Гомосексуализм — это не извращение. Извращение — это хоккей на траве и балет на льду! (с) Фаина Раневская
В клубе. «Amoral»
Автор: SimKa
Бета: Энвовский
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Слава, Артур, Матвей
Рейтинг: PG-13
Жанры: POV, Слэш (яой)
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: Миди,
Статус: закончен
Описание:
"Ну есть геи. Ну живут они. Пусть живут, меня же это не трогает" - иногда проносилось в голове Славы. Жизнь била ключом и все по голове: учеба, соседка по общаге, работа... Только вот с последним проблемы. Ни как не клеится. И уж вовсе Славе не представлялась работа в... гей - клубе... А впрочем, какая разница? угрозы нет, ведь Слава - девушка...
(взгляд со стороны так сказать).
Публикация на других ресурсах:
Я добрая, но до поры до времени...
Примечания автора:
Идея пришла, идея поразила, идея победила... Хотя все вполне пристойно)
Глава 2Глава 2.
Я опаздываю. Черт! И приспичило же Людке, моей соседке по общаге, красоту наводить. А еще больше ей приспичило то, что я просто обязательно должна заплести ей «дракончика» на очередное свидание с ее ухажером. Сначала один, потом «А может лучше два?» и (что б ей провалиться) «Нет, все-таки лучше один». В результате время двадцать две минуты девятого, и я, запыхавшаяся, перед входом в «Amoral» опаздываю в первый же свой рабочий день. Замечательно! Спасибо тебе, Людочка, пребольшущее! И пламенный привет! Если меня уволят в первый же день, буду сидеть на твоей шее до тех пор, пока не найду очередную более или менее подходящую работу…
Захожу в помещение. Бугай при входе в черной футболке с надписью «Security», и бейджиком, указывающим на то, что он «Илья», отрывается от прочтения какого-то детектива и, окидывая меня безразличным взглядом, произносит:
— Мы еще не открыты.
Так. Меня приняли за посетителя. Спокойно, отдышись, и не метай глазами молнии, то, что Людка - дура, тут не при чем, он не виноват.
— Я вообще-то на работу, — отвечаю я.
Его взгляд с безразличного меняется на удивленный, а потом насмешливый.
— Максима Евгеньевича нет, Вадим эти вопросы не решает. Девушка, приходите завтра.
Вадим? Это тот, который должен был пересмотреть график? Следовательно (запятая) второй, Максим Евгеньевич, - это тот, кто проводил собеседование…
— Вообще-то меня уже приняли.
Недоверчивый, а затем оценивающий взгляд. Словно под рентгеном побывала, ей богу. Что, неужели девушки тут такое редкое явление? Кивком головы он пропускает меня в зал и снова утыкается в свое «криминальное чтиво».
В зале царит полумрак, играет вполне спокойная музыка, видимо для того, чтобы настроиться на рабочий лад. Что в принципе и верно, я тоже «За». Убийственное «Тыц-тыц-тыц-бум» за ночь еще ой как успеет надоесть. Так. Значит Вадим тут. Наверное(запятая)прежде всего следует его разыскать и отметиться о приходе? Или как тут все у них устроено? Да и вообще…
Легкий мандраж не предвещает ни чего хорошего. Я всегда слегка нервничаю при первом выходе на рабочее место, так как неизвестно, чего ожидать. От коллектива, от начальства и от клиентов соответственно. Я вообще иногда теряюсь в толпе (и, если бы не деньги, в жизнь бы не пошла работать в подобное место) и тяжело схожусь с новыми людьми. С учетом того, что за люди могут быть тут, сходиться придется в два раза тяжелее. Но ничего, прорвемся. Где наша не пропадала? Да и, несмотря на всю робость, характер у меня еще тот, и своего я не упущу.
По залу шныряют мальчики. Да, именно так. Этакие официантики, примерно моего возраста. Тоже, видимо, на подработке, и скорее всего, как и я, еще учатся. Белая рубашка, черные брюки. Интересно, это форма, или они просто все тут так одеваются? Да хотя какая мне разница, я тоже по большому счету юбок не ношу практически, так, по праздникам и на свиданки. Мальчики обтирают столы и придвигают к ним стулья, о чем-то перекрикиваясь между собой. Из знакомого уже входа с табличкой «Посторонним вход запрещен. Служебные помещения» выруливает такой же, как и остальные в зале: рубашка, брюки. Сказав что-то бармену (сейчас уже, кстати, другой, а не тот, вчерашний. Видимо, работают по сменам) направляется к лестнице, ведущей на второй этаж. Странно, я вчера и не заметила, что в танцзале два этажа. Хотя танцпол, судя по всему, один. Сверху видны перила, отделяющие столики от вида на этот самый танцпол, идущие полукругом. Впрочем, все как всегда. Стандарт блин.
Подхожу к бармену. Тот отвлекается от своего (ну просто очень, если верить его виду) увлекательного занятия — протирания стойки, и я в очередной раз чувствую себя как под рентгеном. Похоже, к этому надо привыкнуть, ничего тут не попишешь.
— Где я могу найти Вадима? – спрашиваю.
Парень кивает в сторону «Посторонним вход запрещен». Да, к этому языку общения тоже, видимо, следует привыкнуть. Знакомый коридор, знакомая дверь, знакомые три стука. Из-за двери не доносится не слова. Нет, то есть они доносятся, и там явно кто–то ругается, но ничего похожего на приглашения я не слышу. Лучше переждать здесь. Раздаются шаги вперемешку с яростным: «Да мне вообще наплевать, что ты там думаешь! Я просто очень сомневаюсь в том, что ты это умеешь!». Дверь открылась. Мужчина, около тридцати, легким движением руки (вот ведь ассоциация, ё-мое) убрал сотовый в карман брюк и уставился на меня.
Рентген? Рентген! Блин, если бы этот рентген был всамделишним, я бы за сегодня такую дозу облучения схлопотала, мало бы не показалось.
— Тебе чего? – спрашивает он, даже не предложив войти. Вот ведь культура, вот воспитание! Нет, и в такой обстановке мне предстоит работать?
— Я на счет работы, — начинаю я.
— Макса нет, я ничего не решаю, — проговаривает он уже знакомую мне фразу. И закрывает дверь…
Уууууууууууууууууу…….
Как же хочется заорать… Да что за день-то за такой? И ведь не уйдешь. Ну вот скажите, как уйти, когда в кошельке лежат остатки от последней разменянной купюры в тысячу рублей? И все! Здорова ночевали… Искать очередную работу? … Какого хрена Людка вчера уговорила меня «выпить по бутылочке»?. Вот ведь. «По бутылочке» плавно перешло в «Давай еще по одной», а после этого «Да не парься ты, ты же нашла работу» и еще по две (благо сегодня суббота, в универ не надо). А мы с Людкой, между прочим, любим на закусь и семечки и чипсы, причем чипсы рифленые, что само по себе недешево, да и пиво мы не «Балтику» пили. Нет. Людку я решительно прибью… Ну или нагоняя вставлю для профилактики. Ей-то хорошо, она предкам звякнет, и они ей денежку вышлют. Мои же, с учетом того, что в семье я не единственный ребенок (Окромя меня еще брат с сестрой, причем младшие, причем брат - идиот – на бюджет не поступил, и, чтобы в армию не загребли, мои предки решили отдать его в какой-то коммерческий техникум) помогать мне могут постольку поскольку. Держись, Славочка, крутись как можешь. Чтоб его, этого Сашку. Блин, да лучше б меня Сашкой назвали… Ну они же просто не думали второго заводить, как они теперь передо мной оправдываются. Да и третий случайно получился… Несмотря на это, они нас любят, мы это чувствуем. И я в частности по скромным маминым вопросам типа «Как у тебя дела? Тебе… денег надо?». Она всегда запинается на этом вопросе. А что я могу сказать? Зная, что Сашка тянет, Женька тоже в стороне не остается (девятый класс, как-никак). Вот и кручусь-верчусь)…
Работа!
Работу мне! Ра-бо-ту!
Снова три стука в дверь. Уже даже не стеснительные, а какие-то решительные, злые даже, я бы сказала. Мысли об остатках в кошельке и родителях с Сашкой и Женькой не позволяют плюнуть на все и уйти. (Блин. Сама удивляюсь тому, какими именами нас предки наградили. Два в одном! Мало знакомые нам люди всегда путают нас. Ну в том плане, что имена у нас на два фронта, что мальчику, что девочке. Хотя Сашку часто Славой называют, а меня Шурой кличут. Тьфу ты, Шура…)
Дверь практически сразу же открывается, видимо, Вадим далеко уйти не успел. В глазах немой вопрос, в руках сотовый, и по нудному, повторяющемуся звуку я понимаю, что он звонит, хоть и стоит на вибрации.
— Меня уже приняли, — начинаю объяснять я. – Вчера, я прошла собеседование с этим вашим… Максимом… как его там?
— Евгеньичем, — выдает он раздраженно.
— Да, с ним самым, — соглашаюсь я, хотя и не имею ни какого понятия о том, кто вчера со мной разговаривал, он же не представился. – Он сказал, что я могу выйти сегодня, и вы составите график работы.
— ОН сказал, что придет СЛАВА, — с нажимом выдавил из себя Вадим, затем поднес телефон к уху и проговорил:
— Я на работе, ты, между прочим, тоже, так что отвали!
И, скинув вызов в очередной раз, уставился на меня, видимо, ожидая оправдания за тот облом, который он мне только что, по его разумению, преподнес.
— Я СЛАВА!
Его глаза только что на лоб не вылезли, а так очень напомнили мне членов семейки Симпсонов.
— Могу паспорт показать, — говорю я и начинаю расстегивать сумку.
Вадим, то ли в ступоре, то ли и правда решил проверить мои документы, но останавливать меня не стал. Прочитав своими глазами в паспорте надпись: «Муравец Слава Игоревна», а в графе пол сокращение «жен», он посмотрел сначала на меня, потом на фотографию в паспорте, потом снова на меня и снова на фото, словно не веря. Да, к такой реакции на свои имя фамилию я уже привыкла. «Слава она и в Африке Слава» — так, помнится меня подначивали одноклассники. Да и плевать теперь уже.
— Тебя что, родители не ждали? – спрашивает он, отдавая мне документ. – Что за имя для девушки?
— Нормальное имя! – возмущаюсь я. – Даже певица такая есть! И, между прочим, меня очень даже ждали!
Повествовать о том, что ждали меня в мужском роде, я не стала. Ну не в настроении человек, чего его еще больше дергать?
Вадим пропускает меня в кабинет и закрывает дверь.
— Ты знаешь, что у нас тут геи? – спрашивает он.
Боже, да знаю я! Все ночь себе твердила, что геи - тоже люди, и тоже хотят любви. Я не гомофобка, нет. Просто когда нет и нет, а потом как-то навалится все сразу… Это как дождь после засухи, сначала ему рад, а потом, когда он все не прекращается и растягивается на дни, потом недели становится ужасно мерзко, думаешь о том, что лучше б его вообще не было. Так и тут. Я всю ночь себя настраивала на то, что в этом ни чего такого нет, но коленки все равно тряслись…
— Знаю, — ответила я, про себя помолившись, чтобы не заалеть опять, как помидор, как вчера при Максиме Евгеньевиче.
— Если хоть одна жалоба на тебя…
Мда… И кто тебя так ближе к вечеру переехал? Если у самого настрой хоть волком вой, надо и другим испортить? Да?
— Трудовая, медицинская есть? – спрашивает он, проходя за стол, за которым вчера сидел Максим (к черту отчество, еще про себя его так называть…).
— Медицинская.
Трудовой нет. Почему-то в подобных заведениях ее у меня не спрашивали, а вот медкнижку на третьем месте моей работы потребовали предъявить, пришлось сделать.
— Принесешь трудовую, — он достал из ящика стола листок формата А4, пробежался по нему взглядом и протянул мне. – Завтра. Твой график, если что–то не устраивает, я не виноват, ты на испытательном. Пройдешь, тогда и разбирайся с ребятами, как вам там удобно будет, ко мне претензий никаких.
Я пробежалась глазами по графику. Ну да, практически все ожидаемо – три через три, только вот через две недели у меня почему то стоит полностью рабочая пятидневка. Рехнуться можно, он поиздевался? У меня ж еще институт! Я ему что, терминатор, совсем ночами не спать?
— Вопросы есть?
От его тона сразу как-то поплохело. И разбираться на сей счет расхотелось. И вообще вспомнилось, что через две недели один препод (самый который зверь у нас) свалит в командировку, его пары сниму, так что вроде и ничего. И причин никаких нет, чтобы устраивать разбор полетов, на нервы человеку давить, а они у него не железные, судя по всему. Вон как на стуле подпрыгнул, и опять по кабинету раздалось размерное жужжание вибрации мобильника. Не моего. Мой стоит на мелодии. Вадим достал телефон из кармана брюк и, вздохнув, скинул вызов.
— Ты сегодня на втором этаже, — сказал он уже более спокойно. Смиренно, что ли. – Иди, пусть тебя Артур… развлекает.
Следующим движением он снял заднюю крышку со своего мобильного, вынул из него аккумулятор и запихал весь этот «конструктор лего» в ящик стола. Да, видимо, мужика знатно достали…
***
Мда. Дела. Первый рабочий день, и уже полная задница. С начальством явно опять не повезло. «Если хоть одна жалоба на тебя…». А вот что на меня жаловаться? Не могу прям. Может уйти? Ага, уйдешь тут, а потом сиди и грызи сухари. У нас с Людкой есть пакетик за батареей. Хлеб сушеный. Самое оно…
Время без пятнадцати. А мне еще надо найти Артура, которому предстоит меня развлекать… В зале мальчики, видимо, приделали все свои дела и сидели рядком возле стойки, дымя при этом сигаретами. Четверо… Восемь пар глаз снова пропустили меня через свой «рентген» и уставились.
Пацаны, сходите уже в музей, и там лупитесь на экспонаты.
— Ты чего?
Из задумчивости и апатии меня вывел бармен. Стоял передо мной и смотрел. Уже даже как-то снисходительно. Словно у меня на лице написано, что жизнь полное д***мо.
Тяжелый вздох. Мой. С усилием заставляю себя не послать его и все, что связано с этим местом, по давно известному адресу, а просто спросить:
— Мне Артур нужен.
— Артур наверху. Тебя Вадим к нему послал?
— Ага, послал, — вздыхаю я.
— Зачем?
— Что бы он меня развлек…
На лице бармена сначала мелькает удивление, а потом его просто перекашивает от ярости.
— В смысле «развлек»? — уточняет он злобно и угрожающе.
Ну вот. Еще один враг в моем списке. Похоже, это будет второе заведение, откуда я уйду по причине «Не сложилось с коллективом» и «не сложилось с боссом». Хотя, может, тут я огребу все четыре предыдущие и еще парочку новых.
— Я тут теперь типа работаю. Вадим сказал, что я в паре с Артуром. Или как это тут у вас?
Изучающий взгляд. Прищуром. Парень (на вид он, кстати, всего-то на пару-тройку лет меня старше), тушит в рядом стоящей пепельнице сигарету (надо же, а я и не заметила, что он курил), и говорит:
— Как везде, так и у нас. Дэн свалился с ангиной, Артур там вчера в принципе справился. Сказали, сегодня будет Слава. А то мы бы Гошу вызвонили.
