как называл это Славка.
Сашка бросил телефон обратно на кресло, в очередной раз перепрыгнул через спинку дивана и забрался под одеяло. Не успел устроиться, как на него тут же навалились рука, нога, и носом уткнулись в плечо. Славка засопел…
Сашке не спалось. Вот почему то именно тогда, когда он просыпался резко и беспричинно, спать ему дальше не хотелось. А лежать просто так, слушая Славкино сопение под ухом и тихое тиканье часов его тоже не устраивало…
«Черт» - выругался Саша мысленно, когда почувствовал, что упустил из вида одну очень маленькую, но не маловажную деталь. Хотелось в туалет. Причем, чем дальше, тем сильнее хотелось. Это было уже словно запрограммировано в нем: проснулся – закапай капли в нос и сходи в туалет. За последний месяц это сложилось в привычку. Да не очень удобную и радостную привычку (иногда по этим же самым причинам Сашка просыпался и ночью), но что поделать?
Скинув с себя в очередной раз Славкины руку и ногу, Саша соскочил с дивана и умчался в туалет.
В комнату он заходил тихо, стараясь не хлопнуть дверью и не наступить, на скрипучую половицу под ковром. На половицу не наступил, зато наступил на что – то мягкое и пушистое, отчего под аккомпанемент истошного «Мяу», сам подпрыгнул и выругался. О том, что в комнате они теперь живут не вдвоем, а втроем, Сашка и забыл.
Котенка они взяли буквально вчера у его двоюродной сестры. О том, что бы завести кота Славка заикался уже давно, пару месяцев так точно. Все ходил и говорил, что вот в том то дворе он видел такого – то, а вот в том – то другого котенка… Сашка котов любил, и был не против хоть какого – хоть дворового, хоть помоешного. Отчистить и отмыть можно всегда. Приучить к горшку тоже. Только вот если они уже были на улице, то на эту самую улицу и будут стремиться, уж он то знает. Его тетя пару лет назад взяли из подъезда кота, так тот до сих пор при удобном случае либо за дверь в подъезд, либо в окно сиганет – зов природы. Бегать искать потом этого кота по двору и окрестностям Сашке не хотелось, поэтому, когда он увидел у своей сестры в новостях контакта «Отдадим в хорошие руки…» сообщение, тут же написал «Берем». И вот, вчера этот маленький серый комок, приехал к ним, забился под диван и не вылезал оттуда, пока его не вытаскивали не сажали на лоток и не тыкали носом в блюдце. Об этом недоразумении неизвестного пола (ибо отдавали ЕЕ, а Слава посмотрел и сказал ОН) Сашка и забыл. Теперь вот поплатился.
Котенок кинулся в угол, пытаясь проскользнуть за шкаф, но за шкафом щель оказалась намного меньше требуемых размеров, и маленькое напуганное создание присело возле злополучной щели и зажалось, словно ожидая кары небесной.
- Эх ты, - вздохнул Саша, протягивая к котенку руку. – Иди сюда, дурашка.
В очередной раз, лихо перемахнув на диван, Саша сел у стенки, держа на руках котенка и шепча ему:
- Ну вот и на кой черт, ты под ноги кидаешься? Мало еще давили?
Котенок в ответ что – то мяукнул и вцепился зубами в палец. Больно.
- Ах ты! – выкрикнул Саша, пытаясь сдержать в себе возмущение. – Какашка неблагодарная, да ну тебя!
Котенок был спущен на пол.
Сашка накрылся одеялом, и повернулся к Славику, который к этому времени спал уже спиной к нему. Обняв парня и прижавшись к нему, Сашка поцеловал излюбленное место на лопатке и с улыбкой дебила уткнулся в место поцелуя. Замечательное утро…
Низкий, а оттого и противный писк раздался по комнате.
«Отвали» - Сашка послал мысленный приказ котенку. Писк повторился. Приказ либо был не услышан, либо не понят, либо нагло проигнорирован.
- Заткнись, - шикнул Сашка в сторону двери, ибо писк раздавался именно оттуда, и плотнее прижался к Славе. Слава положил свою руку поверх Сашиной, и переплел их пальцы.
- Мяу…
- Да твою же ж мать, - выругался Саша, вырывая свою руку из Славкиной, поднимаясь и открывая коту дверь. Благо слезать с постели для этого не надо было. Диван стоял рядом с дверью.
- Сашка, ты задолбал уже! – произнес Слава, поворачиваясь к нему и зло глядя на парня. - Ну чего тебе не спится?
- Я… я просто проснулся, - ответил Саша, не ожидая подобного напора от Славика с утра.
- Проснулся он, сколько можно? – продолжил Славка, взбив подушку, и расположившись на животе, отвернулся от Сашки. - Ты же знаешь, что я не высыпаюсь, и все ровно… Каждое утро одно и тоже!!!
- Я же не специально, - проговорил Саша, укладываясь рядом, и целуя парня в плечо, пытаясь загладить свою вину. Ну он же и правда не виноват, что под утро его мочевой пузырь переполнен, а нос заложен и с этим постоянно приходится что – то делать. А именно вставать и прыгать, прыгать и вставать…
- Не специально он… Полтора часа уже тут бродишь... ляг и лежи...
Сашке вдруг ни с того ни с сего стало обидно. В носу защипало, теперь уже не от насморка. Он протянул руку, взял с кресла телефон…
- И ни чего не полтора часа, - проговорил он, пытаясь отстоять свое. – А десять минут всего…
- Сашка, дай выспаться, в конце то концов! – грозно проговорил Слава, пряча голову под подушкой и давая понять, что больше он слышать ни чего не хочет, а хочет только одного – поспать…
Сашка смахнул набежавшие на глаза слезы обиды от несправедливого отношения, выполз с дивана, и вышел на кухню.
Поставил на газ чайник, достал салфетку, высморкался.
Ну вот почему??? Ну вот что он за парень, если пАрой, вроде и не обидных, слов, его можно довести до слез. Что это??? Неужели… Как там сказала однажды его подруга: Когда тебе делают больно - это уже диагноз. Больно может сделать только тот, кто тебе небезразличен...
Со Славкой Саша живет не долго, всего каких – то пару месяцев. Да и знает его, возможно, неделей больше. Саша и сам не ждал от себя такого, это было не в его стиле, после недели знакомства лезть в койку, не говоря уже о том, что бы переехать. Но Славка как – то так все окрутил, что вот теперь Сашка жил с ним, готовил, убирал, стирал, в общем выполнял роль примерной домохозяйки. Слава же ходил на работу, звонил ему по пять раз на дню, узнать чем тот занимается и уточнить их планы на вечер.
Обычно Сашку трудно было вывести на эмоции. Он привык закрываться от людей, не показывать, ни обиды ни злости на неприятные и несправедливые замечания в его адрес. О его ориентации знали всего лишь пару друзей и брат Женька. Именно эта самая пара друзей и познакомила его со Славкой. Знали ли они о ориентации того, Саша не спрашивал. Для всех окружающих они просто решили снимать квартиру на двоих, ибо так дешевле, а то, что эта самая квартира принадлежит Славке целиком и полностью не знал наверное ни кто. А может и знал, Сашке было наплевать.
И вот сейчас ему тоже было наплевать. Наплевать на то, что он мужчина и не имеет права плакать по определению. Наплевать на то, что и плакать то вроде бы не из за чего – подумаешь, сказали что - то. Ему было наплевать на все, ему просто было обидно…
- Полтора часа, - проговорил он про себя. – И ни чего не полтора часа. Как будто я виноват в том, что тебе ночами не спится. Как будто я специально все это делаю…
Сашка выкинул салфетку, взял вторую и высморкался в очередной раз.
Вчера к ним заезжал Женька, и просил съездить с ним до их райцентра. Пару недель назад он хорошо погулял на свадьбе друга, и теперь ему грозил суд об административном нарушении. Проще говоря – лишение прав. Женька обещался заехать в восемь, так что следовало уже начать собираться. Да и то, в том случае, если не передумает, так что Женьке не мешало бы позвонить и уточнить...
Вздохнув, закинув салфетку в мусорку, Сашка смахнул слезы и побрел в комнату. Надо было забрать телефон и одежду…
Славка спал раскинувшись звездой на диване, занимая собой практически всю площадь большого двуспального монстра.
«Этого и добивался», - злобно подумал Саша выкидывая из комнаты котенка и выходя сам. Тихо прикрыл за собой дверь, подавляя желание, шандарахнуть ею так, что б штукатурка с потолка посыпалась.
Переоделся в ванной. Прошел на кухню, налил себе чаю.
- Дурак, - проговорил он, глядя на дверь в комнату, вспоминая то, как погано закончилось такое замечательное, на его взгляд, начало утра.
К чаю прибавилась сигарета. К сигарете еще одна чашка чая.
Телефон разразился громкими звуками рамштайна, из – за чего Сашка вздрогнул, облился горячим чаем, и выругался.
- Да, - ответил он, прижимая трубку плечом к уху, и ища тряпку, что бы вытереть со стола.
- Привет, - проговорил хриплый Женькин голос. – Я проспал. Только встал, сейчас кофе выпью и я у вас.
- Ладно. Давай…

Женька был минут через двадцать. Заходить не стал, просто позвонил, сказал, что бы Сашка выходил.
Сашка быстро допил успевшую остыть третью чашку чая, потушил недокуренную сигарету, накинул кроссы, куртку, схватил сумку и вышел, тихо прикрыв за собой дверь…
- За бабушкой заедем? – спросил Женька, отъезжая от подъезда.
- Не знаю. Она еще не уехала? Она вроде на автобусе собиралась. Первый уже ушел..
Сашка грустно выдохнул на окошко машины, глядя, как на нем образуется серое облако влаги.
- Ты ей, что, не позвонил вчера? – удивился Женька.
- Нет. Я думал ты позвонишь…
Их бабушка приехала в город буквально на два дня, на день рождение своей дочери – их тети, той самой у которой был кот…
- Звони, чего сидишь? – сказал Женька, останавливаясь на выезде из двора.

Бабушка не уехала. Саша велел ей собираться и ждать их… Минут через десять они были в другом районе города.
- Слушай, ты права взял? – спросил Женька, паркуясь перед подъездом, и вынимая ключи из замка зажигания машины.
- Взял, - ответил Сашка.
Женьку прав лишат по любому. У него еще после первого лишения год не прошел. Значит на обратном пути за рулем придется ехать Сашке.
Домофон, пара ступенек. Дверь открыл Макс – младший двоюродный брат. Не успели парни зайти, как к ним в ноги кинулось что – то черное, и стремительно вылетело в подъезд.
- Косяк – зараза, - проговорил Макс, и кинулся за котом.
- Привет, - поздоровался Женя целуя по очереди тетю и бабушку. – Собралась?
- А что? И кофе не попьете? – спросила тетя Нина проталкивая парней на кухню. – Чайник только что вскипел. А ехать вам два часа, так что давайте-ка на дорожку…

Еще через десять минут они уже были в пути. Немногим больше им понадобилось, что бы выбраться из черты города…
- Как там твой сосед поживает, - решила завести тему бабушка.
«Ну да, спасибо за напоминание», - пронеслось у Саши в голове.
- Нормально. Спит…
А спит ли? Наверное. Иначе бы уже позвонил, и начал выяснять отношения… Скорее всего не следовало уезжать вот так вот, не сказав ни слова. Но что, если бы Славка опять завел свою пластинку, про «не высыпаюсь», и про «что ты меня будишь»… Хотя, в этом случае навряд ли.
- Ему сегодня не на работу? – продолжала интересоваться бабушка.
- Проснется. Слушай, а ты… - ответил Саша, и перевел разговор на другую тему, не желая сидеть и размышлять о том скандале, который ожидает его по возвращению домой.
- Жень, телефон, - проговорила бабушка, и протянула внуку куртку, брошенную на заднее сидение. Из куртки раздавались звуки рамштайна.
- Это Сашин, - ответил Женя, даже не удостоив куртку взглядом, ибо свой телефон он всегда держал под рукой.
Саша вздохнул, взял куртку, и начал лихорадочно обыскивать карманы. Ну вот что за привычка? Неужели нельзя класть телефон всегда в один и тот же карман, что бы потом не шлепать руками по карманам в поисках трубки? Но Сашке это видимо было не дано…
Сашка нащупал телефон во внутреннем кармане (и как он только догадался его туда положить, если даже и не помнил о его существовании), но пока доставал, музыка прекратилась, видимо звонивший устал ждать и скинул вызов.
Пропущенные, Славка, 3 раза…
Саша простонал, тихо. Так, что бы не слышала бабушка, и не начала задавать лишних вопросов…
3 раза! 3 звонка!!! Славка наверное рвет и мечет. Зная его взрывной характер, Саша вполне предполагал, что услышит, если сейчас перезвонит. Но если не перезвонит, то будет еще хуже…
«Успокойся, все хорошо», - проговорил сам себе Сашка и набрал номер.
Гудок. Еще один. «Аппарат вызываемого абонента…». Саша подавил в себе желание скинуть вызов, вовремя вспомнив, что это всего лишь на всего «гудок».
- Ну и как это понимать? – раздался сиплый, недовольный Славкин голос в трубке.
- Что? – спросил Саша, напоминая себе, что в машине находится бабушка, а значит говорить надо осторожно…
- Где тебя носит?
- Я уехал с Женей на суд. Ты же знаешь, мы вчера об этом говорили…
- Вчера вы всего лишь обсуждали, ехать или нет… Почему меня не разбудил?
- Ты спал.
- Котенок … тут бегает, о… как резанный, - связь начала обрываться, за пределами города Сашкин сотовый оператор не ловил.
- Он был в коридоре…
- Он и орал в …оре. И насрал на … подушку… на х*й, что бы больше не…
- А мне что теперь прикажешь делать?
- Ни … лать… Смотреть за… до…
- А я что должен был его с собой взять? – сорвался Саша.
- Ты должен был меня разбудить…
- Ты спал!
Гудки… Либо связь пропала окончательно, либо Славка психанул и скинул, одно из двух…
- Черт, - выругался Саша, глядя на «Нет сигнала» на экране телефона, которое тут же сменилось на «Только 112».
- Что случилось? – спросила бабушка.
- Да ни чего, - ответил Сашка откидываясь на спинку сидения, и желая провалиться куда-нибудь. Неважно куда. Просто, куда-нибудь. Туда, где бы не было ни бабушки, ни Славки, ни кота насравшего на его любимую, маленькую, декоративную подушку. Что за день?
- Кто звонил?
- Сосед, - коротко пояснил Саша.
- М-м-м, - многозначительно протянул с соседнего сидения Женька.
- Да мы кота вчера взяли у Ксюхи. Котенка. Так вот Славка и бесится, насрал на подушку…
- Кто? Слава?! – спросила бабушка с неподдельной искренностью и удивлением.
У Саши вырвался смешок.
- Да нет, ба. Не Слава. Кот насрал, Славка бесится…
- А зачем вам кот? – продолжала интересоваться бабушка.
- Не знаю. Славе захотелось животинку в доме. Вот пусть теперь за этой животинкой убирает.
Сашка кривил душой и врал. При чем врал так прилично. Да, Славка заговаривал о коте, о том, что хотелось бы завести. Но скажи ему Саша, что нет, ни каких котов, собак и прочей живности в доме он не потерпит, то ни кого бы и не было. Да и это серое недоразумение забрать в свои «добрые руки» тоже была полностью Сашкина инициатива. Просто настроение сейчас было такое, что очень хотелось сделать виноватым именно Славу…

В свой райцентр они приехали через пару часов. Сашке показалось – вечность. Обычно Женька ездил быстрее, бесбашеннее. Наверное сказалось наличие в машине бабушки.
Женька подъехал к зданию суда.
- Что, будем ждать? – поинтересовалась бабушка. – У тебя во сколько?
- Через час, - ответил Женька, бросив беглый взгляд на панель приборов. – Подождите, я сейчас…
Женя вышел из машины и скрылся за железными дверями.
Сашка тяжело вздохнул. Час. Еще целый час. А потом еще везти бабушку до ее деревни. Это еще минут сорок, и там явно придется задержаться. Плюс время на само заседание… Просто очень хотелось курить. А о том, что Сашка – младший из двух братьев – курит, знал только старший. Остальные родственники может и догадывались, но виду не подавали и не спрашивали, а палиться Сашка не хотел. Одно дело думать и гадать, а второе, когда перед тобой выйдут и в наглую закурят. Портить собственный имидж светлого и правильного мальчика Сашка не хотел…
Достал телефон. Экран порадовал его надписью «Билайн» и бросив бабушке короткое «Я сейчас», Саша вылез из машины и набрал Славу.
«Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети. The mobile…»
- Да, - зло и сухо ответил Славкин голос.
- Мы приехали. Женька ушел к этим. Ждем… Как там кот?
При всем своем показном равнодушии Сашка любил животных. И кошек любил. Пока они жил в деревне, у них всегда в доме были кошки. Так что если Славка в гневе своем праведном сделает что то с котенком, Сашка его не простит. А точнее себя не простит, ибо клятвенно божился Ксюше, что их «Сушка», как они прозвали котенка, попала в хорошие руки. Нет, Славка вовсе не был живодером, или еще кем то в этом роде. Просто Славка быстро закипал. И остывал тоже быстро. Сашка уже привык. Эти приступы он обычно переживал в сторонке с чашкой чая, или сидя за компьютером. Но вот если Сашка понимал, что в данной ситуации, Славку необходимо оставить в покое на некоторое время, то ведь котенку это не объяснишь…
- На хуй я его выебнул, - проговорил Слава.
- В смысле? – переспросил Саша, понимая, что не смотря на всю его веру в Славкину доброту душевную, в состоянии гнева тот может выкинуть что угодно.
- В прямом. Носом в говно натыкал, пиз**лей охапку выписал и выкинул в коридор. Пусть его теперь соседи воспитывают.
- Ты че, дурак? – выкрикнул Сашка, не зная что делать. Хотелось тут же кинуться в машину завести ее и ехать обратно, наплевав на бабушку, на брата, на суд. В то же время он понимал, что это в корень не правильно, так делать нельзя, да и Славка скорее всего шутит…
- Ты рехнулся что ли? – продолжил Саша, не зная как выразить гору гнева и негодования, накопившихся за утро. – Тебе когда голову успели отбить, да так, что я не заметил? Кто больше всех ныл «Хочу котенка, хочу котенка…». На хера я вообще его брал тогда? Что б ты его измачалил а потом на х*й вые*нул? Что ты за человек вообще? Какого…
- Да успокойся ты, - прервал гневную Сашину тираду Слава. – Дома он. Опять наверное гадит на твою подушку.
- Да насрать на подушку, я сам на нее нагажу, надо будет! Она выстирается. Что ты с котом сделал?
- Я что, по – твоему, дурак? Ни чего я с ним не делал. Как бегал так и бегает, как орал так и орет… Ты телефон почему выключил?
- Я не выключал! Я ж тебе говорил, что тут связь гавно, не ловит…
- А я тебе говорил, что бы ты переходил на «Теле2».
- Ты был здесь со своим «Теле 2» и толку? Точно так же!
- Ладно все, мне некогда тут с тобой распинаться, мне пора…
Гудки… Пустые, сухие…
Кажется, что гудкам вторит биение сердца. Так же монотонно, грустно, тоскливо.
Сашка не понимал происходящего, сколько не пытался анализировать. Да Слава злился. Он бесился, и, Сашка в этом был уверен на сто процентов, как обычно пару раз приложился кулаком в косяк. Он ругался, и, наверняка соседи вечером опять придут и попросят их ругаться тише. В общем, Славка был в своем репертуаре. Но… Как то слишком спокойно для него самого…
Сашка тяжело вздохнул, грустно посмотрел на телефон, и убрал его в карман, подавляя в себе желание перезвонить.
- Эй, - окликнул его Женька, каким-то образом успевший уже попасть в машину и даже завести ее. – Поехали…
- Что тебе сказали? – спросила бабушка, когда Саша сел в машину, пристегнулся и они тронулись с места.
- Да ну их, - отмахнулся Женя, трогаясь с места и закуривая.
Саша втянул в себя дым…
- Я у нее спросил, можно ли перенести дело, эта коза ушла и все. Как пропала, е-мое…
- Так ты что, ждать не будешь? – спросила бабушка.
- Нет. Потом заеду, заберу постановление, - сказал Женя.

