Автор: SimKa
Бета: Chibik_Kawaii
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Артур, Матвей, Вадим, и др.
Рейтинг: NC-17
Жанры: Повседневность, Слэш (яой)
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: планируется Макси,
Статус: в процессе написания
Описание:
Что может дать тебе новая работа? Новых друзей? Новую любовь? Новую жизнь? Или же все сразу, и полностью нового тебя? Что будет, если ты решишь все таки посмотреть своим страхам в лицо, а не прятаться от них, прикрываясь общественной моралью?
Посвящение:
Всем кто читал "Amoral" и ждал продолжения... )))
Глава 1- А давай к нам! – бодро заявил Артуру его бывший одноклассник в прошлом и лучший друг в настоящем - Матвей, на жалобное: «Не мешало бы найти работу…».
От этого бодрого предложения парень даже выплюнул половину того, что было у него во рту. Благо там был только чай, и ничего более. Видя, как Артур хмурится, пытаясь осмыслить его предложение, и вытирает подбородок в желании убрать последствия только что произошедшего конфуза, Матвей улыбнулся.
- К вам? – удивленно переспросил Артур, отставляя чашку в сторону, во избежание дальнейших казусов.
- Да, - спокойно ответил Матвей. – Нам нужны официанты.
- Ты представляешь меня в роли официанта? – спросил друга Артур.
Именно это смутило парня больше всего, а не то место, на работу куда, Матвей его приглашал.
Матвей работал барменом в клубе «Amoral». Единственное заведение на весь их город, где вполне свободно собирались люди не традиционной сексуальной ориентации: геи, лесбиянки, би. Матвей и сам гей. Правда, предпочитал об этом не сильно распространяться. Что вполне понятно. Людей готовых принять и понять данный факт в их окружении, мало. Проще сказать, что их практически нет. Да и Артур бы, наверное, об этом не знал и не был бы его лучшим другом, если бы не история их знакомства…
- Перестань, это такая же работа, как и все остальные, - сказал Матвей, отпивая кофе из своей чашки.
Парни сидели у Матвея на кухне, в квартире, которая досталась тому от бабушки. Достигнув совершеннолетия и найдя свою первую работу, которая могла бы покрывать коммунальные платежи и дать возможность худо-бедно себя прокормить, Матвей съехал от родителей, мотивируя тем, что уже вполне взрослый и не хочет сидеть на их шее. На самом же деле, это было сделано для того, чтобы не выдать себя и свою ориентацию. Жить в квартире с родителями становилось все напряженнее хотя бы потому, что они все чаще стали интересоваться его личной жизнью, а точнее ее полным отсутствием. Матвей не водил домой девушек и не знакомил их с родителями, что не ускользало от их бдительного ока. Пока парень учился в школе отговорки типа «Я занят учебой» или «У меня ничего серьезного, поэтому не вижу смысла» считались вполне убедительными. Но потом…. Поэтому пришлось что-то срочно придумывать, и Матвей решил, что будет лучше, если жить они будут раздельно. Родители, конечно, не очень-то обрадовались подобному решению любимого чада, но со скрипом на зубах все-таки отпустили его «в свободное плавание». И теперь вот уже как три года Матвей жил отдельно от них, периодически упоминая в разговорах с ними имена своих несуществующих девушек. На все скромные намеки родителей о том, что не мешало бы хоть одну из них представить им, Матвей либо все сваливал на то, что девушка боится, либо на то, что она скромна, или же в ответ звучало уже знакомое «Ничего серьезного».
- Ну, да, только эта работа больше всего подходит девочкам, - усмехнулся Артур, поднимаясь со стула и взяв тряпку в руки, принялся вытирать стол.
- Ага, - с легкой толикой иронии выдал Матвей. – Ты представляешь этих девочек в нашем клубе? Я не очень.
Тут Артур был вполне солидарен с Матвеем. Натуралки вряд ли бы смогли там работать и относиться ко всему происходящему спокойно. Девушки же «этого круга» там тоже ненадолго задерживались, а представить в данном заведении какую-нибудь поклонницу яоя или еще чего подобного не мог ни тот, ни другой.
- Я тоже, - согласился с другом Артур, кидая тряпку в раковину и возвращаясь на свое место.
- Ну, так что? – спрашивает Матвей через некоторое время, которое, скорее всего, дал другу для того, чтобы обдумать данное предложение.
Артур усмехнулся, тряхнул головой, словно отгоняя непрошеные мысли, и пожал плечами.
– Я могу замолвить за тебя словечко. – Предложил Матвей, и, видя сомнения друга, добавил:
– Да перестань, ты! Никто тебе там не тронет. Мы предпочитаем не связываться с гетеросексуалами, в особенности с убежденными. Обычно это ничем хорошим не заканчивается. Ребята там нормальные, в плане общения, ты с ними сработаешься. Тебя же от меня не корежит?
Последний вопрос друга заставил Артура присмотреться к парню, на лице которого не было ни капли беспокойства, не считая затаенного ожидания в глазах.
Парни дружили с десятого класса, и, как казалось Артуру он не словом, не делом ни разу не дал понять другу, что относится к нему с каким-то пренебрежением.
- Мат, перестань, - сказал Артур, поняв, что Матвей просто в очередной раз решил убедиться, что друга от него «не корежит». – Ну, сколько мы друг друга знаем? Да я сам не раз и не два чистил рыло тем, кто хоть как-то про тебя заикался! При чем тут ты? Просто я и правда, не представляю себя в роли официанта.
И это была правда. С тех пор, как Артур решил пойти работать хоть куда-нибудь, дабы иметь свои личные деньги, а не зависеть от матери и отчима, которые большую часть своих доходов, если таковые появлялись, попросту пропивали, он ни разу не задумывался о том, чтобы работать официантом. Грузчиком, разносчиком, курьером, да кем угодно, но не официантом. Ему почему-то казалось, что это чисто женская работа. Но вот сейчас, когда родители ушли в очередной запой, а магазин, в котором он подрабатывал, разгружая товар, закрылся, вопрос о деньгах снова встал ребром, и как-то очень больно упирался в ущемленное чувство гордости парня. Хорошо еще, что он умудрился поступить в универ на бюджет, да то ли благодаря своим стараниям, то ли благодаря природному обаянию, умудрялся получать, пусть и не особо большой, но все-таки очень значимый для него доход в виде стипендии. Но этого категорически не хватало и очень сильно ощущалось сейчас, когда отчима выгнали с очередной работы.
- А я не представлял себя в роли бармена, - заявил, улыбаясь, Матвей, каким-то шестым чувством понимая, что друг уже практически согласен. - Перестань, Турыч. Это все фигня! Пустые отговорки, тебе либо нужна работа, либо нет. К тому же когда закончится лето и наступит пора учебы, я думаю, что это вполне можно будет совместить, а не бросать, как ты обычно это делаешь.
- И как ты себе это представляешь? – удивился Артур.
Клуб работал по ночам, а Артур, понятное дело, учился очно, и представить себе совмещение двух таких вещей у него не очень получалось.
- Попой кверху! – выдал Матвей немного раздраженно. - Турыч, не беси меня! Ты все ровно предпочитаешь вечерами и ночами отсиживаться дома. Ты вообще, когда последний раз выходил на выгул? Сколько прошло с тех пор, как ты расстался со своей последней?
- Мою последнюю звали Майя, и ты прекрасно это помнишь. Мы с ней были больше полугода вместе, - отчеканил Артур, гоня от себя неприятные картины их расставания.
- Знаешь единственное, что я помню, это то, какую рожу она скривила, когда застукала меня и Мишку на твой день рождения у меня в ванной, - спокойно произнес Матвей, сам того не желая, окидывая друга в неприятные воспоминания.
Да… Та еще была картина. День рождение Артура было решено справлять на квартире у Матвея, ибо данная квартира была полностью и безоговорочно в их распоряжении. И не надо было отчитываться перед родителями за кучу приглашенных друзей, прокуренные занавески, испорченный ковер, разбитую посуду и что-то там еще. После празднования восемнадцатилетия Матвея этот «послужной список» был более чем внушительным, и подобные сборища в квартире родителей Матвея было решено прекратить. Естественно, не пригласить свою девушку Артур не мог. Как и Матвей не мог не пригласить своего тогдашнего парня.