Вот. Еще один неверующий (и нафига меня родители таким именем назвали?). Где «там» и кто такой Гоша, я даже спрашивать не стала, просто протянула ему свою ладонь, нацепила на лицо оскал типа «Приятно познакомиться, но лучше б этого не было» и произнесла:
— Слава. Паспорт показать? Вадим уже проверил, — сказала я, видя его офигевающую и вытягивающуюся физиономию.
— Матвей, — произнес он, пожимая мою руку.
— Рада знакомству.
Парни за стойкой сгруппировались и обсуждали. Скорее всего, меня. Скорее всего «Кто такая, че ей надо» и так далее и тому подобное. Ой. Да наплевать. Самое главное - пережить сегодняшний день. А там уже решу, стоит оно того или моя нервная система мне дороже.
— Можешь вещи кинуть в подсобке, — говорит Матвей, видимо уже отойдя от того, что Слава может быть девушкой. – Это где «Помещение для персонала», — поясняет он, кивая в сторону коридора, откуда я только что пришла.
Тон уже более спокойный, я бы его даже назвала дружелюбным, если бы все еще не тот прищур и едкий взгляд. Они что, все тут так к девушкам относятся? В принципе не любят что ли? Или это сегодня просто настрой у всех, как у начальства? При воспоминании о Вадиме передернуло. Я мышью проскользнула в указанное помещение, дабы не нарваться на вышеупомянутого. Небольшая комната, небольшой диван, небольшой стол… Хм, что-то тут все небольшое, предназначенное для передышки в пару минут, чем для полноценного отдыха. Да и ладно. Наплевать… Повесив на свободный крючок на стене сумку, а сверху примостив плащ, я пошла работать…
А колени-то дрожат…
Пока поднималась на второй этаж, в зале появился первые посетители. Что больше всего удивило – парочка. Вполне нормальная, натуральная парочка, ну то есть он и она. Хм, оказывается тут и такие бывают?
Описывать второй этаж? А толку? Все как всегда, столы, стулья… Хотя нет, не стулья, диванчики. То есть второй этаж – это привилегированная зона? Хм… Похоже, мне сегодня удивляться и удивляться, и не будет этому конца. За диванчиком в уголке, рядом с проемом в стене, отделенным от «гостевого помещения» прозрачной занавеской, сидел парень. Опустив голову вниз и рассматривая что-то на столе перед собой, курил. Это меня удивило? Нет. Похоже, покурить перед началом рабочего дня (тьфу ты, ночи), это тут традиция… Ага. А я бросила. Семь недель назад. Зря походу, так как нервы мои не железные…
Подхожу к нему, он что-то бурчит себе под нос и делает очередную затяжку.
— Я сейчас подойду, — говорит он громче, поднимая голову и осматривая меня с ног до головы.
— Я не клиент, — произношу я, понимая, что он принял меня за девочку, которой не терпится сделать заказ. – Я тут работаю, меня Вадим послал к тебе в напарники. Я Слава.
Мило улыбаюсь и протягиваю ему руку. Странно, а раньше привычки так здороваться у меня не наблюдалось… Парень подавился. Откашлялся и посмотрел на меня удивленно.
— Да Слава я, Слава, — говорю я, видя его неверующий взгляд. – Родители мальчика хотели, а получилось такое недоразумение, как я.
Артур, а, судя по бейджику на груди, это был именно он, усмехнулся, видимо, оценив мой «искрометный» юмор и протянув руку, пожал мою ладонь, однако не представился.
— Извини, — сказал он. – Просто я еще не встречал девушек с таким именем. Да и настрой сегодня не к черту.
— Он, видимо, у всех такой, — ответила я и пожала плечами.
Артур потушил сигарету, встал и, сделав жест «Следуй за мной», скрылся за занавеской.
Следующий час пролетел как пять минут. Здесь, видимо, так же, как и везде, народ собирался часа через полтора – два после открытия. Так что работы было не ахти, а, точнее говоря, у нас из двенадцати столиков заняты были только два. Так что мы особо не напрягались. За одним столиком сидела парочка (теперь уже та самая «парочка», а не то, что я привыкла подразумевать под этим словом), за вторым просто мужчина. Парочка вела себя довольно-таки пристойно. Казалось, они были поглощены друг другом, хотя и смущались вроде как. Тихий разговор на ушко, легкие, я бы даже сказала, боязливые прикосновения, смущенные улыбки. Скорее всего, у них еще просто все начиналось. Не знаю, как объяснить, но мною это просто всегда чувствовалось. Стоило посмотреть, и я уже определяла, на какой стадии находятся, и стоит ли их вообще заводить в конкретном случае. Жаль только, что вот в плане личной жизни это не помогало. В данном случае… Не помогало тоже. Так как подобные отношения - это не мой конек.
Что я испытывала, глядя на них? Сама не поверила, когда прислушалась к себе и поняла – умиление. Нет, правда, было в этом что-то такое… Это как за Ромео и Джульетту болеешь. Они любят друг друга, хотят быть вместе, а им нельзя. Вот и тут болеешь, скорее всего, тоже потому, что нельзя. В шекспировской трагедии из–за родителей, в реальной жизни из–за общества. Хотя кто сказал, что нельзя? Вот посмотрите на них. Ну чисто дети. Я бы даже сказала первая любовь.
— Хватит пялиться на клиентов, — шипит мне со спины Артур. – Это, по меньшей мере, не красиво, и им не приятно.
Я вздрагиваю, и осознаю, что эта парочка тоже смотрит на меня. Тот, что помладше с явным испугом, тот, что постарше с раздражением. Хотя разница у них всего-то года два, три.
— Извини, я просто…
Отворачиваюсь от них и скрываюсь за занавеской, дабы не травмировать дальше мою нежную девичью психику и не раздражать клиентов.
— Что, противно? – усмехается Артур, делая затяжку. Я уже сбилась со счета, которая это сигарета у него за вечер. Такое ощущение, что он просто не может остановиться.
— Да нет, — отвечаю я. – Я бы даже сказала мило.
Озвучив пришедшую недавно в голову мысль, я усмехнулась. И откуда-то с глубины души начало подниматься то самое «противно». Все-таки, это не правильно…
Так стоп!
— Мило. Скажешь тоже, — произнес парень и с какой-то злобой в глазах бросил взгляд в зал на эту саму парочку.
— По-моему из нас двоих, больше всего противно тебе, — сделала я предположение, видя, как на лице парня заходили желваки, когда младший в паре рассмеялся на какую-то шутку старшего.
— Да мне не от них противно. Просто кошки на душе срут, не переставая... Мне сейчас от любой любви хреново. Просто смотреть на чужое счастье, когда у самого все в тар тарары летит…
— С девушкой, что ли, поссорился? – спрашиваю я.
Артур лишь усмехнулся как-то грустно, и, опустив глаза, отрицательно помотал головой.
Шок – это не то слово, что я испытала. Не сказать, что меня это шокировало. Просто было неожиданно. Артур уж совсем не походил на гея. Хотя, что мне? Откуда я знаю, как выглядит стандартный, среднестатистический гей, если до сегодняшнего дня я их в глаза даже не видела? Ну не то что не видела, может, и натыкалась, идя по улице, но не знала, что он такой.
— Извини, — говорю я.
По себе знаю, как хреново бывает, и каково это, когда «кошки срут», сама недавно отходила.
— Ты все запомнила? – спрашивает Артур.
— Ага, — отвечаю я, вполне понимая его желание сменить тему.
И тут же продолжаю:
— Пиво в холодильнике, — (их в нашей местной «каморке» стояло два), — их желательно систематически пополнять, кухня на первом этаже – туда сюда не бегать, существует лифт, — (ну такой, как иногда показывают в фильмах про старые дома, через них обычно еду доставляли на верхние этаже), — заказ вниз по трубе, подать сигнал звонком. Цены примерно помню, где меню знаю, на клиентов не глазеть — им это не нравится, глазки мальчикам не строить — им это не нужно…
На моей последней фразе Артур улыбнулся. Он мне, конечно, такого не говорил, я это так ляпнула, чтобы заставить парня отвлечься. А все остальные инструкции, которые он мне превозносил в первые полчаса моей работы, я сказала, как есть.
Артур вдруг встрепенулся, нацепил на лицо улыбку и прошел мимо меня в зал. Ну да, пока мы тут друг друга лечили, у нас там клиенты подтянулись. Я вздохнула, расправила плечи, нацепила на лицо улыбку и тоже пошла работать. Не все же Артуру горбатиться.
Дальше хлынул наплыв посетителей. За какой-то следующий час у нас были заняты практически все столики. Да и на первом этаже яблоку, как говорится, тоже негде было упасть. Я честно пыталась не пялиться, но получалось не всегда. Народ и правда был разношерстный: помоложе – мои ровесники, постарше – лет так тридцати или около того, да и более. Так же присутствовали пары девушек, да и традиционные отношения здесь тоже мелькали. Отчего и почему? Я предпочитала не задаваться такими вопросами. Так как проблем хватало и без этого. То ли оттого, что клиенты иногда перехватывали мои то удивленные, то пораженные взгляды (все-таки первая любовь и робкие прикосновения - это одно, а когда при тебе в засос лижутся два взрослых мужика - это уже совсем другое. Это уже точно не смахивает на слово «мило»), то ли у меня просто на лбу было написано, что я предпочитаю традиции и от всего этого меня все же слегка перетряхивает, они относились ко мне осторожно, некоторые даже враждебно. Пара столиков вообще отказались от моей величайшей особы и прямым текстом попросили, что бы их обслужил Артур. Было обидно, не скрою, но ведь я прекрасно знала, зачем шла, верно?
— Как дела?
Спросил Артур, когда нам удалось пересечься в нашей комнатке больше чем на полминуты, необходимые для того, чтобы взять из холодильника пиво, открыть вино или отправить заказ на кухню. Он даже выглядел более живым, что ли. Видно, за работой парень отвлекся от своих дурных мыслей и забылся малость. Это и хорошо.
— Сносно, — отвечаю я. – Хотя в некоторых случаях уже не так мило, как казалось вначале.
— Привыкай, — сказал он, все с той же улыбкой на губах, — если и дальше думаешь тут работать.
— Ну, если срастется, то, наверное, останусь.
— Знаешь, ты не похожа на большинство девчонок, которые приходили сюда устраиваться, — говорит он вдруг.
— Мда? А что, девушки тут и до меня работали?
— Да, была на моем веку пара – тройка. Знаешь, такие, как их сейчас называют? … Злостные яойщицы. Для которых любовь между мужчинами, что – то сродни мультикам этим японским… Им все «кавай», или как там у них еще?
Я пожимаю плечами. Не знаю. Серьезно. Мультиками японскими никогда не увлекалась, на темы гомосексуализма не задумывалась.
— Детский сад, ей богу! – продолжил Артур. – Одна из них, очень старательно даже пыталась «переродить» пару ребят в «правильную веру».
— И как? Получилось? – спрашиваю я, при этом слегка смеясь. Просто перед глазами встала попытка подобного «перерождения». Интересно, о чем думали Максим и Вадим, когда брали их на работу.
— Дело не в вере, а в том, что здесь, — Артур положил руку на грудь в области сердца. – Это просто есть, и все.
От этого стало даже как-то неудобно. Неловко, что ли. Вспомнились сразу пара знакомых, которые искренне верили в то, что гомосексуализм это болезнь. И сколько им не говори, их не убедишь в том, что это просто есть и все. Те будут стоять на своем до последнего.
— Как дела?
При звуке этого голоса, Артур вздрогнул, и, казалось, поник. Я повернулась спиной к выходу из комнаты, и обнаружила улыбающегося Вадима. Вот только глаза его почему-то не улыбались. На Артура он смотрел с каким-то осуждением, что ли. Господи, ну вот что за тиран, а?
— Мы тут всего-то пару минут, в зале было все в порядке, — начинаю я оправдываться. Ведь если кому и влетит за «простой в работе», так это Артуру, я-то тут на «птичьих правах», так сказать. – А что, были жалобы?
Блин. С него ведь станется пройти по посетителям и поинтересоваться, как они проводят время? Или нет? Кто его знает? Он ведь обещал до первой жалобы, а ведь клиент вряд ли пойдет жаловаться администратору, на то, что официантка стоит и пялится на них с открытым ртом? Или пойдет? Или уже кто-нибудь сходил, и поэтому он тут?
— Нет, — ответил Вадим, и перевел взгляд на меня. – А что, уже следует готовиться к потоку записей в жалобную книгу?
Что за язвительный тон? Что за убивающий взгляд? Вот то, что существуют натуралы гомофобы – это факт, а вот геи натуралофобы? Или все-таки это от того, что я девушка, а он их в принципе не переносит? И с чего я решила, что он обязательно гей? Блин, у меня такое ощущение, что даже после одного вечера работы тут я в любом мужике буду искать повадки гея. Чур меня чур… И нечего меня растерзывать взглядом! Натуралофоб!
— Нет, — отвечаю я.
— Хватит отдыхать, если тут нет работы, спустись вниз, парни там зашиваются!
Сказано это было мне…
Черт, у меня от его тона даже мурашки по коже. Вот что за человек? Он нормально вообще может говорить или как? Или у него этот… Как его там? Спермотоксикоз?
Не знаю, что на меня находит, но я выдавливаю из себя улыбку и, исполняя что – то вроде реверанса, иду исполнять распоряжение высшего начальства. Крутящееся в голове «Как прикажете», я все же решаюсь оставить при себе.
На первом этаже душно, музыка орет громче. Скорее всего, эта разница ощущается потому, что кондиционеры стоят в потолке, то есть практически над нами (говоря «нами» я имею в виду второй этаж), а большие массивные колонки закреплены каким-то хитроумным приспособлением где-то между этажами, динамиками вниз. От обилия происходящего я теряюсь и в очередной раз впадаю в ступор. Да, теперь я ощущаю разницу не только в воздухе и в музыке, но и, как выразился один из моих начальников, «в контингенте». Люди, в принципе, те же самые, но поведение… Более свободное, что ли? На них так музыка действует, или на втором этаже всегда все более пристойно, потому что туда идут поговорить и расслабиться в духовном плане, а тут расслабляются в физическом?
Подхожу к стойке бара, и жду, когда освободится Матвей. Ну не могу же я подойти к парням, даже не зная, как их зовут, и навязать свою помощь, правильно? А Матвей это как-нибудь организует (просто очень хочется в это верить). Он замечает меня, когда тянется за очередной бутылкой пива для клиента к холодильнику.
— Ты чего тут? – спрашивает он, наклоняясь ко мне и перекрикивая музыку.
— Меня Вадим послал. На помощь, так сказать.
— Вадим? Он поднимался наверх?
— Все еще там, — я улыбаюсь, и в подтверждение своих слов киваю головой.
Матвей вскинул голову и посмотрел на второй этаж, словно ожидая, что там сейчас разверзнется гроза, и на нас обрушится ливень. По шевелению губ я предположила, что он, скорее всего, выругался, чем прочитал молитву.
Что–то тут не так… Что–то мне не нравится…
Матвей отдал бутылку клиенту, выслушал следующего и, взяв у него деньги тоже достал ему банку пива. Потом словно замер на пару секунд, не обращая внимание на молодого человека озвучивающего ему свой заказ, поискал в зале кого то, и, показав пальцем на стойку, улыбнулся в ответ. Выхватил откуда-то снизу пачку сигарет и вышел из–за стойки ко мне.
— Куришь?
