Гомосексуализм — это не извращение. Извращение — это хоккей на траве и балет на льду! (с) Фаина Раневская
Автор: SimKa
Бета: Chibik_Kawaii
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: G
Жанры: Повседневность, Слэш (яой)
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: Мини, 9 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
по заявке:
как-то выпускаясь из школы, напились с лучшим другом.. на утро проснулись в одной кровати. я решил пошутить над другом. Подмигнул ему и сказал:"1:0". Друг не понял.. Я недвусмысленным жестом показал, что я с ним сделал.
три года спустя, встретившись с ним же, опять напились..
на утро друг мне выдает:"1:1"..Я начинаю судорожно соображать, что это значит.. и он мне напоминает про ту ночь.. я ему:"так я ж пошутил.."...
-ну тогда 1:0
КМП
Примечания автора:
Автор считает, что заявка не выполнена. Так как нет ХЭ, юмора у меня как такового нет вообще, а что такое КМП я вообще не знаю.
Но это именно то, что "Я увидела"
ТекстБелая жидкость в стопке. Прохладная, но до жути отвратительная. С учетом того, сколько за последнюю неделю я принял внутрь… просто до ужаса… отвратная… да, скорее всего это будет правильнее…
С чего все началось?
Неделю назад, когда я проснулся в незнакомой квартире, на незнакомой кровати, со знакомым парнем в обнимку…
Нет, раньше…
Две недели назад, когда я вернулся домой сдав летнюю сессию с переменным успехом, нос к носу столкнувшись с тем самым знакомым парнем – моим лучшим школьным другом Валеркой…
Или…
Нет… Началось все еще раньше – три года назад, на школьном выпускном…
Не было волнения или ощущения потери чего-то дорогого. Не было желания все повторить или что-то переиграть. Я был всем доволен и счастлив. Сдав неделю назад последнее чертово ЕГЭ, я был готов к свободе, пьянке и разврату.
Естественно, выслушав ужасно предсказуемые и давно знакомые слова директора и учителей, которые и душу в нас вкладывали, и холили нас и лелеяли, по их мнению, мы с Валеркой тихо хмыкнули, отметив, что физик с трудовиком уже изрядно приняли, на математичке костюм висит, словно она бывшая узница концлагеря, которую забыли откормить перед тем, как одеть на нее этот балахон, биологичка хоть и подстриглась, покрасилась – всё ровно выглядит, как пугало огородное. Плюнув на наших надоевших, за годы учебы, учителей, мы стали обсуждать девчонок.
Вот уж кто был звездами вечера. Все как на подбор — фотомодели. Даже Светка из параллели, которая, сколько я ее помню, все время напоминала скорее мишку Гамми, чем стройную лань, за последние месяцы явно скинула пару, тройку… нет, даже больше кило и сумела-таки подобрать себе наряд, который скрывал оставшиеся недостатки ее фигуры.
— Что у вас с Юлькой? – тихо шепнул мне на ухо Валерка, пока Димка из «ашек» сидел на сцене и бренчал на своей гитаре, без которой, казалось, не обходилось ни одно школьное мероприятие, всем знакомое и надоевшее «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались».
Юлька – моя девушка. Последние несколько месяцев я только и делал, что ухаживал за ней, ухаживал… и еще раз ухаживал. Наши отношения начались с простой и банальной валентинки, которую она прислала мне по «голубиной почте» на четырнадцатое февраля. Я, конечно, был удивлен, получив пламенное признание в любви без подписи, и приглашение встретиться вечером на месте сбора нашей обычной школьной тусовки. Не знаю, кой черт меня дёрнул прийти туда и проверить, что же это за «Твоя навеки» сумела выискать в интернете сонет Шекспира, и не поленилась переписать его от руки на довольно-таки симпатичном самодельном сердечке. Я был заинтригован. Да и Валерка идею поддержал:
— Да ладно тебе, сходи, порадуй Джульетту. Заодно узнаешь, что это за… рукодельница, — произнес он, вертя в руках милое розовое сердечко.
— Будто оно мне надо, — пробурчал я в ответ.
— Ну не надо, не ходи… А кто еще тебе что прислал?
Я дал ему в руки все пять валентинок, полученные мной.
— Там кстати есть еще одна Джульетта, — сказал я, видя, как он разглядывает валентинки и хмурится.
— С тобою рядом быть хочу я
Всегда, везде и днём и ночью...
Ты лучше всех, ты просто чудо!
Ты нравишься мне очень-очень!, — прочитал он с иронией.
— Это Хромцева, — сказал я.
— С чего ты взял?
— Она уже достала закидывать меня записками, я ее подчерк знаю, наверное, лучше, чем твой.
– Котя, я не знаю рифмы лучше,
Что подходит к февралю.
Так же точно, так же звучно.
Так, как «я тебя люблю!» – прочитал он с придыханием, явно пытаясь передать чувства написавшей послание девушки.
— Ленка из 9в.
— ???
— Только она осмеливается называть меня Котей. Дура.
— Я могу тебя долго ждать,
Долго-долго и верно-верно.
Даже ночи могу не спать
День и два и весь год, наверно,
Пусть листочки календаря
Облетят, как листва из сада,
Только знать бы, что всё не зря,
Что тебе это в правду надо... Банальщина, — с отвращением прокомментировал Валерка…
— Катька Самохина… Мне это Дашка передала…
— Будь всегда хорошим,
Будь всегда веселым,
Добрым, славным, милым.
С горем не встречайся
И не будь унылым,
Чаще улыбайся...
Словом, будь счастливым! …
— Ордынцева из 10а. Не поверишь, эта отдала лично… По моему единственное нормальное поздравление.
– Не знаешь ты, как трудно оставаться в одиночестве,
И молча слушать тихий шум дождя,
И как душе от боли кричать хочется,
И лишь увидеть хочется тебя.
Не знаешь ты, как сердце разрывается,
И бешено по венам бежит кровь,
Я знаю, боль лишь начинается,
Я знаю, что увижу тебя вновь.
Не знаешь ты, как больно мне, как страшно,
Как сердце ноет, плача и крича.
Не знаешь ты, как все это ужасно,
Не знаешь, как одному быть любя.