И все бы ничего, если бы Мише не приспичило тогда пристать к Матвею в ванной, а Майе не приспичило бы туда в это время пойти. Уже потом, Матвей и Артур шутили, что ее воплями и криками по поводу увиденного, соседи, скорее всего, были возмущены намного больше, чем всей тусовкой в целом, настолько выразителен и неприятен был «концерт» заявленный девушкой. Высказав хозяину квартиры и его другу все, что она о них думает, Майя схватила Артура за руку и потащила к выходу.
- Май, я не пойду, - спокойно произнес Артур, освобождая руку из ее цепких пальчиков, и пряча в карманы брюк.
- Не пойдешь? – возмутилась девушка. – Да… Да…
Видимо она все еще была под сильным впечатлением и не могла собраться с мыслями.
- Ты хоть представляешь, что они ДЕЛАЛИ в ванной? – буквально прошипела Майя, тыкая пальцами в немного бледного Матвея и довольно улыбающегося Михаила.
- Смею предположить, что целовались. Для чего-то более серьезного они бы явно выбрали кровать, - ответил Артур спокойно.
По крикам девушки он и так понял, что друг перед ней пропалился по полной. Да и весь его понурый, виновато-обиженный вид говорил об этом. Все-таки Майя была в их компании не один месяц, и ее вот такая реакция явно задела Матвея. Все-таки, наверное, он надеялся, что если человек узнает его лучше, то не будет думать стереотипами.
- Ты знаешь?! – удивилась девушка.
- Тоже мне открыла Америку, - произнес Миша, направившись в кухню. Михаил не переваривал девчонок категорически, а уж истеричных девчонок и подавно, поэтому, скорее всего, решил ретироваться подальше от поля боевых действий.
- Знаешь?! – девушка буквально покраснела то ли от злости, то ли от обиды.
- Знаю, - все так же спокойно продолжал Артур. Он не видел смысла скрывать то, что и так очевидно. Да и потом, отнекиваться сейчас и изображать удивление и праведный гнев, было бы равносильно предательству. «Да и у Майки слишком большие запросы временами» - пронеслось в голове Артура, и он мог дать голову на отсечение, что знает, каким будет ее следующий шаг.
- И… И общаешься с ними?
- А почему бы нет?
- Да… Они же педики!
- Геи, Май. Педики - это оскорбление.
- Да мне наплевать на них! Педики они и в Африке педики! ОНИ оба! Вот ЭТО оскорбление! Если ты сейчас же не уйдешь со мной, то между нами все кончено!
Артур удивленно посмотрел сначала на девушку, потом перевел взгляд на еще более бледного, чем пять минут назад, Матвея.
- Май, солнце, это что, ультиматум?
- Да, Ар! Выбирай, либо я, либо… эти.
Последнее слово она просто таки выплюнула. Да и не будь она настолько «интеллигентна», то плюнула бы и в правду.
- Май, зайка моя, рыбка…
При этих словах девушка прямо таки расцвела и кинулась в его объятия. Артур прижал ее к себе, взлохматил волосы на затылке, и легко коснулся губами ее лба.
- В таком случае, конечно, у меня нет выбора…
- Турыч, - глухой, не верящий шепот Матвея.
- Солнце мое ненаглядное, - продолжал Артур, глядя в глаза своей девушке, и гладя ее по щеке. - Сколько раз я просил тебя, не называть меня непонятно как?
- Что? – удивилась Майя, когда Артур с силой оторвал ее от себя и, подойдя к шкафу с верхней одеждой, начал перебирать там куртки.
- Сколько раз я тебе говорил, что на меня бесполезно давить, ничего хорошего из этого не выйдет?
Артур вынул из недр шкафа куртку девушки и всучил ее ей в руки.
- Ар…
- Сколько раз я говорил тебе… А, - он махнул рукой, и открыл входную дверь. – Вали, рыба моя. И помни, ты сама сказала, что все кончено…
- Что?!?!
- Да вали ты уже отсюда!
Миша, как-то незаметно, для участников сего действия, появившийся с кухни, буквально вытолкал девушку за порог и захлопнул дверь перед ее носом.
- Турыч, ты извини, но она реально достала! – произнес парень, закрывая замок на два оборота, словно боясь, что Майя может его вскрыть. – Как ты ее только терпел?
- Сам себе поражаюсь, - ответил, улыбаясь, Артур и глянул на Матвея.
За все время, что Майя тут кричала и распиналась, Матвей не сказал ни слова, что для него было не свойственно.
Со стороны двери раздались удары и истеричный крик:
- Сапоги отдайте, сволочи! Педики! Гамадрилы!
- Мих, - сказал Артур, осторожно направляя Матвея в комнату, - иди, откачай его. Я тут разберусь…
В общем и в целом, день рождения для Артура ознаменовался днем свободы в личных отношениях. И, после столь нелицеприятного расставания, парень не торопился заводить новые. Хотя бы потому, что, в конце концов, он был уже не пятнадцатилетним подростком, и ему хотелось стабильности. Настоящих, полноценных отношений, с благоприятной перспективой на будущее и, возможно, что с построением в этом самом будущем семьи... А для этого, девушка должна была бы принять его круг общения спокойно и без истерик. В конце концов, расставаться с девушкой каждый раз, когда та узнает правду о его лучшем друге - вовсе не радостная перспектива. А найти такую, которая бы при этом поняла и приняла их дружбу, не видя в этом ничего больше того, что есть, еще сложнее.
- Я тебя предупреждал, что двери следует закрывать… - произнес Артур, поняв, что они оба как-то уж слишком сильно углубились в воспоминания. И по погрустневшему лицу друга было понятно, что эти воспоминания неприятны для обоих.
- Черт, я вообще-то у себя дома был! – возмутился Матвей. - Да ладно, теперь-то что плакаться…
И правда, теперь-то что плакаться. Плакать хотелось тогда, до жути. От стыда и обиды. Тогда, услышав эту истерику спокойной и рассудительной по сути Майки, Матвей устыдился того, что позволил этому произойти. Того, что позволил Мишке, будь он не ладен, прижать его в ванной к стиральной машине и поцеловать. Но Миша только тем днем вернулся с двухнедельной сессии. Умом Матвей понимал, что этого не следовало бы делать, так как в доме были люди, которые не знали о его ориентации, но после длинного вечера проведенного рядом, без возможности коснуться и хоть как-то показать свои чувства… Хотелось просто отдаться таким теплым и нежным рукам Миши и забыть обо всем. А потом уже, как ушат холодной воды на голову: громкий хлопок дверью и истеричные крики в коридоре. Стыд и обида. Майка, которая всегда восторгалась их с Артуром дружбой, Майка, которая всегда спрашивала у него совета относительно его друга, Майка, которая его тоже считала другом и даже как-то по секрету сказала, что пригласит его быть крестным их с Артуром первенца… Майка стояла посередине его квартиры и поносила его так, что теперь уже, наверное, и соседи были в курсе того, с кем спит Матвей. И от этого было вдвойне стыднее. И даже как-то страшно. Ведь вот она сейчас выорется и уйдет, а ему в этом доме жить…
Благо день был суббота, а в мае большинство его соседей предпочитали проводить эти дни на дачах, так что особого напряга в дальнейшем проживании не возникло…
Матвею неприятно было вспоминать этот инцидент. Хоть Артур и говорил, что уже к тому времени подумывал об окончательном разрыве с девушкой, все-таки понимать, что причиной этого разрыва стал он, парню было неприятно. В тот момент, ему еще показалось, что Артур согласится с Майкой и уйдет. Вот так просто, словно и не было нескольких лет дружбы. Теперь уже Матвей со стыдом вспоминал о том, как же сильно ему тогда впервые в жизни хотелось ударить девушку. И не просто ударить. А хладнокровно, методически избить. И вовсе не за то, что она орала на него и обзывала неприятными, обидными словами. Вовсе не за это. Майку хотелось убить за то, что она решила отнять у него самое важное и что ей это удалось… Но потом, когда Артур ласковым елейным голосом, начал разговор, Матвей понял, что из них двоих проиграла Майка. Но до этого было страшно. Страшно лишиться друга, человека, которому он мог рассказать все, ну или практически все. Было страшно лишиться поддержки и понимания… Страшно оказаться практически одному. Ведь по сути дела, его никто не знал так, как Артур. И именно это пугало иногда Матвея больше всего.