Бросила. Но черт его все задери, как же хотелось…
— «Winston», — отвечаю я, заглушая внутри себя тревожное «Ты же продержалась семь недель». – Тонкий, super lights.
Матвей возвращается за стойку явно в поисках моей дозы никотина. Возмущенные клиенты пытаются обратить на себя его внимание, однако ему явно не до них. Мимо меня проскакивает один из официантов и принимается выполнять обязанности Матвея. Теперь понятно, с кем он «переговаривался» через зал, и, главное, о чем.
— Тонкого нет. Есть простой. Пошли.
Он направляется мимо меня в знакомый коридор к двери с надписью «Выход».
Мы оказываемся на заднем дворе «Amoral». Тут небольшая парковка, скорее всего, для служащих, и пара вместительных мусорных контейнеров. Ничем не примечательный двор в принципе.
— Давно они там? – спрашивает Матвей, и, отдав мне пачку «Winston», достает из кармана свои сигареты и прикуривает.
— Да нет… — отвечаю я.
Вслед за пачкой парень извлекает из кармана мобильный, и, посмотрев. сколько времени, тяжело вздыхает. При виде того, как он беспорядочно крутит телефон в руках (скорее всего, бессознательная попытка успокоиться, если верить нашему психологу) у меня в мозгу словно что-то щелкает. Я уже видела это сегодня! Артур так же вертел телефон в руках и постоянно то набирал кого-то, то проверял его, словно ждал звонка и боялся его пропустить. Потом, правда, бросил это, видимо, бесполезное занятие. А в каком случае это бесполезно? Когда с тобой не хотят говорить, не берут трубку сознательно или выключают телефон. Но Артур сбрасывал практически сразу же, как только набирал, из чего можно сделать вывод, что он там слышал «Набранный вами абонент…» и прочие бла – бла – бла.
Очередное озарение – окрик: «Я на работе, ты на работе, так что отвали!» (ну или как-то так), и «конструктор лего», убранный в стол с легкой руки Вадима.
В голову закрадывается подозрение, озвучить я его осмеливаюсь не сразу. Но даже когда осмеливаюсь, морально готовлюсь к тому, что «Не твое дело, не лезь, куда не просят»…
— Они… Типа вместе? Да?
— Типа да… — отвечает парень и делает глубокую затяжку. Фига се, чуть ли на пол сигареты! Вот это легкие у парня. А стаж курильщика какой, интересно?
Я открываю свою пачку и достаю сигарету. Зажигалки, конечно, нет. Матвей прикуривает мне, и замечаю, как дрожат его руки. Да и вообще его нехило вроде колбасит. Вон еще одна затяжка, и он покурил.
— А у тебя это ревность или…
Договорить до конца не решаюсь. Потому что я осознаю, что сейчас просто в лоб спросила: «А ты гей?». От этого как-то мерзко на душе. Похоже, свершилось то, чего боялась: вижу геев во всех! На прием к психиатру, что ли, записаться…
— Или… — говорит Матвей после очередной затяжки. Как я и предполагала, фильтр полетел в сторону мусорного контейнера. Меня же потихоньку отпускает от осознания того, что есть еще нормальные парни…
— Это же я его сюда привел. Артура, – продолжает Матвей. — Он один из немногих моих друзей, кто не отвернулся от меня, когда узнал о моей…
Парень осекся, видимо понимая, что проболтался, а я свои суждения о нормальных и не очень попыталась по-быстрому спровадить из головы. Матвей даже смутился вроде. Ну да, о других ведь всегда легче говорить, чем о себе, тем более, если наболело…
— Понятно.
Если честно, то, по большому счету, нифига мне не понятно… От всего происходящего крыша уже давно сделала ручкой (это я поняла, когда в зале обратилась к одному из клиентов «Да, мой котик». Ну просто он такой был… Сама не знаю, зачем я это сказала. Он, вроде, обиделся).
— Да нихрена тебе не понятно! – взорвался Матвей. — Артур же по девочкам был…
Фига се… (эту фраза по ходу теперь будет постоянно в моей голове). А что, и такое может быть? Я чувствую, как глаза мои «стартуют на выход из орбит», а челюсть потихоньку отпадает, и если разговор и дальше будет продолжаться в таком же духе, то соскребать ее придется от асфальта, и ничем иным как бульдозером.
— А Вадим? – спрашиваю я. Нет, ну ведь интересно. Это похлеще «Санта – Барбары» будет. Хоть и понимаю, что и правда не мое дело, и меня это не касается, но Матвею явно требуется выговориться. Только вот почему для этой цели он выбрал меня, я серьезно не понимаю. Может, считает, что после этой ночи меня тут больше не будет?
— Да хрен их разберет, как у них все закрутилось… Я сам прифигел, когда он мне сказал.
Ну да, сначала привел, потом прифигел… Эх…
— Ну… Бывает…
Если честно, я просто не знаю, что еще сказать, вся эта ситуация, ну вот совсем как-то не для меня, что ли… Мне обычно девчонки душу изливают (ну так, по-нашему, по-девичьи, на темы: «Он меня не люююбит, я такая страаашная и ни кому не нууужная»), к этому я привыкла, а вот парни…
— Бывает, — соглашается Матвей. — Ему работа была нужна, ну я ему и предложил… На свою голову…
Весь его удрученный вид говорил о том, что ему от всего происходящего тоже не совсем-таки «айс» (блин, чтоб этих одногруппников, понахватала от них всякого хлама в голову). Да ладно хлам в моей голове, а вот что Матвей так заводится, все же не совсем понятно…
— А причем тут твоя голова? – интересуюсь я.
— Да она уже пухнет у меня от их разборок! – взрывается парень и спускаясь с крыльца (мы, кстати, на нем стояли, оно небольшое, три ступеньки) начинает ходить взад-вперед перед этим самым крыльцом. — Вадим-то всю дорогу гей, а Турыч, получается, что би. Вот Вадим и выносит ему мозги своей ревностью. Еще тебя к нему послал, словно, блять, на проверку.
Хм… Теперь понятно, почему Артур должен был меня «развлекать», как выразился Вадим. И то, с каким осуждением он смотрел на парня, когда поднялся к нам, тоже понятно. И это вовсе ни каким боком не относилось к работе… И Матвей…
— Ты поэтому тогда так на меня среагировал? – спросила я, вспоминая его ярость, когда я упомянула о том, что Вадим отправил меня к Артуру для развлечения. Ну не знала я, ей богу. Я ж не ясновидящая. Да и настроение тогда было такое, хотелось сделать кому-то гадость, раз уж ко мне так относятся, вот и ляпнула… Съязвила, блин…
— Да. Ты уж прости, — Матвей на миг останавливается от своего хождения туда-сюда, и виновато смотрит на меня.
— Да ладно. Че там.
Нет, ну правда. Я его понимаю. Я вот тоже за своих девчонок переживаю, когда у них не ладится с их парнями. Помнится, даже была ситуация похожая…
— Я себя таким дерьмом ощущаю, — тихо выговаривает парень, и опять начинает нервно вышагивать передо мной. Замирает на секунду, достает из кармана пачку, закуривает и опять по новой, круги нарезать.
— Да перестань, – пытаюсь я его успокоить. Да, вроде как, не очень получается, парень опять делает затяжку чуть ли не на полсигареты и нервно выдыхает.
— Ты-то тут при чем? – спрашиваю я. Все таки не мешало бы мне понять, почему он такой заведенный…
— Да я обещал Турычу, что ничего с ним тут не случится! Что если он сам не захочет, его и пальцем ни кто не тронет…
Понятно. Парень просто чувствует свою вину, за то, что привел сюда друга.
— Ну, ты же не принуждал его…
Что–то мне не верится, что Артура вообще можно к чему-то принудить. Чувствуется в нем стальной внутренний стержень, да и силой парня бог не обделил. Не качок, конечно, но вполне.
— Думаешь от этого легче? Они уже неделю собачатся, как я не знаю…
Что ж, тогда понятно, почему и Артур и Вадим настолько напряжены. Я бы после недели постоянных разборок вообще, наверное, не смогла бы с людьми нормально общаться. Хотя Артур держится, чего нельзя сказать о втором.
— А давно они вместе?
— Два месяца. И Вадим его все пилит, пилит. Хуже бабы всякой, по-моему…
Два месяца… Да если бы мне мозги выносили в течение такого времени, я бы, наверное, давно уже всех поубивала… Им что, нормально ни сесть, не поговорить?
— Ну… Артур большой мальчик. Сам знает, что делает. Уйти никогда не поздно.
Хотя, если как по мне, так я бы даже двух месяцев терпеть не стала. Да, блин, я видела-то Вадима всего-то два раза, а у меня уже определенно отторжение к нему.
— Да куда ему уйти? – Матвей, в очередной раз перестал носиться, как тигр в клетке, выкинул в сторону окурок (не, если он и дальше ТАК будет курить, ничем хорошим это для него явно не закончится), и примостился на ступеньках. — У него родители та еще пьянь! А он еще и учится… Неделю уже у меня кантуется…
Хм…
— А родители?
— Не живет он с ними…
Не живет… Ту самую неделю, в которой у Артура с Вадимом напряженные отношения (или они у них всегда напряженные?)…
— С Вадимом? – спрашиваю я, тут же отгоняя от себя картинки, которые против моей воли появляются в голове… Фууу… Вот это уже совсем не мило…
— С ним родимым. Что б ему пусто было! Иногда просто кулаки сводит, как хочется ему по репе начесать.
Ну вот… Этого еще и не хватало, мало того, что Вадим его начальник, так он же еще и друг… хм… его друга.
Похоже, что мне к этому привыкать и привыкать…
— Перестань, — говорю я и опускаюсь рядом с ним на ступеньку.
В голове черти что творится, но анализировать я это сейчас не хочу! Весь анализ следует производить на свежую голову и остывшие нервы. А мои нервы сейчас совсем ни к черту. Почему-то тоже захотелось сходить и начесать кулаки об уже упомянутую Матвеем голову.
Курить…
— Ему все скоро надоест, он уйдет от него окончательно и все, — озвучила я свою мысль. Ведь я бы так и поступила, и ни какая бы любовь не спасла, мне мозги дороже!
— Куда? Уйдет…
Мда… Парень-то совсем скис. Такое ощущение, что это не у Артура жизнь летит «в тар тарары», как тот сам мне сказал, а у него лично. Ну, у Матвея, в смысле.
— К родителям, — сделала я предположение.
Матвей смотрит на меня, и после очередного «Хм», выдает:
— Неа. Те, мало того, что алкаши, еще и гомофобы.
— Так он им рассказал, что ли?
Ну мать моя женщина. И нафига спрашивается? Вот я бы лично ни за что не стала…
— Ага. Вывалил… Они его как-то вывели из себя, ну он им и выдал…
— Ну вы блин даете…
На большее у меня просто слов не хватило. Куда уж там моим девочкам со своим «он меня не люююбит»? Хоть любит, хоть нет, им всегда есть куда вернуться. А тут… Артур ведь еще учится вроде (ну Матвей что-то такое говорил), и тоже, скорее всего, в институте, а жить в большом городе своими силами, без помощи родителей тяжело. Да еще чтобы так…
— Я же это… — Матвей замялся. — Артур просто… Ну он спускался пару раз покурить со мной. Сказал, что ты вроде нормальная.
— Нормальная? Хм, спасибо за оценку.
Значит Артур меня «оценил», и поэтому Матвей вот так вот не боясь мне все выложил. Что ж, если честно, то мне польстило…
— Да нет… Тут просто такие кадры иногда попадаются…
Кадры? Ах, это те, наверное…
— Артур рассказал…
Вспомнился рассказ Артура о попытке «переродить». Блин, она что, Матвея пыталась захомутать? Что ж, не завидую тебе, парень, не завидую…
— Они пытаются не афишировать… Хотя многие, по-моему, и так догадываются, такое не всегда удается скрыть…
Я не сразу понимаю, о чем он. Так резко меняет темы…
Ну не афишируют, оно и понятно. Все-таки служебный роман, как-никак…
— Матвей… Они большие мальчики, ну разберутся сами…
— Я себя просто ощущаю дерьмом.
До нас доносится хлопок двери. Скорее всего, в коридоре. Интересно, это кому там двери помешали? И прежде, чем я успеваю что-либо спросить, Матвей выдает:
— Опять, походу, разосрались…
Так это Вадим так дверью шандарахнул, что даже тут было слышно. Нет. Я уже решительно готова двинуть ему в репу.
Матвей уже до боли знакомым движение достает пачку, сигарету и прикуривает.
Нет, с этим срочно нужно что-то делать, это уже третья за… Черт, а сколько мы тут уже болтаемся?
Мда… Похоже, на премию в этом месяце я могу не рассчитывать.
— Ладно. Прекращай травиться, — говорю я и поднимаюсь со ступенек. — Пошли. Артур и так по-моему, весь вечер, как на иголках. Ему еще не хватало твоей кислой рожи для полного счастья.
— Ты права. Ты иди… Я покурю и приду…
Уговаривать, помоему, нет смысла. Парню нужно время, чтобы подумать. Ну, хоть выговорился, может, полегче станет.
Хотя, что-то не похоже, чтобы ему полегчало…
Открываю дверь, и меня сразу же окунает в такое, уже надоевшее мне «тыц-тыц-тыц». Захожу в зал… Ах, лучше и не смотреть. Взгляд натыкается на хмурую фигуру охранника. Не Илья. Другой. Ну понятно же. Не одному же Илье охранять такую махину, да к тому же где посетители в основном мужского пола. Хм. Симпатичный малый, я бы даже сказала в моем вкусе, но… Во-первых, работа… Во-вторых… про это «во-вторых» даже думать не хочется.
Поднимаюсь наверх. У нас… Я бы сказала, все как всегда. Хотя, наверное, так и есть. Парочки, парочки, друзья, ох ты – офисная компашка. Так и пришли в костюмах. Хоть бы пиджаки, что ли сняли? Да ну их… И все как-то странно косятся на вход в нашу обитель…
Заныриваю за занавеску.
Артур стоит, опираясь на стойку (ну есть тут такая маленькая, что бы было куда тарелки складывать) и курит. И этот… Да они тут вообще от сигарет отрываются? Делаю шаг вперед, и под ногами раздается хруст.
Мать моя… На полу битое стекло и не только. Похоже. здесь смертью храбрых пал не один бокал и не одна тарелка. Это называется «поговорили»?
— Артур. Что тут было?
Попытка хоть как-то это обойти, просто безрезультатна, и стекло то и дело хрустит под подошвами моих туфель.
— Ураган по имени «Артура все зае*ло. И Вадим в частности».
Артур не смотрит на меня. Его взгляд устремлен в одну точку. Даже представить себе не могу, что сейчас творится в его голове, если вот это вот последствия их разговора. Хрена се страсти…
-Ты в зале был?
Все-таки парня сейчас лучше не трогать. Он еще, скорее всего, не остыл. Так что лекции по поведению и причитания «это все будет вычтено из твоей зарплаты», это не то, что ему сейчас нужно.
Артур отрицательно мотает головой. Понятно. То есть вот зал уже сколько времени без присмотра… Меня там сейчас растерзают. Хватаю чистые пепельницы и ухожу. Пусть терзают меня, парню надо успокоиться.