Они провошкались целый день. Отвезли бабушку в деревню. Потом в соседнюю деревню, к очередной родне. Посидели там, попили чаю, поговорили. Обратно в деревню…
В своем райцентре они оказались только около трех часов дня. Постановление Женьке не выдали, так как оказалось, что в следствии того, что он отсутствовал, дело не рассматривали, и предложили посидеть, подождать.
- Рассмотрим в порядке очереди, - произнесла девушка в канцелярии.
- Жень, это в пять, - проговорил Саша, просмотрев список судебных дел и разбирательств на день, вывешенный в небольшом холе. – Пойдем покурим. Курить хочу, больше чем…
Договаривать Сашка не стал, а просто направился в сторону выхода, даже не удостоверившись, что Женька идет а ним.
- Что ты сегодня такой? – Спросил Женя, когда они были уже на улице.
- Какой «такой»? – переспросил Саша.
- Такой «не такой», - ответил Женя.
Сашка посмотрел на брата, вздохнул и пожал плечами.
Рассказывать о своих недопроблемах со Славой не хотелось. Женька, хоть и принял его ориентацию, но о том, что они со Славой вместе, официально ему ни кто не говорил. Официально они просто снимают на пару квартиру. Так легче всем. И парням, и их окружению. Хоть Славка и предлагал рассказать все Женьке, когда узнал о том, что тот оповещен об ориентации брата, Сашка отказался на отрез. Знать, чисто гипотетически, что твой брат спит с парнями это одно, а видеть этого парня перед собой – это другое. Особенно, зная Женькин взрывной характер. Этим они со Славой были похожи. И Саша не знал, что будет если эти двое найдут повод сцепиться. Ни один из них не пойдет на уступки.
- Да нормальный я… Просто надо покурить…
Саша взял из протянутой пачки сигарету и прикурился.
- Права взял? – спросил Женя сделав затяжку.
- Взял, - ответил Саша. – Ты спрашивал.
- Да? Ну прости… Обратно поедем, я бутылочку пивка возьму… А что? – спросил Женя, на удивленный взгляд брата. – Ты за рулем, я пассажир, мне можно.
- Ты дурак, - вынес вердикт Саша, и достав из кармана куртки телефон пошел в сторонку, желая позвонить Славе.
Однако сухой автоматический голос автоответчика выдавший что – то типа «Не достаточно средств на вашем счете», заставил Сашку выругаться.
«Славка будет беситься» - пронеслось у него в голове.

Больше всего на свете Сашка не любил ждать. Ждать встречи. Ждать звонка. Ждать события, исход которого предрешен. Вот и сейчас, два часа показались Сашке вечностью. Сидеть и ждать. Ходить от стенки к стенке. Смотреть на постоянно мелькающие туда – сюда хмурые, недовольные лица. Выйти на пять минут на улицу, вдохнуть в себя порцию никотина и обратно. На улице осень. Холодно, сыро, промозгло. Будь у него настроение получше, он бы наверное присмотрелся к неповторимой, своеобразной желтизне листьев на деревьях. К желто-коричневому ковру этих листьев под ногами. Причудливой, ускользающей форме облаков на небе. Переливу пенья птиц. Уж что бы кто не говорил, а видеть прекрасное в каждом времени года Сашка умел. И любил каждое из них по своему. Но сегодня настроения не было, поэтому он просто курил, глядя себе под ноги и в сотый раз представлял и проигрывал в голове возможные варианты разговора со Славой по возращении. Приятного представлялось мало…
Женьку, как и предвиделось прав таки лишили, и он, как и обещал, взял бутылочку пива, вручил Сашке ключи и сел на переднее пассажирское сидение.
Было страшно. Сашка всегда немного боялся садиться за руль. Скорее всего сказывалось то, что на права он сдал года два тому назад, и при этом за рулем после практически и не был. Хотя нет. Единственное, чего Сашка всегда не любил – это трогаться. С первого раза получалось не всегда, от этого он начинал нервничать, хотя если быть более точным, нервничать по этой причине он начинал заранее, от чего эта самая причина имело место быть. Ехал Сашка аккуратно, не спеша. То ли как раз из за всего вышеизложенного, то ли для того, что бы оттянуть неизбежные встречу и разборки.
Женя пил пиво и временами давал советы типа «Давай третью, притормози, давай быстрее».
- Блин, три года, - протянул Женька, доставая из бардачка сигарету и затягиваясь.
- Сам виноват, - ответил Саша.
- Ага. А я ведь тебя просил: «Поехали со мной, покатаешь меня».
- Я не нанимался в эскорт «Трезвый водитель», - сказал Саша, притормаживая перед идущей впереди машиной.
- Да ладно, плевать, - проговорил Женя, протягивая руку к регулятору громкости на магнитоле и увеличивая звук.
- Не надо, - попросил Саша, пытаясь объективно оценить ситуацию на дороге и пытаясь понять, сможет ли он обогнать оку, которая тащилась со скоростью улитки.
- А чего? – поинтересовался Женя, с явным сожалением выполняя просьбу брата.
- Меня это нервирует и отвлекает.
- А ты привыкай.
- Не хочу.
Ока была успешно оставлена позади, и Саша расслабленно нажал на педаль газа. Когда впереди кто – то маячил или сильно прижимался сзади его это тоже немного нервировало.
Зазвонил телефон.
- Слава, - произнес Женька, взяв в руки Сашину раскладушку и посмотрев на экран.
- Ответь, - предложил Сашка.
Расчет был прост. Если Славка поговорит с кем то кроме него, то скорее всего быстрее остынет. Да и потом, он ведь за улем. И не с его стажем вождения, а точнее с практически полным его отсутствием разговаривать по телефону в данной ситуации.
- Че-то он нервный какой – то, - сказал Женя, закончив разговор.
- С ним бывает, - ответил Саша.
- Поругались?
- Да ну его. Наорал на меня с утра, я ему видите ли мешаю спать, потом из – за кота из – за этого… - начал рассказывать Саша, но тут же остановился во время вспомнив, что всех подробностей их со Славой личной жизни Женя не знает.
- Ясно. Ни чего, помиритесь.
- Да насрано, - попытался выглядеть бодрым и убедительным Саша. – Кто он вообще такой…
- Мне казалось, он – твой парень… Так у вас говорят?
Сердце Сашки сделало вираж и ушло в пятки. Такое ощущение больше знакомо девчонкам, когда те выщипывают брови. Сашка знает, он как то тоже пробовал, но после пары таких «сальто» решил, что раз он парень – ему и так не плохо.
Машину трехнуло, нога соскользнула с педали газа. Растерявшись Сашка зачем-то выжал сцепление, нажал на газ, резко дал в право, бросил все педали, выпустил руль из рук и закрыл глаза ладонями.
Казалось – мир перевернулся.
- Саш, ты че, дурак совсем? – Спросил Женя, когда Саша соизволил оторвать руки от лица и испуганно посмотреть на брата. – Ты из – за своего дебила родного брата что ли угробить решил?
Они стояли. Правой частью капота заехав в траву. Мотор машины при этом кряхтел как – то обиженно. Или Сашке так просто казалось?
- Я… я не хотел, прости, - проговорил Саша, схватил куртку и выбежал на улицу.
На душе было погано. Женька дал понять, что знает о них со Славкой все. Но при этом он абсолютно спокоен и… И даже не заикнулся до этого ни разу обо всем происходящем. Почему?
Саша не знал, как вести себя дальше и что надо говорить, так как абсолютно не так представлял себе Женину реакцию на эту новость. Точнее говоря он ее вообще не представлял, просто не желал этого делать и все… А тут…
Рядом остановилась ауди.
- Все в порядке? – поинтересовался водитель вылезая из машины.
Сашка лишь кивнул и начал прощупывать куртку на наличие сигарет.
- А что случилось то? Бухие что – ли? – поинтересовался мужчина подозрительно глядя на Сашу и на вылезшего Женьку, выкидывающего пустую бутылку пива.
- Да нет, - сказал Женя, подходя к брату и протягивая ему сигарету. – Просто лиса выбежала на дорогу, малой растерялся. Недавно за рулем.
- Ясно, - проговорил водитель ауди, глядя как Саша трясущимися руками берет сигарету и прикуривается. – Помощь не требуется?
- Нет, спасибо, - сказал Женя. – Доедем.

- Ты больше не делай так, - проговорил Женя, провожая взглядом отъезжающую машину и маша руками проезжающим мимо, как бы за ранее сообщая водителям, что у них все хорошо и помощи не требуется.
- Я не хотел, - проговорил Саша, не глядя на брата.
Отчего – то стало стыдно. Он и сам не знал из – за чего больше. Из – за того, что Женя теперь знает об истинном положении вещей в их со Славкой отношениях, или оттого, что чуть не угробил их обоих.
- Да уж. Если бы хотел, нас бы уже на том свете встречали, так что ли? – поинтересовался Женька.
- Ты дурак, или как? – сорвался Сашка. – Что вы весь день ко мне цепляетесь? Этому я не так сплю, этому я не так убираю, этому не так езжу! Отъе***сь вы уже все от меня!
Сашка испугано посмотрел на брата, сам не понимая откуда и из – за чего вдруг вырвались эти слова, и пытаясь спрятать набежавшие на глаза слезы, развернулся и пошел в сторону города.
Наплевать. Кто – нибудь довезет, а не довезет так и пешком дойдет, подумаешь…
Быстрые шаги сзади и толчок не дали додумать…

- Все, успокойся, - проговорил Женя протягивая брату салфетку.
Сашка вот уже минут десять сидел в машине и ревел. Ревел как девчонка, что Женю очень пугало, ибо брата он таким ни когда не видел.
- Я всегда у него виноват, - продолжал Сашка, в очередной раз высморкавшись и выбросив салфетку. Женя проводил ее грустным взглядом, ибо салфетка была последней, а успокаиваться Сашка не собирался. – Даже если я и знаю что Я прав, он все извернет так, что я почувствую себя виноватым. Он… Он постоянно бесится. Его выводит из себя любое мое неосторожное слово, я постоянно как на иголках живу… Я не могу так больше…
- Зачем ты тогда с ним?
- Я устал быть один, - ответил Саша.

По трассе ехал Женька. Ехал тихо и не спеша. Скорее всего для того, что бы дать Сашке возможность в очередной раз все обдумать и взвешать…
- Знаешь, не будь я на сто процентов уверен в том, что ты парень, я бы подумал что у тебя либо «пмс», либо ты беременный.
- Придурок, - проговорил Саша не отрываясь от ускользающего за окном пейзажа.
- Нет, серьезно. Олька когда была беременной так же истерила. Заводилась неизвестно от чего, ревела по пол часа, а потом успокаивалась и не могла мне объяснить, что это было.
- Я не баба, - прошипел Сашка, которого это замечание задело.
- Да знаю я, - ответил Женька. - В одну баню вместе ходили…

Сашка стоял под дверьми подъезда и нервно курил. Женька предлагал зайти вместе с ним, но Саша отказался. На сегодня с Женьки хватит его истерик. А в том, что ему предстояла еще одна, Саша даже не сомневался…
Характерный звук открывающегося домофона заставил Сашу отойти от двери. Та открылась и в дверном проеме показалась Славкина голова.
- Долго ты здесь стоять еще будешь?
Сашка показал почти докуренную сигарету, обозначая время своего появления в квартире. Слава пожал плечами и скрылся.

- Ну, и как ты будешь оправдываться? – спросил Слава, когда Саша зашел в комнату.
То, что Слава не встречал его прямо в коридоре и не начал свой допрос именно там, Саша посчитал плохим знаком. Или это наоборот, было хорошо?..
- А в чем это я должен оправдываться??? – тут же огрызнулся Саша.
Его опять в очередной раз выставили виноватым. Снова тыкнули носом в то, какой он плохой, словно он нагадивший котенок.
Кстати, на счет котенка…
Саша прошел в комнату, схватил свою подушку с дивана и осмотрел ее со всех сторон. Подушка была чистой. Саша нахмурился, поднес ее к носу и начал обнюхивать, ища хоть какие – то следы утреннего инцидента про который ему так яростно распирался Слава.
- Ты что, уже и постирать и высушить успел? – поинтересовался Саша, глядя на Славу, сидевшего недалеко на диване и давившего в себе смешки.
- Ни чего я не успевал.
- А как же котенок? – поинтересовался Саша.
- Спит твой котенок, - ответил Слава, кивая в сторону кресла, где в углу спал маленький серый комок, практически сливаясь цветом с серой обивкой.
- А подушка? – поинтересовался ни чего не понимающий Саша.
- А что подушка?
- Ты же сказал, что он насрал на мою подушку…
- Да успокойся ты, - сказал Слава. – Я пошутил…
Саша, положил подушку на место, подавляя в себе желание кинуться ею в парня сидящего рядом.
Что ж, значит с котом все в порядке, и Саше не надо будет грудью вставать на его защиту. Это уже плюс. Минус был только в том, что Слава был уж слишком спокоен…
- Ну так что? – спросил Слава, выключая телевизор, и поворачиваясь лицом к парню. – Я тебя слушаю.
- А что ты хочешь услышать? – спросил Саша, мысленно приказывая себе собраться, так как разговор явно предполагался не из легких…
- Почему ты уехал, ни слова ни сказав? Я бы может быть еще бы ни куда бы тебя и не отпустил…
- Я бы может быть бы… - передразнил Саша своего парня поднимаясь с дивана и направляясь вон из комнаты. В душе накипало. А точнее накипело совсем, и если они продолжат этот разговор, то разругаются в пух и прах, а Сашке этого очень не хотелось.
- У тебя разрешения забыл спросить, - крикнул он в сторону комнаты, доставая из шкафа спички, и ставя на газ чайник греться.
- Да твою мать, Сашка! – прокричал Слава, тут же оказавшись рядом со своим парнем, и прижимая его пятой точкой к подоконнику. – Ты хоть представить себе можешь, что я после сегодняшнего утра испытал, когда проснулся, а тебя в квартире нет? При всем при том, что куда-то уходя раньше меня, ты всегда меня целуешь и говоришь: «Зая, я ушел»? Ты хоть на минуту задумался о том, какие мысли меня могут посетить, и что я могу в горячке натворить?
- Слав, мне больно, - проговорил Саша, пытаясь отцепить от своих рук, руки парня.
Звон разбитого стекла, раздавшийся за спиной, был неожиданностью. Бешенный взгляд Славы, тоже не предвещал ни чего хорошего. Однако парень явно взял себя в руки и ушел с кухни в ванную.
Сашка выдохнул и опустился на пол. Он даже и не заметил, что с того момента, как его парень появился на кухне он практически перестал дышать. При чем физической боли Сашка не боялся, ее он мог переносить с мужественностью спартанца. А вот когда близкие делали больно морально, Сашка тут же бросался в рев… А все ссоры со Славкой, даже не ссоры а маленькие недомолвки, всегда оставляли какой – то поганый осадок на душе, уж что говорить о первой крупной ссоре?
Саша не сразу сообразил, что ряд маленьких красных капель на линолеуме, тонкой нитью ведущих в ванную – это кровь.
Парень тут же вскочил, осмотрел стекло, разбитое в оконной раме, (хорошо, что рамы у них двойные) и бросился в ванную.
Слава стоял, держа руку под струей воды.
- Слав, ты дурак? – спросил Саша, закрывая воду, и доставая с верхней полки аптечку. – Ты бы еще в ванну лег и водички побольше набрал, ну так что бы уж совсем наверняка.
- Хм, - Слава подавил в себе смешок. – Вот уж не думал, что ты ждешь не дождешься моей смерти.
- Да пошел ты, - выкрикнул Саша, бросив аптечку в раковину и захлопывая за собой дверь с другой стороны.