— А вот это еще одна Джульетта. Даже не от руки…
Текст в этой открытке был напечатан на простом листке, вырезан и вклеен. Видимо девушка была умнее Хромцевой и всех остальных вместе взятых, и уж точно решила до конца остаться инкогнито…
— А почему Джульетта? — поинтересовался Валерка. – Это же не Шекспир.
— А хрен его знает… Потому что тоже, хрен знает кто, — протянул я.
… Вечером того дня, я пришел на место назначенной свиданки, и увидел там Юльку Сенину, нашу одноклассницу.
— Твое? – спросил я, доставая из кармана изрядно помятую к тому времени открытку.
— М…м…мое, — ответила она, заикаясь, и смотря на меня, как на второе чудо света.
— Ну, пошли тогда, что уж сидеть-то?
Юлька, хоть и была девчонкой симпатичной, но вовсе не первой красавицей школы. Она была отличницей, то есть одной из тех, кто всегда сидел на первой парте, решал все уравнения и щелкал задачки, словно орешки белка, и всем всегда давала списать. Нравилась она многим, как раз за сию доброту душевную, но парня у нее так и не было. Мне, конечно, польстило внимание столь умной, и всеми уважаемой особы, и я решил, а почему бы и нет. И все последующие месяцы до выпускного активно «продвигал» наш роман. Юлька всегда мялась, часто отнекивалась, но, в конце концов, уже к середине апреля, мне удалось урвать первый поцелуй. На выпускном же я рассчитывал получить первый секс, как бы прозаично и предсказуемо это не было.
И так выпускной…
После обязательной торжественной части, наступила часть необязательная – то есть «гуляношная». Эту часть было решено провести в довольно-таки маленьком, но уютном актовом зале нашей школы, по совместительству столовой, где разместить всех одиннадцатиклассников из трех параллелей, и всех учителей, и родителей казалось проблематичным, но не из ряда «миссия не выполнима». Столы в четыре ряда: два для нас, выпускников, и два для родителей и учителей. Правда, старшее поколение убедить в том, что нам бы хотелось сидеть хоть и недалеко от бдительного ока взрослых, но все – таки отдельно оказалось еще труднее, чем разместить всех желающих в помещении «два на два».
Суть не в этом.
Где-то через пару часов застолья и развлекательной программы все были уже навеселе, причем, как учителя, родители, так и мы, гордо именуемые выпускниками. «Посиделки» плавно перетекли в «потанцульки», и я решил найти свою девушку, которая не только села в другой стороне стола, но и почему-то весь вечер словно избегала меня.
Не за столами, не на импровизированном пятачке танцпола я ее не обнаружил. Естественно, меня это разозлило. Она весь вечер бегала от меня, отнекивалась, отмахивалась, и теперь вот тоже куда-то свалила…
Злой, как черт, я опрокинул в себя рюмку первого попавшегося на столе и пошел на улицу покурить.
— Ты куда? — спросил меня Валерка, стоявший на крыльце с парнями и дымившими уже, никого не стесняясь.
Стоять с пацанами как-то не хотелось. В голове крутилась Юлька и то, что, похоже, с сексом я сегодня пролетаю, да и вообще… пролетаю, иначе бы, почему она так рьяно от меня сегодня бегала?
— Покурить, — бросил я, и спустившись с крыльца пошел за угол школы, надеясь, что за мной никто не потащится – разговаривать ни с кем не хотелось.
— Костян, подожди, — бросил мне вдогонку Валерка и сказав что-то ребятам, поплелся за мной.
Завернув за угол я замер в ступоре, и тут же получил толчок в спину от налетевшего на меня Валерки.
— О_ООоо… — протянул Валера, глядя, как Юлька целуется с Костей Асташевым, из «вэшек»
— Ой, — выдавила из себя Юля и виновато опустила глаза.
— Ю-у-у-ль… — протянул я, требуя объяснений.
— Кость… — сказала моя девушка.
— Какого хрена? – спросил я, двинувшись в сторону неожиданного соперника. Я с ней возился ни один месяц: кино, кафе, плюшевые мишки, цветы… Бл***, да она даже целоваться со мной в первые месяцы не хотела, а с этим вот так вот запросто??? Захотелось набить ему морду. Стереть с лица этот серьезный, немного укоризненный взгляд, и сбросить таки напряжение, которое держало меня весь вечер.
— Костя, Костя, успокойся, — крикнул Валерка, зажимая сзади мне руки в локтях и удерживая на месте.
— Да какого хрена? – спросил я, пытаясь вырваться. – Что здесь, мать вашу, происходит?
— Ко-о-ость, — протянула девушка.
— Что Кость… Ну, вот что? Скажешь, что это не то, что я подумал? Или, что я перепил, и мне это показалось? Да отпусти ты меня, — рыкнул я уже на Валерку, все еще державшего меня и не дающего шевельнуться.
— Ну… — протянула Юлька, в очередной раз опустив глаза.
— Да и хрен с тобой, — сказал я, и, развернувшись пошел обратно в школу, с еще большим желанием напиться.
— Кость, подожди, — крикнула Юлька, подбегая ко мне. – Ты прости меня… Я… Ну, не тебе эта открытка была, а ему… Я не знаю, какой идиот перепутал мои «в» и «б». А ты же Алексеев… А фамилию я не писала, просто поставила «А» и все… Я как-то не подумала… Я его люблю…
Его? Эта… Эта идиотка, на которую я потратил несколько месяцев своей замечательной, навсегда ускользающей от меня юности, любит вот его? Этого рыжего, худощавого очкарика?
— Дура, — бросаю я ей. – Писать научись, как следует, а потом сочинения строчи, Джульетта недоделанная!
Что было дальше? А дальше я вернулся в зал, стащил со «взрослого» стола чуть початую бутылку водки, взял в охапку изумленного Валерку и потерялся…
Обнаружился я только на следующее утро в собственной кровати, с Валеркой под боком и со страшным сушняком и головной болью.
Весь предыдущий вечер вспомнился тут же, ровно до того момента, как мы опрокинули с Валерой эту самую утащенную бутыль, и вернулись домой из магазина, куда ходили за добавкой. Благо, Валерке уже к тому времени исполнилось восемнадцать, и с этим проблем не возникло…
Только вот ощущение на душе были поганые. Меня бросили. Даже нет, не бросили, меня кинули, не предупредив, променяв при этом на какого-то троечника. Причем на страшного, на мой взгляд, троечника…
Я прошел на кухню, и присосался к кувшину с кипятком, словно неделю таскался по пустыне, не выпив при этом ни капли.