Однако мои худшие опасения не подтвердились. Уж не знаю, что за «ураган» тут был, но, похоже, что народ тоже под впечатлением. Поменять в зале пепельницы, которые местами уже стали напоминать ежиков, мне удалось минут за десять. Это при том, что народ еще пытался заказать пива. Я каждому клятвенно обещала, что, как только приведу столы в более или менее божеский вид, приму у них заказ. Артур за эти десять минут подмел осколки с пола и в очередной раз курил.
— Извини, — говорит он, когда я захожу за своим блокнотом (нет, ну надо же хоть куда-то записать все заказы, память-то моя не резиновая).
Парень явно начал отходить и теперь вот, осознав, как все это выглядело со стороны, скорее всего, стеснялся своей выходки (или это не его рук дело?).
— Да ничего.
— Мы просто…
Он так и не договорил, вертя в руках сигарету и рассматривая ее, а мыслями явно был не тут.
— Да неважно… Я с Матвеем курила, — признаюсь я. – Он рассказал про вас.
Артур резко вскинул голову и вцепился в меня злым, осуждающим взглядом. Ну да. Я же можно сказать без него к нему в душу залезла, и теперь знаю истинную подоплеку всего произошедшего. А так он бы, наверное, на работу спихнул. Не знаю я…
— У Мата язык, как помело. Все надо растрясти!
— Да нет… Просто он тоже переживает, — пытаюсь я оправдать перед ним друга. – Просто ты вроде сказал ему, что я вроде как нормальная, вот он и выложил…
— Это не дает ему право трепаться обо мне любому встречному поперечному.
Похоже, он еще не совсем остыл, и остатки своей злости срывает на мне. Мысленно посылаю Артура, Матвея, Вадима и всех остальных по известному адресу, и, разворачиваясь, ухожу в зал, дав себе приказ успокоиться и не сорваться. Иначе это будет полный пи…
Вскоре к работе присоединяется и Артур. Вот только теперь у меня такое ощущение, что мы чужие.
Нет, ну это же понятно, мы и есть чужие, знаем друг друга всего-то несколько часов. Просто до «пришествия урагана», Артур хоть и был усталым, злым и раздражительным, чувствовалось, что все это направлено куда-то в сторону, что ли. Не на меня. А теперь он ходил мимо и сверлил меня взглядом, словно я стена, а он дрель… Словно это я была виновата во всех его бедах. Настроение от этого у меня, естественно, не прибавлялось. Да еще пара-тройка самых смелых клиентов поинтересовались у меня «А что это было?». Я, сдерживая уже желание заорать и опустить на их головы бутылки с пивом, которые они заказали, объясняю им, что не имею никакого понятия, ибо «Если вы не заметили, то меня тут не было». В результате чего уже второй раз за последний час я оказываюсь во внутреннем дворике (если это можно так назвать), с четко выраженным синдромом «Покурить». То есть руки просто трясутся от желания что-нибудь сломать, ноги тоже горят в надежде пнуть что-нибудь эдакое. В общем, мне нужно спустить пары. Курить в зале под пристальным взглядом посетителей или в коморке перед Артуром нет никакого желания, поэтому, наплевав на все и бросив Артуру лишь «Я скоро», я сбежала.
Нет. Это решительно не стоит моих нервов. К черту эту работу! Сейчас для меня главное пережить оставшиеся часы, ни на кого при этом не наорав…
На танцполе развлекательная программа, какие-то конкурсы. Я даже не разбираюсь, просто поднимаюсь наверх, и снова принимаюсь за работу, стараясь при этом думать о чем-нибудь отстраненном. Получается не очень. Мысли летают если не возле института (надо сдать курсовик, РГЗ, через неделю коллоквиум), то около поисков новой работы, что тоже не радует. Благо, клиенты теперь не косятся, то ли привыкли ко мне уже за несколько часов, то ли алкоголь расслабил настолько, что им уже плевать. Скорее всего, второе. Артур ходит хмурый, но, вроде как, уже запал пропал.
Убрав пустые бутылки, банки, пачки из под чипсов, сухариков, орешков, поменяв пепельницы и обтерев пару столов (все-таки народ уже налакался) я решаю отдохнуть пару минут.
Артур заходит за мной в нашу коморку, и, достав очередную сигарету, прикуривает. Я же достаю из холодильника бутылку минералки и наливаю себе в стакан (Артур еще в начале вечера сказал, что здесь выделяется по полтора литра на двоих на вечер, за остальное придется платить, как простым клиентам).
— Извини, — вдруг произносит Артур и смотрит на меня виноватыми глазами. Я почему-то сразу понимаю, о чем он.
— Ты уже извинялся, — отвечаю я.
Нет, я, конечно, тоже все понимаю, но быть мячиком для битья не собираюсь. Если он каждый раз будет сначала извиняться, потом грубить, а затем опять извиняться, мне это не надо. Хотя о чем это я? Вижу его какие-то последние часы. Но все равно, намекнуть парню о том, что людям такое поведение может не понравиться не помешает.
— Ты здесь ни при чем, и Матвей здесь ни при чем. И он, наверное, правильно сделал, что рассказал тебе, просто…
— Вы стараетесь это не афишировать, это он тоже сказал, — перебиваю я его. Выслушивать очередные объяснения нет ни сил, ни желания.
— Да и так все знают… Какая теперь разница, когда он орет на меня уже при всех…
Ох, этот тон… Виновато – обиженный… Знаю, что, возможно (хотя почему это возможно, все так и будет), схлопочу за свои следующие слова, однако не произнести их не могу.
— Может, стоит расстаться? Он же не может силой тебя удерживать, рабство запрещено законом.
— Ты не первая, кто говорит мне про «расстаться», — усмехается Артур.
— В чем тогда проблема?
Упоминать о том, что я знаю об этой его «проблеме», так сказать, я не решаюсь. Неохота подставлять Матвея еще раз, да и огребать от Артура о том, что я «любой встречный поперечный», а Матвей «трепло», тоже «неулыбает». Артур качает головой, показывая то ли, что проблемы нет, то ли что обсуждать он это со мной не намерен.
— Я не специалист по отношениям, тем более, по отношениям такого рода, но я бы на твоем месте давно бы от него ушла.
— Да…
Артур протянул это «Да» так, что стало понятно, это не согласие, а, скорее всего, просто попытка собраться с мыслями и сказать в ответ на это хоть что-то вразумительное, что бы оправдало его поведение не только в моих глазах, но и в своих собственных.
— Просто он слишком ревнив. Его уже бросали ради девушки и…
— Зачем тогда ему вообще было соблазнять натурала?
Нет, ну вот правда. Если он уже был в похожей ситуации…
— Не поверишь, — произнес Артур.
— Что? – спросила я, когда так и не дождалась от него продолжения.
— Вообще-то это я… его… соблазнил…
Я уставилась на парня, как баран на новые ворота. Понимая, что ТАК смотреть неприлично, я все равно добрые полминуты хлопала глазами, не в состоянии переварить полученную информацию.
— А тебе-то это было зачем? – спрашиваю я, немного отойдя от шока.
Нет, конечно, представить, что гей запал на натурала я, в принципе, могу, но вот чтобы наоборот…
— Мне кажется… Я просто влюбился…
Влюбился? Натурал? В парня?
Эээээмммм…
Это тут обстановка что ли такая? Что натуралы становятся… Нет не геями, а как же их… Би? Мать моя женщина… Надо срочно делать отсюда ноги, еще не хватало и мне сменить ориентацию…
— Матвей сказал, ты всегда был по девочкам, — пробормотала я.
— Ну не всегда… В восьмом классе я… Меня тянуло к однокласснику… Он потом переехал куда-то, у него отец военный был… После этого я на мальчиков как-то не заглядывался. Думал, что, может, просто гормоны были… Матвей не знает, он в нашу школу перешел, когда я в десятом был. Мы даже как-то и не общались, пока в один прекрасный день я не вышел за хлебом. Его в подворотне какие-то ублюдки зажали. Я бы, наверное, и так мимо не прошел, но когда услышал что-то вроде «Сейчас мы тебя так отдерем, не рад будешь, что педиком родился», у меня, наверное, просто башню снесло… Я на каратэ с семи лет ходил, так что не рады оказались они, что связались с нами. Матвей тоже, в принципе, не слабак, но он один, а их трое было…
Слушая эту историю, я потихоньку прифигевала. И от самой истории, и от того, что Артур вот так вот запросто мне все это рассказывает. Интересно, это просто накипело и желание выговориться, или маленькая месть Матвею, за то, что тот его «заложил»
— А еще через месяц я вечером застукал его в этой же подворотне с парнем из параллельного класса. Сосались как остервенелые. Ты бы видела его глаза. Мы же когда от тех придурков отбились, он лишь спасибо сказал и ушел. Когда я в школе к нему потом подошел и спросил, за что они его, он лишь сказал, что они козлы и взять с них нечего. Ну, типа, знаешь, что хочешь, то и думай. А тут, на месте преступления, так сказать… В школе он, да и Джон потом косились на меня. Наверное ждали, что я всем разболтаю… Как-то вот так… Я не разболтал, Матвей успокоился, а потом мы то покурить вместе выйдем, то по дороге в школу или из школы пересечемся. Так и завязалась наша дружба.
— И ты ему не сказал, что ты тоже… — спросила я неуверенно.
— Я просто не считал, что я тоже. В десятом классе у меня уже была постоянная подружка, да и на парней не тянуло, я же говорил…
— А на Вадима потянуло?
Артур пожимает плечами, и грустно улыбается.
— А посуду тут ты или он разнес? – задаю я вопрос, который меня интересовал весь вечер.
— Я. Это когда он уже ушел. Он увидел, как мы тут «мило щебетали», как он выразился, и только что презервативы не начал мне в руки пихать для дальнейшего безопасного нашего общения. Придурок…
Последнее слово было сказано с каким-то налетом грусти и обиды.
— Так скажи ему уже, что любишь, или говорил?
— Нет, не говорил. Ты даже представить себе не можешь, как он орал, когда я сказал ему, что он мне нравится. Типа я натурал, и нечего другим на мозги капать. Даже не представляю, что бы было, если бы я ему в любви признался.
— Вы уже два месяца вместе, если верить Матвею, а ты так и не сообразил рассказать?
— С ним вообще тяжело…
— Строить отношения это всегда непросто, — говорю я. – Но по-моему лучше уже признаться, и будь, что будет, чем мучить друг друга и окружающих.
— Окружающих?
По взгляду парня я понимаю, что он не очень себе представляет, чем они мучают этих самых окружающих, и кто эти окружающие вообще.
— Матвей, по-моему, винит себя за то, что у тебя происходит. Считает что он к этому причастен.
— Мат тоже тот еще идиот… — очередная усмешка, не грустная, а какая-то добрая.
— Мат? – переспрашиваю я. Потому что слышу это уже второй раз, и, если в первый я решила пропустить мимо ушей, то сейчас уже все-таки интересно..
— Его бесит, когда я его так называю. Это ему в ответ за Тура, — теперь уже улыбка, хитрая. Так улыбается человек, когда совершил какую-нибудь мелкую пакость, и знает, что за нее ему ничего не будет.
— Тур? – переспрашиваю я, на что получаю утвердительный кивок головой.
— Блин, я даже боюсь представить, как вы двое можете поиздеваться над моим именем, — выдаю я.
— Мы подумаем, посовещаемся и, когда решим, вынесем тебе свой вердикт, — отвечает Артур.
Через занавеску просовывается голова клиента. Довольно-таки юная, немного пьяная и хмурая голова. И тут же выдает:
— А о нас еще помнят? – А потом как-то неуверенно добавляет, — а пива можно?
Несмотря на то, что с Артуром ситуация вроде утряслась, работать легче не стало. Музыка и алкоголь настолько расслабили народ, что наблюдать целующуюся парочку парней, вытирать пролитое пиво со столиков и менять пепельницы приходилось все чаще и чаще. Смотря на некоторых даже передергивало, настолько они уже ничего не стеснялись и им было, даже пофиг.
Артур глядел на это с какой-то невыразимой тоской, а я старалась обходить их стороной.
Предупредив Артура, что мне необходимо спуститься вниз (все-таки охота покурить, да и в туалет бы не мешало сходить), я ушла.
Внизу все шло своим чередом, парни работали, Матвей тоже, охранники с хмурым и неприступным видом осматривали зал.
Сигарета закончилась как-то уж слишком быстро, а принять решение уйти или остаться я так и не смогла. Ну, Артур теперь не смотрит на меня, как на врага народа, с Матвеем мы тоже вроде как поладили, но ведь кроме них тут еще народу работает дофига. Как общаться с ними, и как они отреагируют на меня, мне было непонятно. В голове всплыла знаменитая фраза Скарлетт О’Хара «Я подумаю об этом завтра». И правда, завтра, отойдя все же от эмоционального напряжения, отдохнув и выспавшись, я буду более рациональной, что ли… Значит, завтра…
С такими мыслями я возвращаюсь в клуб. Проходя по коридору мимо двери с табличкой я слышу ругань. Да даже не ругань, а дикий ор просто какой-то. Судя по голосам, ругаются Вадим и Максим Евгеньевич. Не имею привычки подслушивать под дверьми, но фраза «Я не собираюсь ее увольнять только потому, что она тебе не нравится», произнесенная Максимом, заставляет остановиться.
— Она вообще тут первый день, так что сказать, что она отвратно работает, ты не можешь, какие еще у тебя к ней претензии? – продолжает он.
— Нет у меня к ней претензий, она мне просто не нравится, и все! – отвечает Вадим, и в мою голову закрадываются сомнения о том, что разговаривают они обо мне.
— Это не аргумент! Вадим, у нас бизнес! Не примешивай сюда свои личные чувства.
— Я ничего не примешиваю!
— Я не виноват, что ты отправил ее в напарники к Артуру! – продолжает ругаться Максим Евгеньевич.
Точно, обо мне…
— А причем тут Артур?
— Да при всем! Не делай невинное лицо! Я не идиот! О ваших шашнях уже всем известно!
— Ну и что ты нам сделаешь?
— Ничего! И именно потому, что я отношусь к бизнесу серьезней тебя. Артур хороший работник, а с кем ему спать, мне не указывать. Да что вообще с тобой? Ты в последние дни просто невыносим стал!
— Я всего лишь прошу тебя ее уволить!
— Если ты думаешь, что люди толпой рвутся к нам работать, то ты очень ошибаешься! У нас и так проблемы с обслуживающим персоналом, и увольнять кого-то для того, чтоб тебе стало легче, я не собираюсь. Парни и так зашиваются, а если им это еще и надоест, и они уволятся, то ты сам на пару со своим Артуром будешь ходить разносить пиво, и столы обтирать!
Дверь с грохотом открылась и, вылетев из кабинета, Вадим пронесся мимо меня в сторону зала. Я даже не поняла, заметил он меня или нет, а вот Максим Евгеньевич уставился на меня удивленно, когда подошел к двери, что бы ее закрыть.
— Давно ты тут? – спрашивает он меня.
— Я… Выходила покурить…
Мне было и стыдно, и обидно, и неприятно. Стыдно от того, что меня застукали за занятием ну уж совсем не хорошим. Обидно потому, что я же и правда не виновата в том, что Вадим отправил меня к Артуру. Сам отправил, а теперь у него, судя по всему, претензии ко мне. Неприятно, так как я опять оказалась крайняя…
— Покурила? – спокойно спрашивает Максим.
— Да.
— Свободна, — произносит он и закрывает дверь.