Саша лежал на диване, закрыв глаза и думая о своем.
Диван давно следовало бы разобрать, и улечся, уткнувшись носом в Славкину спину, тут же при этом засопев. Или начать делать тому массаж самой чувствительной части тела, намекая на то, что он был бы вполне не прочь.
Только вот когда теперь все снова будет так, как было, Сашка не знал…
- Ты хоть знаешь, что стены в этом доме стоят только благодаря твоим вещам? – услышал он над собой голос Славы. – Я подумал, что если ты их с собой не забрал, значит еще вернешься… Я просто очень испугался, что потерял тебя…

@темы: Закончен..., Господам читающим..., из жизни веено, из жизни отдыхающих, глазами наблюдающих

---

В ближайшем...

Есть одна идейка... выкладку ее я уже начинала потом закрыла... в ближайшем времени надеюсь таки подкорректировать, дописать, там буквально пара сценок осталось, и выложу... Небольшой такой миник, драбл, я бы даже сказала, и даже следующий отрывок я тоже как бэ придумала, только мне вот некогда, да и ленива я стала... Надо брать себя в руки((

@темы: Господам читающим..., из жизни веено...

---

Пишет  2lady_bird:

30.12.2011 в 14:07

Поздравляю с наступающим Новым Годом и с Рождеством замечательного человечка  ...SimKa...

Поздравок

Отродясь не понимает
Человек на белом свете:
Как в один мешок влезают
Все подарки на планете!

Дед Морозов, правда, много:
Санта Клаус, Йолопуки...
Но у них одна дорога —
Принести подарки в руки!

В дымоход геройски лезет,
Иль в окно, иль в дверь стучится.
Новым годом люди грезят,
Значит, скоро он примчится!

URL комментария

---

Secret Santa...

C наступающим новым 2012 годом  Камен


Вид с верху лучше.
Автор: SimKa
Фэндом: QaF
Персонажи: Брайан Кинни, Джастин Тейлор
Размер: Драббл
Рейтинг: G




Глава 1.
Брайан Кинни любил ночи в Питтсбурге.
И не только потому, что ночью можно было скинуть с себя удавку – галстук, и костюм, который постоянно мешал и стеснял движения. Не только потому, что можно было собрать всех вместе и пойти в «Вавилон» отдохнуть, найти там какого-нибудь очередного самца и вставить ему. Брайан Кинни любил свой ночной город, потому что он был красив. Нет, даже не так. Этот город был не просто красив, он был чертовски красив. Хотя так, наверное, можно сказать про любой город освещенный огнями тысячи фонарей, блеском неоновых реклам и витрин, и бесконечным светом окон. Но Питтсбург казался особенным.
Брайан любил стоять около окна и смотреть вниз, на оживающий город. И не прав будет тот, кто хотя бы заикнется о том, что ночью город спит. Это не так. Ночью спят люди, да и то не все, об этом Кинни мог утверждать со стопроцентной гарантией. А огород оживает. Как только солнце начинает касаться горизонта, и на город начинают опускаться сумерки, именно в эти моменты, сам город, (да, да, именно он, а не миллионы его жителей) начинает просыпаться, зажигать свои огни, витрины, окна и кровь в венах таких, как Кинни. Ночью город живет. И Брайан любил наблюдать за этим с высоты этажа своего кабинета. Единственное, что он в эти моменты не любил, так это сам кабинет. Слишком сухим он был. Слишком черствым. Слишком серым. Брайану давно хотелось здесь все переделать под себя, повесить пару фото не очень приличного характера, поставить стол из цельного дуба, заменить это кресло на другое, более удобное и многофункциональное. Ну вот кто придумал, что на офисном столе можно только писать, а в офисном кресле только сидеть? Интересно, этот кто – то сам, хоть раз в жизни находился в подобном офисе, где каждый день мимо тебя проходит столько соблазнов? Скорее всего нет. Иначе бы эти привычные вещи были бы более практичными.
Брайан хмыкнул, и, развернувшись направился в конференц зал, который, по сравнению с его кабинетом, конечно выигрывал в плане обзора города. К тому же там были мягкий диван, в котором он бы не отказался поваляться, и бар с виски, которое он бы не отказался выпить.
Все таки хорошо иногда задерживаться на работе. Побыть одному, отдохнуть, поразмыслить…
Правда друзья этого его стремления не то что не поддерживали, они его не понимали. Для них Брайан был подобен мартовскому коту, что готов оприходовать все и вся. Только март, по их мнению, был у Кинни круглый год. В принципе, так оно и было, просто иногда хотелось побыть одному, и единственное место где он мог это сделать – офис. В клубе по определению одному не остаться, дома его достанет Майкл (и Брайан был уверен, что лучший друг в этот самый момент терроризирует двери его квартиры, желая провести время вместе), оставался только офис. Все уже давно ушли, свет погашен во всех коридорах, и освещение только уличное, слабое, попадающее через окна и стеклянные стены кабинетов. Еще один минус рабочего места.
Мужчина зашел в конференц зал. Днем это помещение ему казалось более убогим, чем в такие ночные посещения. При дневном свете терялось какое – то волшебство…
Кинни прошел к бару, налил себе виски (замечательное, кстати говоря, виски, которое начальство держало для особых клиентов), и пригубил.
- Хорошо, - озвучил Брайан состояние души, направляясь к окну.

Джастин в сотый раз проклял все, и в частности своего преподавателя по искусству, который задержал его после занятий, решив обсудить с ним композицию его зачетной миниатюры. Естественно это оказалось лишь предлогом, и стареющий хлыщ все лишние полтора часа «обсуждений» пытался затащить его в постель, используя липкие, потные касания и не очень тонкие намеки. Джастин, как мог переводил тему разговора в нужное русло, но, видимо старый пень не собирался сдаваться. Пришлось послать, прямо и в лоб, так как тонкие намеки этот обветшалый экземпляр человечества понимать отказывался напрочь. Теперь парень и не знал, получит ли он зачет, или вылетит из академии с грохотом и треском, как новогодний фейверк из своей упаковки. Но больше всего его раздражало не это.
В данный момент, Джастина раздражало то, что вода отказывалась набираться.
Он, вот уже третий месяц, как работает. Работает по вечерам. В крупной солидной рекламной компании. И этим можно было бы гордиться, если бы не то место, на которое его определили.
- Нам не нужны практиканты… Но нужны уборщики, - сказали ему в отделе кадров, когда он пришел узнать о свободных вакансиях. Конечно, работать в команде профессионалов, разрабатывать рекламные макеты и лозунги, для него было бы предпочтительнее, чем драить по вечерам полы. Но без образования, даже одаренному, как его называли все знакомые, художнику, найти работу не так то легко. Поэтому пришлось согласиться. Поэтому, и еще потому, что матери, после ухода отца, одной не потянуть оплату их жизни и академии. Пришлось бы выбирать что – то одно, и это явно была бы не учеба. А учиться Джастин хотел. Да и зарплата здесь была, пусть и немногим, но больше, чем во всех остальных местах, куда он обращался. Так что пришлось сцепить зубы и мыть. Два этажа…
Охранник на входе в здание поздоровался с ним, спросил как дела, почему он опоздал, как скоро он закончит свои дела здесь и пропустил.
И вот теперь, вытерпев полуторачасовое приставание преподавателя, сорокаминутную дорогу, и допрос охранника, Джастин был раздражен. Еще и вода не хотела набираться. То бежала тонкой струйкой, то совсем пропадала.
- Чертов вечер, - проговорил парень, когда в кармане зазвенел телефон.
Поговорив с матерью и успокоив ее, заверив, что с ним все хорошо, он ни куда не пропал, на очередную гулянку не собрался, а просто задержался в академии, Джастин схватил в руки не полное ведро воды, швабру с тряпкой, и, послав в адрес старого хлыща еще пару проклятий, пошел мыть очередной кабинет, считая минуты до того, как этот вечер закончится.

Брайан сделал очередной глоток виски и закинул ноги на спинку дивана, отмечая про себя очередной минус. Диван был коротким, и оттого немного не удобным. Но вид открывался бесподобный и с этим он не мог не согласиться.
Его размышления прервал звук открывающейся двери. Загорелся свет, отчего от неожиданности пришлось тихо выругаться и на мгновенье зажмуриться. Выглянув из – за спинки Брайан увидел молодого парня с ведром и тряпкой в руке. Блондин, явно ниже его ростом, фигура стройная, вполне даже может спортивная, разглядеть это мешал светлый свитер. Парень явно был не в духе, так как с грохотом поставил ведро у входа, окунул туда швабру и не отжав тряпку на ней, направился к окнам.
Брайан хмыкнул. Вечер испоганен, можно заявить об этом со стопроцентной гарантией. Он не любил, что бы в такие моменты его уединения вторгался кто – то посторонний, тем более человек, которого он видит впервые в жизни. Тем более какой-то, пусть и вполне симпатичный, пацан, который бубнит себе под нос непонятно что, но уж точно не детские стихи. То что этот парень бубнил, было слышно сразу, только вот что именно разобрать ни как не получалось, хотя, если судить по отдельным словам, которые Брайан, скорее всего, додумывал а не понимал, то можно было сделать вывод, что вечером парень напрочь не доволен.

Подойдя к окну, Джастин вздохнул. Вид открывался изумительный, и он, как художник, мог поспорить об этом с кем угодно. Ему нравилось здесь. Именно в такие моменты, когда на улице темно, горят огни, а он здесь один, ему казалось, что это даже и к лучшему, что его взяли именно на эту должность. Днем бы он ни когда не увидел то, что открывается из этих окон ближе к ночи. У парня, кстати, практически сразу, как только он встал перед этим окном в первый раз, возникла идея. Нарисовать.
И что из того, что в основном он рисовал людей? Нет, не так. Что из того, что в основном он рисовал мужчин? Перенести на холст этот великолепный вид, по его мнению, не отказался бы ни один художник. Если бы о был истинным художником и имел такую возможность, конечно. Джастин возможность имел. Но вот со временем было туго…
Парень перевел взгляд себе под ноги, рассматривая лужу воды, стекшую с тряпки, и в очередной раз тяжело вздыхая.
- Когда-нибудь, я тебя нарисую, - пообещал он ночному городу, в очередной раз посмотрев в окно, и пытаясь отметить про себя, какие краски ему нужно будет с собой захватить. Только вот не мешало бы…
- Когда-нибудь, но не сейчас, - раздался голос со спины, от чего Джастин вздрогнул, выронил швабру из рук и обернулся.
- Сейчас я не в духе позировать, - произнес мужчина, лежа на диване и держа в руке стакан с прозрачной янтарной жидкостью. Когда их взгляды встретились, мужчина поднял стакан в знак приветствия и сделал глоток.
- Надеюсь это будет не в стиле «ню», - продолжил он, рассматривая Джастина с ног до головы.
- Вообще – то я не вам, - произнес Джастин.
Он видел этого мужчину раньше. Пару - тройку раз, вот так же вечером, приходя сюда на работу, натыкался на него в одном из кабинетов. Мужчина обычно стоял спиной к нему, и лица его Джастин не видел, но в том, что это был именно тот любитель побыть здесь в одиночестве, парень не сомневался. Во первых, потому что однажды ему посчастливилось увидеть мужчину в профиль, во вторых, потому что именно от этого человека исходил просто животный магнетизм, замеченный Джастином ранее, и в третьих… В третьих это просто был он, Джастин был в этом уверен и все тут.
- Да? – удивился мужчина. – А мне казалось, я единственный с кем тут можно разговаривать.

Парень был очень даже ни чего. Точнее говоря, ничего была его задница, а все остальное Брайан не видел, но вдруг испытал острую потребность поправить сию маленькую оплошность. Именно это и заставило его так по дурацки ответить на, не известно кому адресованное, обещание парня. Парень оказался вполне симпотичным, но Брайан тут же попытался прогнать непрошенные мысли. Сегодня он отдыхает. Отдыхает один. Следовательно, от непрошенного гостя надо избавиться.
- Ну если нет, то давай побыстрее елозь тут своей тряпкой и адье, где выход, надеюсь знаешь, - произнес Кинни, не дождавшись от парня ответа и испытывая при этом легкий укол разочарования.
«Этот малой мог бы быть и посговорчивее», - пронеслось в голове у мужчины, когда парень бросил на него презрительный взгляд, поднял с пола швабру и принялся за дело.

Глава 2.
Джастин в очередной раз устремил взгляд вперед, туда, где простирался бушующий ночной город. Парень тяжело вздохнул, в очередной раз отметив про себя то, что краска которую он сегодня купил не подходит в тон, и эту часть картины, что была запланирована на сегодня в очередной раз придется писать потом. В третий раз уже «потом».
- Дерьмо, - выругался Джастин, пытаясь сообразить, за что же взяться. За тот небоскреб, что стоит чуть вправо, или за сквер с левой стороны пейзажа.
- Да ни чего так вроде, - послышалось со спины, от чего парень чертыхнулся и проехался кистью по незаконченной картине не там где надо. К тому же кисть выпала из рук, замазав при этом обивку стула, который Джастин использовал, как мольберт. Ну не мог же он протащить сюда свой…
Джастин снова выругался и обернулся, прекрасно представляя, кого перед собой увидит. Пусть и разговаривали они первый и последний раз пару месяцев назад, и не разговаривали, а так, Джастин услышал от этого мужчины пару тройку язвительных замечаний, но этот голос он не забыл. Забудешь тут, когда тебе из ночи в ночь, снится как ты занимаешься любовью с обладателем этого голоса, и при этом просыпаешься, как… Впрочем как все просыпаются от подобных снов.
- Мне он тоже нравится, - сказал мужчина, вставая на одну линию с Джастином и устремляя свой взгляд за окно.
- Кто «он»? – спросил Джастин, поднимая со стула кисточку, и пытаясь вспомнить куда дел растворитель. То, что ему не сделали замечания по поводу испорченной обивки, вовсе не означает, что ее можно оставить в таком состоянии.
- Город. Ночью. Завораживающее зрелище не так ли? – спросил мужчина, бросая на Джастина заинтересованный взгляд.

Кинни был удивлен, увидев мальчишку в конференц зале, да еще и рисующим. Он то полагал, что как всегда, побудет в одиночестве, отдохнет, поразмышляет. Брайан уже и забыл о той мимолетной встрече. Когда она была? Месяц назад, два? Он просто выкинул парня из головы, как только тот тогда ушел, забрав свои ведро со шваброй, выключив свет и тихонько притворив за собой дверь. И вот, он в очередной раз на него натыкается, здесь же. Да к тому же, парень еще и рисует. Подойдя поближе, Кинни увидел довольно-таки неплохую незавершенную картину своего любимого вида из окна. Парень попеременно смотрел то на нее, то в окно, выставлял перед собой кисть, что то прорисовывал и снова выставлял. Но, видимо художника самого не все устраивало, так как он тяжело вздохнул, а потом и выругался, что дало возможность Кинни обозначить свое присутствие. Он предпочел сделать вид, что не заметил того, как парень своими действиями испаганил дорогую обивку на не менее дорогом стуле. Благо та темная.
- Значит ты его собирался нарисовать? Город? – уточнил Брайан, припоминая их первую встречу, и обещание юного художника.
- Вообще то, да, - ответил Джастин, доставая растворитель из рюкзака, и принимаясь за чистку обивки стула.
- Надо же, - протянул Кинни. – А я то надеялся на портрет.

Джастин замер, прекращая елозить тряпкой по стулу.
Он… Этот мужчина надеялся? Надеялся на портрет? Означает ли это, что он так же надеялся на встречу с ним? Означает ли это, что…
«Прекрати, - одернул себя парень. – Ни чего это не означает. Абсолютно ни чего!»
- Я не рисую портреты, - ответил Тейлор, продолжая прерванное занятие.
- Что, совсем? – поинтересовался мужчина, удаляясь за спину.
Проследя за незнакомцем Джастин увидел, как тот подошел к столу, отодвинул стул, точно такой же, как тот, который он сейчас оттирал, и сел.
- Не сейчас, - произнес Джастин, стараясь не выказать своей заинтересованности в дальнейшей встрече.
- Почему?

Парень пожал плечами. Брайан удивленно хмыкнул и, что говорится, «развалился» на стуле. Пока что его все устраивало. То, как парня явно напрягало его присутствие, то, как он нервно тер обивку стула, явно не замечая, что скоро протрет на ней дыру, то как коротко и односложно он отвечал, явно не желая смотреть в его сторону. Все это говорило о том, что парень нервничал. Нет, Кинни, конечно, мог предположить, что тот просто боится, что его отругают за то, что он не выполняет своих прямых обязанностей, а вместо этого рисует здесь и портит чужое имущество. Конечно Кинни мог это предположить. Но своим внутренним чутьем, которое его еще ни разу не подвело, Брайан чувствовал, что так парень реагирует на него, а не на то, что ему могут сказать. И это его устраивало. Кинни никогда не гнушался заводить отношения на работе. Точнее говоря, заводить интрижки, ибо отношения Брайан просто не признавал. Он не считал, что если с кем то спит, то это его к чему либо обязывает. Они просто доставляли друг другу удовольствие, удовлетворяя простые человеческие потребности. Именно так он собирался поступить и в этот раз…
- И часто ты здесь… Художничаешь? – поинтересовался Кинни, сожалея, что уже уселся и не догадался перед этим налить себе немного виски. С бокалом в руке он бы смотрелся более… Эффективно что ли. Это Кинни тоже знал на сто процентов.
- Я рисую, - ответил парень, прекращая тереть стул, и пряча тряпку в, явно отживший свое рюкзак.
- Это не меняет сути вопроса.
- Я скоро уже закончу.
- И нарисуешь меня? – усмехаясь спросил Кинни.
- За отдельную плату…
Брайан приподнял бровь. Это тоже было его плюсом. Многие его любовники говорили ему о том, что им нравится, когда он так делает.
- Натурой возьмешь? – уточнил Брайан.