Весь мир хотелось ненавидеть, и я ненавидел. Хотелось причинить кому-то такую же боль, какую вчера испытал я сам, и отголоски которой все еще прожигали мне душу. Ну и что, что я ее не любил? Мы были парой. Я был её, а она моей. Я тратил на нее время, силы, и деньги…
— Блять, башка трещит, — простонал, заходя на кухню, Валерка. – Сколько мы с тобой вчера выпили?
— До хрена… А может и больше, — выдал я зло…
— Да-а-а… — согласился друг. – Блять, я ничего не помню, после магазина.
— Угу, — согласился я, в очередной раз отрываясь от спасительной влаги.
— Жаль, что вчера так… — сказал Валерка, протягивая руку к источнику утреннего спасения от страшного сушняка.
— Как так? – спросил я, желая, наверное, в очередной раз наступить на свою «мозоль», чтобы выдавить ее к чертям собачьим.
— Ну… У тебя были планы…
Ага, планы. И на кой я только хрен столько уламывал родителей, чтобы они сразу после выпускного уехали на дачу. Я, конечно, сказал им, что хочу ребят пригласить, и отметить «по-взрослому», а не то, что я с Юлькой…
— А что тебе мои планы?
Валерка, взял у меня из рук кувшин и сделал глоток.
— Ну ты же хотел… С Юлькой… — замялся друг.
На теме секса, Валерка всегда заминался и смущался, чего я не понимал. Хотя с учетом вчерашнего…
По дороге из магазина мы наткнулись на такую же гуляющую компанию наших одноклассников. И я даже прифигел малость, когда Машка Разина слегка покачиваясь и пьяно хихикая повисла на Валерке, и поцеловала его со словами:
— Валера, солнышко, я давно хотела тебе сказать…
Во время поцелуя, друг стоял, как истукан, не смея пошевелиться. А потом оторвал от себя одноклассницу, зло на нее глянул и сказал:
— Маш, отвали на фиг! Я вообще другого люблю… человека…
Вот так вот я узнал, что оказывается, у моего лучшего друга есть от меня секреты. Я почему-то об этой его «страшной и большой любви» ничего не знал… Что тоже больно ударило по моему самолюбию…
— А что, по-твоему, сексом я могу заниматься только с Юлькой? – спросил я, забирая у него воду.
— Ты о чем? – спросил он, то ли удивленно, то ли ошарашено.
— Ну, вот ты, например… — выдал я, окидывая его взглядом с ног до головы.
— Й…й..я? – спросил он осипшим голосом и оседая на пол. – Н…н…но…
— Все было замечательно… Ты так стонал, что даже соседи стучали по батарее, неужели не помнишь?
— Я… н..нет, — ответил он, пряча в руках лицо.
— Один – ноль, — сказал я.
«Это тебе за твою, мать его, любовь!» — отметил я про себя, выходя с кухни.
Я был отомщен. Мир начинал приобретать краски. И боль начала уходить, освобождая места другому чувству… Чувству вины…
Горько… Горько и противно… Отвратительно…
За то время, что я тут ударился в воспоминания, водка нагрелась… гадость какая…
Боже, так хреново мне не было даже три года назад.
Валерка тогда оделся и ушел. Ничего не сказал. Даже не посмотрел на меня, когда собирал свои вещи в моей комнате. Просто ушел, тихо закрыв за собой дверь…
Тогда мне было пофиг. Я был обижен на весь мир, и считал, что мир, в виде Валерки, получил от меня по заслугам.
А потом Валерка исчез.
Когда прошла обида на мир, а чувство вины окрепло и расцвело, я ему позвонил. Он меня скинул.
Вернулась обида, а вину я запихал куда подальше. Решил дать ему время. Пусть подуется, подумает, потом отойдет.
Только вот думать, мучиться и отходить пришлось мне.
Валерка так и не отвечал, а потом просто выключил телефон, или сменил номер… Неважно…
Соседи сказали, что они на все лето уехали на дачу.
Искать его в каких-то ебенях, про которые он с восхищением рассказывал, когда мы обсуждали летние каникулы, не имело смысла. Да и времени у меня особо не было, нужно было поступать. И я ударился в насущные проблемы, а разрешить эту фигню с Валеркой, я решил после. В конце лета, когда он явится со своей дачи…
Я поступил. Из-за чертовой практики, которую должен был отработать каждый поступивший в выбранный мною институт абитуриент, мне пришлось уехать с середины августа. А потом… Потом Валерку забрали в армию. Я так и не понял, какого хрена он не стал поступать, хотя хотел. Какого хрена Ольга – его младшая сестра не пустила меня даже на порог, когда я приехал с ним поговорить в середине октября, и он еще был дома… Я просто из-за идиотской ошибки какого-то придурка из «голубиной почты» нашей школы, и из-за дуры, которая не нашла в себе силы сразу меня послать, прохерил лучшего друга.
Естественно, ни телефона, ни адреса мне его никто не дал. Ольга опять же послала меня таким лесом, из которого я рискнул бы не выбраться, если бы решил туда пойти… Да и родителям своим запретила, сказав, что я «озабоченный педик».
Блять, к тому моменту я уже, конечно, догадывался, что Валерка ей что-то рассказал, но не думал что…
Все хреново, в общем, было…
Я решил, что поговорю с Валеркой через год, когда он вернется. Когда вся эта блажь из его головы выветрится. Поверить в то, что он повелся на такой тупой развод, я все еще не мог. Мне это просто казалось нереальным…
А через год я услышал, что мой друг подписался на контракт, и я понял, что все кончено…
Очередная стопка водки заставила содрогнуться. В голове зашумело, и я закрыл глаза…
Две недели назад, приехав в родной город, я созвонился с одноклассниками и узнал, что Валерка пришел в отпуск. Первым порывом было, конечно, придти к нему и поговорить уже. Прекратить эту бессмыслицу, этот идиотизм… По другому я это назвать не могу.