- Вот именно, что теперь плакаться нечего. Ладно… Хрен с тобой, золотая рыбка, попробую я поработать у вас. В конце концов, я же не людей убивать иду, эти деньги не пахнут, - сказал Артур, видя, что друг уж как-то совсем сник.
И так было всегда, на протяжении уже двух прошедших после этого месяцев, при упоминании того вечера. Почему, Артур так и не понял, сколько не пытался. Видимо, все-таки, Майке удалось задеть Матвея, который всегда старался не обращать внимания на подобные выпады в его адрес, а особо говорливым давать в нос. Но именно после того случая, Артур начал замечать за Матвеем какое-то напряжение при подобных ситуациях. Да и складывалось иногда впечатление, что от него, от Артура, Матвей тоже ждет чего-то подобного. И вопросы типа «А тебя не корежит? А тебе не противно?» стали появляться в их разговорах все чаще и чаще. Вроде бы и к месту задавались, да и Матвей старался обрисовать их в общих чертах, а не тупо в лоб «Не противен ли тебе я?». Но все ровно, все это складывалось в какую-то не очень хорошую картину. И Артуру почему-то показалось, что откажись он сейчас от предложения Матвея, то тот расценит это именно как доказательство того, что и «противно» и «корежит». Да и потом, работа ведь и правда, нужна…
Через пару дней Матвей позвонил Артуру и сказал, что с ним готовы поговорить. В условленный день и час парни встретились на перекрестке недалеко от клуба.
- Парни там, в основном, нормальные, - рассказывал Матвей Артуру, после столь привычного дружеского рукопожатия. – Максим Евгеньевич, совладелец клуба, в принципе мировой мужик. Женат, у них двое детей. Второй владелец – родственник его жены, то ли двоюродный брат, то ли троюродный. Вадим. Гей. В принципе, тоже мужик что надо. Все вопросы с персоналом решает Максим, так что разговаривать тебе придется с ним.
- Ну и что? Не съест же он меня, - усмехнулся Артур, стараясь выглядеть уверенным, хоть на самом деле таковым и не был.
- Съесть не съест, но задать пару каверзных вопросов может, - сказал Матвей, глядя на Артура с прищуром, словно пытаясь найти в парне какой-то изъян, который обязательно должен будет отыскать этот самый Максим Евгеньевич.
- Мда? – протянул Артур, пытаясь подавить в себе легкое беспокойство. – И что за вопросы?
- Самый главный и самый каверзный про твою ориентацию, - сказал Матвей, выделяя последние слова тоном, каким обычно рассказывают страшилки про черную-черную комнату.
- А что не так с моей ориентацией? – удивляется Артур. - Натуралов не берут? Придется играть гея?
От подобной мысли Артур внутренне содрогнулся. Его вовсе не пугала перспектива «играть», пугало то, что подобная игра может вылиться во что-то большее.
Очередные неприятные воспоминания затопили Артура. Что-то их в последнюю неделю слишком много…
Ему снова пятнадцать, он снова в восьмом классе, и почему-то вместо того, чтобы вместе с одноклассниками обсуждать прелести старшеклассниц, он, как идиот, не может отвести глаз от Юрки Романцова. Благо тот сидел за партой с первой красавицей в классе, и все, кто видел задумчивый, нежный взгляд, устремленный в их сторону, относил его к Машке, а уж никак не к ее соседу по парте. Юрка даже снился ему. Как-то странно снился…
Однажды, когда Артур был вечером в гостях у одного из своих знакомых по секции каратэ, тот предложил посмотреть кино. Фильм, как оказалось, вовсе не был высокохудожественным порождением культуры. Простое немецкое порно, которое неизвестно как оказалось в руках шестнадцатилетнего подростка… Так вот, вместо пышногрудой блондинки, что Артур наблюдал в тот раз на экране, ему снился Юрка Романцов, который целовал его и гладил в самых неожиданных местах. Эти сны казались Артуру сумасшествием или проклятием. В пятнадцать лет он прекрасно понимал, что значат беловатые пятна на пододеяльнике и простыни после подобных снов, и это ему не очень нравилось. Юрка Романцов совсем не был похож на девчонку. А ведь девчонки Артуру нравились. Одна только Машка чего стОила… Но взгляд почему-то словно заколдованный все равно тянулся к Юрке.
Даже сейчас спустя столько лет, Артур не мог предположить, чем бы все это закончилось, и удалось ли бы ему победить свое сумасшествие, если бы родители Романцова не переехали в другой город. Наверное, права оказалась народная мудрость «с глаз долой, из сердца вон». Поначалу Артуру, конечно, было тоскливо и грустно оттого, что на месте Юрки теперь сидит Ольга, а глаза его все так и тянутся туда по привычке. Но привычка потом прошла, когда на него неожиданно обратила внимание Юлька, которая сидела в другой стороне класса, и стала его первой девушкой. Когда прошли эти самые сны, и образ Романцова остался мутным очертанием в прошлом, стало еще легче, а потом и совсем прошло. Только вот теперь, он старался обходить стороной разговоры одноклассников о «педиках». Артур просто не представлял себе, как теперь он будет смеяться и оскорблять тех, в шкуре кого ему пришлось побывать. Он и сам бы не объяснил, что это было, помутнение рассудка или простой спермотоксикоз, но Юрка снился ему в тот период гораздо чаще, чем какие-то Машки, Ольги и все остальные девчонки в его классе.
Наверное, благодаря именно этому периоду в своей жизни, Артур и кинулся в драку, в один «замечательный» вечер, когда, идя по дороге в магазин, в какой-то подворотне услышал злой и полный ненависти голос «Ну что, родимый, хочешь, мы тебя сейчас так отделаем, не рад будешь, что педиком родился?». Да и распределение сил в пропорции три на одного, тоже сделали свое дело. Артур всегда считал, что драться надо честно…
Вот так вот и произошло повторное знакомство Артура с Матвеем. К тому времени парень уже пару месяцев учился в его классе, но особой активности в общении или в жизни школы не проявлял. Попытки Артура поговорить о том, случае ничего не дали. Матвей лишь сухо сказал ему «Спасибо» и предпочел инцидент на этом считать исчерпанным…
- Артур! – окликнул парня друг, хлопая по плечу, видимо уже поняв, что простыми словами привлечь его внимание к себе не удастся. – Ты где летаешь?
- Да так, вспомнилось кое-что, - Артур вздохнул и улыбнулся Матвею. – Пошли уже, покажешь ваш Содом и Гоморру.
- И ничего подобного! – возмутился Матвей на замечание друга. – У нас нормальный клуб!
- Ага, это ты мне потом будешь сказки на ночь рассказывать. Я еще не забыл, в каком тихом афиге ты был после первой смены, - напомнил Артур Матвею.
- Но ты то к этому больше готов, чем я тогда, - тут же ответил ему друг, улыбаясь.
- Ага, а помнишь, что ты говорил, когда тебя один клиент чуть не затащил в вип?
- Бля-я-я, Турыч, хорош стебаться! И не напоминай лучше! Идем уже! Мне еще надо к смене готовиться.
Матвей прибавил шаг, желая уйти от столь неприятного разговора. И правда, кому бы было приятно, если бы тебя зажали в углу, и, нашептывая всякие гадости, лезли в штаны? Благо, тогда по близости оказался один из охранников и вполне доступным языком объяснил, чем обслуживающий персонал их клуба отличается от обслуги в борделе. Это была третья смена Матвея, и к тому времени он еще не совсем адаптировался в среде, в которую попал. Он почему-то постоянно ждал какого-то подвоха, ждал, что кто-то вдруг кинется на него с кулаками и криками «Педик». И вообще, казалось, что клуб долго не продержится. Вначале и правда, были проблемы. Какие-то ярые гомофобы умудрялись прийти сюда и попытаться выразить свое недовольство, не рассчитав только того, что этих самых «педиков» тут будет явно больше, чем их самих. Но вскоре он попривык, пообтесался. Ребята в клубе оказались в большинстве своем такими же, как он, так что с общением проблем тоже не возникло. Да и по большому счету там были давно-таки примелькавшиеся люди…
- Привет, Матвей, - парень, стоявший у входа и куривший, протянул Матвею руку и, кивнув в сторону Артура, спросил:
- Это кто?