Ответить Джастину не дал звонок мобильного. Мужчина чертыхнулся, поднялся со стула, и достал из недр пиджака телефон.

Глава 3.
- Дафни, а ты уверена, что у нас получится? – Спросил Джастин, стоя перед дверьми в «Вавилон».
Все встало с ног на голову, когда однажды он проболтался подруге о своей ориентации. Правда та не очень то и удивилась. «Я всегда это знала» - произнесла она, пожав плечами, предложив ему дольку шоколада, и переведя разговор на другую тему.
И вот теперь, в постоянных попытках помочь Джастину найти «свое счастье», как она это называла, Дафни притащила его в этот клуб. Здесь собирались все кому не лень: геи, лесбиянки, трансвеститы, транссексуалы, и хрен его знает, кто еще.
Джастину было страшно. Так страшно ему не было, ни когда ушел отец, ни когда он поступал в академию, ни даже когда сдавал зачет по той самой «миниатюре», которая у него вылилась просто в картину. Преподаватель, тот самый, который пытался затащить его в постель, а потом просто безбожно «валил» на занятиях, так как задуманное ему не удалось, был вынужден поставить ему «отлично», ибо за это «отлично», так как даже его одногруппники признали, что его выполнение задания было одним из лучших.
И вот теперь, когда зачеты и экзамены были позади, Дафни решила, что пора бы Джастину заняться и своей личной жизнью, а не только лишь давать ей советы, на тему, как охмурить того или иного мальчика. Скорее всего, именно поэтому она сегодня вихрем ворвалась к нему, и с криками «Я приготовила тебе сюрприз!» притащила его сюда.
Об этом клубе Джастин слышал. Да что там, он даже сам пару раз собирался сюда сходить, но вся его решимость пропадала, как только он останавливался в метрах ста от него.
- Джас, - произнесла подруга. – Сегодня твой день. В конце концов, ты учишься, ты работаешь, ты примерный сын, так что, я думаю, что та имеешь право отдохнуть, тебе так не кажется?
- Да, но почему именно здесь? – поинтересовался парень, теряя надежду уйти отсюда, заметив блеск в глазах подруги.
- Да потому что именно здесь, а не где нибудь еще! – произнесла она, схватив его за руку, и потащив к входу.

Брайан пил третий стакан виски. Конечно, это был не такой виски, который он мог бы пить, находись он в офисе. Здесь такого не было. Хоть этот напиток и был самым дорогим из предложенных в меню вариантов, все ровно это было не то. Не тот вкус, не тот цвет, не та обстановка… Или не та компания? Хотя при чем тут компания? Майкл, Эмметт и Теодор его друзья. Они всегда рядом. Пусть и не всегда тогда когда надо, а чаще всего вообще когда не надо, но они были рядом. А тот… Брайан еще пару раз наблюдал за тем, как мальчишка в офисе пишет картину. Сам не понимал почему, просто отменял встречу в «Вавилоне» и ехал в офис, в глупой надежде встретить там юного художника. Почему в глупой? Да потому что из тех раз десяти, что он пытался это сделать, повезло лишь дважды. И то лишь потому, что он к тому времени успевал перелопатить все незаконченные дела по работе, и лишь потом отправиться в конференц зал. В конце концов Кинни понял, что парень, скорее всего, его избегает, так как пару раз видел, как тот уходил, как только замечал его. Что ж. Значит так тому и быть. Скорее всего, он уже дописал картину, и не вернется туда. Хотя было бы полнейшей глупостью, устроиться к ним уборщиком только для того, что бы нарисовать ночной город. Они даже больше не разговаривали.
Брайан просто приходил, наливал свой любимый виски, и садился художнику за спину, что бы иметь возможность наблюдать.
- Брайан, - хлопнул Кинни по плечу Майкл, подойдя к нему сзади, и отпивая из его бокала. – Что с тобой? Ты часом не заболел?
- Нет, - ответил Кинни, отнимая у друга остатки виски, выпивая их, и давая бармену условный знак. – Я просто пью.
- У тебя, что, очередная депрессия? – поддел его Навотны.
- Нет.
- Тогда я тебя не понимаю. Что не так? Ты только посмотри, сколько тут сегодня всяких разных!
- Да я видел, - отмахнулся Кинни, выпивая залпом новую порцию и отправляясь в туалет.
- Брай? – удивленно произнес Навотны, направляясь за ним.
- Майкл, если ты не решишься мне отсасать, то лучше не ходи за мной…

Джастин был в шоке. Он стоял перед зеркалом и не мог отдышаться. Нет, он, конечно, где - то, что – то краем уха слышал про это место, но не мог себе представить, что здесь и правда так. Что к тебе могут подойти, угостить выпивкой, а потом предложить отсасать. Или, что после первого танца, тебя потащат в какой то непонятный закуток, где все друг друга имеют, ни кого не стесняясь. Джастин так не мог. Ему все это казалось не правильным и мерзким. Поэтому, он таки дождался, когда в туалете опустеет, вышел из кабинки и встал перед зеркалом. За те полчаса, что он тут пробыл его уже пару раз угостили выпивкой, пару раз пригласили потанцевать, и раза три, просто так подошли, взяли за руку и повели. С учетом размеров клуба, и того, что Джастин каждый раз менял свое место нахождение, стараясь скрыться от столь назойливых, неизвестно откуда взявшихся поклонников, он каждый раз попадал на эту удочку. Так как плохо ориентировался в незнакомых местах. Конечно, отсиживаться весь вечер в туалете было не вариантом. Следовало найти Дафни, взять ее под белы рученьки и уходить. Правда вот когда он видел ее в последний раз, на была очень довольна и вполне счастлива в какой – то не знакомой ему компании. Откуда она их знала, или когда успела с ними познакомиться, Джастин не знал, и знать не желал.
Так как она тут же примется знакомить с ними его, и «устраивать» его жизнь.
Открыв холодную воду, парень плеснул себе на лицо. Не полегчало…
Дверь в туалет открылась и закрылась. Джастин уже приготовился к знакомому «А что такая красотка тут делает одна?», и пытался быстро придумать достойный отпор, когда в зеркале увидел лицо, которое ни как не ожидал здесь увидеть.
Если честно, Джастин даже надеялся не увидеть его больше ни когда. Он устал от эротических снов с участием этого мужчины, устал убеждать себя, что этот мужчина скорее всего натурал, и даже если не так, то такой серой мышке, как он, Джастин, точно ни чего не светит. Так что увидеть его здесь…
Уже после второй встречи с ним, когда Джастин проснулся посередине ночи от сильнейшего оргазма, парень сказал себе, что это надо прекращать. И пытался сделать это как мог, избегая встреч с ним, и временами засиживаясь на работе далеко за полночь, в ожидании, когда же мужчина уйдет, и у него будет возможность спокойно выполнить свою работу. Пару раз, правда, он попадал в впросак, и не застав этот образчик мужественности не в кабинете, не в зале, спокойно принимался за картину. А потом мужчина, словно из ниоткуда появлялся, и наблюдал за его работой, отчего мысли путались, руки тряслись, мазки выходили резкими и потом приходилось все перерисовывать…

- Вот так встреча, - произнес Брайан, заметив в зеркале отражение знакомых, немного испуганных, растерянных глаз.
Он бы и сам не сказал, зачем пошел сюда. Где – то на середине пути между барной стойкой и туалетом, его посетила мысль уйти домой, ни кого не предупредив, но заметив маячащего сзади Майкла, он решил таки скрыться на пару минут в туалете. Вдруг повезет и Навотны от него отцепится? Хотя, зная Майкла на это можно было слабо надеяться.
Парень на пару секунд закрыл глаза, вздохнул, бросил в его сторону злой взгляд, и вытащив из аппарата бумажное полотенце вытер руки.
- Что, первый раз здесь? – усмехнулся Кинни.
Это он мог утверждать с полной уверенностью. И не только по виду парня: он был растерян и разражен, но и потому, что никогда того здесь не видел. А в этом клубе он был чаще чем в церкви. Да что там, клуб он с гордостью мог назвать своим вторым домом.
Брайан подошел к парню со спины, и положил руки ему на предплечья, немного сдавливая и пресекая тут же предпринятую попытку сбежать. Зарывшись носом в его волосы, и отметив про себя, что парень пользуется одним из его любимых шампуней, Кинни произнес.
- Ты замечательно пахнешь.

От тепла тела стоящего сзади, Джастина пробила мелкая дрожь. Мужчина это явно заметил, так как расплылся в улыбке чеширского кота.
- Когда чудеса становятся бредом, разум превращается в безумие, - произнес Джастин, пришедшую вдруг на ум фразу.
Он бы и сам не понял почему вдруг вспомнил ее. Наверное во всем виновата эта улыбка…

- Любая дорога начинается с первого шага. Банально но верно. Даже здесь, - ответил Брайан прижимая его к себе, и уже обнимая.
- Ты считаешь меня чудом? – спросил Кинни, встретившись в зеркале с удивленным, не верящим взглядом. – Что? Мне мама тоже читала в детстве Кэрролла… Так как?

- Что «как»? – переспросил Джастин, потеряв нить разговора.
О чем они? Двое незнакомых, парень и мужчина, стоят и обнимаются в туалете клуба…
- Считаешь меня чудом?
Джастин дернулся и вырвался из согревающих объятий, как только почувствовал легкий укус мочки уха.
- Нет, я считаю все это бредом, - произнес Джастин направляясь к выходу, полный намеренья уйти отсюда как можно скорее, и пусть даже один!

- Искать смысл в бессмысленном бессмысленно... Но порой уж очень увлекательно! – сказал Брайан перехватывая его около двери и прижимая к стенке.
- Так и будем общаться посредством Кэрролла? – спросил парень, пытаясь вырваться.
- Ну, можем пообщаться посредством… Чего – нибудь другого…

- Например?
Джастин оставил попытки освободиться. Отчасти потому, что они явно были бесполезны – мужчина был сильнее его, а отчасти благодаря абсолютно сумасшедшей мысли, проскользнувшей в его голове: «А что если… Быть может…»
- Посредством языка тела, - ответил мужчина, положа руки ему на бедра и прижимая к себе.
Джастин в очередной раз попытался вырваться, почувствовав такую непривычную, но вполне понятную твердость, прижимающуюся к нему чуть ниже поясницы.
- Я даже имени твоего не знаю, - прошипел Джастин, когда на его попытку бегства, мужчина прижал его к стене еще сильнее.
- Это вовсе не обязательно. Но если так хочешь, можешь звать меня Брайан, - прошептали ему на ухо, переводя руки с бедер в область паха.
- Могу? То есть зовут тебя не так, я правильно понял? – спросил Джастин, и тут же почувствовал резкий рывок, оказываясь перед лицом мужчины.
- Разве так важно кого как зовут? – поинтересовался Брайан, легко и неспешно прикасаясь к его губам.
- То есть тебе абсолютно наплевать, с кем спать? – озвучил Джастин мысль, пришедшую в голову, и при этом стараясь ни куда не уплыть от одного только поцелуя.
- По большому счету да. Но я знаю, как тебя зовут.
- Откуда?
- На твоем рюкзаке было написано. Ты еще в младшую школу с ним ходил, наверное? - усмехнулся Брайан, прикасаясь к ремню парня и начиная его расстегивать.
Джастин хотел было возмутиться. Да, этот рюкзак, с которым он ходил на работу не первой свежести, ну и что? Не с новым же ему таскаться через весь город, да еще и краски там носить…

- Не смотри так люто, Алиса - это всего лишь, правда, - сказал Кинни, видя реакцию парня на свое замечание. – Только ведь знаешь, у нас с тобой два пути, мы либо расходимся, либо… общаемся. Третьего не дано…


Глава 4.
- Нет Майкл, - произнес Брайан в одной руке держа мобильник и разговаривая с другом, а другую протягивая перед собой и разглядывая бокал с виски. Правда в этом полумраке, с освещением лишь ночного города, вряд ли можно было бы по достоинству оценить прозрачность нового напитка. Старое виски закончилось, и начальство поставило в бар какой – то новый сорт, так что Брайан пытался понять лучше он старого или хуже.
- Да, у меня до хрена работы… Нет, я не вру. У нас горит заказ… Ну и что, что раньше такого не было? Да, впервые за столько лет…
Майкл бросил трубку, явно не желая разговаривать дальше, на что Кинни лишь вздохнул, и положил телефон на подоконник. Он знал друга как облупленного. Потом они поговорят, все выяснят, и снова все будет как прежде… Только вот для этого необходимо было завязывать с этими ночными посиделками в офисе.
Брайан и сам не знал, для чего приходит сюда раз в неделю. Это стало традицией? После того вечера, как парень сбежал от него в клубе, выбрав первый предложенный путь, Брайан вот уже на протяжении трех месяцев ждет его здесь. Он приходил и в разные дни, и в разное время, только вот парень так и не появился больше. Ни в офисе, ни в клубе. С этим пора завязывать. Сегодня, Кинни дал себе слово, что это в последний раз. Подумаешь, ему отказали, бросили неудовлетворенного в туалете клуба. Всего то… Когда это было с ним в последний раз, да и было ли такое вообще, Брайан не мог припомнить. Но ведь все когда – нибудь случается в первые, не так ли? Только вот мужчина так и не смог понять, почему в последнее время он так упорно приходит сюда в ожидании парня, который ему отказал. Что это: ущемленное самолюбие, или проснувшийся интерес к тому, кто, в отличии от других, смог перед ним устоять?
- К черту все, - прошептал себе под нос Кинни, взял с подоконника телефон и направился к двери.
Пройдя пару шагов, и взглянув на выход он замер, как вкопанный.
- Это не будет аморально, по отношению к этому Майклу?
- Почему это некоторые так любят всюду искать мораль? – произнес Брайан, вспомнив их разговор в туалете. – И что именно ты считаешь аморальным?
- Ну… Тот, второй путь который ты предложил тогда, - произнес Джастин, снимая с плеча рюкзак и проходя к окну.
- А ты решил все – таки им пойти? – поинтересовался Кинни, наблюдая как парень присел под окном, открыл рюкзак, и начал выкладывать оттуда бумагу и карандаши.
- Я решил нарисовать портрет, - произнес Джастин, глядя на мужчину через плечо и улыбаясь.
- И что здесь аморального? – спросил Кинни.
- Ну, то, что последует а портретом… Этот Майкл не обидится?
- Майкл – просто друг… А может ну его на фиг, этот портрет? – Спросил Кинни, расплываясь в своей очаровательно – довольной улыбке.


Кухарский Игорь. Ночной город.

---

И так...

В следствии того, что теперь я работаю, а не просиживаю попу дома, и в следствии того, что даже если я и просиживаю ее дома, то делаю это не одна, когда что - то на пишется дальше я не знаю...

@темы: Господам читающим..., тружусь на благо кошелька..., Я маленькая лошадка, и мне живется не сладко....

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

о планах...

я ввязалась в очередной... нет не в заявку... просто в флэшмоб???? теперь вот к новому году надо написать... и у меня проклюнулась еще одна идея, и судя по ней она так же обширна, как и все предыдущие... главное не начать ее, ну на крайний случай не выкладывать до того, пока все не напишу, иначе залезу в очередной кризис муза... кста, надо идейку записать... так что пока, до нового года, ждать что - то от меня по старому нет смысла... результат флэшмоба *если я его осилю* вы увидите...

@темы: Господам читающим..., планы, как у Наполеона, я - какашка

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Потеряный мир

Автор: SimKa
Бета: нету у меня беты...

Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Фрей, Дайян, Уоби.
Рейтинг: G
Жанры: POV, Повседневность, Фантастика
Размер: Мини, 13 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Этот мир давно развалился на части. Ни кто уже и не вспомнит из – за чего. Толи из – за войны, толи из – за какой-то болезни, толи из – за страшного катаклизма, противостоять которым человечество оказалось не в силах.

Примечания автора:
Написано на конкурс по картинке.

Мир не продуман (тапки прочь), сюжета как такового и целого нет (тапки прочь). В общем это зарисовка, вылившаяся в небольшой миник просто потому что писать что - то совсем маленькое ни когда не получается...