Благо, этот порыв я в себе подавил и решил, что домой к нему соваться не стоит. Там Ольга, да и его родители, взгляд которых после заявления их доченьки о моей ориентации не сулил ничего хорошего. Нет… С Валеркой я решил встретиться на нейтральной территории и при свидетелях, чтобы в случае чего, мы бы друг друга не поубивали… Ну, или он меня. Это тогда он ушел тихо, без шума и пыли. Скорее всего, просто был ошарашен и подавлен… Я бы тоже был… А теперь, скорее всего, просто набьет мне рожу… Хотя, может он уже давно забыл.
Мой план удался. Уже в первый «вечер встреч» я столкнулся с Валеркой на «скобах» — на местном сходнике.
Валерка изменился. Вытянулся, раздался в плечах. Короткий ежик ему очень шел, хотя, сколько я его помню, коротких стрижек он не носил. И еще Валерка курил. Сколько себя помню, он всегда отнекивался, и говорил, что ему это не надо, а тут…
Он сидел на лавочке, в одной руке у него была банка пива, а в другой сигарета, и он улыбался. Не так, как я помнил: открыто и искренне, с ямочками на щеках, и с чертятами в глазах. Он просто улыбался, как улыбается человек в тех ситуациях, когда смеяться не хочется, но нужно…
Но даже эта улыбка-навытяжку сошла с его лица, когда наши взгляды встретились. И я понял, что он не забыл.
Что ж… Придется действовать по ситуации.
— Привет всем, — поздоровался я бодро, и, пройдя по кругу пожал руку всем присутствующим ребятам, оставив Валерку «на потом».
Когда я встал напротив него, и протянул ладонь, он посмотрел сначала мне в глаза, потом на мою руку и… пожал ее…
Я выдохнул… Боже… Я даже не заметил, как затаил дыхание, когда подошел к нему.
А дальше все, как всегда в таких ситуациях: мы сидели нашей не маленькой веселой компанией, пили пиво, травили анекдоты и байки из студенческой жизни. Только вот Валерка не обращал на меня внимания. Общался со всеми, шутил, смеялся (ну или делал вид, что смеется), а в мою сторону даже не смотрел. Стало обидно. Словно я распоследнее чмо на этой планете, недостойное даже того, чтобы дышать со мной одним воздухом. Это раздражало и злило. Но я запихал эти чувства куда подальше, ибо прекрасно помнил, что ни к чему хорошему это не приведет…
Вечер начал подходить к концу и большая часть наших уже разошлась. Остались я, Валера и пара ребят.
— Ладно, — произнес Дима, поднимаясь со скамейки и отряхивая штанину. – Мне пора. Матушка сказала, что мы завтра на плантацию, так что… Увидимся парни.
— Я с тобой, — сказал Юрка, и тоже поднялся следом.
Пожав нам с Валерой руки, парни ушли.
— Мне тоже пора, — произнес Валерка, вставая и выкидывая пустую банку в мусорку.
— Валер, подожди, — окликнул я его, понимая, что больше такой возможности может и не представиться.
— Слушай, давай поговорим, — сказал я.
— Давай, — ответил он. – Что ты хочешь мне сказать?
— Я…
Валера стоял передо мной, сложив руки на груди и расставив ноги на ширине плеч. Где-то читал, что если человек складывает так руки, то подсознательно он прячется и хочет защититься… Или какая-то подобная чушь… Почему чушь? Потому что Валера вовсе не выглядел испуганным, зажатым, или смущенным. Он был вполне в себе уверен, и я бы не сказал, что он хочет от чего-то спрятаться.
— Почему ты не поступил? – спросил я первое, что пришло на ум, и, видя, как вытянулось в удивлении его лицо, проклял себя. Это вовсе не то, о чем я хотел поговорить, и явно не то, чего он ждал.
— Зачем? – спросил он спокойно.
— Что?
— Зачем я должен был поступать?
— Ну, ты же хотел…
— Хотел? Верно. Я хотел поступить, выучиться… Хотел… Да мало ли чего я хотел. Я знаю точно, чего я не хотел. Хочешь, скажу? Я не хотел однажды проснуться со своим лучшим другом в койке и услышать, что он отымел меня, как последнюю шлюху. Вот этого я точно не хотел!
— Валер, я…
— Я считал тебя лучшим другом, мать твою, а ты…
— Валер, — начал я.
— Нет уж, выслушай! – перебил он меня в очередной раз. — Я не знаю, что там за блажь ударила тебе в голову, но ты не имел права так со мной поступать!!!
— Но Валер…
— А теперь, просто отвали, и прекрати уже доставать меня и моих родных!
И он ушел…
Не дав мне и слова вставить…
Воспоминания лавиной накатились… В тот вечер я напился…
И решил, что раз ему это не надо, то какого хрена это должно быть надо мне? Какого хрена я должен переживать и ломать голову над тем, как вернуть былую дружбу, если и возвращать уже, скорее всего, нечего?
А еще неделю спустя мы с ним столкнулись на дне рождении нашего одноклассника. Ромке исполнялся двадцать один, и он решил отгулять с размахом – на даче. Собрал всех друзей, знакомых, и мы поехали на природу, кормить комаров. Отец у Ромки работал в мэрии и явно не поскупился для единственного сына. Выпивки было хоть завались, закуски не меньше. И глядя, как Юлька Сенина ругается с Костей Асташевым, явно не в первый и не в последний раз, неизменный Соколов бренчит на своей неизменной гитаре, парни пьют, и подпевают Димке, все то же «Как здорово…», а Машка строит глазки Валерке, который при этом улыбается (теперь уже точно улыбается) и строит глазки ей, мне в очередной раз захотелось до одури напиться…
Наутро башка трещала нещадно. Раскалывалась так, словно ее сдавили в тисках, и сжимали на пределе. Во рту в очередной раз нагадили кошки… наверное, вместе с собаками…
Да еще и кровать была какой-то неудобной, жесткой и ходила при этом ходуном.
Открыв глаз, я попробовал оценить обстановку. На переднем плане была… горошина… Маленькая, коричневатая, и при этом поднималась в такт кровати…
Открыв второй глаз я приподнялся и понял, что лежу на груди… При чем на мужской груди… А когда решился взглянуть на того, кому эта грудь принадлежала, то наткнулся на внимательный, изучающий взгляд серых глаз.
— Валера, — просипел я.