- Это Артур, Турыч, это Илья. Мы на собеседование. Максим Евгеньевич уже тут?
- Да.
- Хорошо, пошли Турыч, я тебя проведу в обитель греха…
Проведя Артура в кабинет к начальству, Матвей пошел на свое рабочее место, и даже не удивился, увидев там Илью.
- А не страшно его сюда приводить? – спросил охранник, для приличия видимо сначала попросив стакан воды.
- А почему мне должно быть страшно? – удивился Матвей.
- Ну… - протянул Илья, ставя пустой бокал на стойку. – Не боишься, что уведут?
- Нет. Друга увести не возможно, - ответил Матвей, видя, как лицо собеседника вытягивается от удивления. – Мы друзья, Иль. И потом, он натурал.
- Натурал? А что он тут забыл?
- То же самое что и ты. Работа.
- Вот уж не ожидал, - протянул охранник разочарованно.
- Что, не на кого будет ставить?
Была у Ильи привычка, спорить на то, за сколько новенький в их клубе найдет себе парня, ну или на крайний случай «приключений на задницу», как он это называл.
- Мда… - протяжно согласился охранник. – И где ты только с ним познакомился?
- В школе, Иль, в школе…
Илья недовольно помотал головой, и видимо поняв, что ловить тут больше нечего, отправился на свое рабочее место.
В школе… Иногда Матвей с ужасом и содроганием вспоминал те годы. Время, когда осознал себя геем, было особо неприятным… Переход в десятом классе в новую школу, потому что родители поменяли свою тройку на двушку в другом районе, тоже был не особо легким. Матвей всегда тяжело сходился с новыми людьми. Особенно с парнями. Ему почему-то казалось, что те обязательно все тут же про него поймут и ему придется несладко. Поэтому он сторонился нового класса, не желая заводить новые знакомства.
Матвей и сам не понял, как парень из параллельного класса признал в нем своего, и это его напугало еще больше. То, с каким упорством Джон пытался завести с ним дружбу, тоже пугало, но все-таки заставляло верить в себя. До этого Матвей как огня боялся признаться кому-нибудь в своей ориентации, а внимание высокого широкоплечего брюнета ему льстило. Уже буквально месяца через два, Матвей сдался и позволил себя поцеловать. И это просто снесло мозг парню. Теплые губы, ментоловое дыхание после жвачки, и сильные руки, прижимающие к себе. Раньше он об этом даже и не мечтал. Весь его опыт основывался на теории, почерпнутой из гей-роликов, которые он иногда позволял себе смотреть в интернете. А уж представить себя с кем то…
Поэтому сильным шоком для него было тихое, и как бы извиняющееся покашливание где-то рядом с ними. А уж когда его взгляд натолкнулся на внимательный серый, его словно посетило дежа вю. Перед ними стоял Артур, его одноклассник, который месяц с небольшим назад, именно тут, в этом самом закоулке помог ему отбиться от троих придурков. Помнится, в тот вечер они прогуливались с Джоном, и первый раз взялись за руки. Видимо те трое и засекли их в тот момент. Нападать на обоих, наверное, не рискнули, зато додумались «проводить» Матвея, рассудив, наверное, что раз он меньше Джона, то и проблем с ним будет меньше.
Стоя в обнимку с Джоном, и все еще ощущая его теплые руки у себя на спине под курткой, Матвей подумал, что это, наверное, проклятие. Интересно, а когда они с Джоном первый раз займутся сексом (ведь когда-нибудь это произойдет, правильно?) Артур тоже им попадется? Но это все было мимолетно, а потом его охватило чувство паники.
Черт, черт, черт!!! И надо же было! Не кто-нибудь, а именно его одноклассник. Человек, который теперь одним лишь словом может сломать ему жизнь, всего лишь намекнув на это в классе. По общим разговорам в школе, Матвей давно понял, что к таким, как он, там относились с пренебрежением, мягко говоря.
Парень ничего им не сказал, просто посмотрел на них, словно решив что-то для себя, возвел глаза, что говорится «к небу» и пошел дальше.
Матвей лишь простонал. Все, это был конец. Завтра в школе можно не появляться…
- Матвей, ну ты чего? – спросил его Джон.
Матвей лишь шмыгнул носом, пряча свое лицо на плече Джона и представляя, какая теперь травля начнется в школе, и что скажут родители, когда узнают.
- Да перестань, - продолжил Джон. – Если бы он хотел, он бы все тут высказал…
В школе тогда Матвей появился лишь через неделю, после того, как мама силком запихала ему в руки рюкзак и, чуть ли пинка не дав для ускорения, выставила-таки за порог. Симулировать простуду больше не было смысла. С тем курсом лечения, что она ему устроила, у него не осталось ни одного шанса. Даже то, что он иногда покашливал, она отнесла на его страсть к сигаретам. Да, было дело, его родители узнали об этом пару месяцев назад, и устроили ему хорошую взбучку… Что самое странное в школе все было спокойно, как Джон его и убеждал все эти дни. Только Артур увидев, как парень заходит в класс, лишь удивленно поднял бровь…
Максим Евгеньевич был именно таким, каким его себе представил Артур по описанию Матвея. На вид около сорока, брюнет со следами седины на висках, умные серые глаза, прямой нос, узкие губы. Когда Матвей постучал к нему в кабинет, мужчина разговаривал по телефону, и, пригласив парней зайти, продолжил. Матвей протолкнул друга в кабинет и скрылся за дверью. Мужчина еще недолго поговорил по телефону, а потом, положив трубку, пригласил Артура сесть.
- Значит, вы Артур? – спросил мужчина, после минутной паузы, выдержанной для того, чтобы иметь возможность разглядеть и оценить друг друга.
- А вы, Максим Евгеньевич, - ответил в тон мужчине Артур. Парень вовсе не хотел дерзить, просто ему почему-то показалось, что этот мужчина не оценит, если он вдруг начнет заикаться и смущаться, словно первоклашка первого сентября.
Максим Евгеньевич усмехнулся и пожал плечами.
- Что ж, коли с этим все ясно, приступим к делу? – произнес мужчина. - Что вас сподвигло устроиться сюда?
- Скорее будет сказать кто. Матвей, – спокойно ответил Артур.
Его будущий начальник уже начинал нравиться ему. Всем своим видом мужчина, сидящий напротив, излучал ощущение власти, спокойствия и уверенности в себе. Да и Матвей отзывался о нем только положительно.
- Да. Он сказал, что вы хороший парень, - сказал мужчина.
- Мы друзья. Лучшие друзья. Я бы удивился, если бы он сказал что-то другое.
- Вас не смущает обстановка в которой придется работать?
- Нет. Я вполне спокойно отношусь к людям с нетрадиционной сексуальной ориентацией.
- А то, что эти люди не вполне спокойно могут относиться к вам, вас не смущает?
Артур нахмурился, не поняв суть вопроса. Что значит «не совсем спокойно отнестись к вам»? Это легкий намек на то, что его, как и Мата на первых парах, зажмут в каком-нибудь углу, и попытаются трахнуть? Ну, уж нет! Не дождутся!
- У нас довольно таки сложившийся круг клиентов, - начал пояснять мужчина, заметив, что лицо парня начало принимать все более агрессивные черты. - Они прекрасно знают наш персонал. Появление нового человека их всегда напрягает, особенно если этот человек натурал. Они могут быть… Слегка грубоваты. Как бы толерантны вы не были, согласитесь, не каждый человек способен спокойно смотреть на то, как двое мужчин выражают свои чувства друг к другу, и они загодя к этому готовы. Так сказать, это своего рода проверка.
- Я общаюсь с Матвеем не первый год, - начал Артур. - Он вполне свободно ведет себя при мне со своими парнями, в рамках приличия, разумеется. Выражение своих чувств друг к другу, в данном случае, не вызывает у меня никаких отрицательных эмоций.