А я опять хочу курить…
Продолжение в комментариях
Автор: SimKa
Бета: Энвовский
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Слава, Артур, Матвей
Рейтинг: PG-13
Жанры: POV, Слэш (яой)
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: Миди,
Статус: закончен
Описание:
"Ну есть геи. Ну живут они. Пусть живут, меня же это не трогает" - иногда проносилось в голове Славы. Жизнь била ключом и все по голове: учеба, соседка по общаге, работа... Только вот с последним проблемы. Ни как не клеится. И уж вовсе Славе не представлялась работа в... гей - клубе... А впрочем, какая разница? угрозы нет, ведь Слава - девушка...
(взгляд со стороны так сказать).
Публикация на других ресурсах:
Я добрая, но до поры до времени...
Примечания автора:
Идея пришла, идея поразила, идея победила... Хотя все вполне пристойно)
Глава 2Глава 2.
Я опаздываю. Черт! И приспичило же Людке, моей соседке по общаге, красоту наводить. А еще больше ей приспичило то, что я просто обязательно должна заплести ей «дракончика» на очередное свидание с ее ухажером. Сначала один, потом «А может лучше два?» и (что б ей провалиться) «Нет, все-таки лучше один». В результате время двадцать две минуты девятого, и я, запыхавшаяся, перед входом в «Amoral» опаздываю в первый же свой рабочий день. Замечательно! Спасибо тебе, Людочка, пребольшущее! И пламенный привет! Если меня уволят в первый же день, буду сидеть на твоей шее до тех пор, пока не найду очередную более или менее подходящую работу…
Захожу в помещение. Бугай при входе в черной футболке с надписью «Security», и бейджиком, указывающим на то, что он «Илья», отрывается от прочтения какого-то детектива и, окидывая меня безразличным взглядом, произносит:
— Мы еще не открыты.
Так. Меня приняли за посетителя. Спокойно, отдышись, и не метай глазами молнии, то, что Людка - дура, тут не при чем, он не виноват.
— Я вообще-то на работу, — отвечаю я.
Его взгляд с безразличного меняется на удивленный, а потом насмешливый.
— Максима Евгеньевича нет, Вадим эти вопросы не решает. Девушка, приходите завтра.
Вадим? Это тот, который должен был пересмотреть график? Следовательно (запятая) второй, Максим Евгеньевич, - это тот, кто проводил собеседование…
— Вообще-то меня уже приняли.
Недоверчивый, а затем оценивающий взгляд. Словно под рентгеном побывала, ей богу. Что, неужели девушки тут такое редкое явление? Кивком головы он пропускает меня в зал и снова утыкается в свое «криминальное чтиво».
В зале царит полумрак, играет вполне спокойная музыка, видимо для того, чтобы настроиться на рабочий лад. Что в принципе и верно, я тоже «За». Убийственное «Тыц-тыц-тыц-бум» за ночь еще ой как успеет надоесть. Так. Значит Вадим тут. Наверное(запятая)прежде всего следует его разыскать и отметиться о приходе? Или как тут все у них устроено? Да и вообще…
Легкий мандраж не предвещает ни чего хорошего. Я всегда слегка нервничаю при первом выходе на рабочее место, так как неизвестно, чего ожидать. От коллектива, от начальства и от клиентов соответственно. Я вообще иногда теряюсь в толпе (и, если бы не деньги, в жизнь бы не пошла работать в подобное место) и тяжело схожусь с новыми людьми. С учетом того, что за люди могут быть тут, сходиться придется в два раза тяжелее. Но ничего, прорвемся. Где наша не пропадала? Да и, несмотря на всю робость, характер у меня еще тот, и своего я не упущу.
По залу шныряют мальчики. Да, именно так. Этакие официантики, примерно моего возраста. Тоже, видимо, на подработке, и скорее всего, как и я, еще учатся. Белая рубашка, черные брюки. Интересно, это форма, или они просто все тут так одеваются? Да хотя какая мне разница, я тоже по большому счету юбок не ношу практически, так, по праздникам и на свиданки. Мальчики обтирают столы и придвигают к ним стулья, о чем-то перекрикиваясь между собой. Из знакомого уже входа с табличкой «Посторонним вход запрещен. Служебные помещения» выруливает такой же, как и остальные в зале: рубашка, брюки. Сказав что-то бармену (сейчас уже, кстати, другой, а не тот, вчерашний. Видимо, работают по сменам) направляется к лестнице, ведущей на второй этаж. Странно, я вчера и не заметила, что в танцзале два этажа. Хотя танцпол, судя по всему, один. Сверху видны перила, отделяющие столики от вида на этот самый танцпол, идущие полукругом. Впрочем, все как всегда. Стандарт блин.
Подхожу к бармену. Тот отвлекается от своего (ну просто очень, если верить его виду) увлекательного занятия — протирания стойки, и я в очередной раз чувствую себя как под рентгеном. Похоже, к этому надо привыкнуть, ничего тут не попишешь.
— Где я могу найти Вадима? – спрашиваю.
Парень кивает в сторону «Посторонним вход запрещен». Да, к этому языку общения тоже, видимо, следует привыкнуть. Знакомый коридор, знакомая дверь, знакомые три стука. Из-за двери не доносится не слова. Нет, то есть они доносятся, и там явно кто–то ругается, но ничего похожего на приглашения я не слышу. Лучше переждать здесь. Раздаются шаги вперемешку с яростным: «Да мне вообще наплевать, что ты там думаешь! Я просто очень сомневаюсь в том, что ты это умеешь!». Дверь открылась. Мужчина, около тридцати, легким движением руки (вот ведь ассоциация, ё-мое) убрал сотовый в карман брюк и уставился на меня.
Рентген? Рентген! Блин, если бы этот рентген был всамделишним, я бы за сегодня такую дозу облучения схлопотала, мало бы не показалось.
— Тебе чего? – спрашивает он, даже не предложив войти. Вот ведь культура, вот воспитание! Нет, и в такой обстановке мне предстоит работать?
— Я на счет работы, — начинаю я.
— Макса нет, я ничего не решаю, — проговаривает он уже знакомую мне фразу. И закрывает дверь…
Уууууууууууууууууу…….
Как же хочется заорать… Да что за день-то за такой? И ведь не уйдешь. Ну вот скажите, как уйти, когда в кошельке лежат остатки от последней разменянной купюры в тысячу рублей? И все! Здорова ночевали… Искать очередную работу? … Какого хрена Людка вчера уговорила меня «выпить по бутылочке»?. Вот ведь. «По бутылочке» плавно перешло в «Давай еще по одной», а после этого «Да не парься ты, ты же нашла работу» и еще по две (благо сегодня суббота, в универ не надо). А мы с Людкой, между прочим, любим на закусь и семечки и чипсы, причем чипсы рифленые, что само по себе недешево, да и пиво мы не «Балтику» пили. Нет. Людку я решительно прибью… Ну или нагоняя вставлю для профилактики. Ей-то хорошо, она предкам звякнет, и они ей денежку вышлют. Мои же, с учетом того, что в семье я не единственный ребенок (Окромя меня еще брат с сестрой, причем младшие, причем брат - идиот – на бюджет не поступил, и, чтобы в армию не загребли, мои предки решили отдать его в какой-то коммерческий техникум) помогать мне могут постольку поскольку. Держись, Славочка, крутись как можешь. Чтоб его, этого Сашку. Блин, да лучше б меня Сашкой назвали… Ну они же просто не думали второго заводить, как они теперь передо мной оправдываются. Да и третий случайно получился… Несмотря на это, они нас любят, мы это чувствуем. И я в частности по скромным маминым вопросам типа «Как у тебя дела? Тебе… денег надо?». Она всегда запинается на этом вопросе. А что я могу сказать? Зная, что Сашка тянет, Женька тоже в стороне не остается (девятый класс, как-никак). Вот и кручусь-верчусь)…
Работа!
Работу мне! Ра-бо-ту!
Снова три стука в дверь. Уже даже не стеснительные, а какие-то решительные, злые даже, я бы сказала. Мысли об остатках в кошельке и родителях с Сашкой и Женькой не позволяют плюнуть на все и уйти. (Блин. Сама удивляюсь тому, какими именами нас предки наградили. Два в одном! Мало знакомые нам люди всегда путают нас. Ну в том плане, что имена у нас на два фронта, что мальчику, что девочке. Хотя Сашку часто Славой называют, а меня Шурой кличут. Тьфу ты, Шура…)
Дверь практически сразу же открывается, видимо, Вадим далеко уйти не успел. В глазах немой вопрос, в руках сотовый, и по нудному, повторяющемуся звуку я понимаю, что он звонит, хоть и стоит на вибрации.
— Меня уже приняли, — начинаю объяснять я. – Вчера, я прошла собеседование с этим вашим… Максимом… как его там?
— Евгеньичем, — выдает он раздраженно.
— Да, с ним самым, — соглашаюсь я, хотя и не имею ни какого понятия о том, кто вчера со мной разговаривал, он же не представился. – Он сказал, что я могу выйти сегодня, и вы составите график работы.
— ОН сказал, что придет СЛАВА, — с нажимом выдавил из себя Вадим, затем поднес телефон к уху и проговорил:
— Я на работе, ты, между прочим, тоже, так что отвали!
И, скинув вызов в очередной раз, уставился на меня, видимо, ожидая оправдания за тот облом, который он мне только что, по его разумению, преподнес.
— Я СЛАВА!
Его глаза только что на лоб не вылезли, а так очень напомнили мне членов семейки Симпсонов.
— Могу паспорт показать, — говорю я и начинаю расстегивать сумку.
Вадим, то ли в ступоре, то ли и правда решил проверить мои документы, но останавливать меня не стал. Прочитав своими глазами в паспорте надпись: «Муравец Слава Игоревна», а в графе пол сокращение «жен», он посмотрел сначала на меня, потом на фотографию в паспорте, потом снова на меня и снова на фото, словно не веря. Да, к такой реакции на свои имя фамилию я уже привыкла. «Слава она и в Африке Слава» — так, помнится меня подначивали одноклассники. Да и плевать теперь уже.
— Тебя что, родители не ждали? – спрашивает он, отдавая мне документ. – Что за имя для девушки?
— Нормальное имя! – возмущаюсь я. – Даже певица такая есть! И, между прочим, меня очень даже ждали!
Повествовать о том, что ждали меня в мужском роде, я не стала. Ну не в настроении человек, чего его еще больше дергать?
Вадим пропускает меня в кабинет и закрывает дверь.
— Ты знаешь, что у нас тут геи? – спрашивает он.
Боже, да знаю я! Все ночь себе твердила, что геи - тоже люди, и тоже хотят любви. Я не гомофобка, нет. Просто когда нет и нет, а потом как-то навалится все сразу… Это как дождь после засухи, сначала ему рад, а потом, когда он все не прекращается и растягивается на дни, потом недели становится ужасно мерзко, думаешь о том, что лучше б его вообще не было. Так и тут. Я всю ночь себя настраивала на то, что в этом ни чего такого нет, но коленки все равно тряслись…
— Знаю, — ответила я, про себя помолившись, чтобы не заалеть опять, как помидор, как вчера при Максиме Евгеньевиче.
— Если хоть одна жалоба на тебя…
Мда… И кто тебя так ближе к вечеру переехал? Если у самого настрой хоть волком вой, надо и другим испортить? Да?
— Трудовая, медицинская есть? – спрашивает он, проходя за стол, за которым вчера сидел Максим (к черту отчество, еще про себя его так называть…).
— Медицинская.
Трудовой нет. Почему-то в подобных заведениях ее у меня не спрашивали, а вот медкнижку на третьем месте моей работы потребовали предъявить, пришлось сделать.
— Принесешь трудовую, — он достал из ящика стола листок формата А4, пробежался по нему взглядом и протянул мне. – Завтра. Твой график, если что–то не устраивает, я не виноват, ты на испытательном. Пройдешь, тогда и разбирайся с ребятами, как вам там удобно будет, ко мне претензий никаких.
Я пробежалась глазами по графику. Ну да, практически все ожидаемо – три через три, только вот через две недели у меня почему то стоит полностью рабочая пятидневка. Рехнуться можно, он поиздевался? У меня ж еще институт! Я ему что, терминатор, совсем ночами не спать?
— Вопросы есть?
От его тона сразу как-то поплохело. И разбираться на сей счет расхотелось. И вообще вспомнилось, что через две недели один препод (самый который зверь у нас) свалит в командировку, его пары сниму, так что вроде и ничего. И причин никаких нет, чтобы устраивать разбор полетов, на нервы человеку давить, а они у него не железные, судя по всему. Вон как на стуле подпрыгнул, и опять по кабинету раздалось размерное жужжание вибрации мобильника. Не моего. Мой стоит на мелодии. Вадим достал телефон из кармана брюк и, вздохнув, скинул вызов.
— Ты сегодня на втором этаже, — сказал он уже более спокойно. Смиренно, что ли. – Иди, пусть тебя Артур… развлекает.
Следующим движением он снял заднюю крышку со своего мобильного, вынул из него аккумулятор и запихал весь этот «конструктор лего» в ящик стола. Да, видимо, мужика знатно достали…
***
Мда. Дела. Первый рабочий день, и уже полная задница. С начальством явно опять не повезло. «Если хоть одна жалоба на тебя…». А вот что на меня жаловаться? Не могу прям. Может уйти? Ага, уйдешь тут, а потом сиди и грызи сухари. У нас с Людкой есть пакетик за батареей. Хлеб сушеный. Самое оно…
Время без пятнадцати. А мне еще надо найти Артура, которому предстоит меня развлекать… В зале мальчики, видимо, приделали все свои дела и сидели рядком возле стойки, дымя при этом сигаретами. Четверо… Восемь пар глаз снова пропустили меня через свой «рентген» и уставились.
Пацаны, сходите уже в музей, и там лупитесь на экспонаты.
— Ты чего?
Из задумчивости и апатии меня вывел бармен. Стоял передо мной и смотрел. Уже даже как-то снисходительно. Словно у меня на лице написано, что жизнь полное д***мо.
Тяжелый вздох. Мой. С усилием заставляю себя не послать его и все, что связано с этим местом, по давно известному адресу, а просто спросить:
— Мне Артур нужен.
— Артур наверху. Тебя Вадим к нему послал?
— Ага, послал, — вздыхаю я.
— Зачем?
— Что бы он меня развлек…
На лице бармена сначала мелькает удивление, а потом его просто перекашивает от ярости.
— В смысле «развлек»? — уточняет он злобно и угрожающе.
Ну вот. Еще один враг в моем списке. Похоже, это будет второе заведение, откуда я уйду по причине «Не сложилось с коллективом» и «не сложилось с боссом». Хотя, может, тут я огребу все четыре предыдущие и еще парочку новых.
— Я тут теперь типа работаю. Вадим сказал, что я в паре с Артуром. Или как это тут у вас?
Изучающий взгляд. Прищуром. Парень (на вид он, кстати, всего-то на пару-тройку лет меня старше), тушит в рядом стоящей пепельнице сигарету (надо же, а я и не заметила, что он курил), и говорит:
— Как везде, так и у нас. Дэн свалился с ангиной, Артур там вчера в принципе справился. Сказали, сегодня будет Слава. А то мы бы Гошу вызвонили.
Вот. Еще один неверующий (и нафига меня родители таким именем назвали?). Где «там» и кто такой Гоша, я даже спрашивать не стала, просто протянула ему свою ладонь, нацепила на лицо оскал типа «Приятно познакомиться, но лучше б этого не было» и произнесла:
— Слава. Паспорт показать? Вадим уже проверил, — сказала я, видя его офигевающую и вытягивающуюся физиономию.