Текст

Этот мир давно развалился на части. Ни кто уже и не вспомнит из – за чего. Толи из – за войны, толи из – за какой-то болезни, толи из – за страшного катаклизма, противостоять которым человечество оказалось не в силах.
Говорят, что раньше все было по-другому…
Говорят, что небо было голубым, а сейчас оно… Его просто нет. Наш город от внешнего мира отделяет большой купол, распростертый на столько, что ни кто и не знает, есть ли у этого купола край. И ни кто не знает, есть ли вообще жизнь там, за этим куполом.
Говорят, что на нашей планете были большие пребольшие скопления вод. Люди их называли по разному: реки, озера, моря океаны… А сейчас, ни кто и не может себе представить, какого это, когда воды много…
Говорят, что было много животных, разных: больших, маленьких, крошечных… А сейчас все, что напоминает о них это картинки, что некоторые имеют счастье видеть, если им посчастливится попасть в самое большое и серое здание, что осталось от прошлого мира. Таких мало, ибо из нашей части города в Верхний Город попадали единицы, и те были скорее исключением, чем правилом.
Говорят… Много чему говорят, но мало кто этому верит.
Представить этот мир красочным и прекрасным не получается. По крайней мере, у меня. Разве можно представить себе что – то прекрасное, если все что ты видел в своей жизни это смерть. Мы все тут пытаемся выжить. Каждый сам за себя. Приходится, если хочешь жить… Приходится врать, изворачиваться, красть, убегать… Я пережил многое в этой жизни. Кроме одного. Я не убил. Ни разу. Пока… Дайян раньше делал это за меня. А теперь мне придется. За него, за себя… За Уоби. Хотя, я даже не знаю, так ли его зовут. Мы, я и Дайян, нашли его несколько месяцев назад, когда пытались выжить. Прожить еще один день в битве за еду, тепло и саму жизнь. Нашу жизнь. Заворачивая тогда в тот переулок, мы ни как не думали, что это изменит нашу жизнь настолько.
Все было как всегда. Сумрак, холод, едва переносимый смрад, от которого, казалось, тебя вывернет наизнанку, но почему – то не выворачивало. Видимо мы уже привыкли к этому зловонью, и лишь легкие содрогания желудка, и все более частые позывы к тому, что бы потерять его содержимое, доставшееся нам с таким великим трудом, говорили о том, что в данной части нашего города, смерть уже давно вступила в свои законные и неоспоримые права.
Сначала мы наткнулись на тело. Женщина. Избитая, истерзанная, окровавленная. Видимо попалась на глаза кому-то, кто посчитал ее легкой добычей, и решил, что с нее можно чем – то поживиться. Чувство жалости я подавил в себе сразу же. Этому меня научил Дайян в первую очередь. Жалеть ни кого нельзя. Если хочешь жить убегай, вырывайся, дерись. В кровь, на смерть. И не смей ни кого жалеть. Ни женщин, ни стариков, ни детей… Потому что они тебя жалеть не будут.
Беглый осмотр ни чего не дал. Видимо тот, или те, кто нашел ее первым, взяли все, что можно было, оставив на теле лишь малую толику того, что когда-то было одеждой. Наверное для того, что бы не оставлять уж совсем голый труп. Тело было уже еле – еле теплым, следовательно, те, кто это сделал, ушли уже давно, и далеко.
Осмотр, как всегда производил Дайян. Мне он не позволял. Считал, наверное, что я еще совсем маленький. Но, на мой взгляд, я уже достаточно взрослый для того, что бы не бояться. Хоть я и не знаю, сколько мне лет. Считать я не умею. Дайян умел. И ему было двадцать три. По крайней мере, он так говорил. Когда же я спросил, сколько же лет мне, он усмехнулся, пожал плечами и сказал «На вскидку, лет на семь меньше. Но точнее не скажу, я же не знаю, когда ты родился». Дайян умел много. Считать, выводить на песке тонким лезвием ножа какие – то странные непонятные символы, которые он называл «письмо», рассказывать интересные истории о том, другом мире, который был до. Меня он этому не учил. Считал, что мне это не пригодится. Он учил меня выживать…
Когда я уже понял, что ни чего мы с этого тела не поимеем, я собирался уже уйти, и остановился только тогда, когда понял, что не слышу сзади себя легкую, едва уловимую поступь его шагов. Я обернулся. Дайян все так же сидел рядом с телом женщины и непрерывно смотрел в одну точку, куда то на серой, безжизненной стене. Я не увидел там ни чего интересного, или столь ценного, что могло бы его зацепить, когда подошел поближе, что бы разглядеть то, что привлекло его внимание. Потом я бросил быстрый взгляд на своего друга, готовясь его поторопить, и замер. Я ни когда не видел такого Дайяна. Бледного, застывшего, напряженного… плачущего? Да. Кажется, когда-то давно, он говорил, что та прозрачная соленая жидкость, что вытекает из наших глаз, называется «слезы», и что она ценна. Что проливать мы ее должны лишь в редких случаях, когда сил больше нет…
Я смотрел на Дайяна и не мог поверить. Что случилось? Почему? Я не разу не видел, что бы он плакал. Как бы нас ни било, ни кидало, ни ломало. Он всегда был сильным и верил…
Я подошел к Дайяну, и присел перед ним на корточки. Его взгляд был все так же устремлен в одну точку, и он не шевелился. Казалось он на столько ушел в себя, что протанцуй тут перед ним целая банда поборщиков он не очнется. Хотя это предположение разлетелось в пух и прах стоило мне только слегка коснуться его плеча. Уже в следующее мгновение, я лежал на земле, к моему горлу был приставлено лезвие большого, хорошо заточенного ножа, а знакомые серые глаза, смотревшие на меня, казались безумными, потерянными и ненавидящими. Нет, не казались, они такими и были.
— Дай… — это все, что я успел даже не сказать, а прохрипеть, до того, как почувствовал, что лезвие надрезало кожу на горле, и в попытке сохранить свою жизнь я ударил Дайяна в бок. Удар был слабый. Потому что я не был готов к нападению в данный момент. Не был готов к нападению ОТ НЕГО. Да и просто потому, что это был Дайян. Мой учитель, мой друг, мой брат. Тот, кто не раз спасал мне жизнь, и уж если он решил отнять ее у меня, то так тому и быть…
Дайян замер, всматриваясь в мое лицо, словно пытаясь осмыслить и понять, кто перед ним. И, казалось, что пока его глаза заново знакомились с моими, и узнавали, пока его взгляд приобрел хоть какую – то осмысленность, прошла вечность, но на самом деле, какое – то мгновение. Потому что иначе, я был бы уже мертв. Он отпустил меня не произнося не слова. Вернулся к телу, и снова присел рядом с ним. Только теперь уже не было слез. Был снова хладнокровный, спокойный, привычный для меня Дайян. Словно и не было тех секунд безумия, когда моя жизнь висела на волоске. Я предпочел отползти подальше. В конце концов, не смотря ни на что, жить хотелось. Хоть как – нибудь. Пусть и в этом убогом мире, где не может быть ни семьи, ни друзей, зато врагов навалом. Где дышалось с трудом, а есть приходилось крыс, которые считались деликатесом. Где за эту самую жизнь приходилось драться, порой, и не по одному разу на дню. Пусть! Жить все ровно хотелось!
Дайян склонился над женщиной, всматриваясь, словно желая увидеть что – то новое, или найти в этом безжизненном теле ответы на мучавшие его вопросы. В тот миг, мне показалось, что он бы предпочел, что бы меня рядом с ним не было. Что бы я не видел его такого. Но он бы не за что не отпустил меня от себя не на шаг. Не для того, он подобрал меня несколько лет назад, и таскал повсюду за собой, что бы потом отправить неизвестно куда от себя, обрекая на скорую и вероятную смерть.
Дайян нашел меня в каких – то развалинах. Холодного, голодного и еле живого. Как я туда попал, и как умудрялся выжить до сих пор, я не помню. Я вообще не помню своей жизни до Дайяна. Словно ее не было вовсе. Дайян же предположил, что те, с кем я был до этого, просто устали кормить лишний рот, и потому то и бросили меня там одного. Он же взял меня с собой только для того, что бы было с кем поговорить и не сойти с ума, не озвереть в этом, практически, мертвом мире. Дайян был для меня всем. Я абсолютно не представлял себе жизни без него. У меня даже мысли такой ни разу не возникало. Во всех моих представлениях будущего оно всегда было НАШИМ. Там всегда были МЫ: я и Дайян. Неотлучно, неразрывно друг от друга. Хотя… Представить его без меня я мог спокойно, но вот что бы наоборот… Он не раз, и не два спасал мою жизнь. Кормил, обувал, согревал холодными ночами, когда приходилось ютиться в какой – нибудь подворотне, на холодном асфальте, укутываясь в лохмотья снятые с какого – нибудь трупа. Когда приходилось биться не на жизнь, а на смерть с поборщиками, отбивая у них желание «позабавиться со смазливой куколкой». Когда приходилось платить за что – нибудь столь необходимое нам, по его понятиям, что он уходил куда – то с этими самыми поборниками, а потом возвращался. Бледный, измученный, еле передвигая ноги. Он давал себе на отдых пару часов, в самые тяжелые случаи день, а потом снова шел, добывать нам еду, воду, одежду, жизнь.
Я бы назвал Дайяна Богом. Дайян рассказывал, что когда – то давно он был, и люди в него верили. И шли за ним. Что Бог спасал всех и каждого, нужно было лишь верить и просить. Надеяться и ждать. Дайян не спасал всех, всего лишь нас, и этого не нужно было просить, но от этого он не казался мне менее значимым чем Бог для людей того, исчезнувшего мира. У Бога не было слабостей, не было гнусностей, он любил всех и каждого, все люди были его детьми. Бог был идеален. Хотя сколько бы Дайян мне не объяснял, я так и не смог понять значение этого слова. Что значит быть идеальным???
Дайян был для меня Богом. И мне не казалось, что Бог может плакать. Поэтому я не знал тогда, как вести себя с ним в тот момент. Что сделать, что сказать. И надо ли вообще что – то делать или говорить…
— Помоги мне, — сказал Дайян, беря под мышки тело и оттаскивая его к канаве, чтобы сбросить туда. Спорить с ним я не стал. Мы дотащили тело до канавы и скинули туда, стараясь отойти от нее как можно быстрее. Видимо не мы одни решили подобным образом «похоронить» найденное, и там уже валялась парочка начавших разлагаться трупов. Похоже, что дикие собаки, которые обычно «подчищали» за людьми в подобных случаев, были в этом районе редкостью. Или просто местные жители их сами «подчистили». Не всем ведь нравятся крысы…
Мы собирались уже уйти, когда Дайян вдруг остановился, прижал палец к губам, требуя тишины, хотя я и так ни чего не говорил, и прислушался. Я не знаю, услышал ли он чего, или его просто вел инстинкт, но уже через пару секунд, сделав несколько шагов назад, он наклонился к той самой канаве и выловил оттуда визжавшее и сопротивляющееся тело. Дайян встряхнул его как следует, дал пощечину, и поставил перед собой на ноги. Это был ребенок. Ну, может не совсем ребенок, но по–моему он явно был младше меня. Произведенные Дайяном действия возымели свой эффект и ребенок заткнулся, уставившись на него своими большими серыми, как я потом узнал, глазами. Дайян осмотрел его с ног до головы, внимательно всматриваясь в каждую черточку лица и тела этого найденыша, который был одет ни чуть не лучше того самого тела, от которого мы избавились буквально минуту назад... Не понятно, как на нем вообще хоть что – то держалось. Те лоскутки ткани, что прикрывали его, уже даже обносками то назвать нельзя было. Да и сам он был бледен, худ, и слишком мал для них. Перепутанные волосы непонятного цвета из — за слоя грязи и пыли на них, тощие руки, грязные, босые ноги в ссадинах и со следами запекшейся крови. Все в его облике говорило о том, что ребенок не первый день на этих улицах. Но гордо вскинутый подбородок и вызывающий взгляд серых глаз давали понять, что он знает себе цену, и наверняка ставит ее выше той, что дали бы за него другие. Жизнь здесь была ценна лишь для тебя самого. Для других твоя жизнь не имела ценности и была лишь досадным фактом, который, большинство пыталось устранить…
Так он и оказался с нами. Уоби. Хотя, как я уже говорил, я не уверен, что его так зовут. Это имя дал ему Дайян. Он не спрашивал его. Просто взял и назвал однажды, отчего парниша вскинулся, застыл и зло прищурился на Дайяна, словно ожидая от того подвоха. Я не знал, зачем Дайян взял его с нами. Парень, мало того, что был лишним ртом, так еще и тормозил нас постоянно, хромая на правую ногу, и не переставая ныть. Что самое странное, Дайян не разу на него за это не прикрикнул. Словно так и должно быть. Словно это постоянное раздражающее нытье «Возьмите меня на ручки… У меня болят ножки… Я хлчу есть, я хочу пить» и так далее по списку, вовсе его не раздражало. Дайян стоически все это терпел, а я просто не понимал для чего ему эта обуза, которая не пожрать найти не может, не бегать быстро и из – за которой рано или поздно мы все профукаем свою жизнь…
Видимо за пару месяцев мы: Уоби своим нытьем и я своими придирками к нему, настолько достали Дайяна, что он однажды просто не выдержал и, наорав на нас, ушел. Я не очень испугался и даже не расстроился в тот момент. Дайян часто уходил, не говоря, куда и зачем, а потом возвращался, неся в руках то небольшой кусок вяленого мяса, то какое – то старое тряпье. В тот вечер Дайян не вернулся. И на следующий тоже… Тогда я понял, что он просто ушел, бросив нас одних, бросив этого нытика на меня. Повесив на меня ответственность за его жизнь и здоровье. Понял, но поверить в это не мог. Не мог, а пришлось. Когда закончились все наши скудные запасы, и живот сводило так, что казалось, готов съесть собственные штаны, лишь бы уже хоть что – нибудь туда запихать, пришлось поверить в то, что теперь я сам за себя. За себя и за Уоби… Парень не был мне помощником в добывании провианта. Он, скорее всего, путался под ногами, шумел и мешал, распугивая крыс и редких птиц, что попадались на нашем пути. Через три дня подобной пытки я наорал на него, выплеснув на ребенка всю накопившуюся у меня злость. Злость на него самого, вечно мешающего и достающего меня. На Дайяна, подарившего мне однажды защиту и опору и вот теперь бросившего меня ним. На весь этот гребанный мир, где выживает сильнейший. Я же сильнейшим себя не считал, поэтому злился и был очень напуган. И выплеснул все это на маленький, вздрагивающий от моих слов, свернувшийся в моих ногах клубок жизни и ушел от него, оставив его там одного…

«Дайян, зачем я тебе?»
«Что значит «зачем?»»
«Зачем ты подобрал меня? Ведь одному легче. Надо меньше еды, воды. Когда сам по себе ведь проще, правда?»
«Правда проще. Но не легче. Когда сам по себе… Быстрее до смерти. Потому что перестаешь видеть смысл в своей жизни»
«Как это?»
«Вот ты есть у меня, и я знаю, что мне надо к тебе вернуться. Во что бы то не стало. Это придает силы пережить боль, страх, отвращение. Когда ты в ответе за кого-то, это многое меняет. Перестаешь думать только о себе…»
«Тебе не страшно?»
«Страшно. Страшно, что однажды я не вернусь. Или вернусь, а тебя не будет, и я не буду знать, где тебя искать. И самое страшное будет осознание того, что ты, скорее всего, до последнего своего вздоха будешь ждать меня и верить в меня, а я не приду… Ты веришь мне, безоглядно, безоговорочно... Но так не должно быть Фрей. Тебе надо привыкать к мысли, что я не всегда смогу быть рядом. Когда нибудь меня не станет. И ты должен будешь выживать самостоятельно»

Этот разговор был задолго до появления в нашей жизни Уоби. Задолго до того, как я научился сам добывать себе пищу. Этот разговор был довольно таки давно, а я так и не привык к мысли о том, что смогу остаться один.