— С добрым утром, Джульетта. Один — один…
В следующий миг, я уже был на полу, а Валерка, поднявшись с дивана, натянул спущенные до колен штаны, и вышел…
И вот уже неделю, я выхожу из квартиры только для того, чтобы пополнить запас сигарет и выпивки. Правда, надо завязывать. Завтра должны вернуться родители с дачи, и не думаю, что они обрадуются тому срачнику, что я тут развел. Но, это будет завтра, ведь так? Так что могу я еще вечерок порелаксировать, имею право…
Наполняю очередную стопку и подношу руку к пустому блюдцу. Черт… А ведь казалось – что запасы колбасы бесконечны… Ну и к черту, это все. И так пойдет…
Однако мои планы нарушает звонок в дверь.
Кого там черти принесли, меня абсолютно не интересует, и мысленно послав незваного гостя лесом, я подношу стопку к губам.
К трели звонка добавляется стук.
— Да какого…
Отставляю стопку и пытаюсь подняться с табуретки. Получается не очень. А если точнее, то очень не получается…
До двери я добираюсь, наверное, минуту, хотя обычно это не занимает так много времени. Звонок и стук в дверь не прекращаются…
Открываю, и в мою квартиру влетает ураган. Проносится мимо меня и явно останавливается на кухне…
Еще одна минута, чтобы добраться обратно…
— Оля?
Вот уж кого не ожидал у себя увидеть…
— Что ты с ним сделал? – накинулась она на меня, толкнув при этом на стену.
— Че-е-ерт. – простонал я, почувствовав, как удар болью отозвался в позвоночнике.
— Какого хрена он опять сам не свой? Тебе было мало того раза? Почему ты не можешь оставить его в покое?
— Ты о чем? – спрашиваю я, стараясь не сесть мимо табурета.
— Я о Валере! Ты, урод, блять, сломал ему жизнь три года назад! Из -за тебя он ушел в армию, и три чертовых года не появлялся дома! Из-за тебя я практически потеряла брата!
— Оль…
— Заткнись, а!!! И выслушай меня внимательно! То, что ты сделал с ним тогда… Тебя не оправдывает даже то, что он был в тебя влюблен!
— Что…
— Заткнись! И слушай!
Ольга нависла надо мной, как скала, и глаза ее метали молнии. Вот если бы взгляд умел убивать, я бы уже давно был мертв.
— Я… Ты просто не представляешь в каком шоке я была, когда он пришел домой после выпускного и… Я была готова убить его, убить тебя… Мать твою… Как… Тебе было мало прошлого раза? Что такого он тебе сделал, чтобы ты с ним вот так вот? Что??
— Ни… ничего, — удается мне ответить, когда она прекращает истошно орать, и у меня получается вставить хоть слово.
— Тогда оставь его в покое!.. Пожалуйста… Дай ему уже жить нормально, и забыть тебя! Отпусти его…
Год спустя.
До прихода поезда еще минут десять. И где-то полчаса я уже сижу на перроне и жду… И минут пятнадцать меня сверлят три пары глаз: Ольга и их родители.
О том, когда возвращается Валерка, я узнал случайно. Услышал на «скобах»…
За этот год, я столько всего передумал…
Тогда, когда Ольга вихрем пронеслась по моим пьяным мозгам и исчезла из квартиры таким же ураганом, как и явилась туда, я допил остатки бутылки, и отрубился там же, на кухне. Родители, приехавшие с утра, а не вечером, как планировали, пришли в неописуемый ужас от всего происходящего…
Думаю, мое состояние на следующее утро не имеет смысла описывать…
В голове набатом била лишь одна фраза, произнесенная накануне девочкой – фурией: «…он был в тебя влюблен». Верить в это я не мог. Как не мог и не верить. Потому что Ольга была не в том настроении, чтобы шутить. Да и слишком жестокой была бы эта шутка в свете описанных событий.
От своей недельной пьянки я отходил три дня, а родители и того больше.
Когда же я набрался смелости прийти к Валере и выяснить все до конца, открыла мне Ольга.
— Он уехал, — произнесла она, и тут же захлопнув передо мной дверь…
У меня было много времени подумать… Тем более, что следующую сессию я завалил и мне пришлось взять академку.
Валерка…
Лучший друг… Человек, который всегда был рядом, и во всем поддерживал. Человек, которому я доверял, как самому себе. Человек, ближе которого у меня не было. Человек, которого я потерял, и вместе с тем, потерял частицу себя.
Любил ли он меня когда-нибудь? Я не знаю.
Любит ли он меня сейчас? Навряд ли…
Люблю ли я его?
Пронзительный гудок оповещает о прибытии поезда, и у меня есть меньше минуты, чтобы решить, нужно ли мне это…
Мы удачно выбрали место дислокации. Так как из остановившегося напротив нас вагона, начинают выползать, уставшие, утомленные дорогой люди.
Валерка появляется минуты через две, в камуфляжной форме, с большой спортивной сумкой на плече. Обнял родителей, а потом закружил в воздухе сестру… А еще через пару секунд, мои глаза встретились с его..
Бета: Chibik_Kawaii
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: G
Жанры: Повседневность, Слэш (яой)
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: Мини, 9 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
по заявке:
как-то выпускаясь из школы, напились с лучшим другом.. на утро проснулись в одной кровати. я решил пошутить над другом. Подмигнул ему и сказал:"1:0". Друг не понял.. Я недвусмысленным жестом показал, что я с ним сделал.
три года спустя, встретившись с ним же, опять напились..
на утро друг мне выдает:"1:1"..Я начинаю судорожно соображать, что это значит.. и он мне напоминает про ту ночь.. я ему:"так я ж пошутил.."...
-ну тогда 1:0
КМП
Примечания автора:
Автор считает, что заявка не выполнена. Так как нет ХЭ, юмора у меня как такового нет вообще, а что такое КМП я вообще не знаю.
Но это именно то, что "Я увидела"
ТекстБелая жидкость в стопке. Прохладная, но до жути отвратительная. С учетом того, сколько за последнюю неделю я принял внутрь… просто до ужаса… отвратная… да, скорее всего это будет правильнее…
С чего все началось?