— Матвей, — произнес он, пожимая мою руку.
— Рада знакомству.
Парни за стойкой сгруппировались и обсуждали. Скорее всего, меня. Скорее всего «Кто такая, че ей надо» и так далее и тому подобное. Ой. Да наплевать. Самое главное - пережить сегодняшний день. А там уже решу, стоит оно того или моя нервная система мне дороже.
— Можешь вещи кинуть в подсобке, — говорит Матвей, видимо уже отойдя от того, что Слава может быть девушкой. – Это где «Помещение для персонала», — поясняет он, кивая в сторону коридора, откуда я только что пришла.
Тон уже более спокойный, я бы его даже назвала дружелюбным, если бы все еще не тот прищур и едкий взгляд. Они что, все тут так к девушкам относятся? В принципе не любят что ли? Или это сегодня просто настрой у всех, как у начальства? При воспоминании о Вадиме передернуло. Я мышью проскользнула в указанное помещение, дабы не нарваться на вышеупомянутого. Небольшая комната, небольшой диван, небольшой стол… Хм, что-то тут все небольшое, предназначенное для передышки в пару минут, чем для полноценного отдыха. Да и ладно. Наплевать… Повесив на свободный крючок на стене сумку, а сверху примостив плащ, я пошла работать…
А колени-то дрожат…
Пока поднималась на второй этаж, в зале появился первые посетители. Что больше всего удивило – парочка. Вполне нормальная, натуральная парочка, ну то есть он и она. Хм, оказывается тут и такие бывают?
Описывать второй этаж? А толку? Все как всегда, столы, стулья… Хотя нет, не стулья, диванчики. То есть второй этаж – это привилегированная зона? Хм… Похоже, мне сегодня удивляться и удивляться, и не будет этому конца. За диванчиком в уголке, рядом с проемом в стене, отделенным от «гостевого помещения» прозрачной занавеской, сидел парень. Опустив голову вниз и рассматривая что-то на столе перед собой, курил. Это меня удивило? Нет. Похоже, покурить перед началом рабочего дня (тьфу ты, ночи), это тут традиция… Ага. А я бросила. Семь недель назад. Зря походу, так как нервы мои не железные…
Подхожу к нему, он что-то бурчит себе под нос и делает очередную затяжку.
— Я сейчас подойду, — говорит он громче, поднимая голову и осматривая меня с ног до головы.
— Я не клиент, — произношу я, понимая, что он принял меня за девочку, которой не терпится сделать заказ. – Я тут работаю, меня Вадим послал к тебе в напарники. Я Слава.
Мило улыбаюсь и протягиваю ему руку. Странно, а раньше привычки так здороваться у меня не наблюдалось… Парень подавился. Откашлялся и посмотрел на меня удивленно.
— Да Слава я, Слава, — говорю я, видя его неверующий взгляд. – Родители мальчика хотели, а получилось такое недоразумение, как я.
Артур, а, судя по бейджику на груди, это был именно он, усмехнулся, видимо, оценив мой «искрометный» юмор и протянув руку, пожал мою ладонь, однако не представился.
— Извини, — сказал он. – Просто я еще не встречал девушек с таким именем. Да и настрой сегодня не к черту.
— Он, видимо, у всех такой, — ответила я и пожала плечами.
Артур потушил сигарету, встал и, сделав жест «Следуй за мной», скрылся за занавеской.
Следующий час пролетел как пять минут. Здесь, видимо, так же, как и везде, народ собирался часа через полтора – два после открытия. Так что работы было не ахти, а, точнее говоря, у нас из двенадцати столиков заняты были только два. Так что мы особо не напрягались. За одним столиком сидела парочка (теперь уже та самая «парочка», а не то, что я привыкла подразумевать под этим словом), за вторым просто мужчина. Парочка вела себя довольно-таки пристойно. Казалось, они были поглощены друг другом, хотя и смущались вроде как. Тихий разговор на ушко, легкие, я бы даже сказала, боязливые прикосновения, смущенные улыбки. Скорее всего, у них еще просто все начиналось. Не знаю, как объяснить, но мною это просто всегда чувствовалось. Стоило посмотреть, и я уже определяла, на какой стадии находятся, и стоит ли их вообще заводить в конкретном случае. Жаль только, что вот в плане личной жизни это не помогало. В данном случае… Не помогало тоже. Так как подобные отношения - это не мой конек.
Что я испытывала, глядя на них? Сама не поверила, когда прислушалась к себе и поняла – умиление. Нет, правда, было в этом что-то такое… Это как за Ромео и Джульетту болеешь. Они любят друг друга, хотят быть вместе, а им нельзя. Вот и тут болеешь, скорее всего, тоже потому, что нельзя. В шекспировской трагедии из–за родителей, в реальной жизни из–за общества. Хотя кто сказал, что нельзя? Вот посмотрите на них. Ну чисто дети. Я бы даже сказала первая любовь.
— Хватит пялиться на клиентов, — шипит мне со спины Артур. – Это, по меньшей мере, не красиво, и им не приятно.
Я вздрагиваю, и осознаю, что эта парочка тоже смотрит на меня. Тот, что помладше с явным испугом, тот, что постарше с раздражением. Хотя разница у них всего-то года два, три.
— Извини, я просто…
Отворачиваюсь от них и скрываюсь за занавеской, дабы не травмировать дальше мою нежную девичью психику и не раздражать клиентов.
— Что, противно? – усмехается Артур, делая затяжку. Я уже сбилась со счета, которая это сигарета у него за вечер. Такое ощущение, что он просто не может остановиться.
— Да нет, — отвечаю я. – Я бы даже сказала мило.
Озвучив пришедшую недавно в голову мысль, я усмехнулась. И откуда-то с глубины души начало подниматься то самое «противно». Все-таки, это не правильно…
Так стоп!
— Мило. Скажешь тоже, — произнес парень и с какой-то злобой в глазах бросил взгляд в зал на эту саму парочку.
— По-моему из нас двоих, больше всего противно тебе, — сделала я предположение, видя, как на лице парня заходили желваки, когда младший в паре рассмеялся на какую-то шутку старшего.
— Да мне не от них противно. Просто кошки на душе срут, не переставая... Мне сейчас от любой любви хреново. Просто смотреть на чужое счастье, когда у самого все в тар тарары летит…
— С девушкой, что ли, поссорился? – спрашиваю я.
Артур лишь усмехнулся как-то грустно, и, опустив глаза, отрицательно помотал головой.
Шок – это не то слово, что я испытала. Не сказать, что меня это шокировало. Просто было неожиданно. Артур уж совсем не походил на гея. Хотя, что мне? Откуда я знаю, как выглядит стандартный, среднестатистический гей, если до сегодняшнего дня я их в глаза даже не видела? Ну не то что не видела, может, и натыкалась, идя по улице, но не знала, что он такой.
— Извини, — говорю я.
По себе знаю, как хреново бывает, и каково это, когда «кошки срут», сама недавно отходила.
— Ты все запомнила? – спрашивает Артур.
— Ага, — отвечаю я, вполне понимая его желание сменить тему.
И тут же продолжаю:
— Пиво в холодильнике, — (их в нашей местной «каморке» стояло два), — их желательно систематически пополнять, кухня на первом этаже – туда сюда не бегать, существует лифт, — (ну такой, как иногда показывают в фильмах про старые дома, через них обычно еду доставляли на верхние этаже), — заказ вниз по трубе, подать сигнал звонком. Цены примерно помню, где меню знаю, на клиентов не глазеть — им это не нравится, глазки мальчикам не строить — им это не нужно…
На моей последней фразе Артур улыбнулся. Он мне, конечно, такого не говорил, я это так ляпнула, чтобы заставить парня отвлечься. А все остальные инструкции, которые он мне превозносил в первые полчаса моей работы, я сказала, как есть.
Артур вдруг встрепенулся, нацепил на лицо улыбку и прошел мимо меня в зал. Ну да, пока мы тут друг друга лечили, у нас там клиенты подтянулись. Я вздохнула, расправила плечи, нацепила на лицо улыбку и тоже пошла работать. Не все же Артуру горбатиться.
Дальше хлынул наплыв посетителей. За какой-то следующий час у нас были заняты практически все столики. Да и на первом этаже яблоку, как говорится, тоже негде было упасть. Я честно пыталась не пялиться, но получалось не всегда. Народ и правда был разношерстный: помоложе – мои ровесники, постарше – лет так тридцати или около того, да и более. Так же присутствовали пары девушек, да и традиционные отношения здесь тоже мелькали. Отчего и почему? Я предпочитала не задаваться такими вопросами. Так как проблем хватало и без этого. То ли оттого, что клиенты иногда перехватывали мои то удивленные, то пораженные взгляды (все-таки первая любовь и робкие прикосновения - это одно, а когда при тебе в засос лижутся два взрослых мужика - это уже совсем другое. Это уже точно не смахивает на слово «мило»), то ли у меня просто на лбу было написано, что я предпочитаю традиции и от всего этого меня все же слегка перетряхивает, они относились ко мне осторожно, некоторые даже враждебно. Пара столиков вообще отказались от моей величайшей особы и прямым текстом попросили, что бы их обслужил Артур. Было обидно, не скрою, но ведь я прекрасно знала, зачем шла, верно?
— Как дела?
Спросил Артур, когда нам удалось пересечься в нашей комнатке больше чем на полминуты, необходимые для того, чтобы взять из холодильника пиво, открыть вино или отправить заказ на кухню. Он даже выглядел более живым, что ли. Видно, за работой парень отвлекся от своих дурных мыслей и забылся малость. Это и хорошо.
— Сносно, — отвечаю я. – Хотя в некоторых случаях уже не так мило, как казалось вначале.
— Привыкай, — сказал он, все с той же улыбкой на губах, — если и дальше думаешь тут работать.
— Ну, если срастется, то, наверное, останусь.
— Знаешь, ты не похожа на большинство девчонок, которые приходили сюда устраиваться, — говорит он вдруг.
— Мда? А что, девушки тут и до меня работали?
— Да, была на моем веку пара – тройка. Знаешь, такие, как их сейчас называют? … Злостные яойщицы. Для которых любовь между мужчинами, что – то сродни мультикам этим японским… Им все «кавай», или как там у них еще?
Я пожимаю плечами. Не знаю. Серьезно. Мультиками японскими никогда не увлекалась, на темы гомосексуализма не задумывалась.
— Детский сад, ей богу! – продолжил Артур. – Одна из них, очень старательно даже пыталась «переродить» пару ребят в «правильную веру».
— И как? Получилось? – спрашиваю я, при этом слегка смеясь. Просто перед глазами встала попытка подобного «перерождения». Интересно, о чем думали Максим и Вадим, когда брали их на работу.
— Дело не в вере, а в том, что здесь, — Артур положил руку на грудь в области сердца. – Это просто есть, и все.
От этого стало даже как-то неудобно. Неловко, что ли. Вспомнились сразу пара знакомых, которые искренне верили в то, что гомосексуализм это болезнь. И сколько им не говори, их не убедишь в том, что это просто есть и все. Те будут стоять на своем до последнего.
— Как дела?
При звуке этого голоса, Артур вздрогнул, и, казалось, поник. Я повернулась спиной к выходу из комнаты, и обнаружила улыбающегося Вадима. Вот только глаза его почему-то не улыбались. На Артура он смотрел с каким-то осуждением, что ли. Господи, ну вот что за тиран, а?
— Мы тут всего-то пару минут, в зале было все в порядке, — начинаю я оправдываться. Ведь если кому и влетит за «простой в работе», так это Артуру, я-то тут на «птичьих правах», так сказать. – А что, были жалобы?
Блин. С него ведь станется пройти по посетителям и поинтересоваться, как они проводят время? Или нет? Кто его знает? Он ведь обещал до первой жалобы, а ведь клиент вряд ли пойдет жаловаться администратору, на то, что официантка стоит и пялится на них с открытым ртом? Или пойдет? Или уже кто-нибудь сходил, и поэтому он тут?
— Нет, — ответил Вадим, и перевел взгляд на меня. – А что, уже следует готовиться к потоку записей в жалобную книгу?
Что за язвительный тон? Что за убивающий взгляд? Вот то, что существуют натуралы гомофобы – это факт, а вот геи натуралофобы? Или все-таки это от того, что я девушка, а он их в принципе не переносит? И с чего я решила, что он обязательно гей? Блин, у меня такое ощущение, что даже после одного вечера работы тут я в любом мужике буду искать повадки гея. Чур меня чур… И нечего меня растерзывать взглядом! Натуралофоб!
— Нет, — отвечаю я.
— Хватит отдыхать, если тут нет работы, спустись вниз, парни там зашиваются!
Сказано это было мне…
Черт, у меня от его тона даже мурашки по коже. Вот что за человек? Он нормально вообще может говорить или как? Или у него этот… Как его там? Спермотоксикоз?
Не знаю, что на меня находит, но я выдавливаю из себя улыбку и, исполняя что – то вроде реверанса, иду исполнять распоряжение высшего начальства. Крутящееся в голове «Как прикажете», я все же решаюсь оставить при себе.
На первом этаже душно, музыка орет громче. Скорее всего, эта разница ощущается потому, что кондиционеры стоят в потолке, то есть практически над нами (говоря «нами» я имею в виду второй этаж), а большие массивные колонки закреплены каким-то хитроумным приспособлением где-то между этажами, динамиками вниз. От обилия происходящего я теряюсь и в очередной раз впадаю в ступор. Да, теперь я ощущаю разницу не только в воздухе и в музыке, но и, как выразился один из моих начальников, «в контингенте». Люди, в принципе, те же самые, но поведение… Более свободное, что ли? На них так музыка действует, или на втором этаже всегда все более пристойно, потому что туда идут поговорить и расслабиться в духовном плане, а тут расслабляются в физическом?
Подхожу к стойке бара, и жду, когда освободится Матвей. Ну не могу же я подойти к парням, даже не зная, как их зовут, и навязать свою помощь, правильно? А Матвей это как-нибудь организует (просто очень хочется в это верить). Он замечает меня, когда тянется за очередной бутылкой пива для клиента к холодильнику.
— Ты чего тут? – спрашивает он, наклоняясь ко мне и перекрикивая музыку.
— Меня Вадим послал. На помощь, так сказать.
— Вадим? Он поднимался наверх?
— Все еще там, — я улыбаюсь, и в подтверждение своих слов киваю головой.
Матвей вскинул голову и посмотрел на второй этаж, словно ожидая, что там сейчас разверзнется гроза, и на нас обрушится ливень. По шевелению губ я предположила, что он, скорее всего, выругался, чем прочитал молитву.
Что–то тут не так… Что–то мне не нравится…
Матвей отдал бутылку клиенту, выслушал следующего и, взяв у него деньги тоже достал ему банку пива. Потом словно замер на пару секунд, не обращая внимание на молодого человека озвучивающего ему свой заказ, поискал в зале кого то, и, показав пальцем на стойку, улыбнулся в ответ. Выхватил откуда-то снизу пачку сигарет и вышел из–за стойки ко мне.
— Куришь?
Бросила. Но черт его все задери, как же хотелось…
— «Winston», — отвечаю я, заглушая внутри себя тревожное «Ты же продержалась семь недель». – Тонкий, super lights.