«Когда ты в ответе за кого-то, это многое меняет. Перестаешь думать только о себе…»… Именно эти слова Дайяна, в тот момент заставили меня вернуться обратно. Вернуться к Уоби, сесть рядом с ним, и спрятав его голову на моей груди, прижав его к себе, позволить разрыдаться не только ему, но и себе самому.
С того дня Уоби уже не ныл так часто и так противно. Наверное, он боялся, что в следующий раз я его все-таки брошу и ему придется прятаться и выживать самостоятельно, а он к этому еще не готов… Следующие три дня мы привыкали к новым ролям друг друга. Я привыкал к тому, что теперь я за старшего, и отвечаю не только за себя. Уоби привыкал к тому, что теперь на его плечи легло больше забот. Если раньше мы с Дайяном его и кормили и одевали, только что колыбельную на ночь не пели, то теперь он был вынужден учиться жарить мясо, следить за костром, если он у нас был, и еще много чему. Я даже пытался научить его охоте, но он был слишком неусидчивым. Пытался научить его правильно обращаться с ножами, но он при этом лишь глупо хихикал и вертел ими в руках, словно это игрушки, а не возможное орудие убийства. После третьего пореза, я решил бросить это бесполезное дело до лучших времен. Пока он не подрастет и не станет более серьезным.
А через две недели вернулся Дайян. Пришел так, словно только его тут и ждали. Принес мяса и каких-то два завшивевших одеяла. Уоби с радостным криком бросился ему на шею, и даже засмеялся, когда Дайян его потрепал по волосам. Я же не выразил ни капли радости… Он бросил нас. Одних. Практически детей. Без еды, без воды. А теперь вот ждет, что его примут назад? Я не разговаривал с ним двое суток, с легким замиранием сердца видя, как ожил в его присутствии Уоби. С каким упоением он рассказывает Дайяну, как мы охотились, пытаясь поймать птиц или крыс. Как мы прятались от банды поборщиков, на которую наткнулись чисто случайно, и были вынуждены просидеть в каких – то развалинах несколько часов, практически не шевелясь и не разговаривая, и я держал его глаза закрытыми, что бы ему было не так страшно. Для Уоби это был подвиг, просидеть спокойно несколько часов к ряду. Он рассказывал, как я стаскивал вещи с очередного, попавшего нам на пути трупа, и выдал ему «новые» башмаки, которые он тут же не приметнул продемонстрировать, но которые все же были ему велики, поэтому мало того, что он хромал, он теперь еще и скрябал ногами. Рассказывал, как отгонял от нас стаю небольших диких собак, постоянно пряча его за своей спиной. Он спрашивал у Дайяна, а знает ли тот, что когда то небо было голубым – голубым, была трава, и она была зеленой презеленой, и тут же спросил, а что это за цвета за такие? Знает ли он, что раньше кроме крыс, бездомных собак и кошек в этом мире жило и много других животных, и все они были большие пребольшие. А эти самые дикие кошки и собаки были ручными и домашними. Все это рассказывал ему я, когда вечерами мы лежали с ним в обнимку, пытаясь согреть друг друга, и уснуть. Что самое странное, он искренне верил в то, что так и было. Но разве можно в это верить, видя, что сейчас из себя представляет этот мир.
Я смотрел на парнишку и удивлялся тому, с какой легкостью он пережил уход Дайяна. Неужели ему ни капельки не обидно? Неужели ни капельки не страшно, что вот сейчас мы опять к нему привыкнем, а потом он снова уйдет от нас, заставив нас заново учиться выживать вдвоем? Скорее всего, нет. Уоби был рад и счастлив. Он даже перестал плакаться по поводу того, что «ботинки большие и в них не удобно». Но это, скорее всего, потому, что Дайян напихал туда что – то, и они перестали болтаться у парнишки на ногах.
Уоби тихо посапывал в уголке, утомленный своими переживаниями последних дней, и самим днем. Утром мы встали рано, и решили двинуться в сторону Верхнего города. Зачем нам туда, Дайян так и не объяснил. Просто сказал, что там безопаснее. Я сидел у догорающего костра и дожаривал мясо, что Дайян принес несколько часов назад.
— Так и не будешь со мной разговаривать? – спросил Дайян, присаживаясь рядом. – Я не уходил далеко… Вы всегда были в поле моего зрения. И в случае реальной опасности я бы вас ни за что не бросил.
— К чему тогда вообще все это было? – спросил я зло, не понимая, чего он пытался добиться этой своей выходкой.
— Ты должен был принять его. Должен был смириться с его присутствием рядом.
— Зачем? – спросил я безразлично. На самом же деле, одного взгляда на свернувшегося калачиком Уоби, и кутающегося под двумя одеялами, хватило для того, что бы понять, что Дайян мастерски разыграл свой ход. Я улыбнулся, вспомнив, как неуклюже он выглядел в этих ботинках, когда они сваливались с его ног; как сосредоточенно он рассматривал лезвие ножа, для того, что бы проверить то, насколько он остро заточен и провести по нему подушечкой пальца. Я вспомнил, как мило он дул губы, когда был чем – то недоволен, и как на его щеках образовывались ямочки, когда он улыбался. Как хмурил лоб, и там пролегала пара небольших складочек и при этом что – то бубнил себе под нос не осмеливаясь высказать свои мысли вслух. Я вспомнил, как заразителен бывает его смех, и в какой ступор он ставил меня своими глупыми вопросами по поводу и без. Я привязался к мальчишке и чувствовал за него ответственность, и желание защищать. Наверное, Дайян испытывал это по отношению к нам обоим.
— Потому что случись чего со мной, ты не должен его бросить…
Я хмыкнул, выражая свое недовольство подобным приказом. Потому что просьбой тут и не пахло.
— Зачем он вообще тебе? Зачем МЫ тебе? – спросил я, подавляя в себе смесь из ревности и страха. Я сам не понимал, кого больше ревную Уоби или Дайяна. То, насколько хорошо они понимали друг друга и как хорошо ладили, всегда вызывало во мне чувство легкой зависти. К Уоби, потому что я даже не помню, когда я последний раз так открыто и непринужденно смеялся. К Дайяну, потому что ко мне он всегда относился как к равному, не смотря на то, что я младше его, и не давал мне ни каких поблажек. И я боялся… Боялся, что однажды они поймут насколько им хорошо и замечательно без меня и я останусь один. Или еще чего. В голову постоянно лезли глупые мысли, неизвестно откуда взявшиеся там… И пугали, заставляя готовиться к худшему.
— Он мой брат…
Слава прозвучали тихо. Я бы даже сказал еле – еле слышно. И, возможно, что я бы решил, что мне это послышалось, и что на самом деле он сказал что – то другое, если бы не его серьезный, полный поли взгляд.
— Брат? – переспросил я не веря. У меня не было семьи. Не братьев, не сестер, но благодаря рассказам Дайяна я хорошо представлял, что брат это тот, кто рожден от твоей матери и твоего отца.
– Вы же ни капли не похожи, — возмутился я, зачем-то вспоминая про себя, что на самом деле, у Уоби тот же цвет глаз, что и у Дайяна. А у Дайяна на щеках образовываются очень симпатичные ямочки, в тех редких случаях, когда он позволяет себе улыбаться. Что еще раньше я часто подмечал про себе то, что они очень похожи. У них одинаковая манера держаться, когда они хотят что – то доказать. Одинаковая осанка, манера поворачивать голову, когда их окликают. Они готовы спорить и ругаться до хрипоты, если уверены в своей правоте. Но я думал, что это Уоби перенимает повадки Дайяна, стараясь подражать ему… Но ведь у Уоби это было всегда. Еще до того, как он привык к нам, и начал на нас реагировать.
— Я родился в Верхнем городе, — сказал Дайян, устремляя свой взгляд вдаль. По нему было видно, что если он что – то сейчас и рассматривал, то только свои воспоминания.
— Пока отец был жив… Он был там кем-то важным и серьезным. Настолько важным и серьезным, что его в один прекрасный день убили, и мама осталась со мной на руках, и с его делами. Я ни когда не вникал в то, что это за дела. Я вел вполне спокойное, беспечное и счастливое детство. Ровно настолько спокойное, беспечное и счастливое, насколько это вообще возможно в этом мире… Когда умер отец… Мама через полгода перебралась жить к его партнеру… Он бы наверное просто убил нас и всего делов, но ему этот бизнес был нужен чистым. Он на ней женился и начался ад. Для нее и для меня. Меня он ни когда не любил. Да я и привык к этому, и знаешь, тоже особой любовью к нему не пылал. Он терпел меня лишь как возможного наследника. У него не было своих детей. Он орал на меня постоянно, бил. За малейшую провинность морил голодом, и неделями держал в моей комнате, не разрешая выйти на улицу. Маме тоже доставалось, особенно когда все его попытки завести своего ребенка оказались бесполезными… Он вообще зверем стал. Теперь уже он бил не только меня, но и ее. Без зазрения совести приводил домой любовниц, а порой даже любовников и в их же кровати с ними…
— Почему вы не ушли? – спросил я, решаясь разорвать очередную паузу в его повествовании. Я не знал, верить ему или нет. Говорит он правду, или рассказывает очередную сказку, как та, что про голубое небо и много – много воды…
— Куда бы мы ушли? В его руках была власть. У нас ни чего не было: ни силы, ни денег, ни крыши над головой. Мы полностью от него зависели. Я был ребенком, а мама… Женщины не имеют прав… Так говорил он…
— А Уоби? Откуда взялся Уоби? – спросил я нерешительно, припоминая, с чего этот разговор вообще был заведен.
— Мама забеременела через три года этого ада. Он поумерил свой пыл, по крайней мере бить перестал. Но все так же орал и таскал домой, кого попало. Уоби родился слабым, болезненным, что и не удивительно, если вспомнить обстановку в которой мама его носила. Мы и не думали, что он выживет. Он был так рад, что у него есть сын. Его сын, наследник, продолжатель рода. Огорчало только слабое здоровье Уоби. Поэтому, я продержался в том доме еще полгода. А потом меня одели, обули, накормили на дорожку, сунули в руки сумку с провизией и отправили на все четыре стороны.
— А твоя мама?
Дайян молчал. По нему было видно, что эти воспоминания для него неприятны и болезненны, и даются ему с большим трудом. я бы тоже наверное предпочел бы забыть все это. Выкинуть из памяти, как плохой, ненужный сон.
— А что могла мама? У нее был выбор, уйти со мной, или остаться там, с Уоби…
Я посмотрел на мальчишку, мирно посапывающего в углу, и даже не подозревающего о том, что сейчас рассказывается его история… А его ли?
— С чего ты взял, что он твой брат? Он не называл своего имени, — вспомнил я. – Это ты его так назвал.
— Я ушел из дома тринадцать лет назад. Ему тринадцать. Он как – то, еще в первый день, когда я предложил ему идти с нами, пробурчал: «Я большой, мне тринадцать, я и сам могу о себе позаботиться». Он тогда еще уйти пытался, помнишь?
— Это, когда он ногу порезал о стекло?
Я припомнил случай, когда на второй день его пребывания с нами, Уоби ушел, и его не было целый день. Мы с Дайяном вынуждены были целый день проторчать на одном месте, ожидая его возвращения. А потом ушел и Дайян. И вернулся с мирно спящим на его руках пареньком. Потом мы еще пару дней должны были передвигаться как улитки, из – за того, что этот «найденыш», как я тогда его называл, умудрился порезаться…
— Но это еще ни чего не говорит. С чего ты взял, что он твой брат?
Костер уже давно догорел, мы и забыли о нем, за всеми этими разговорами и неприятными воспоминаниями. Поэтому стало прохладно и я поежился. Заметив это, Дайян снял с себя старую, затасканную куртку, которая была у него сколько я его помню, и накинул ее мне на плечи.
— Дайян, — окликнул я его, видя, что он вовсе не собирается отвечать на мой вопрос. – Откуда?
— Та женщина в переулке… Моя мать… Она… Сильно изменилась, постарела… Но это была она. И он очень на нее похож… Скорее всего она сама спрятала его в той канаве, пока ее…
Дайян стал со своего места, но сделав пару шагов туда обратно, снова сел.
— Ты не представляешь, что я испытал увидев ее там. В грязи, в крови… Еле теплую… Она когда – то была такой красавицей. Еще когда отец был жив. Отец любил ее, а этот…
Я вспомнил его тогдашнее состояние, когда мы нашли Уоби. Его неестественно замершую, и солоно отключившуюся от этого мира фигуру, слезы по его щекам, безумный, ненавидящий взгляд. Его ярость, с которой он потом вечером метал ножи в дерево, когда думал, что мы с Уоби уже спим, и опять же слезы. Я ни когда не спрашивал его, почему он тогда плакал, потому что знал, что он мне не ответит.
— Но… Что произошло? Почему они тоже оказались здесь? – спросил я, и, видя беспомощное выражение лица Дайяна, понял, что он тоже не знает ответа на этот вопрос.
— Ты не спрашивал у него? – поинтересовался я.
— Спрашивал. Не так прямо, конечно… Он не говорит. Не хочет. Замыкается в себе, сразу же, как только речь заходит о той его жизни, где нас не было.
— Ты сказал ему, что ты его брат?
— Нет…
— Почему?!
— Если честно… То я боюсь… Боюсь, что он… возненавидит меня, когда узнает. Не простит того, что я тогда ушел оставив их на растерзание… Что не пришел раньше и не защитил тогда ее… Боюсь, что он слишком привяжется ко мне, а потом случись чего… Это будет слишком больно для него… Я боюсь быть его братом…

Теперь Дайяна нет с нами. Нет по моей вине…
Мы тогда поругались. Я уже даже не помню из – за чего. Из – за пустяка какого – то. И я, решив кому – то что – то в очередной раз доказать, ринулся вперед не разбирая дороги, и не слушая увещевания Дайяна идущего за мной, и просящего меня прислушаться к голосу разума. За ним следом прихрамывая еле поспевал Уоби. А мне было наплевать. Ровно до тех самых пор, пока я буквально не налетел на банду поборщиков.
Поборщики это люди, или даже правильнее сказать нелюди, у которых нет ни чего и ни кого. Они, словно собаки, сбиваются в стаи, и передвигаются этими самыми стаями в поисках воды и еды. Они не остановятся не перед чем. Для них убить человека не составляет ни какого труда, если у этого человека есть то, что нужно им, и он не хочет им это отдавать. Если же им предлагают обмен в противоположную сторону, взять что – то у них, то за это что – то приходится расплачиваться. Я не знаю как. У меня ни когда не хватало смелости, спросить у Дайяна, когда он весь измученный возвращался с таких вот обменов, держась толи за спину, толи за ребра, толи за попу. Били они его что ли???
Я летел не разбирая дороги и выкрикивая что – то Дайяну в ответ завернул за угол. На меня устремились несколько пар глаз.
— Опаньки…
— Какие люди…
— Красивая девочка…
— Дурень, это мальчик…
— А это даже лучше…
Я замер не зная, что делать. Ноги почему то стали ватными, и словно приросли к земле. Сердце бешено застучало и в ушах зашумело. Я испугался… Я ни когда не сталкивался с ними нос к носу. Дайян этого не допускал. Он старался свести мое общение с другими людьми к минимуму, говоря, что ни чего хорошего это не принесет.
Я прекрасно знал, о чем они сейчас говорили. Понял на подсознательном уровне. Вспомнил, что делали подобные им с парнем, подростком, когда мы наткнулись на них вдвоем. Я и Уоби. Именно поэтому я тогда закрыл ему глаза и пытался зажать уши. Вовсе не потому, что бы ему было не так страшно, как я ему сказал потом. А затем, что бы он не видел этого, и не слышал жалких всхлипов того парня, и довольное ржание тех, кто пускал его по кругу. Эта картина настолько четко встала перед моими глазами, что тело от испуга словно парализовало. Я очнулся только тогда, когда увидел перед собой спину Дайяна и услышал его спокойный голос:
— Спокойно парни. Мы не хотим создавать вам проблемы.
— А у нас и не будет проблем, — ответил один из них. – И у тебя не будет, если ты поделишься с нами… девочкой…
Дайян сделал шаг назад, наступая мне на ноги, и оттесняя меня назад.
— Это не девочка, мальчики… Поверьте мне, далеко не девочка…
— А нам без разницы. Сойдет за девочку.
— Хорошо… Только она строптивая. Я переговорю с ней, окей?
Поборщики переглянулись между собой, и довольно улыбнулись, видимо предвкушая предстоящее развлечение. Я же впал в ступор оттого, что Дайян вот так легко, готов отдать им меня на растерзание. Ведь он же должен знать, о чем они. Знает же, судя по разговору, и вот так запросто… только представив себе, что на месте того парнишки сейчас окажусь я…
— …шай меня, Фрей!!! – он встряхнул меня и серьезно посмотрел в глаза. – Их слишком много, мне с ними не справиться. Единственное, что я могу это…
— Нет! – выкрикнул я, пытаясь его оттолкнуть, не желая слушать то, что он согласен с ними. Что я «сойду за девочку». От одной мысли об этом начало трясти.
— Фрей!!! – он встряхнул меня еще раз, и ударил по щеке. – Я смогу их задержать. Не знаю как, не знаю на сколько. Ты сейчас берешь Уоби и вы бежите от сюда со всех ног. Слышишь, Фрей, со всех ног. Вдвоем. Пообещай мне, что ты его не бросишь… Фрей..
Он говорил это шепотом, что бы слышал только я. И уже поняв, что мне, возможно, удастся избежать такой страшной и ужасной участи, я пришел в себя. Со стороны это, наверное, так и выглядело, как представляли себе эти падальшики. Словно он уговаривал меня. Словно для начала я отказался, а потом он сказал мне пару слов, и вот теперь я уже согласно киваю ему… обещая, что позабочусь о Уоби…
Мы бежали со всех ног. Мальчишка постоянно отставал из – за своей хромоты, и мне пришлось схватить его за руку и буквально тащить за собой. Он постоянно запинался, падал. Плакал, спрашивая меня, где Дайян и почему его нет с нами. Почему мы бежим. Куда мы бежим. Долго ли нам еще бежать… Если бы я знал ответы на все эти вопросы… мы петляли в улочках, словно в лабиринте, и мне оставалось лишь молиться, что бы мы не наткнулись еще на кого, потому что второго Дайяна у нас нет.
Мы остановились лишь когда Уоби упал в очередной раз и наотрез отказался подниматься. Его личико было залито слезами, губы искусаны до крови, на голове прическа «аля, гнездо вороны», и бешеное дыхание. Я сам чувствовал себя не лучше. Только остановившись понял, насколько я устал и вымотался. И понял, что я тоже плачу…
— Где Дайян? – спросил Уоби, сквозь всхлипы и вытирая с лица не перестающие течь слезы. – Почему мы убежали? Зачем? Зачем ты его бросил там одного? Как ты мог? Почему?
— Заткнись! – гаркнул я на него, пытаясь отдышаться, и прислушаться есть ли за нами погоня. Сердце, казалось, бьется в невероятном ритме, в голове что – то стучало, перед глазами плыли темные круги, ноги подкашивались, и я тоже свалился рядом с парнишкой.
— Почему ты его бросил? Почему? – продолжал Уоби, кинувшись на меня с кулаками и начиная бить меня по груди. – Как ты мог? Почему? Почему?
— Прекрати, — крикнул я. Когда же это не возымело эффекта, и его «Зачем и почему» вперемешку с весьма таки ощутимыми ударами по моей грудной клетке не прекратились, я сделал то, что еще недавно проделал со мной Дайян. Встряхнул его как следует и отвели пощечину. Его голова откинулась назад, всхлипы прекратились, и я уже было подумал, что совсем пришиб его. Однако уже в следующую секунду, на меня смотрели перепуганные, растерянные, обиженные серые глаза.
— Почему? – прошептал он.
— Потому что! – сказал я с нажимом продолжая злиться на него за его истерику, на Дайяна за его «план», и на себя, за то что поддался. Не так уж их было и много. Вдвоем мы бы справились. Мы бы их осилили. Иначе получается, что Дайян зря меня кормил все эти годы. Зря поил, обувал, обучал. Потому что при первой же возможности я сбежал как трус.
— Потому что? – все так же тихо, практически шепотом, спросил Уоби, слезая с меня и садясь на корточки рядом.
— Да, потому что! — проговорил я, поднимаясь с земли и отряхиваясь. – Потому что ОН так велел! Потому что ОН хотел спасти ТЕБЯ!!! И не надо винить во всем меня. Если я тебя в чем-то не устраиваю, ради бога, скатертью дорога, ты не щенок на поводке, что бы вечно ходить за мной…
— Он хотел спасти меня… — повторил Уоби за мной, словно пытаясь осмыслить эту фразу, уловить ее тайный смысл, который для меня был явно скрыт за семью печатями.
— Я, я… — начал он, и поднялся на ноги. – Мы не можем его бросить, мы должны вернуться, как-то помочь ему…
— Мы ни чем не можем ему помочь…
Я бы и сам очень хотел вернуться. Но теперь уже точно не найду дорогу обратно, да и поздно что либо менять…
— Он хотел спасти МЕНЯ!!! Я ДОЛЖЕН!!! – парень снова кинулся на меня с кулаками, и заливаясь слезами.
— Это все из – за меня! Я должен вернуться! ДОЛЖЕН!!! Я ОБЕЩАЛ…
Только тут я понял, какой смысл вложил для себя Уоби, в слова, что так необдуманно слетели с моих губ…