Неделю назад, когда я проснулся в незнакомой квартире, на незнакомой кровати, со знакомым парнем в обнимку…
Нет, раньше…
Две недели назад, когда я вернулся домой сдав летнюю сессию с переменным успехом, нос к носу столкнувшись с тем самым знакомым парнем – моим лучшим школьным другом Валеркой…
Или…
Нет… Началось все еще раньше – три года назад, на школьном выпускном…
Не было волнения или ощущения потери чего-то дорогого. Не было желания все повторить или что-то переиграть. Я был всем доволен и счастлив. Сдав неделю назад последнее чертово ЕГЭ, я был готов к свободе, пьянке и разврату.
Естественно, выслушав ужасно предсказуемые и давно знакомые слова директора и учителей, которые и душу в нас вкладывали, и холили нас и лелеяли, по их мнению, мы с Валеркой тихо хмыкнули, отметив, что физик с трудовиком уже изрядно приняли, на математичке костюм висит, словно она бывшая узница концлагеря, которую забыли откормить перед тем, как одеть на нее этот балахон, биологичка хоть и подстриглась, покрасилась – всё ровно выглядит, как пугало огородное. Плюнув на наших надоевших, за годы учебы, учителей, мы стали обсуждать девчонок.
Вот уж кто был звездами вечера. Все как на подбор — фотомодели. Даже Светка из параллели, которая, сколько я ее помню, все время напоминала скорее мишку Гамми, чем стройную лань, за последние месяцы явно скинула пару, тройку… нет, даже больше кило и сумела-таки подобрать себе наряд, который скрывал оставшиеся недостатки ее фигуры.
— Что у вас с Юлькой? – тихо шепнул мне на ухо Валерка, пока Димка из «ашек» сидел на сцене и бренчал на своей гитаре, без которой, казалось, не обходилось ни одно школьное мероприятие, всем знакомое и надоевшее «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались».
Юлька – моя девушка. Последние несколько месяцев я только и делал, что ухаживал за ней, ухаживал… и еще раз ухаживал. Наши отношения начались с простой и банальной валентинки, которую она прислала мне по «голубиной почте» на четырнадцатое февраля. Я, конечно, был удивлен, получив пламенное признание в любви без подписи, и приглашение встретиться вечером на месте сбора нашей обычной школьной тусовки. Не знаю, кой черт меня дёрнул прийти туда и проверить, что же это за «Твоя навеки» сумела выискать в интернете сонет Шекспира, и не поленилась переписать его от руки на довольно-таки симпатичном самодельном сердечке. Я был заинтригован. Да и Валерка идею поддержал:
— Да ладно тебе, сходи, порадуй Джульетту. Заодно узнаешь, что это за… рукодельница, — произнес он, вертя в руках милое розовое сердечко.
— Будто оно мне надо, — пробурчал я в ответ.
— Ну не надо, не ходи… А кто еще тебе что прислал?
Я дал ему в руки все пять валентинок, полученные мной.
— Там кстати есть еще одна Джульетта, — сказал я, видя, как он разглядывает валентинки и хмурится.
— С тобою рядом быть хочу я
Всегда, везде и днём и ночью...
Ты лучше всех, ты просто чудо!
Ты нравишься мне очень-очень!, — прочитал он с иронией.
— Это Хромцева, — сказал я.
— С чего ты взял?
— Она уже достала закидывать меня записками, я ее подчерк знаю, наверное, лучше, чем твой.
– Котя, я не знаю рифмы лучше,
Что подходит к февралю.
Так же точно, так же звучно.
Так, как «я тебя люблю!» – прочитал он с придыханием, явно пытаясь передать чувства написавшей послание девушки.
— Ленка из 9в.
— ???
— Только она осмеливается называть меня Котей. Дура.
— Я могу тебя долго ждать,
Долго-долго и верно-верно.
Даже ночи могу не спать
День и два и весь год, наверно,
Пусть листочки календаря
Облетят, как листва из сада,
Только знать бы, что всё не зря,
Что тебе это в правду надо... Банальщина, — с отвращением прокомментировал Валерка…
— Катька Самохина… Мне это Дашка передала…
— Будь всегда хорошим,
Будь всегда веселым,
Добрым, славным, милым.
С горем не встречайся
И не будь унылым,
Чаще улыбайся...
Словом, будь счастливым! …
— Ордынцева из 10а. Не поверишь, эта отдала лично… По моему единственное нормальное поздравление.
– Не знаешь ты, как трудно оставаться в одиночестве,
И молча слушать тихий шум дождя,
И как душе от боли кричать хочется,
И лишь увидеть хочется тебя.
Не знаешь ты, как сердце разрывается,
И бешено по венам бежит кровь,
Я знаю, боль лишь начинается,
Я знаю, что увижу тебя вновь.
Не знаешь ты, как больно мне, как страшно,
Как сердце ноет, плача и крича.
Не знаешь ты, как все это ужасно,
Не знаешь, как одному быть любя.
— А вот это еще одна Джульетта. Даже не от руки…
Текст в этой открытке был напечатан на простом листке, вырезан и вклеен. Видимо девушка была умнее Хромцевой и всех остальных вместе взятых, и уж точно решила до конца остаться инкогнито…
— А почему Джульетта? — поинтересовался Валерка. – Это же не Шекспир.
— А хрен его знает… Потому что тоже, хрен знает кто, — протянул я.
… Вечером того дня, я пришел на место назначенной свиданки, и увидел там Юльку Сенину, нашу одноклассницу.
— Твое? – спросил я, доставая из кармана изрядно помятую к тому времени открытку.
— М…м…мое, — ответила она, заикаясь, и смотря на меня, как на второе чудо света.
— Ну, пошли тогда, что уж сидеть-то?
Юлька, хоть и была девчонкой симпатичной, но вовсе не первой красавицей школы. Она была отличницей, то есть одной из тех, кто всегда сидел на первой парте, решал все уравнения и щелкал задачки, словно орешки белка, и всем всегда давала списать. Нравилась она многим, как раз за сию доброту душевную, но парня у нее так и не было. Мне, конечно, польстило внимание столь умной, и всеми уважаемой особы, и я решил, а почему бы и нет. И все последующие месяцы до выпускного активно «продвигал» наш роман. Юлька всегда мялась, часто отнекивалась, но, в конце концов, уже к середине апреля, мне удалось урвать первый поцелуй. На выпускном же я рассчитывал получить первый секс, как бы прозаично и предсказуемо это не было.