Матвей возвращается за стойку явно в поисках моей дозы никотина. Возмущенные клиенты пытаются обратить на себя его внимание, однако ему явно не до них. Мимо меня проскакивает один из официантов и принимается выполнять обязанности Матвея. Теперь понятно, с кем он «переговаривался» через зал, и, главное, о чем.
— Тонкого нет. Есть простой. Пошли.
Он направляется мимо меня в знакомый коридор к двери с надписью «Выход».
Мы оказываемся на заднем дворе «Amoral». Тут небольшая парковка, скорее всего, для служащих, и пара вместительных мусорных контейнеров. Ничем не примечательный двор в принципе.
— Давно они там? – спрашивает Матвей, и, отдав мне пачку «Winston», достает из кармана свои сигареты и прикуривает.
— Да нет… — отвечаю я.
Вслед за пачкой парень извлекает из кармана мобильный, и, посмотрев. сколько времени, тяжело вздыхает. При виде того, как он беспорядочно крутит телефон в руках (скорее всего, бессознательная попытка успокоиться, если верить нашему психологу) у меня в мозгу словно что-то щелкает. Я уже видела это сегодня! Артур так же вертел телефон в руках и постоянно то набирал кого-то, то проверял его, словно ждал звонка и боялся его пропустить. Потом, правда, бросил это, видимо, бесполезное занятие. А в каком случае это бесполезно? Когда с тобой не хотят говорить, не берут трубку сознательно или выключают телефон. Но Артур сбрасывал практически сразу же, как только набирал, из чего можно сделать вывод, что он там слышал «Набранный вами абонент…» и прочие бла – бла – бла.
Очередное озарение – окрик: «Я на работе, ты на работе, так что отвали!» (ну или как-то так), и «конструктор лего», убранный в стол с легкой руки Вадима.
В голову закрадывается подозрение, озвучить я его осмеливаюсь не сразу. Но даже когда осмеливаюсь, морально готовлюсь к тому, что «Не твое дело, не лезь, куда не просят»…
— Они… Типа вместе? Да?
— Типа да… — отвечает парень и делает глубокую затяжку. Фига се, чуть ли на пол сигареты! Вот это легкие у парня. А стаж курильщика какой, интересно?
Я открываю свою пачку и достаю сигарету. Зажигалки, конечно, нет. Матвей прикуривает мне, и замечаю, как дрожат его руки. Да и вообще его нехило вроде колбасит. Вон еще одна затяжка, и он покурил.
— А у тебя это ревность или…
Договорить до конца не решаюсь. Потому что я осознаю, что сейчас просто в лоб спросила: «А ты гей?». От этого как-то мерзко на душе. Похоже, свершилось то, чего боялась: вижу геев во всех! На прием к психиатру, что ли, записаться…
— Или… — говорит Матвей после очередной затяжки. Как я и предполагала, фильтр полетел в сторону мусорного контейнера. Меня же потихоньку отпускает от осознания того, что есть еще нормальные парни…
— Это же я его сюда привел. Артура, – продолжает Матвей. — Он один из немногих моих друзей, кто не отвернулся от меня, когда узнал о моей…
Парень осекся, видимо понимая, что проболтался, а я свои суждения о нормальных и не очень попыталась по-быстрому спровадить из головы. Матвей даже смутился вроде. Ну да, о других ведь всегда легче говорить, чем о себе, тем более, если наболело…
— Понятно.
Если честно, то, по большому счету, нифига мне не понятно… От всего происходящего крыша уже давно сделала ручкой (это я поняла, когда в зале обратилась к одному из клиентов «Да, мой котик». Ну просто он такой был… Сама не знаю, зачем я это сказала. Он, вроде, обиделся).
— Да нихрена тебе не понятно! – взорвался Матвей. — Артур же по девочкам был…
Фига се… (эту фраза по ходу теперь будет постоянно в моей голове). А что, и такое может быть? Я чувствую, как глаза мои «стартуют на выход из орбит», а челюсть потихоньку отпадает, и если разговор и дальше будет продолжаться в таком же духе, то соскребать ее придется от асфальта, и ничем иным как бульдозером.
— А Вадим? – спрашиваю я. Нет, ну ведь интересно. Это похлеще «Санта – Барбары» будет. Хоть и понимаю, что и правда не мое дело, и меня это не касается, но Матвею явно требуется выговориться. Только вот почему для этой цели он выбрал меня, я серьезно не понимаю. Может, считает, что после этой ночи меня тут больше не будет?
— Да хрен их разберет, как у них все закрутилось… Я сам прифигел, когда он мне сказал.
Ну да, сначала привел, потом прифигел… Эх…
— Ну… Бывает…
Если честно, я просто не знаю, что еще сказать, вся эта ситуация, ну вот совсем как-то не для меня, что ли… Мне обычно девчонки душу изливают (ну так, по-нашему, по-девичьи, на темы: «Он меня не люююбит, я такая страаашная и ни кому не нууужная»), к этому я привыкла, а вот парни…
— Бывает, — соглашается Матвей. — Ему работа была нужна, ну я ему и предложил… На свою голову…
Весь его удрученный вид говорил о том, что ему от всего происходящего тоже не совсем-таки «айс» (блин, чтоб этих одногруппников, понахватала от них всякого хлама в голову). Да ладно хлам в моей голове, а вот что Матвей так заводится, все же не совсем понятно…
— А причем тут твоя голова? – интересуюсь я.
— Да она уже пухнет у меня от их разборок! – взрывается парень и спускаясь с крыльца (мы, кстати, на нем стояли, оно небольшое, три ступеньки) начинает ходить взад-вперед перед этим самым крыльцом. — Вадим-то всю дорогу гей, а Турыч, получается, что би. Вот Вадим и выносит ему мозги своей ревностью. Еще тебя к нему послал, словно, блять, на проверку.
Хм… Теперь понятно, почему Артур должен был меня «развлекать», как выразился Вадим. И то, с каким осуждением он смотрел на парня, когда поднялся к нам, тоже понятно. И это вовсе ни каким боком не относилось к работе… И Матвей…
— Ты поэтому тогда так на меня среагировал? – спросила я, вспоминая его ярость, когда я упомянула о том, что Вадим отправил меня к Артуру для развлечения. Ну не знала я, ей богу. Я ж не ясновидящая. Да и настроение тогда было такое, хотелось сделать кому-то гадость, раз уж ко мне так относятся, вот и ляпнула… Съязвила, блин…
— Да. Ты уж прости, — Матвей на миг останавливается от своего хождения туда-сюда, и виновато смотрит на меня.
— Да ладно. Че там.
Нет, ну правда. Я его понимаю. Я вот тоже за своих девчонок переживаю, когда у них не ладится с их парнями. Помнится, даже была ситуация похожая…
— Я себя таким дерьмом ощущаю, — тихо выговаривает парень, и опять начинает нервно вышагивать передо мной. Замирает на секунду, достает из кармана пачку, закуривает и опять по новой, круги нарезать.
— Да перестань, – пытаюсь я его успокоить. Да, вроде как, не очень получается, парень опять делает затяжку чуть ли не на полсигареты и нервно выдыхает.
— Ты-то тут при чем? – спрашиваю я. Все таки не мешало бы мне понять, почему он такой заведенный…
— Да я обещал Турычу, что ничего с ним тут не случится! Что если он сам не захочет, его и пальцем ни кто не тронет…
Понятно. Парень просто чувствует свою вину, за то, что привел сюда друга.
— Ну, ты же не принуждал его…
Что–то мне не верится, что Артура вообще можно к чему-то принудить. Чувствуется в нем стальной внутренний стержень, да и силой парня бог не обделил. Не качок, конечно, но вполне.
— Думаешь от этого легче? Они уже неделю собачатся, как я не знаю…
Что ж, тогда понятно, почему и Артур и Вадим настолько напряжены. Я бы после недели постоянных разборок вообще, наверное, не смогла бы с людьми нормально общаться. Хотя Артур держится, чего нельзя сказать о втором.
— А давно они вместе?
— Два месяца. И Вадим его все пилит, пилит. Хуже бабы всякой, по-моему…
Два месяца… Да если бы мне мозги выносили в течение такого времени, я бы, наверное, давно уже всех поубивала… Им что, нормально ни сесть, не поговорить?
— Ну… Артур большой мальчик. Сам знает, что делает. Уйти никогда не поздно.
Хотя, если как по мне, так я бы даже двух месяцев терпеть не стала. Да, блин, я видела-то Вадима всего-то два раза, а у меня уже определенно отторжение к нему.
— Да куда ему уйти? – Матвей, в очередной раз перестал носиться, как тигр в клетке, выкинул в сторону окурок (не, если он и дальше ТАК будет курить, ничем хорошим это для него явно не закончится), и примостился на ступеньках. — У него родители та еще пьянь! А он еще и учится… Неделю уже у меня кантуется…
Хм…
— А родители?
— Не живет он с ними…
Не живет… Ту самую неделю, в которой у Артура с Вадимом напряженные отношения (или они у них всегда напряженные?)…
— С Вадимом? – спрашиваю я, тут же отгоняя от себя картинки, которые против моей воли появляются в голове… Фууу… Вот это уже совсем не мило…
— С ним родимым. Что б ему пусто было! Иногда просто кулаки сводит, как хочется ему по репе начесать.
Ну вот… Этого еще и не хватало, мало того, что Вадим его начальник, так он же еще и друг… хм… его друга.
Похоже, что мне к этому привыкать и привыкать…
— Перестань, — говорю я и опускаюсь рядом с ним на ступеньку.
В голове черти что творится, но анализировать я это сейчас не хочу! Весь анализ следует производить на свежую голову и остывшие нервы. А мои нервы сейчас совсем ни к черту. Почему-то тоже захотелось сходить и начесать кулаки об уже упомянутую Матвеем голову.
Курить…
— Ему все скоро надоест, он уйдет от него окончательно и все, — озвучила я свою мысль. Ведь я бы так и поступила, и ни какая бы любовь не спасла, мне мозги дороже!
— Куда? Уйдет…
Мда… Парень-то совсем скис. Такое ощущение, что это не у Артура жизнь летит «в тар тарары», как тот сам мне сказал, а у него лично. Ну, у Матвея, в смысле.
— К родителям, — сделала я предположение.
Матвей смотрит на меня, и после очередного «Хм», выдает:
— Неа. Те, мало того, что алкаши, еще и гомофобы.
— Так он им рассказал, что ли?
Ну мать моя женщина. И нафига спрашивается? Вот я бы лично ни за что не стала…
— Ага. Вывалил… Они его как-то вывели из себя, ну он им и выдал…
— Ну вы блин даете…
На большее у меня просто слов не хватило. Куда уж там моим девочкам со своим «он меня не люююбит»? Хоть любит, хоть нет, им всегда есть куда вернуться. А тут… Артур ведь еще учится вроде (ну Матвей что-то такое говорил), и тоже, скорее всего, в институте, а жить в большом городе своими силами, без помощи родителей тяжело. Да еще чтобы так…
— Я же это… — Матвей замялся. — Артур просто… Ну он спускался пару раз покурить со мной. Сказал, что ты вроде нормальная.
— Нормальная? Хм, спасибо за оценку.
Значит Артур меня «оценил», и поэтому Матвей вот так вот не боясь мне все выложил. Что ж, если честно, то мне польстило…
— Да нет… Тут просто такие кадры иногда попадаются…
Кадры? Ах, это те, наверное…
— Артур рассказал…
Вспомнился рассказ Артура о попытке «переродить». Блин, она что, Матвея пыталась захомутать? Что ж, не завидую тебе, парень, не завидую…
— Они пытаются не афишировать… Хотя многие, по-моему, и так догадываются, такое не всегда удается скрыть…
Я не сразу понимаю, о чем он. Так резко меняет темы…
Ну не афишируют, оно и понятно. Все-таки служебный роман, как-никак…
— Матвей… Они большие мальчики, ну разберутся сами…
— Я себя просто ощущаю дерьмом.
До нас доносится хлопок двери. Скорее всего, в коридоре. Интересно, это кому там двери помешали? И прежде, чем я успеваю что-либо спросить, Матвей выдает:
— Опять, походу, разосрались…
Так это Вадим так дверью шандарахнул, что даже тут было слышно. Нет. Я уже решительно готова двинуть ему в репу.
Матвей уже до боли знакомым движение достает пачку, сигарету и прикуривает.
Нет, с этим срочно нужно что-то делать, это уже третья за… Черт, а сколько мы тут уже болтаемся?
Мда… Похоже, на премию в этом месяце я могу не рассчитывать.
— Ладно. Прекращай травиться, — говорю я и поднимаюсь со ступенек. — Пошли. Артур и так по-моему, весь вечер, как на иголках. Ему еще не хватало твоей кислой рожи для полного счастья.
— Ты права. Ты иди… Я покурю и приду…
Уговаривать, помоему, нет смысла. Парню нужно время, чтобы подумать. Ну, хоть выговорился, может, полегче станет.
Хотя, что-то не похоже, чтобы ему полегчало…
Открываю дверь, и меня сразу же окунает в такое, уже надоевшее мне «тыц-тыц-тыц». Захожу в зал… Ах, лучше и не смотреть. Взгляд натыкается на хмурую фигуру охранника. Не Илья. Другой. Ну понятно же. Не одному же Илье охранять такую махину, да к тому же где посетители в основном мужского пола. Хм. Симпатичный малый, я бы даже сказала в моем вкусе, но… Во-первых, работа… Во-вторых… про это «во-вторых» даже думать не хочется.
Поднимаюсь наверх. У нас… Я бы сказала, все как всегда. Хотя, наверное, так и есть. Парочки, парочки, друзья, ох ты – офисная компашка. Так и пришли в костюмах. Хоть бы пиджаки, что ли сняли? Да ну их… И все как-то странно косятся на вход в нашу обитель…
Заныриваю за занавеску.
Артур стоит, опираясь на стойку (ну есть тут такая маленькая, что бы было куда тарелки складывать) и курит. И этот… Да они тут вообще от сигарет отрываются? Делаю шаг вперед, и под ногами раздается хруст.
Мать моя… На полу битое стекло и не только. Похоже. здесь смертью храбрых пал не один бокал и не одна тарелка. Это называется «поговорили»?
— Артур. Что тут было?
Попытка хоть как-то это обойти, просто безрезультатна, и стекло то и дело хрустит под подошвами моих туфель.
— Ураган по имени «Артура все зае*ло. И Вадим в частности».
Артур не смотрит на меня. Его взгляд устремлен в одну точку. Даже представить себе не могу, что сейчас творится в его голове, если вот это вот последствия их разговора. Хрена се страсти…
-Ты в зале был?
Все-таки парня сейчас лучше не трогать. Он еще, скорее всего, не остыл. Так что лекции по поведению и причитания «это все будет вычтено из твоей зарплаты», это не то, что ему сейчас нужно.
Артур отрицательно мотает головой. Понятно. То есть вот зал уже сколько времени без присмотра… Меня там сейчас растерзают. Хватаю чистые пепельницы и ухожу. Пусть терзают меня, парню надо успокоиться.
Однако мои худшие опасения не подтвердились. Уж не знаю, что за «ураган» тут был, но, похоже, что народ тоже под впечатлением. Поменять в зале пепельницы, которые местами уже стали напоминать ежиков, мне удалось минут за десять. Это при том, что народ еще пытался заказать пива. Я каждому клятвенно обещала, что, как только приведу столы в более или менее божеский вид, приму у них заказ. Артур за эти десять минут подмел осколки с пола и в очередной раз курил.