«Дайян, а почему ты взял меня с собой?»
Я услышал, как Уоби спрашивает об этом Дайяна, еще до того, как узнал историю их родства. На мои выкрики и вопросы, подобные этому, Дайян ни когда не отвечал, предпочитая игнорировать, и мне было интересно узнать, что же он ответит Уоби.
«Ты мне понравился»
«А Фрею я не нравлюсь», — горько усмехнулся парнишка, пряча нос в коленях. Они сидели рядом друг с другом перед костром, а я лежал немного в стороне, стараясь заснуть. Не получалось.
«Он просто еще не привык быть рядом с тобой. Не переживай. Он смирится, привыкнет и вы будите друзьями «не разлей вода»»
«А с тобой?»
«А со мной? Мы уже друзья, ведь так?» — Дайян легко потрепал пыльную шевелюру Уоби и улыбнулся ему.
«Я не знаю… У меня ни когда не было друзей…»
«Никогда?»
«…»
«Даже когда… Даже давно?»
Возникает неловкая пауза. Уоби шмыгает носом, передергивает плечами, прислушиваясь к треску огня в костре. Я же прислушиваясь к легкому шороху за спиной. Судя по всему крыса. Главное, уж что бы совсем не наглела…
«А у тебя были друзья?» — Уоби отрывает взгляд от огня, голову от коленей и смотрит на Дайяна.
«Скорее всего нет. Фрей мой первый друг. А почему у тебя не было друзей?»
Очередная заминка. Крыса все ближе. Подавляю в себе желание пошевелиться и тем самым прогнать ее. Уж очень интересный разговор вырисовывается…
«А друзья всегда вместе, так ведь? Они не бросают друг друга?»
Казалось что в этом вопросе для Уоби заключен смысл самой жизни, таки тоном он его задал…
«Нет не бросают»
«И ты… Меня не бросишь?» — тихий голос переходит в шепот, и мне приходится напрягаться, что бы расслышать то, что они говорят.
«Нет. Не брошу. Я всегда буду с тобой, до тех пор, пока ты в этом будешь нуждаться»
«И… спасешь?»
«И спасу»
«И я тебя… спасу… обязательно… вот пусть только что – нибудь случится, я тебя спасу»
Уоби перебрался в теплые объятия Дайяна.
«Лучше ни чего не надо, я и так верю»
— Ай, — вскрикнул я, когда несчастная крыса, про которую я и думать забыл укусила меня за палец…

— Я ДОЛЖЕН, Я ОБЕЩАЛ, ПУСТИ МЕНЯ!!!
Уоби уже не бил меня, а вырывался. Ни когда не думал, что в этом маленьком, худом тельце может быть столько силы. Я его еле удерживал, а он махал руками, пинался, плакал и кричал.
— Успокойся, Уоби, малыш…
Мне кое-как удалось его прижать к себе, зажав при этом руки и лишая его свободы действия…
— Я должен, ты не понимаешь, — всхлипывал он, прижимаясь ко мне, и плача навзрыд. – Должен…
— Ты не должен… Ты прав, это я ДОЛЖЕН БЫЛ ему помочь… И мне очень жаль. Тут нет твоей вины.
— Я обещал ему, — очередной всхлип.
— Я знаю. И он знает. Но он не ждет этого, он знает, что ты не можешь ему помочь…
— Могу…
— Нет, малыш… Мы ни чем не можем ему помочь… Мне очень жаль… Он справится сам, вот увидишь! Справится и вернется, найдет нас, и мы снова будем вместе…
— Я его бросил…
— Нет, это не так…
Не ты его бросил… Его бросил я…
От осознания этого я стал противен сам себе. Я предал его. Предал учителя, друга… Бросил на растерзание… захотелось тут же упасть и забиться в истерике, наподобие той, которая только что отпустила Уоби. И если бы не этот маленький беззащитный человечек в моих руках, я бы так и сделал…
Но позволить себе еще одну очередную слабость, сродни глупости, я сейчас не могу. Не сейчас, не сегодня, не завтра… Никогда… Теперь любая моя слабость и ошибка подобна смерти. Теперь уже точно от меня зависит не только моя жизнь, но и его. Теперь уже точно, только от меня.
Я продолжал успокаивать его и шептать ему о том, что Дайян справится, что он сильный, умный, быстрый. Что у него обязательно все будет хорошо. Шептал, но сам, почему-то не верил в это.
Хоть так хотелось.

— Его все нет, — тихо произнес Уоби, проглатывая последний кусок нашего ужина. – Три дня прошло…
Три дня… это вроде не много. Кажется еще вчера мы убегали сломя голову, спасая наши жизни. Еще вчера он бился в истерике, и мне пришлось его успокаивать не одну минуту… Ночь сменяла день, день ночь… Время все шло и шло, длилось и длилось… Три дня… Это вроде не много, если не обращать внимание на время, что тянется бесконечно.
— Ты умеешь считать? – спросил я.
Уоби потупился, и спрятал лицо за отросшими волосами.
— Дайян тоже умел. Я просил его научить меня, а он сказал, что мне это не нужно…
— Он не вернется.
В голосе мальчишки не было не упрека, не обиды. Простая констатация факта. А взгляд, мельком брошенный на меня, в очередной раз напомнил мне, что я просто предатель.
— Нам нужно двигаться. Идти…
— Куда?
Куда? Простой вроде вопрос, но ответа на него у меня нет. Как и на множество других его вопросов. Странно, с Дайяном, он никогда не спрашивал куда мы идем и зачем. С Дайяном он все принимал как данность. На веру. Да… Вряд ли он еще когда-нибудь поверит мне…

Мы наткнулись на это жилище абсолютно случайно. В эту часть города мы с Дайяном никогда не ходили, поэтому все здесь казалось незнакомым и странным.
Со стороны эта находка напоминала простые развалины, где давно уже ни кто не живет. Двери нет, крыши тоже практически. Нас это устраивало. Нам нужно было всего лишь четыре стены, и угол в них, где можно было бы преткнуться. Поэтому зайдя туда мы просто опешили. Сам вид сего помещения говорил о том, что там кто – то жил. Наличие чашек, ложек, тарелок… Сброшенные в углу одеяла… Отсутствие грязи на полу. Ну не совсем что бы он был чистый, но на нем не было ни щепок, которые в подобных местах есть всегда, не крысиного помета. Уоби застрял с открытым ртом посередине комнаты, а я прошел глубже внутрь, и начал рассматривать предметы на столе. Назначение большинства из них я не знал. Например, вот эта вот плоская штука с зубчиками, для чего она? Или вот эта вот круглая, с какими-то стрелками и непонятными символами на ней?
Я протянул руку к вещи, которая почему – то светилась, и услышав глухое рычание за спиной замер.
— Спокойно, Дружок. Сидеть, — произнес немного хриплый и не знакомый мне голос. – А вы, молодой человек, поднимите руки так, что бы я их видел. И повернитесь. Тихо, без резких движений. Дружок не любит резких движений.
Я сделал так, как мне велели, и мой взгляд остановился, на сером, морщинистом лице. Это был мужчина. Довольно таки… Взрослый мужчина. Об этом говорили не только сеть морщин на лице, но и белые волосы вперемешку с черными. Наверное именно это Дайян называл сединой. А это значит, что мужчине уже много лет. Рядом с ним сидела собака. Большая, лохматая, и скалила пасть.
— Кто вы такие? – спросил мужчина, попеременно глядя то на меня, то на Уоби застывшего у стены, и с каким-то благоговением смотрел на животное у ног хозяина. А в том, что именно этот мужчина жил здесь, сомневаться не приходилось.
— Мы просто… Просто искали место… — произнес я, не зная, что ответить.
— И решили, что это место самое подходящее?
— Нет… Мы просто зашли…

Мистер Поддивил оказался довольно таки милым человеком, и просил нас называть его Подди. Видимо, мы, и правда, не производим впечатления опасности, раз после нескольких минут допроса «Кто такие, откуда и куда» он погладил по голове чудовище, сидящее рядом и сказав тому «Спокойно Дружок, это друзья» улыбнулся нам и пригласил с ним… отужинать... Подди выспрашивал у нас все, как нас зовут, как мы к нему попали, как до этого жили. Мы рассказывали выборочно. Практически всю правду, без некоторых подробностей. О Дайяне мы с Уоби, по какому – то негласному согласию между собой, рассказывать ему не стали.
А потом Уоби спросил у Подди о нем. И мужчину прорвало. Он рассказывал о себе и рассказывал. Говорил о Верхнем городе, где он жил когда-то давно, и работал. О том, что в домах там есть стены, и крыши. Что в тех домах тепло и сухо. Что люди там живут друг над другом… Казалось, что он не разговаривал не с кем несколько лет, и вот тут ему подвернулись мы. А мы с удовольствием слушали, уплетая за обе щеки чужой ужин, даже не заботясь о том, что возможно все это просто мираж, фикция…
Поток красноречия нашего добродушного хозяина прервался лишь тогда, когда он заговорил о семье…

Подди предложил нам переночевать у него, говоря, что отпускать ночью детей на улицу это грех. Мы не особо раздумывали над его предложением и практически сразу же согласились, идти нам все ровно было не куда.
Так и остались у добродушного старика. Помогали в хозяйстве, приносили еду в дом. Жили…
А потом Подди как то вечером все-таки рассказал нам о своей семье, а точнее о сыне.
— Дураком он был, хоть и называл себя мечтателем… Наслушался в детстве бредней о вешнем мире в Верхнем городе, и все порывался туда уйти. И ушел в конце концов… больше не вернулся. А обещал. Если найдет этот самый внешний мир, и если там все так замечательно, как описывают, обещал вернуться за мной и матерью. Жена уже давно умерла, так и не дождалась его.
— А когда он ушел? – спросил Уоби.
— Годков так двадцать назад, — тихо ответил Подди. Потом вот жена, через семь лет… Так и живу один…

Уоби словно загорелся этой идиотской идеей – найти лучший мир. Вырваться из этого замкнутого круга, где каждый день может стать твоим последним. Говорил, что терять нам кроме жизни все ровно не чего, так почему бы и не попробовать испытать счастье? Какая разница, где ее терять, тут, каждый день боясь наткнуться на кого ни того, или там, в попытке найти что – то лучшее и светлое…
Я подался на его уговоры. Подди на наше заявление о том, что мы уходим лишь нахмурился, покачал неодобрительно головой и пробубнил себе что – то под нос. Собрал нам пожитки: вяленое мясо, по паре фляг с водой, да каких-то тряпок.
Жаль было от него уходить. За то недолгое время, что мы пробыли у него, я привык к нему. К его дому. Даже к его собаке. Я привык «сидеть на месте». Привык к тому, что каждый день можно вернуться туда, что по праву можно назвать домом. Но Уоби, сказал, что если я не пойду, он пойдет один…
О направлении мы не особо задумывались. Просто старались идти в одну сторону. И когда через несколько дней вышли к окраине города, и, окинув взглядом открывшийся нашему взору, кажущийся бесконечным пустырь, пошли дальше. Взявшись за руки и не оглядываясь. Навстречу новой жизни.

@темы: Закончен...

---

Шоколадка

Автор: SimKa
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: G
Жанры: POV
Предупреждения: Изнасилование, Секс с несовершеннолетними
Размер: Мини, 8 страниц
Статус: закончен

Описание:
Шоколадка в холодильнике. Лежит уже пол года. Как напоминание о том, с какими скотами приходится жить «рука об руку». Не ем. Не могу просто. Просто потому, что хочется помнить…

Примечание автора: навеяно одним разговором из курилки...

Текст

Шоколадка в холодильнике. Лежит уже пол года. Как напоминание о том, с какими скотами приходится жить «рука об руку». Не ем. Не могу просто. Просто потому, что хочется помнить…

***
Общага. По – моему большой муравейник. Не больше не меньше. Старшие курсы что – то типа королей, младшие так – солдатики на подхвате. Или как там у них, у муравьев все устроено?
Последний год. И хочется свалить от сюда, и боязно. Тут по крайней мере пять лет стабильности, а что будет там? После защиты? Не знаю… И, если честно, знать не хочу. Предпочитаю не думать...
Зима. Сессия позади. Впереди каникулы. Счастливое время. И не только потому, что не надо разрываться между работой и учебой, а еще и потому, что тишина. Относительная. Большинство студентов, после знатной нервотрепки, что преподаватели устраивают им стабильно раз в пол года, сваливают домой. Некоторые остаются. Чаще всего, те кто как и я работает…

Наш этаж можно было бы считать тихим, спокойным, и даже образцово показательным если бы не одно НО… Придурки, что живут в соседней секции. Постоянное «Га – га – га» на весь коридор, музыка орет так, что аж стены трясутся, не проходимый «туман» мимо курилки, потому что они от туда практически не вылезают. А находится там с ними просто невозможно, такое ощущение, что их девиз «секс, наркотики и рок-н-ролл», так как других тем для обсуждения они по ходу не знают. Три жлоба со старших курсов, и один маленький хлюпенький первак. Как он с ними выживает не имею ни малейшего представления. На вид, тот еще маменькин сынок, но от них не отстает.

Прогулка по вечернему городу подняла настроение. Наверное потому, что просто падал снег. Тихо, спокойно, большими мягкими хлопьями. Без злого завывания ветра, который сбивает с ног.
В общаге тишина. На наш этаж, это конечно не распространяется. Жлобы гуляют. Нет, ну вот спрашивается, и что им домой не уезжается?...
Пробираюсь в комнату и закрываюсь. Через час наступает тишина. Все, похоже отгуляли. Значит можно выйти, покурить.
Пустые бутылки и окурки в коридоре. Да, похоже эти совсем страх потеряли. В курилке хоть топор вешай. Даже и курить не надо, так постоишь, подышишь, и получишь положенную дозу никотина. А с учетом того, что пассивное курение вреднее…
А за окном все тот же снег…
На шуршание в углу даже не обращаю внимание. К маленьким серым обитателям нашей «родимой» я привыкла. Не так, что бы часто с ними сталкивалась, но за пять лет поняла, что они меня боятся больше, чем я их. А запрыгнув на кровать или на стул с ногами, дико вопя при этом, ситуацию я не исправлю. Так какой толк?
Шуршит…
Ну ни чего, прошуршит и перестанет…
Всхлип…
Повсхлипывает и …
Так, стоп…

Оборачиваюсь. Сквозь «туман» вижу маленькую, сгорбившуюся, серую фигурку в углу.
Еще раз всхлип. Резкий мазок по носу, видимо, что бы убрать сопли.
Догуляли… Что ж… Интересно, он просто перепил, или перекурил. Или, что они там еще делают? Ай, да и не важно. Какое мое дело? Я им не мать, и не воспитатель. Бросаю окурок в кастрюлю, что занимает место пепельницы и ухожу.

Десять минут на лекции. Пол часа на интернет. Минут пятнадцать, на процедуры перед сном.
Последняя сигарета.
В курилке уже «виден воздух», но все еще такое ощущение, что ушли отсюда за минуту до моего прихода. А по этажу ни кто не шарился, я бы услышала. Блин, надо было окно открыть, хоть проветрилось за это время. Не знаю, что за идиотская привычка – курить перед сном. И сразу после сна. Хлебом не корми, но это уже что – то вроде ритуала..

Окно на распашку. Окурок в пепельницу. Поворачиваюсь и замираю. Все в том же углу. Все в той же позе эмбриона. Только теперь не шуршит и не всхлипывает… Черт, да он хоть жив вообще?
Подхожу, сажусь на корточки. Первак… А этот то, что тут оставил? Почему не уехал домой?
Протягиваю руку, слегка касаюсь плеча, и меня тут же отшвыривает на пол и по курилке разносится дикое «Нет!». Глаза безумные, зареванные, дыхание сумасшедшее. В курилке света нет. Он здесь просто ни кому не нужен. Днем свет попадает через окно. Вечером из коридора. Смотрит на меня, фокусирует взгляд, вздрагивает и снова утыкается в свои коленки. И всхлипывает. Поднимаюсь с задницы и встаю.
— Слышишь? Иди уже в комнату. Ляг как человек.
Мотает головой, и мычит и снова всхлипывает.
— Ты замерзнешь тут.
Ноль реакции. Если не считать реакцией то, что он опять мотает головой и начинает раскачиваться взад, вперед, как болванчик.
Блять… Обкурыши на фиг. И вот что прикажите с ним делать?
Снова сажусь на корточки перед ним, но уже не так близко, и даже не пытаюсь дотронуться. Зачем? Что бы снова «собрать» пятой точкой всю грязь и весь пепел? Нет уж спасибо.
— Эй… Иди спать в комнату…
Мотает головой.
— Мммм…
Вот и вся реакция.
— Слушай, ну что ты, как маленький, иди давай.
— Н…н…нет… т..т..там они…
Там они… Ну да. И что вы, господа хорошие, сегодня курили?
— Да нет там ни кого… Все уже давно спят. Нажрались и вырубились. Один ты тут, торчок бл*…
— За что?
За что? Да если торчок, то как еще то тебя назвать…
Однако, что либо ответить я не успеваю.
— З..з..за что они? – снова слабый всхлип и мотание головой.
— Что я им з…з…сделал? … З..з..за что они т..так с..с..со мной?
Он поднимает голову и я успеваю рассмотреть ссадины на лице, которые не заметила сразу. Понятно. Дошло до рукоприкладства. Меньше пить будет. И будет знать с кем пить, а с кем не стоит.
— Подрались что ли?
Он мотает головой, потом кивает. Снова мотает и утыкается в свои колени.
Да и хрен с тобой, золотая рыбка. Не хватало мне еще с тобой возиться.
Встаю и иду в комнату. Очухается и придет к своим, куда он денется?