И так выпускной…
После обязательной торжественной части, наступила часть необязательная – то есть «гуляношная». Эту часть было решено провести в довольно-таки маленьком, но уютном актовом зале нашей школы, по совместительству столовой, где разместить всех одиннадцатиклассников из трех параллелей, и всех учителей, и родителей казалось проблематичным, но не из ряда «миссия не выполнима». Столы в четыре ряда: два для нас, выпускников, и два для родителей и учителей. Правда, старшее поколение убедить в том, что нам бы хотелось сидеть хоть и недалеко от бдительного ока взрослых, но все – таки отдельно оказалось еще труднее, чем разместить всех желающих в помещении «два на два».
Суть не в этом.
Где-то через пару часов застолья и развлекательной программы все были уже навеселе, причем, как учителя, родители, так и мы, гордо именуемые выпускниками. «Посиделки» плавно перетекли в «потанцульки», и я решил найти свою девушку, которая не только села в другой стороне стола, но и почему-то весь вечер словно избегала меня.
Не за столами, не на импровизированном пятачке танцпола я ее не обнаружил. Естественно, меня это разозлило. Она весь вечер бегала от меня, отнекивалась, отмахивалась, и теперь вот тоже куда-то свалила…
Злой, как черт, я опрокинул в себя рюмку первого попавшегося на столе и пошел на улицу покурить.
— Ты куда? — спросил меня Валерка, стоявший на крыльце с парнями и дымившими уже, никого не стесняясь.
Стоять с пацанами как-то не хотелось. В голове крутилась Юлька и то, что, похоже, с сексом я сегодня пролетаю, да и вообще… пролетаю, иначе бы, почему она так рьяно от меня сегодня бегала?
— Покурить, — бросил я, и спустившись с крыльца пошел за угол школы, надеясь, что за мной никто не потащится – разговаривать ни с кем не хотелось.
— Костян, подожди, — бросил мне вдогонку Валерка и сказав что-то ребятам, поплелся за мной.
Завернув за угол я замер в ступоре, и тут же получил толчок в спину от налетевшего на меня Валерки.
— О_ООоо… — протянул Валера, глядя, как Юлька целуется с Костей Асташевым, из «вэшек»
— Ой, — выдавила из себя Юля и виновато опустила глаза.
— Ю-у-у-ль… — протянул я, требуя объяснений.
— Кость… — сказала моя девушка.
— Какого хрена? – спросил я, двинувшись в сторону неожиданного соперника. Я с ней возился ни один месяц: кино, кафе, плюшевые мишки, цветы… Бл***, да она даже целоваться со мной в первые месяцы не хотела, а с этим вот так вот запросто??? Захотелось набить ему морду. Стереть с лица этот серьезный, немного укоризненный взгляд, и сбросить таки напряжение, которое держало меня весь вечер.
— Костя, Костя, успокойся, — крикнул Валерка, зажимая сзади мне руки в локтях и удерживая на месте.
— Да какого хрена? – спросил я, пытаясь вырваться. – Что здесь, мать вашу, происходит?
— Ко-о-ость, — протянула девушка.
— Что Кость… Ну, вот что? Скажешь, что это не то, что я подумал? Или, что я перепил, и мне это показалось? Да отпусти ты меня, — рыкнул я уже на Валерку, все еще державшего меня и не дающего шевельнуться.
— Ну… — протянула Юлька, в очередной раз опустив глаза.
— Да и хрен с тобой, — сказал я, и, развернувшись пошел обратно в школу, с еще большим желанием напиться.
— Кость, подожди, — крикнула Юлька, подбегая ко мне. – Ты прости меня… Я… Ну, не тебе эта открытка была, а ему… Я не знаю, какой идиот перепутал мои «в» и «б». А ты же Алексеев… А фамилию я не писала, просто поставила «А» и все… Я как-то не подумала… Я его люблю…
Его? Эта… Эта идиотка, на которую я потратил несколько месяцев своей замечательной, навсегда ускользающей от меня юности, любит вот его? Этого рыжего, худощавого очкарика?
— Дура, — бросаю я ей. – Писать научись, как следует, а потом сочинения строчи, Джульетта недоделанная!
Что было дальше? А дальше я вернулся в зал, стащил со «взрослого» стола чуть початую бутылку водки, взял в охапку изумленного Валерку и потерялся…
Обнаружился я только на следующее утро в собственной кровати, с Валеркой под боком и со страшным сушняком и головной болью.
Весь предыдущий вечер вспомнился тут же, ровно до того момента, как мы опрокинули с Валерой эту самую утащенную бутыль, и вернулись домой из магазина, куда ходили за добавкой. Благо, Валерке уже к тому времени исполнилось восемнадцать, и с этим проблем не возникло…
Только вот ощущение на душе были поганые. Меня бросили. Даже нет, не бросили, меня кинули, не предупредив, променяв при этом на какого-то троечника. Причем на страшного, на мой взгляд, троечника…
Я прошел на кухню, и присосался к кувшину с кипятком, словно неделю таскался по пустыне, не выпив при этом ни капли.
Весь мир хотелось ненавидеть, и я ненавидел. Хотелось причинить кому-то такую же боль, какую вчера испытал я сам, и отголоски которой все еще прожигали мне душу. Ну и что, что я ее не любил? Мы были парой. Я был её, а она моей. Я тратил на нее время, силы, и деньги…
— Блять, башка трещит, — простонал, заходя на кухню, Валерка. – Сколько мы с тобой вчера выпили?
— До хрена… А может и больше, — выдал я зло…
— Да-а-а… — согласился друг. – Блять, я ничего не помню, после магазина.
— Угу, — согласился я, в очередной раз отрываясь от спасительной влаги.
— Жаль, что вчера так… — сказал Валерка, протягивая руку к источнику утреннего спасения от страшного сушняка.
— Как так? – спросил я, желая, наверное, в очередной раз наступить на свою «мозоль», чтобы выдавить ее к чертям собачьим.
— Ну… У тебя были планы…
Ага, планы. И на кой я только хрен столько уламывал родителей, чтобы они сразу после выпускного уехали на дачу. Я, конечно, сказал им, что хочу ребят пригласить, и отметить «по-взрослому», а не то, что я с Юлькой…
— А что тебе мои планы?
Валерка, взял у меня из рук кувшин и сделал глоток.
— Ну ты же хотел… С Юлькой… — замялся друг.