— Извини, — говорит он, когда я захожу за своим блокнотом (нет, ну надо же хоть куда-то записать все заказы, память-то моя не резиновая).
Парень явно начал отходить и теперь вот, осознав, как все это выглядело со стороны, скорее всего, стеснялся своей выходки (или это не его рук дело?).
— Да ничего.
— Мы просто…
Он так и не договорил, вертя в руках сигарету и рассматривая ее, а мыслями явно был не тут.
— Да неважно… Я с Матвеем курила, — признаюсь я. – Он рассказал про вас.
Артур резко вскинул голову и вцепился в меня злым, осуждающим взглядом. Ну да. Я же можно сказать без него к нему в душу залезла, и теперь знаю истинную подоплеку всего произошедшего. А так он бы, наверное, на работу спихнул. Не знаю я…
— У Мата язык, как помело. Все надо растрясти!
— Да нет… Просто он тоже переживает, — пытаюсь я оправдать перед ним друга. – Просто ты вроде сказал ему, что я вроде как нормальная, вот он и выложил…
— Это не дает ему право трепаться обо мне любому встречному поперечному.
Похоже, он еще не совсем остыл, и остатки своей злости срывает на мне. Мысленно посылаю Артура, Матвея, Вадима и всех остальных по известному адресу, и, разворачиваясь, ухожу в зал, дав себе приказ успокоиться и не сорваться. Иначе это будет полный пи…
Вскоре к работе присоединяется и Артур. Вот только теперь у меня такое ощущение, что мы чужие.
Нет, ну это же понятно, мы и есть чужие, знаем друг друга всего-то несколько часов. Просто до «пришествия урагана», Артур хоть и был усталым, злым и раздражительным, чувствовалось, что все это направлено куда-то в сторону, что ли. Не на меня. А теперь он ходил мимо и сверлил меня взглядом, словно я стена, а он дрель… Словно это я была виновата во всех его бедах. Настроение от этого у меня, естественно, не прибавлялось. Да еще пара-тройка самых смелых клиентов поинтересовались у меня «А что это было?». Я, сдерживая уже желание заорать и опустить на их головы бутылки с пивом, которые они заказали, объясняю им, что не имею никакого понятия, ибо «Если вы не заметили, то меня тут не было». В результате чего уже второй раз за последний час я оказываюсь во внутреннем дворике (если это можно так назвать), с четко выраженным синдромом «Покурить». То есть руки просто трясутся от желания что-нибудь сломать, ноги тоже горят в надежде пнуть что-нибудь эдакое. В общем, мне нужно спустить пары. Курить в зале под пристальным взглядом посетителей или в коморке перед Артуром нет никакого желания, поэтому, наплевав на все и бросив Артуру лишь «Я скоро», я сбежала.
Нет. Это решительно не стоит моих нервов. К черту эту работу! Сейчас для меня главное пережить оставшиеся часы, ни на кого при этом не наорав…
На танцполе развлекательная программа, какие-то конкурсы. Я даже не разбираюсь, просто поднимаюсь наверх, и снова принимаюсь за работу, стараясь при этом думать о чем-нибудь отстраненном. Получается не очень. Мысли летают если не возле института (надо сдать курсовик, РГЗ, через неделю коллоквиум), то около поисков новой работы, что тоже не радует. Благо, клиенты теперь не косятся, то ли привыкли ко мне уже за несколько часов, то ли алкоголь расслабил настолько, что им уже плевать. Скорее всего, второе. Артур ходит хмурый, но, вроде как, уже запал пропал.
Убрав пустые бутылки, банки, пачки из под чипсов, сухариков, орешков, поменяв пепельницы и обтерев пару столов (все-таки народ уже налакался) я решаю отдохнуть пару минут.
Артур заходит за мной в нашу коморку, и, достав очередную сигарету, прикуривает. Я же достаю из холодильника бутылку минералки и наливаю себе в стакан (Артур еще в начале вечера сказал, что здесь выделяется по полтора литра на двоих на вечер, за остальное придется платить, как простым клиентам).
— Извини, — вдруг произносит Артур и смотрит на меня виноватыми глазами. Я почему-то сразу понимаю, о чем он.
— Ты уже извинялся, — отвечаю я.
Нет, я, конечно, тоже все понимаю, но быть мячиком для битья не собираюсь. Если он каждый раз будет сначала извиняться, потом грубить, а затем опять извиняться, мне это не надо. Хотя о чем это я? Вижу его какие-то последние часы. Но все равно, намекнуть парню о том, что людям такое поведение может не понравиться не помешает.
— Ты здесь ни при чем, и Матвей здесь ни при чем. И он, наверное, правильно сделал, что рассказал тебе, просто…
— Вы стараетесь это не афишировать, это он тоже сказал, — перебиваю я его. Выслушивать очередные объяснения нет ни сил, ни желания.
— Да и так все знают… Какая теперь разница, когда он орет на меня уже при всех…
Ох, этот тон… Виновато – обиженный… Знаю, что, возможно (хотя почему это возможно, все так и будет), схлопочу за свои следующие слова, однако не произнести их не могу.
— Может, стоит расстаться? Он же не может силой тебя удерживать, рабство запрещено законом.
— Ты не первая, кто говорит мне про «расстаться», — усмехается Артур.
— В чем тогда проблема?
Упоминать о том, что я знаю об этой его «проблеме», так сказать, я не решаюсь. Неохота подставлять Матвея еще раз, да и огребать от Артура о том, что я «любой встречный поперечный», а Матвей «трепло», тоже «неулыбает». Артур качает головой, показывая то ли, что проблемы нет, то ли что обсуждать он это со мной не намерен.
— Я не специалист по отношениям, тем более, по отношениям такого рода, но я бы на твоем месте давно бы от него ушла.
— Да…
Артур протянул это «Да» так, что стало понятно, это не согласие, а, скорее всего, просто попытка собраться с мыслями и сказать в ответ на это хоть что-то вразумительное, что бы оправдало его поведение не только в моих глазах, но и в своих собственных.
— Просто он слишком ревнив. Его уже бросали ради девушки и…
— Зачем тогда ему вообще было соблазнять натурала?
Нет, ну вот правда. Если он уже был в похожей ситуации…
— Не поверишь, — произнес Артур.
— Что? – спросила я, когда так и не дождалась от него продолжения.
— Вообще-то это я… его… соблазнил…
Я уставилась на парня, как баран на новые ворота. Понимая, что ТАК смотреть неприлично, я все равно добрые полминуты хлопала глазами, не в состоянии переварить полученную информацию.
— А тебе-то это было зачем? – спрашиваю я, немного отойдя от шока.
Нет, конечно, представить, что гей запал на натурала я, в принципе, могу, но вот чтобы наоборот…
— Мне кажется… Я просто влюбился…
Влюбился? Натурал? В парня?
Эээээмммм…
Это тут обстановка что ли такая? Что натуралы становятся… Нет не геями, а как же их… Би? Мать моя женщина… Надо срочно делать отсюда ноги, еще не хватало и мне сменить ориентацию…
— Матвей сказал, ты всегда был по девочкам, — пробормотала я.
— Ну не всегда… В восьмом классе я… Меня тянуло к однокласснику… Он потом переехал куда-то, у него отец военный был… После этого я на мальчиков как-то не заглядывался. Думал, что, может, просто гормоны были… Матвей не знает, он в нашу школу перешел, когда я в десятом был. Мы даже как-то и не общались, пока в один прекрасный день я не вышел за хлебом. Его в подворотне какие-то ублюдки зажали. Я бы, наверное, и так мимо не прошел, но когда услышал что-то вроде «Сейчас мы тебя так отдерем, не рад будешь, что педиком родился», у меня, наверное, просто башню снесло… Я на каратэ с семи лет ходил, так что не рады оказались они, что связались с нами. Матвей тоже, в принципе, не слабак, но он один, а их трое было…
Слушая эту историю, я потихоньку прифигевала. И от самой истории, и от того, что Артур вот так вот запросто мне все это рассказывает. Интересно, это просто накипело и желание выговориться, или маленькая месть Матвею, за то, что тот его «заложил»
— А еще через месяц я вечером застукал его в этой же подворотне с парнем из параллельного класса. Сосались как остервенелые. Ты бы видела его глаза. Мы же когда от тех придурков отбились, он лишь спасибо сказал и ушел. Когда я в школе к нему потом подошел и спросил, за что они его, он лишь сказал, что они козлы и взять с них нечего. Ну, типа, знаешь, что хочешь, то и думай. А тут, на месте преступления, так сказать… В школе он, да и Джон потом косились на меня. Наверное ждали, что я всем разболтаю… Как-то вот так… Я не разболтал, Матвей успокоился, а потом мы то покурить вместе выйдем, то по дороге в школу или из школы пересечемся. Так и завязалась наша дружба.
— И ты ему не сказал, что ты тоже… — спросила я неуверенно.
— Я просто не считал, что я тоже. В десятом классе у меня уже была постоянная подружка, да и на парней не тянуло, я же говорил…
— А на Вадима потянуло?
Артур пожимает плечами, и грустно улыбается.
— А посуду тут ты или он разнес? – задаю я вопрос, который меня интересовал весь вечер.
— Я. Это когда он уже ушел. Он увидел, как мы тут «мило щебетали», как он выразился, и только что презервативы не начал мне в руки пихать для дальнейшего безопасного нашего общения. Придурок…
Последнее слово было сказано с каким-то налетом грусти и обиды.
— Так скажи ему уже, что любишь, или говорил?
— Нет, не говорил. Ты даже представить себе не можешь, как он орал, когда я сказал ему, что он мне нравится. Типа я натурал, и нечего другим на мозги капать. Даже не представляю, что бы было, если бы я ему в любви признался.
— Вы уже два месяца вместе, если верить Матвею, а ты так и не сообразил рассказать?
— С ним вообще тяжело…
— Строить отношения это всегда непросто, — говорю я. – Но по-моему лучше уже признаться, и будь, что будет, чем мучить друг друга и окружающих.
— Окружающих?
По взгляду парня я понимаю, что он не очень себе представляет, чем они мучают этих самых окружающих, и кто эти окружающие вообще.
— Матвей, по-моему, винит себя за то, что у тебя происходит. Считает что он к этому причастен.
— Мат тоже тот еще идиот… — очередная усмешка, не грустная, а какая-то добрая.
— Мат? – переспрашиваю я. Потому что слышу это уже второй раз, и, если в первый я решила пропустить мимо ушей, то сейчас уже все-таки интересно..
— Его бесит, когда я его так называю. Это ему в ответ за Тура, — теперь уже улыбка, хитрая. Так улыбается человек, когда совершил какую-нибудь мелкую пакость, и знает, что за нее ему ничего не будет.
— Тур? – переспрашиваю я, на что получаю утвердительный кивок головой.
— Блин, я даже боюсь представить, как вы двое можете поиздеваться над моим именем, — выдаю я.
— Мы подумаем, посовещаемся и, когда решим, вынесем тебе свой вердикт, — отвечает Артур.
Через занавеску просовывается голова клиента. Довольно-таки юная, немного пьяная и хмурая голова. И тут же выдает:
— А о нас еще помнят? – А потом как-то неуверенно добавляет, — а пива можно?
Несмотря на то, что с Артуром ситуация вроде утряслась, работать легче не стало. Музыка и алкоголь настолько расслабили народ, что наблюдать целующуюся парочку парней, вытирать пролитое пиво со столиков и менять пепельницы приходилось все чаще и чаще. Смотря на некоторых даже передергивало, настолько они уже ничего не стеснялись и им было, даже пофиг.
Артур глядел на это с какой-то невыразимой тоской, а я старалась обходить их стороной.
Предупредив Артура, что мне необходимо спуститься вниз (все-таки охота покурить, да и в туалет бы не мешало сходить), я ушла.
Внизу все шло своим чередом, парни работали, Матвей тоже, охранники с хмурым и неприступным видом осматривали зал.
Сигарета закончилась как-то уж слишком быстро, а принять решение уйти или остаться я так и не смогла. Ну, Артур теперь не смотрит на меня, как на врага народа, с Матвеем мы тоже вроде как поладили, но ведь кроме них тут еще народу работает дофига. Как общаться с ними, и как они отреагируют на меня, мне было непонятно. В голове всплыла знаменитая фраза Скарлетт О’Хара «Я подумаю об этом завтра». И правда, завтра, отойдя все же от эмоционального напряжения, отдохнув и выспавшись, я буду более рациональной, что ли… Значит, завтра…
С такими мыслями я возвращаюсь в клуб. Проходя по коридору мимо двери с табличкой я слышу ругань. Да даже не ругань, а дикий ор просто какой-то. Судя по голосам, ругаются Вадим и Максим Евгеньевич. Не имею привычки подслушивать под дверьми, но фраза «Я не собираюсь ее увольнять только потому, что она тебе не нравится», произнесенная Максимом, заставляет остановиться.
— Она вообще тут первый день, так что сказать, что она отвратно работает, ты не можешь, какие еще у тебя к ней претензии? – продолжает он.
— Нет у меня к ней претензий, она мне просто не нравится, и все! – отвечает Вадим, и в мою голову закрадываются сомнения о том, что разговаривают они обо мне.
— Это не аргумент! Вадим, у нас бизнес! Не примешивай сюда свои личные чувства.
— Я ничего не примешиваю!
— Я не виноват, что ты отправил ее в напарники к Артуру! – продолжает ругаться Максим Евгеньевич.
Точно, обо мне…
— А причем тут Артур?
— Да при всем! Не делай невинное лицо! Я не идиот! О ваших шашнях уже всем известно!
— Ну и что ты нам сделаешь?
— Ничего! И именно потому, что я отношусь к бизнесу серьезней тебя. Артур хороший работник, а с кем ему спать, мне не указывать. Да что вообще с тобой? Ты в последние дни просто невыносим стал!
— Я всего лишь прошу тебя ее уволить!
— Если ты думаешь, что люди толпой рвутся к нам работать, то ты очень ошибаешься! У нас и так проблемы с обслуживающим персоналом, и увольнять кого-то для того, чтоб тебе стало легче, я не собираюсь. Парни и так зашиваются, а если им это еще и надоест, и они уволятся, то ты сам на пару со своим Артуром будешь ходить разносить пиво, и столы обтирать!
Дверь с грохотом открылась и, вылетев из кабинета, Вадим пронесся мимо меня в сторону зала. Я даже не поняла, заметил он меня или нет, а вот Максим Евгеньевич уставился на меня удивленно, когда подошел к двери, что бы ее закрыть.
— Давно ты тут? – спрашивает он меня.
— Я… Выходила покурить…
Мне было и стыдно, и обидно, и неприятно. Стыдно от того, что меня застукали за занятием ну уж совсем не хорошим. Обидно потому, что я же и правда не виновата в том, что Вадим отправил меня к Артуру. Сам отправил, а теперь у него, судя по всему, претензии ко мне. Неприятно, так как я опять оказалась крайняя…
— Покурила? – спокойно спрашивает Максим.
— Да.
— Свободна, — произносит он и закрывает дверь.
А я опять хочу курить…
Продолжение в комментариях
@темы: Amoral..., Закончен...
-
-
01.11.2011 в 10:31-
-
01.11.2011 в 10:39-
-
01.11.2011 в 10:39