Отрицательных уж точно нет. Ни тошноты, ни отвращения, ничего этого Артур не испытывал видя, как его друг с нежностью смотрит на своего очередного «ухажера», или как они обнимаются сидя в квартире у Матвея, выпивая по баночке пива и смотря какой-нибудь фильм. Все это лишь заставляло улыбаться и радоваться за друга. Парень очень редко позволял себе вот так вот расслабиться. Да и всех его «ухажеров» за все годы их знакомства Артур мог бы пересчитать по пальцам рук.
Размышления Артура прервал звук открывающейся двери. В кабинет вошел мужчина, не отрывая головы от бумаг в руках, он прошел к столу Максима Евгеньевича.
- Макс, кто оформлял заказ за двенадцатое число? Нам опять напутали всё, что можно. Как вообще можно работать с такими поставщиками?
Судя по довольно таки фамильярному отношению и недовольному тону, с которым вновь прибывший говорил с хозяином кабинета, Артур предположил, что это и есть его родственник и напарник по бизнесу, Вадим.
Не дождавшись ответа, мужчина поднял голову и посмотрел сначала на своего родственника, а потом на Артура, давая парню возможность разглядеть себя. Мужчина был молод, около тридцати, а может и на пару лет младше. Как и Максим Евгеньевич, Вадим был брюнетом, с карими глазами, прямыми бровями, слегка полными губами и серьгой в левом ухе. Что-то в его образе сразу заставило Артура напрячься. Было видно, что мужчина раздражен, зол, и, как Артуру показалось, слегка растерян. Хмурый лоб, злой, оценивающий прищур глаз. Вся фигура излучала неудовольствие и напряжение.
- С поставщиками в этом бедламе разбираться – твоя прямая обязанность, так что заказ, скорее всего, оформлял ты, - спокойно ответил ему Максим Евгеньевич.
- Меня не было в городе, я был на даче, - сказал Вадим, скользнул взглядом по Артуру и направился к шкафу вглубь кабинета.
- Значит это Матвей или Юра. Спрашивай с них, я тут не при чем, - спокойно ответил ему Максим Евгеньевич.
- Вы натурал?
Этот вопрос, обращенный лично к нему, Артура почему-то смутил. Он его не ожидал. Точнее говоря, он не ожидал этого вопроса, после того, как Максим Евгеньевич сам признал в нем такового. Или то, что он говорил ранее, было простым обобщением и не относилось именно к нему, к Артуру?
- Да, - ответил парень, попытавшись взять себя в руки.
- Опыт работы у вас имеется? – спокойно продолжил Максим Евгеньевич, не обращая внимания на копошившегося за спиной Вадима. А вот Артура присутствие постороннего в кабинете почему-то раздражало. Его отвлекали фигура, маячившая за спиной его собеседника, шуршание переставляемых папок и хлопки стеклянных дверок. А еще тот факт, что их разговор слушает именно этот человек. Почему и откуда взялось такое пренебрежительное отношение к данному субъекту, Артур не знал и предпочитал не задумываться над этим. От этого всего следовало просто абстрагироваться.
- Работы вообще – да. В данной сфере - нет, - честно ответил Артур, не видя смысла скрывать тот факт, что в заведении подобного плана он будет работать первый раз.
- Что ж, ничего сложного и страшного в этом нет. Главным препятствием для вас, на первых парах, будет, скорее всего, немного настороженное отношение клиентов к вам. Постарайтесь не нарываться на конфликты. Принцип «Клиент всегда прав» здесь никто не отменял, - сказал Максим Евгеньевич, напоминая Артуру его недавнее предположение.
- А если клиент попробует приставать? – спросил парень, решив все-таки до конца прояснить возможную ситуацию. Что ему будет, если он «нечаянно» «приложит» клиента, который явно «нечаянно» вдруг удумает положить ему руку, куда не требуется? Работа работой, но такие понятия как личная свобода и личное пространство для Артура всегда были неприкосновенны. Да и потом, не смотря на то, что к подобным отношениям он относился вполне спокойно и даже в какой-то степени, можно было бы сказать, что он «за», все это он предпочитал наблюдать со стороны, а уж ни как не участвовать.
- Попытайтесь объяснить ситуацию в целом. Я имею в виду вашу ориентацию. Если же он совсем будет невменяем, постарайтесь ему больше не попадаться на глаза, хорошо? Разборки ни к чему, ни нам, ни вам, я прав?
Артур согласно кивнул. Не смотря на то, что драться он умел, силу предпочитал применять только в крайнем случае, но с учетом того, что говорил Матвей, крайний случай здесь может наступить очень и очень скоро…
- Вадим, включи Артура в график работы, - сказал Максим Евгеньевич, кидая быстрый взгляд за плечо, и словно убеждаясь, что его деловой партнер все еще находится тут.
- Персоналом, по-моему, занимаешься ты, - прозвучал недовольный ответ из угла кабинета.
- А с бумагами ковыряешься ты, - ответил ему мужчина. – Вы ведь не передумали? – спросил он Артура.
Артур посмотрел сначала на Максима Евгеньевича, потом на недовольного и хмурого Вадима, который рассматривал его с ног до головы. Причем осматривал он его не как будущего работника, а явно, как интересующий его самого объект. Артур прекрасно помнил, что Вадим гей, и этот взгляд был ему вполне понятен. Только вот ему стало вдруг почему-то не совсем уютно. Почему, Артур понять не мог, его ведь и до этого оценивали подобным образом. В основном друзья Матвея. Но те оценивали его лишь как друга своего парня, пытаясь понять, представляет он угрозу их отношениям или нет. Вадима же в данном качестве Артур совсем не интересовал, следовательно, этот взгляд оценивал его как возможного… партнера? Именно от этого Артуру стало не по себе. Ведь если до этого, любые намеки парней Матвея или его знакомых он пресекал легко и просто, уведомив о своей ориентации, или, особо настырных, применив хук справа, то, как поступать в данной ситуации он не знал.
Заметив, что Артур явно понял значение его взгляда, Вадим лишь усмехнулся и уже в открытую уставился на парня.
- Самая запарка у нас по пятницам и выходным. Если не передумаешь к тому времени, подходи к восьми вечера в пятницу. Я там уже пересмотрю график, и мы обсудим твои рабочие дни.
Сказано это было таким тоном, словно Вадим и не сомневался, что видит Артура тут первый и последний раз. Это уже напоминало вызов. Словно он опять в школе и одноклассники пытаются взять его «на слабо». Артур же перестал вестись на подобную фигню классе в десятом. Потому что по большому счету, там в школе, все эти понты и правда были фигней. Но тут ему вдруг захотелось ответить на этот вызов. Доказать, что ему «не слабо». Доказать не только Вадиму, но и себе. В конце-то концов, это всего лишь работа.
Нет, ему не слабо! Деньги не пахнут, как говорится, а уж что там напридумывает себе этот Вадим, Артура и подавно не интересовало.
Встав со стула, парень кивнул Максиму Евгеньевичу в качестве своего согласия, и коротко попрощавшись, вышел из кабинета.
Покинув кабинет, Артур двинулся по направлению к залу, желая как можно быстрее найти Матвея, сообщить тому, что его приняли и уйти. И уже потом, дома, думать и анализировать, прокручивая в голове то, что сейчас произошло.
- Ну, как? – спросил Матвей, когда парень подошел к стойке бара.
- Вроде взяли, - ответил Артур, пытаясь выдавить из себя улыбку и не показать своего состояния. Только оказавшись здесь, за приделами кабинета, он понял, как был напряжен с того самого момента, как в комнате появился Вадим. Но почему и отчего, он не мог объяснить даже себе, что уж говорить о Матвее, который всегда тонко подмечал его настроение. Поэтому единственное, что ему сейчас оставалось, это сделать вид, что все хорошо, и он даже рад.
- Здорово, - обрадовался Матвей и хлопнул друга по плечу. – Когда начинаешь?
- Не знаю. Вадим сказал в пятницу подойти, а там видно будет.
- Вадим здесь? – удивился Матвей. - Странно, он, наверное, проскочил, пока я в туалет бегал.
- Наверное. Готовься, кстати, там какая-то фигня с накладными вышла, и он, похоже, готов рвать и метать, - выдвинул Артур предположение, по поводу настроения своего будущего возможного начальника. Что ж, ведь это, кстати, может многое объяснить…
- Накладные? Не имею никакого понятия, - хмурясь, пробормотал Матвей, сосредоточенно пытаясь что-то вспомнить.