Сна не в глазу. Сколько я уже лежу? Минут пять. Десять. Пол часа? В такие моменты время либо тянется, как улитка, либо летит не хуже реактивного самолета.
Покурить что ли. Проверить за одно, ушел этот обдолбанный или нет? Если нет, то хоть окно закрыть, а то простудится, прости Господи, на моей совести будет…
Все там же. Все в той же позе. Все те же всхлипы и причитания «З..з..за что?».
Закрываю окно и подхожу.
— Эй… Хватит уже тут полы обтирать. Вставай давай пошли.
Мотает головой и мычит. Типа «Нет».
Нет, что бл* за дет сад?
Нет. Можно конечно наплевать и уйти спать. Да вот только вряд ли удастся, пока эта сопля зеленая тут будет. Совесть заест. Блин, как не кормленая…
Нагибаюсь и пытаюсь его поднять.
— Нет! – дикий ор, разбудил бы весь этаж, если бы было кого кроме его же собутыльников обкурышей, которым сейчас по – моему на все на срать. Хоть из пушек пали над ухом, все ровно не услышат.
О! Привет стена. Не хило так он меня приложил.
— Эй.
Похоже все серьезней, чем казалось с первого взгляда. Да какого лешего, я с ним вожусь…
— Я не пойду! Я не хочу к ним, не хочу! – повторяет он, как заведенный. Да, похоже, что на сегодняшний вечер словарный запас у него ограничен.
— Да что с тобой? – спрашиваю я, уже не делая попыток приблизиться, хоть на шаг.
— Не пойду! Не хочу! За что?
Тихие всхлипы. Сопли на рукав, и снова утыкается в свои колени.
— Так, все успокойся слышишь! Да что с тобой?
— Не хочу, не пойду, не хочу.
— Да что бл*** за мантру то взял? «Не хочу, не пойду!» Мне тебя что всю ночь тут караулить…
— Не хочу… К ним не пойду…
Он словно и не слышит меня. просто не пытается даже слушать.
— Они… Они… Они за что?
Снова присаживаюсь на колени.
— Эй… Что случилось?
— Ничего… ничего… они…они… Не хочу, не пойду, не хочу, не пойду, не хочу, не пойду…
— Да ладно. Ладно… не иди к ним… Слышишь… Пошли ко мне. У меня койка свободная.
— Не хочу, не пойду, не хочу, не пойду…
— Да что ты как заведенный то? Эй…
Дотрагиваюсь до его плеча. Он скидывает руку. Вскидывает голову. Взгляд загнанного зверя, который понимает, что все… По щекам не просто дорожки слез, а по моему Ниагарские водопады…
— Пошли ко мне…
Очередная попытка дотронуться. Он откидывается на стенку в попытке не допустить контакта…
— Эй…
И почему я привязалась к этому «Эй». Похоже наравне с его «Не хочу, не пойду» это «Эй» моя мантра на этот вечер. Но я просто даже не знаю, как его зовут. Вот так вот. Пол года прожили на одном этаже и не знаю. Просто не видела смысла общаться с ним и его товарищами…
— Ну ты чего?
Стараюсь говорить тихо и спокойно, и не делать резких движений. Похоже парню знатно перепало…
— Пойдем давай…
И что я за упрямый баран? Оно мне надо?
— Не к ним?
Голос, как у ребенка пятилетнего, который переспрашивает у мамы, правда ли заживет ранка до свадьбы? Заживет, не волнуйся. Такой доверчивый и полный надежды голос… И снова всхлип…
Бл***… Хуже ребенка пятилетнего! Баба! Натуральная баба…
— Не к ним, — говорю я, и подаю ему руку. Трогать сама его не пытаюсь. На сегодня уже хватило. Хоть и хилый на вид, но дури много.
Смотрит на меня с опаской, словно думает стоит или нет.
Бл*** он еще раздумывает!!!
— Не к ним…
Теперь это уже не вопрос, а просьба. Даже скорее мольба. Протягивает мне руку и поднимается, второй вцепившись за одежду в районе живота. Помогаю ему подняться, и обнимаю за плечи.
— Не к ним, не к ним, — тихо, но уверенно произношу я и вывожу его в коридор.
Продвигаемся медленно. Когда подходим к их секции, парень просто шарахается на противоположную стену, и утыкается мне в плечо, и замирает
— Не к ним, не к ним, — тихий стон, больше похожий на скулеж, словно думает, что я сейчас насильно запихаю его в его комнату и запру там на веки вечные.
— Не к ним, — говорю я, уже проклиная себя и свою бессонницу. И на фига, спрашивается я с ним связалась? Спала бы сейчас себе, десятый сон видела…
Тихонько проталкиваю его дальше по коридору в направлении к своей двери. Открываю ее и запустив его вперед, включаю свет. Я же вроде, как спать собиралась.
Парень останавливается посередь комнаты словно изваяние, а я замираю, не успев остановить тихий восклик:
— Что за нах…
Только сейчас, рассмотрев его как следует в полный рост, и при свете я понимаю, что штаны на нем изорваны… Перепачканы в крови…
На мое тихое восклицание, он поворачивается, и я вижу, что футболка на нем тоже в хлам…
— Бля-я-ть, — уже стону я.
А в его глазах сначала изумление, потом стыд, а затем тихий ужас, когда он понимает, что я поняла ЧТО с ним сделали.
Это бл*** не драка, не рукоприкладство… Это… Это бл*** изнасилование.
— Что они на хрен сделали? – вырывается у меня.
Тупой вопрос конечно…
Парень одной рукой держит штаны, которые на нем без этого просто бы свалились, второй пытается собрать на груди то, что осталось от футболки, в попытке прикрыться. Смотрит то на меня, то в сторону, и уже через секунду срывается к двери.
— Эй…
Успеваю его перехватить и прижать к себе. Чувствую, как его тело начинает пробивать мелкая дрожь, которая в скором времени просто переходит в режим «колотит».
— Тихо, тихо, тихо. – Шепчу я ему, в попытке его успокоить. Он начинает вырываться, но я все же сильнее. На данный момент, теперь уже сильнее.
— Хватит… Хватит, все слышишь, — пытаюсь до него достучаться. – Все хорошо. Ты тут, тебе не чего бояться.

***
Двое жлобов в курилке. И первак опять с ними. И чего он за ними таскается? Как грудник за титькой… Хочет казаться своим среди этих придурков? Блин, и почему к таким вот дебилам подселяют таких вот «маменькиных сынков»?
— Слышь, — спрашивает один у второго. – Че там с бухлом?
Опять пьют. Что б им провалиться что ли…
— Да есть еще. Если че, мелкого отправим, — отвечает второй. – Да мелкий?
«Мелкий» ни чего не отвечает. Стоит смотрит в пол, и делает затяжку за затяжкой, давясь при этом сигаретным дымом. Блин. «Мелкий», интересно, а ты до этого вообще курил, или тут решил «приобщиться к культуре»?
— Ну если пустят, — бубнит этот самый мелкий.
— Не сцы в трусцы, — «подбадривает» его второй.
— А он не в трусы, — тут же встревает первый. – Он на стены. Граффити рисует ёпт.
Ржачь. Хуже коней.
— Ага, граффити, — соглашается второй. – Х*и блин. Га-га-га…
— Да блин, и было то один раз, — пытается оправдаться «мелкий», не поднимая при этом глаз и поворачиваясь ко мне спиной.
Что ж, похоже, что чувство стыда у него еще не полностью атрофировалось. Хоть это радует. Ну вот что из него, простите меня, тут «вырастет»? Такой же отморозок, как эти?
— Ага, зато КАК ты его вычерчивал…
Кони…
— Слышь, мелкий, а может ты по этой части?
— Да идите вы!
«Мелкий» выкидывает так и не докуренную сигарету на пол и уходит, в след за ним и я. Слушать их ржание нет не сил, не желания.

***
Похоже, что эти скоты все же решили проверить, по той он части или нет…
Чувствую, как он замирает, а потом над ухом раздается очередной всхлип, скулеж, и теперь его трясет уже от рыданий.
— Все хорошо, — пытаюсь я его успокоить, гладя по голове и целуя в волосы. – Слышишь, все будет хорошо…
Да что я бл*** несу? Все хорошо?? Все будет хорошо???
ЧТО будет хорошо? Для кого будет?
— З..з..за что? … Я…я н..не хотел… Я… Он..ни… Я…
Его рыдания и причитания проходятся ножом по моему сердцу. Бл*** да что это такое? Что бл*** за люди? А точнее НЕлюди???

Минут через десять мне удается его отцепить от себя и посадить на кровать. При этой попытке он подскакивает, как ужаленный, и опять начинает рыдать..
— Все хорошо, — шепчу я, и теперь уже сажаю его осторожно.
Не х*я не хорошо! Вот просто не х*я хорошего!!!
— Чаю тебе налить?
Очередной идиотский вопрос. Но блин, надо же его как то отвлечь…
Отвлечь? Да бл*** от такого х*й отвлечешься!!!
Он отрицательно мотает головой, и всхлипывает.
— Ладно…
Я не знаю, что делать. Честно… Просто не представляю. Окидываю его очередным взглядом в попытке, хоть что – то сообразить. При этом он опять стягивает на себе разодранную футболку.
Так… Что бы делала я на его месте…
Я бы на хрен наверное удавилась! Ну или…
Вскакиваю, как ужаленная, и разрыв свою полку нахожу станки для бритья. Пулей метаюсь в туалет (в первые благодарна Господу Богу за то, что он находится в такой близости), и возвращаюсь в комнату. Он все так же сидит на кровати и следит за моими метаниями.
Достаю таз, бросаю короткое «Сиди не двигайся», и вылетаю вон. Набрав в него теплой воды приношу в комнату, ставлю по середине, и порывшись в шкафу протягиваю ему полотенце. Парень смотрит на меня, не понимая, что я от него хочу.
— Ты… Помойся, — запинаюсь я. – У… тебя кровь.
Он берет у меня из рук полотенце и тихо кивает.
— Я выйду… Я в коридоре, тут рядом, если что..
Выхожу…
Бл***. «Я рядом, если что», — передразниваю саму себя. Да какой ТЕПЕРЬ толк от того, что я рядом, когда это самое «если что» уже случилось?
Нервно хожу возле двери туда обратно. Сейчас бы мне не помешало покурить.
Мысль простреливает в голове, и я уже не думая кидаюсь в секцию, которую недавно мы обходили по стенке. Закрыто. Начинаю барабанить, что есть мочи. Если эти уебки не проснуться я… Я им дверь снесу к чертям собачьим, вот честное слово! После минутной атаки щелкает замок, и дверь приоткрывается. На меня смотрит заспанный, помятый, дышащий перегаром, и все еще пьяный парень.
Я толкаю дверь и залетаю в комнату.
— Вы что бл***, совсем ох**ли? – срываюсь теперь уже на крик. – Вы… Вы …
Слова закончились…
В комнате темно. Открывший мне смотрит на меня так, словно я второе пришествие, явно не понимая, почему я врываюсь к ним посередь ночи и начинаю орать.
— Вы вообще соображаете, ЧТО вы, с**и, сделали?
— Что? – спрашивает он меня так, словно единственное их прегрешение переход дороги на запрещающий сигнал светофора.
— Где, его одежда? – спрашиваю я, и кидаюсь к шкафу, готовая разворотить его, а того, кто мне помешает это сделать – убить.
— Чья?
— Мелкого! – выпаливаю я. – Вы… Вы, бл***, за все ответите! Уж будьте уверены! Я вас на хрен засажу, далеко и надолго! А по этой статье вам там ох как весело придется!
Он смотрит на меня ошарашено, и видимо тут же начинает трезветь. Хватается за голову и стонет:
— Нет… Нет… Я не… Это они… Я ни чего не делал…
Мой взгляд падает на двухъярусную кровать, откуда раздается легкий свист и храп.
— А ты что, бл***, стоял и смотрел? – налетаю я на него, толкая его в грудь, что бы хоть как-то выплеснуть горечь и боль, что меня сейчас просто разрывают на части.
— Смотрел, да?
Очередной толчок. Он мне не отвечает. По крайней мере не физически.
— Я ни чего не делал!
— А за это, бл***, тоже есть статья! Так что куковать будите все вместе!
— Они обкурились, ужрались, и…
— Это, бл***, не лучшее оправдание, уж поверь мне!
— Но я ни чего не делал!
— А мне посрать! Вот как тебе было посрать, когда они его… они его…
Я не хочу произносить это слово. Я просто боюсь его произнести…
— Так и мне сейчас, просто ПОСРАТЬ!!! … Где его вещи?
Порывшись в шкафу, он достает оттуда стопку белья, и кладет мне в руки.
— Бл***, — выговариваю я. И выбирая из всего этого вещи первой необходимости: штаны, трусы и футболку, остальное всучиваю ему обратно.
— Вам это, бл***, дорого обойдется.
Его жалобное «Но я же ни чего… Я не хотел…» я уже не слушаю и вылетаю из комнаты.
Перед своей комнатой останавливаюсь, хотя мысль залететь, что говорится «с разбега», не куда не делась. Но где-то на уровне подсознания понимаю, что этого лучше не делать.
Тихо стучу в дверь и говорю:
— Это я.
Подождав пол минуты, открываю дверь и заглядываю в комнату. Он стоит посередь комнаты, рядом с тазом, на том самом месте, где я этот самый таз поставила. Рядом валяется то, что еще недавно было его одеждой. Сам же он прикрывается полотенцем по всей длине, при этом с выражением дикого ужаса глядя на дверь, словно ждал, что вместе со мной войдет кто – то еще.
— Я принесла тебе одежду, — говорю я, и, пройдя в комнату, вешаю ее на близстоящий стул. Он не отрывает от меня взгляда и кивает.
— Я выйду… покурю…

Когда я вернулась, он стоял все на том же месте, только уже одетый. Смотрел на розовую воду, и тихо шмыгал носом.
Бл***.
Даже представлять не хочу, о чем он там думает…
— Эй, — окликнула я его.
Парень вздрогнул. Видимо настолько был погружен в себя, что не слышал, как я вошла.
Я тихо подошла забрала таз, и сходив в туалет, вылила воду.
Он стоял все там же, словно не знал, что ему дальше делать.
— Давай ложись, — сказала я, кивая на свободную койку убирая таз на место.
— А… они?
— А они… Они тебя не тронут.
Подойдя к двери я закрыла оба замка, что у нас имелись, и посмотрела на него.
— Давай об этом завтра, ладно?

Спать хотелось страшно. Мешал свет, скрежет соседней кровати и всхлипы.
Он просил не выключать свет…
Через десять минут этой пытки, я слезла с кровати и подойдя к соседней присела на корточки. Парень лежал спиной ко мне, укутавшись в одеяло. Плечи сотрясались от практически беззвучных рыданий. Ну не считая редких всхлипов и шмыганья носом.
— Эй.
Он вздрогнул, и напрягся.
— Тебе надо поспать, — сказала я, кладя ему руку на плечо, стараясь хоть как то его успокоить.
— Я н..н…не могу… Мне с..страш..шно — произнес он практически шепотом.
Я вздохнула и сказала:
— Двигайся.
Казалось, он не слышал, так как выполнять мое «поручение» вовсе не спешил. И в тот момент, когда я уже было решила плюнуть на все и пойти попытаться все таки уснуть, он замотался в одеяло, словно гусеница в кокон и пододвинулся к стенке. Похоже, что одеяло придется тащить свое.

***
Он проторчал у меня в комнате не вылезая пять дней. Даже в туалет ходил в моем сопровождении, и я стояла возле двери, словно почетный караул. Оставлять его одного было страшно. Откуда я могла знать, что ему придет в голову. Пришлось звонить на работу и сказаться больной…
На мое предложение заявить на этих уеб***в он сделал страшно испуганные глаза и замотал головой со всей дури.
Ясно. Я даже в какой то мере его понимаю…
Но оставить этих просто так…
Через три дня, после того, как все это произошло я спустилась к коменданту и устроила ей разнос, требуя от нее что бы она как минимум переселила этого первака подальше от этих придурков, как максимум выбила бы ему место в другой общаге. Она конечно не была в восторге, но после того, как я ей популярно объяснила, что произошло пару дней назад в ее общежитии, с несовершеннолетним, и что она за это несет прямую ответственность, так как поселила его к ним… Белее коменды были наверное только рубашки из рекламы «Тайда»…
Через пять дней приехали его родители, которые сошли с ума не дождавшись его на каникулы домой, и, не дозвонившись ему на мобильный…
Больше его в нашей общаге я не видела. Но и эти… эти остались там же…
Видимо парень так и не дал ход делу…

Я съехала из общаги через пару недель, как только поняла, что ни чего не изменится. Что эти скоты будут точно так же жить там, бухать и курить. И мне было наплевать на то, что деньги, которые сейчас уходили на оплату квартиры я копила на те самые дни, что будут «после», когда уже придется отвечать за себя целиком и полностью.

***
Два месяца спустя, когда я вышла из института, он ко мне подошел. Одет просто и невзрачно, глаза все те же испуганные и затравленные, но когда встретились с моими на лице появилась маленькая неуверенная улыбка, а в мою руку он вложил шоколадку.
— Как ты?
Это единственное на что меня хватило.
— Так себе, — ответил он и пожал плечами.
— Это тебе, — его взгляд опустился на шоколадку в моей руке. – Ты… хорошая.
— Спасибо.
Очередная неуверенная улыбка, и он развернулся и пошел в строну старенькой, потрепанной шестерки. Сел в машину на заднее сидение, мотор завелся. Однако в следующее мгновение передняя пассажирская дверь открылась и оттуда вылезла его мать и кинулась мне на шею причитая свою мантру «Спасибо, спасибо тебе»…

***
Шоколадка в холодильнике. Лежит уже пол года. Как напоминание о том, с какими скотами приходится жить «рука об руку». Не ем. Не могу просто. Просто потому, что хочется помнить…

@темы: Закончен...