- Привет, Матвей, - к бару подошел паренек, на вид которому Артур бы не дал и больше шестнадцати лет. Улыбнулся, сначала бармену, а потом обратил свой взор на Артура и уставился на того, видимо в ожидании, когда же их представят друг другу.
Стать объектом пристального внимания парня второй раз за час Артуру вовсе не улыбалось. Так и захотелось ударить, да вот только это детское выражение лица и полное, безграничное доверие в глазах парня смутили его, и он бросил взгляд на друга, мысленно призывая того его спасти.
- Эммм… - протянул Матвей, заметив растерянный и смущенный взгляд друга. - Артур - это Ромик. Ромик – это Артур, - Матвей представил парней друг другу, и, видя не скрытую заинтересованность Ромы, добавил:
- Прошу дружить и жаловать, насчет любви не советую, так как Артур у нас натурал.
- Серьезно? – Артуру даже показалось, что парень возмущен. Да и выражение его лица было настолько разочарованным, словно его обманули в самых светлых надеждах. – Блин, это гей клуб или забегаловка на углу? На кой хрен вас сюда тянет?
С этими словами парень развернулся и отошел от стойки. Видимо, интерес тут же пропал.
- Что это было? – спросил Артур, глядя в спину пареньку, который поднимался на второй этаж.
- Это был Ромка. Не бойся. Он абсолютно безобиден, - улыбаясь, сказал Матвей. – К тому же, влюблен. И, насколько я знаю, в натурала.
- Мда? И откуда такие сведения? – удивился Артур.
- Примерно неделю назад мы с ним вместе выпивали. И Роман дал мне ценный совет: «Никогда не влюбляйся в натурала». Святое правило, но ему оно, наверное, было неизвестно, до того момента, пока он не влюбился сам.
- Понятно. И кто же его натурал?
- Не знаю, - Матвей пожал плечами и хмыкнул.
- Сколько ему лет?
- Ромке? Ему семнадцать.
- А что он тут делает?
- Как ни странно, работает. Насколько мне известно, он живет с бабушкой, в одном доме с Максимом Евгеньевичем. Они соседи то ли снизу, то ли сбоку я не вникал. И сердобольная старушка видимо попросила Максима Евгеньевича пристроить ее внучка куда-нибудь, чтобы он без дела не болтался летом.
- Не понял… Бабушка попросила пристроить внучка в гей-клуб?
- Ты дурак, что ли? Работу она попросила ему подыскать.
- И…
- И вот он тут…
- А как бабушка относится к тому, что внучок работает ночами?
- А они сказали, что он сторожем ночным, в каком-то детсаду. Вот так вот. Мы тут все за ним присматриваем. Неплохой парень. Только по-моему наивный, даже для его семнадцати. Верит в любовь до гроба, - последняя фраза была сказана уже без былого энтузиазма и явного желания пошутить.
- Знаешь, - протянул Артур, внимательно разглядывая друга. - В семнадцать лет ты тоже был наивным и тоже верил в любовь.
Матвей дернулся, как от пощечины, и остатки улыбки, которую он еще пытался держать, сползли с его лица.
- Мы все были наивными в семнадцать лет… - ответил Матвей, пряча глаза за челкой. Тяжело вздохнул, тряхнул головой, словно прогоняя неприятные мысли, и добавил:
- Кстати, в пятницу моя смена, так и быть помогу тебе освоиться на первых парах.
- Уже познакомились, голубки?
Настроение у Вадима было ни к черту с самого утра, и бурные разборки с поставщиками по телефону вовсе его не подняли.
А день начался безобидно. Всего лишь со страшного сушняка, противного, отвратительного, с ощущением того, что во рту у него всю ночь гадили не то, что кошки, а просто стая львов. Уже от одного этого хотелось просто застрелиться. К тому же, ужасно болела голова…
Потом, почему-то оказалось, что парень, которого он умудрился вчера притащить к себе, все еще мирно посапывал в его кровати, а этого Вадим ох как не любил! Пришлось растолкать нечаянного любовника, и с криками и руганью выставить за дверь. Похоже, что парень не внял его вчерашним предупреждениям о том, что постоянства он не выносит, и предпочел бы, чтобы тот убрался сразу же после того, как они удовлетворят свое любопытство относительно друг друга, закрыв за собой дверь. Из-за физической усталости и непомерно выпитого алкоголя, Вадим не стал лично контролировать процесс ухода гостя, понадеявшись на лояльность того, за что видимо и поплатился. Похоже, что парень решил, что раз его не выставили за дверь сразу, то, скорее всего, мораторий на «у меня никто никогда не остается на ночь» отменен.
Отключенная горячая вода мужчине настроения не добавила. Поняв, что зубная паста, в конце-то концов, не бесконечна, как думалось еще пару дней назад, Вадим психанул, и, пребывая в состоянии крайнего раздражения, порезался, когда брился. Вдобавок ко всему, словно в издевку, оказалось, что кофе тоже имеет привычку заканчиваться, наверное, в солидарность с зубной пастой. В общем, день с утра не задался. И уж раз настроение было испорчено окончательно, Вадим решил-таки заняться тем, что откладывал, наверное, уже добрые полгода – разобраться в кладовке. Ведь хуже уже все ровно быть не могло, по крайней мере, ему так казалось.
Оказалось, что казалось.
Где-то через полчаса непрерывной ругани себе под нос и удивления от того, «Какого рожна это тут делает?», мужчина наткнулся на маленький прозрачный пакет, с какой-то тряпкой внутри. Тряпка оказалась боксерами, подаренными ему когда-то его постоянным любовником. Человеком, которого Вадим любил и с которым, казалось, мог бы прожить все свою жизнь.
Вадим даже усмехнулся такому напоминанию о том, каким наивным он был когда-то давно. После разрыва с Русланом прошло восемь лет, но при виде этого подарка тошно стало так, словно это было вчера.
Всегда противно, когда тебя кидают. Еще противнее если это делают не из-за парня, как ты привык, а из-за бабы. Сейчас было даже страшно вспомнить ту бездну, в которую молодой парень начал тогда потихоньку скатываться. Пьянки, гулянки, беспорядочные связи… Ему было абсолютно наплевать на окружающих, а на себя и подавно. Хотелось просто забыться. Стереть из памяти ту грязь и то чувство отвращения к самому себе, что просто въелось тогда под кожу, а получалось наоборот. Получалось, что он все больше и больше прозябал в этой грязи. Очень сложно вернуть веру в себя, когда тебя растоптали, когда посмеялись в глаза над словами о твоей любви и плюнули в душу предложением, от которого чувствуешь себя, по меньшей мере, шлюхой. Очень сложно вылезать из канавы, когда твоя самооценка говорит тебе, что там тебе самое место. И если бы не поддержка родных людей…
После того случая Вадим стал более циничным и практичным что ли. Ни слова о любви. Никому и не от кого. Связи. На ночь, на две. Самое большее месяц. Ни к чему не обязывающие, ничего не обещающие. Холодный расчет. Просто секс и не более. Удовлетворение тела, а не души. Просто потому, что начинать что-то серьезное после Руслана казалось немыслимым. Да и не хотелось. Снова на что-то надеяться, влюбиться, строить планы на будущее… Чтобы потом в один прекрасный день тебя взяли и выкинули из своей жизни? Чтобы оказалось, что все это время ты был просто для развлечения, для поднятия собственной самооценки и уровня адреналина в крови. А твой любимый, тот, с мыслями о ком ты уже начал засыпать и просыпаться, все это время крутил роман с дочкой начальника и для продвижения по карьерной лестнице решил-таки на ней жениться. Вадиму всегда было интересно, узнал бы он когда-нибудь об этом, если бы одним прекрасным днем не наткнулся на них, так мило воркующих в кафе?
Что было дальше? Да ничего! Вадим пришел к себе домой и напился, закрывшись при этом на все замки и выключив предварительно телефон, не желая слушать оправданий и убеждений от неверного любовника. Любимым уже в тот момент Руслана называть не хотелось. Однако Руслан не позвонил и даже не появлялся неделю. Как он потом сказал, он дал парню время свыкнуться с мыслью, что тот у него не один и что ему придется его делить с женой. Вадим выслушал все это спокойно, принял примиряющий поцелуй в щеку и закрыл за Русланом дверь. А потом, с каким-то остервенением собирал по всей своей квартире вещи любовника, благо их было немного: пара рубашек, пара штанов, трусов, крем для бритья, зубная щетка… Так, вещи первой необходимости, на те случаи, когда Руслан оставался на ночь. Закинув все это в пару пакетов, Вадим выставил вещи за дверь, за пару минут до следующего назначенного прихода Руслана. Больнее всего было от того, что Руслан не видел ничего страшного в том, что будет женат, жить с женой, растить с ней детей, и при этом пару раз в месяц навещать Вадима. Именно после этого заявления Вадим почувствовал себя оплеванным, грязным. Вот тогда-то он и почувствовал себя шлюхой. Словно только на это и годен… Отмыться от этого ощущения удалось не сразу…
Было очень больно осознавать, что тебя просто использовали. Что над тобой и твоими чувствами просто насмехались. Вадим отнюдь не строил радужных перспектив, прекрасно понимая, что рано или поздно все это закончится, но он не думал, что это закончится именно так. Что ему предложат роль содержанки, а на вопрос о том, любили ли его хоть когда-нибудь, хоть на одно поганое мгновение этих поганых отношений, просто усмехнутся и назовут наивным мальчиком.
Руслан был старше на пять лет, и, соответственно опытнее. Ему ничего не стоило вскружить голову наивному девятнадцатилетнему подростку и влюбить в себя. Мужчина отнюдь не был верным и даже не скрывал этого, но Вадим с какой-то детской наивностью убеждал себя тогда, что все еще будет. Верил, терпел и надеялся. Когда же было произнесено роковое «Да что тут такого? Половина планеты так живет, чем мы отличаемся от всех? Чем ТЫ отличаешься от остальных???». Сказано это было так, словно Вадим только на то и годился, чтобы быть кем-то вроде приживалки и по первому требованию подставлять зад.…
И эти боксеры Вадим не вернул любовнику и не выкинул, как остальные его «подарки». Оставил на память, чтобы не забыть… Чтобы помнить о том, что любви не существует. Что в этом мире балом правят, как там? Секс, наркотики и рок-н–рол? Ну, по крайней мере, первое так точно… Любви в жизни больше места не было. Хотя возможно она и существовала, где-то…
А боксеры… Молодой парень спрятал их в кладовке и забыл. «И какого черта они там не истлели и не превратились в прах, за то время, что прошло?» - промелькнуло в голове у Вадима, когда он, скомкав несчастную ткань, затолкал ее обратно в пакет и запихал в дальний угол кладовки.
Восемь лет. Большой срок. Все изменилось. Вадим изменился, стал таким, каким был когда-то с ним Руслан. Он использует их, они используют его. Всем хорошо. Какое-то время. Ночь ли, месяц ли, какая разница? Все получают то, что хотят. На этом все заканчивается. Никаких претензий, никаких истерик. Ни тебе упреков, ни скандалов. Жизнь хороша.
Влюбиться вновь? Нет уж, спасибо. Хватило одного раза…
…Потом он опоздал в парикмахерскую, так как тупо забыл накануне заправить свою машину, и она заглохла на полдороги к намеченной цели. Простоял в чертовой очереди в банке, чтобы заплатить за квартиру, в очереди в магазине, чтобы оплатить продукты, в очереди на дороге, именуемой народом пробкой… Создавалось такое впечатление, что весь сплошной мир состоит из одних очередей.
Так что путаница с поставками настроения ему вовсе не прибавила. Осознание того, что все это было сделано в одни из тех нечастых выходных, когда Вадима не было в городе, казалось было последней каплей в череде неурядиц этого проклятого дня. Желание поругаться хоть с кем-нибудь, выплеснуть хоть на кого-нибудь накопившееся за день раздражение, заставило направиться в кабинет к Максиму, ибо срываться на подчиненных – это последнее дело, а Максим, вроде как, привык уже к его «приступам ярости», как называла это Юля. Да и потом, неужели так сложно было проследить за делами пару дней?
Как оказалось, в кабинете Максим был не один. Он проводил собеседование с каким-то молодым парнем. Довольно-таки симпатичным парнем. Шатен, с серыми глазами, небольшой горбинкой на носу (видимо его ему ломали), губы, не полные, но при этом четко очерченные были плотно сжаты. Широкие плечи и хорошо развитые мышцы на руках выдавали в нем спортсмена. Упрямый прямой взгляд. Отнюдь не потерянный, не озлобленный, не наглый, как это бывало обычно. Парень явно знал себе цену и был вполне во вкусе Вадима. Именно поэтому мужчина решил остаться и узнать «из первых уст», чем же закончится эта беседа. Чаще всего подобные разговоры заканчивались ничем. Парней выводили из себя вопросы об их ориентации, намеки на то, что им здесь не райский уголок, и что, возможно, клиенты не очень-то им обрадуются, как они, наверное, предполагали. А девчонки здесь вообще редко появлялись. Однако этот держался вполне молодцом. Даже бровью не повел, когда Максим задал свое коронное «Вы натурал?». Ответ был прост и лаконичен, и Вадиму даже стало немного жаль. Парень и правда, был красив. Вадим не видел ничего зазорного в том, чтобы оценивать мужскую красоту и самому себе признаться в том, что ему кто-то понравился. С тех пор, как он понял и принял свою ориентацию, он всегда старался быть честным, хотя бы с самим собой. «Потому что если не я, то кто?» - подумал он однажды. С окружающими его людьми дела обстояли более сложно. В частности с семьей. Отец Вадима так и не принял того, что сын оказался геем и умер три года назад, так и не начав с ним разговаривать после того, как выгнал из дома. Мать в основном звонила ему сама. В гости не приезжала, словно боясь натолкнуться в скромной обители сына на кого-нибудь из его любовников. К себе тоже не звала. Скорее всего все еще было стыдно перед соседями и подругами, после того скандала, что устроил его отец, когда узнал об ориентации сына. Вадим появлялся у нее редко, сугубо по праздникам: новый год, день рождение, восьмое марта. Благо Юлька, его двоюродная сестра, помогла и поддержала его и не только тогда, когда отец выставил его из дома, но и в той истории с Русланом.
Рассматривая парня со стороны, Вадим все больше убеждался в том, что он был бы не прочь провести с ним ночь, другую. Жаль, конечно, что парень натурал. Хотя… знал он парочку таких «натуралов». И если парень решил здесь работать, то должен же понимать, ЧТО его ждет. Поэтому вопрос о том, что делать, «если клиент начнет приставать» даже позабавил. Если? Он еще в этом сомневался? На кой черт он вообще тогда пришел сюда работать? Неужели так приперло, и так понадобились деньги? Вот уж вряд ли. Парень вовсе не выглядел сильно нуждающимся. Скорее всего, мальчика просто притягивает запретное и он наивно полагает, что все-таки он натурал. «Может развеять его сомнения?» - подумал Вадим. Парень посмотрел на него так, словно взглядом пытался убить, явно поняв ход мыслей мужчины, что Вадима даже позабавило. О, да! Парень с характером, что еще больше нравилось мужчине в своих пастельных партнерах, так это характер. Похоже, что с ним и правда, было бы весело. Хотя, почему это было бы? Лично Вадим уже все для себя решил…
- Милый мальчик, - произнес Вадим, когда за Артуром закрылась дверь.
Максим развернулся к нему на кресле (блага конструкция того это позволяла) и не одобряюще посмотрел на мужчину.
- Милый мальчик?! – переспросил он.
- Да. Наивный…
Максим нахмурился еще сильнее.
- Не такой уж наивный коли пришел сюда работать, - ответил ему Максим, не совсем понимая, к чему клонит его партнер.
- Потому и пришел, что наивный, - озвучил свою мысль Вадим. Нет, ну правда, только наивный натурал может сунуться работать в гей-клуб и полагать, что ему за это ничего не будет…
- Так, - Максим повернулся к столу и вновь принялся рассматривать бумаги на столе. – Вот этот вот твой тон мне не очень нравится.
- А что тебе не нравится в моем тоне? – спросил Вадим, проходя по кабинету к креслу, где еще недавно сидел Артур.
- А как же твое «Никогда больше не свяжусь с би»? – Максим внимательно посмотрел на Вадима и нахмурился еще больше. - А он даже не би. Он натурал.
- Он би. Только сам еще этого не знает, - ответил, мужчине Вадим усмехаясь.
Он и сам бы не сказал, почему вдруг был уверен в этом если не на сто процентов, то процентов на семьдесят пять уж точно. А это открывало перед ним неплохие перспективы.
- А ты решил открыть ему глаза, как я понимаю? – недовольно осведомился Максим.
- Возможно, - ответил Вадим, не видя смысла отпираться. Ведь если он возьмется за мальчишку всерьез, а для себя он уже решил, что так оно и будет, то Максим все ровно об этом узнает.
- Не боишься повторения истории?
- Нет, - ответил Вадим, стараясь не показывать, как задело его это упоминание о его прошлом. По обоюдному и молчаливому согласию о Руслане они не говорили. Никогда и нигде. Правда, почему-то складывалось впечатление, что сегодня просто день памяти Руслана. – Все на что он может рассчитывать это ночь, другая.
- Тебе самому не надоело это все? Стабильности не хочется? – спросил Максим.
Он никогда не одобрял теперешний образ жизни Вадима. Сам Максим был однолюбом, и Вадим искренне считал, что в этом плане его сестре повезло. А лекции читаемые Максимом Вадиму по поводу его образа жизни, порядком выводили того из себя.
- А я вполне стабилен. Работа есть, квартира, машина. О чем еще можно мечтать?
- О стабильных отношениях, - ответил Максим зло, не понимая, почему этот, сидящий напротив него мужчина, не может трезво смотреть на вещи. То, что он гей, Максим принял давно, еще когда Юлька, тогда еще его девушка, закатила ему истерику на эту тему, высказав, что если он хочет быть с ней, то должен принять ее семью. И даже разочарование Вадима в любви, Максим тоже понимал, особенно после того, что было. Максим прекрасно помнил, как первые полгода, когда Вадим ушел от Руслана, ему приходилось мотаться по городу и забирать новоявленного родственничка из всяких клубов, с различных тусовок, да и просто из подворотен. Вадим был в ужасном состоянии, и единственное, что ему тогда помогло, это, наверное, Юля, прочитавшая ему лекцию о поведении и высказавшая все, что думает. А высказать у нее было что, за полгода ой сколько всего накопилось…
- Перестань, - усмехаясь, ответил Вадим. - Зачем МНЕ стабильные отношения? Я никогда не женюсь, не заведу ребенка. Я живу один раз, и уж так получилось, что только ради себя.
- Так найди того, кто заставит тебя жить не только ради себя! – процедил Максим. – Мне надоели твои беспорядочные связи. Ты после Руслана как с цепи сорвался…
О да, точно. День памяти…
- Знаешь ли, не всем дано найти свою половинку и жить долго и счастливо, - ответил Вадим, чувствуя, как начинает закипать. Видимо напряжение всего дня давало о себе знать. С теми немногочисленными родственниками, кто все же не вычеркнул его из своей жизни, Вадим ссориться не любил, а уж тем более с Максимом, который стал для него кем-то вроде брата, которого у мужчины не было. Но вот в такие моменты сдерживать себя было очень тяжело.
- Может, ты просто не там ищешь? – съязвил Максим.
- А может, ты просто лезешь не в свое дело? – сразу же парировал Вадим.
Раздавшийся в кабинете телефонный звонок не позволил ответить Максиму все, что он на этот счет думает.
- Да, - сказал он, поднимая трубку, не спуская при этом с Вадима рассерженного взгляда, и делая рукой жест, означающий «Подожди, разговор не закончен».
«Нет, дорогой родственник, - подумал Вадим, решив, что это замечательная возможность смыться от очередной лекции на тему пользы моногамии. - У меня сегодня и без твоих лекций нервы потрепаны, как-нибудь в другой раз».
Вадим встал с кресла и направился к выходу. В конце концов, рабочий день только начался, и не мешало бы уже выяснить, кто напутал с накладными и вставить за это по первое число. А об этом новеньком он подумает потом…
Желание оторвать голову уже конкретному человеку, а не кому-нибудь, сформировалось сразу же, как он увидел Артура рядом со стойкой, спокойно и рассудительно разговаривающего с их барменом. Что ж, похоже, что у парня и правда, нет проблем в общении с геями. Вон как мило общаются…
- Кстати, в пятницу моя смена, так и быть помогу тебе освоиться на первых парах, - услышал он Матвея и заметил, насколько довольным стало лицо Артура.
- Уже познакомились, голубки? – спросил он, кладя на стойку перед Матвеем накладную.
- Это чья работа? – спросил мужчина у бармена, указывая на строчки несоответствия в документе.
- Я тут не при чем. Спрашивай с Юры.
- Вам лишь бы стрелки друг на друга переводить, - сказал Вадим. - Не умеете заполнять накладные и не суйтесь лучше, ваша самоуверенность до добра не доведет.
- Я же сказал - я тут не при чем! – возмутился Матвей.
- Это так, на будущее, чтобы больше неповадно было. А с Юрой я еще поговорю… - Затем, словно задумался на секунду, оглядел с ног до головы Артура стоящего все тут же у барной стойки и произнес:
- Пока, малыш, до пятницы. - Подмигнул ему, взял накладную со стойки и направился к выходу, оставив молодых людей переваривать произошедшее.
- Малыш?! – спросил Матвей удивленно.
- Чего? – возмутился Артур. – Какого х*я это было? Он всегда такой?
- По большей части, - пробормотал Матвей, глядя в сторону выхода, где Вадим задержался, перекидываясь парой слов с Ильей.
- Знаешь, если бы он был натуралом, я бы сказал, что он тот еще бабник, так что это ему свойственно… - проговорил Матвей. – Но что бы вот так вот…
Вадим тем временем попрощался с охранником, окинул беглым взглядом зал, и, подмигнув Артуру в очередной раз, и вышел.
- Я решительно нихрена не понимаю, - пробормотал Артур.
- Я тоже, - согласился с ним друг и пожал плечами, внимательно глядя на Артура.
- Ладно. Я, наверное, домой…
Однако домой, вовсе не хотелось. Перспектива наблюдать очередную попойку, в которую ударились родители, Артура вовсе не радовала, и, представив себе эту встречу, он тяжело вздохнул. Все-таки придется…
- Может, ко мне? – несмело предложил Матвей. – Меня же все ровно нет. Отдохнешь, отоспишься.
О том, что у него в семье очередные «праздники», Артур поведал другу еще в тот памятный вечер, когда Матвей пригласил его устроиться на работу к ним. Поэтому нежелание Артура идти домой Матвей хорошо понимал, и даже предвидел, а тяжелый вздох и несчастное выражение лица только подтвердили его догадки. Обычно, когда становилось совсем уж невыносимо, Артур часто оставался ночевать у Матвея, благо диван был широкий, двуспальный…
Не дожидаясь ответа, Матвей достал из заднего кармана джинс ключи от квартиры и вложил в руку Артура, получив в ответ благодарную улыбку.
Сплетая паутину лжи 1.
Автор: SimKa
Бета: Chibik_Kawaii
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Артур, Матвей, Вадим, и др.
Рейтинг: NC-17
Жанры: Повседневность, Слэш (яой)
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: планируется Макси,
Статус: в процессе написания
Описание:
Что может дать тебе новая работа? Новых друзей? Новую любовь? Новую жизнь? Или же все сразу, и полностью нового тебя? Что будет, если ты решишь все таки посмотреть своим страхам в лицо, а не прятаться от них, прикрываясь общественной моралью?
Посвящение:
Всем кто читал "Amoral" и ждал продолжения... )))
Глава 1
Бета: Chibik_Kawaii
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Артур, Матвей, Вадим, и др.
Рейтинг: NC-17
Жанры: Повседневность, Слэш (яой)
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: планируется Макси,
Статус: в процессе написания
Описание:
Что может дать тебе новая работа? Новых друзей? Новую любовь? Новую жизнь? Или же все сразу, и полностью нового тебя? Что будет, если ты решишь все таки посмотреть своим страхам в лицо, а не прятаться от них, прикрываясь общественной моралью?
Посвящение:
Всем кто читал "Amoral" и ждал продолжения... )))
Глава 1