На теме секса, Валерка всегда заминался и смущался, чего я не понимал. Хотя с учетом вчерашнего…
По дороге из магазина мы наткнулись на такую же гуляющую компанию наших одноклассников. И я даже прифигел малость, когда Машка Разина слегка покачиваясь и пьяно хихикая повисла на Валерке, и поцеловала его со словами:
— Валера, солнышко, я давно хотела тебе сказать…
Во время поцелуя, друг стоял, как истукан, не смея пошевелиться. А потом оторвал от себя одноклассницу, зло на нее глянул и сказал:
— Маш, отвали на фиг! Я вообще другого люблю… человека…
Вот так вот я узнал, что оказывается, у моего лучшего друга есть от меня секреты. Я почему-то об этой его «страшной и большой любви» ничего не знал… Что тоже больно ударило по моему самолюбию…
— А что, по-твоему, сексом я могу заниматься только с Юлькой? – спросил я, забирая у него воду.
— Ты о чем? – спросил он, то ли удивленно, то ли ошарашено.
— Ну, вот ты, например… — выдал я, окидывая его взглядом с ног до головы.
— Й…й..я? – спросил он осипшим голосом и оседая на пол. – Н…н…но…
— Все было замечательно… Ты так стонал, что даже соседи стучали по батарее, неужели не помнишь?
— Я… н..нет, — ответил он, пряча в руках лицо.
— Один – ноль, — сказал я.
«Это тебе за твою, мать его, любовь!» — отметил я про себя, выходя с кухни.
Я был отомщен. Мир начинал приобретать краски. И боль начала уходить, освобождая места другому чувству… Чувству вины…
Горько… Горько и противно… Отвратительно…
За то время, что я тут ударился в воспоминания, водка нагрелась… гадость какая…
Боже, так хреново мне не было даже три года назад.
Валерка тогда оделся и ушел. Ничего не сказал. Даже не посмотрел на меня, когда собирал свои вещи в моей комнате. Просто ушел, тихо закрыв за собой дверь…
Тогда мне было пофиг. Я был обижен на весь мир, и считал, что мир, в виде Валерки, получил от меня по заслугам.
А потом Валерка исчез.
Когда прошла обида на мир, а чувство вины окрепло и расцвело, я ему позвонил. Он меня скинул.
Вернулась обида, а вину я запихал куда подальше. Решил дать ему время. Пусть подуется, подумает, потом отойдет.
Только вот думать, мучиться и отходить пришлось мне.
Валерка так и не отвечал, а потом просто выключил телефон, или сменил номер… Неважно…
Соседи сказали, что они на все лето уехали на дачу.
Искать его в каких-то ебенях, про которые он с восхищением рассказывал, когда мы обсуждали летние каникулы, не имело смысла. Да и времени у меня особо не было, нужно было поступать. И я ударился в насущные проблемы, а разрешить эту фигню с Валеркой, я решил после. В конце лета, когда он явится со своей дачи…
Я поступил. Из-за чертовой практики, которую должен был отработать каждый поступивший в выбранный мною институт абитуриент, мне пришлось уехать с середины августа. А потом… Потом Валерку забрали в армию. Я так и не понял, какого хрена он не стал поступать, хотя хотел. Какого хрена Ольга – его младшая сестра не пустила меня даже на порог, когда я приехал с ним поговорить в середине октября, и он еще был дома… Я просто из-за идиотской ошибки какого-то придурка из «голубиной почты» нашей школы, и из-за дуры, которая не нашла в себе силы сразу меня послать, прохерил лучшего друга.
Естественно, ни телефона, ни адреса мне его никто не дал. Ольга опять же послала меня таким лесом, из которого я рискнул бы не выбраться, если бы решил туда пойти… Да и родителям своим запретила, сказав, что я «озабоченный педик».
Блять, к тому моменту я уже, конечно, догадывался, что Валерка ей что-то рассказал, но не думал что…
Все хреново, в общем, было…
Я решил, что поговорю с Валеркой через год, когда он вернется. Когда вся эта блажь из его головы выветрится. Поверить в то, что он повелся на такой тупой развод, я все еще не мог. Мне это просто казалось нереальным…
А через год я услышал, что мой друг подписался на контракт, и я понял, что все кончено…
Очередная стопка водки заставила содрогнуться. В голове зашумело, и я закрыл глаза…
Две недели назад, приехав в родной город, я созвонился с одноклассниками и узнал, что Валерка пришел в отпуск. Первым порывом было, конечно, придти к нему и поговорить уже. Прекратить эту бессмыслицу, этот идиотизм… По другому я это назвать не могу.
Благо, этот порыв я в себе подавил и решил, что домой к нему соваться не стоит. Там Ольга, да и его родители, взгляд которых после заявления их доченьки о моей ориентации не сулил ничего хорошего. Нет… С Валеркой я решил встретиться на нейтральной территории и при свидетелях, чтобы в случае чего, мы бы друг друга не поубивали… Ну, или он меня. Это тогда он ушел тихо, без шума и пыли. Скорее всего, просто был ошарашен и подавлен… Я бы тоже был… А теперь, скорее всего, просто набьет мне рожу… Хотя, может он уже давно забыл.
Мой план удался. Уже в первый «вечер встреч» я столкнулся с Валеркой на «скобах» — на местном сходнике.
Валерка изменился. Вытянулся, раздался в плечах. Короткий ежик ему очень шел, хотя, сколько я его помню, коротких стрижек он не носил. И еще Валерка курил. Сколько себя помню, он всегда отнекивался, и говорил, что ему это не надо, а тут…
Он сидел на лавочке, в одной руке у него была банка пива, а в другой сигарета, и он улыбался. Не так, как я помнил: открыто и искренне, с ямочками на щеках, и с чертятами в глазах. Он просто улыбался, как улыбается человек в тех ситуациях, когда смеяться не хочется, но нужно…
Но даже эта улыбка-навытяжку сошла с его лица, когда наши взгляды встретились. И я понял, что он не забыл.
Что ж… Придется действовать по ситуации.
— Привет всем, — поздоровался я бодро, и, пройдя по кругу пожал руку всем присутствующим ребятам, оставив Валерку «на потом».
Когда я встал напротив него, и протянул ладонь, он посмотрел сначала мне в глаза, потом на мою руку и… пожал ее…
Я выдохнул… Боже… Я даже не заметил, как затаил дыхание, когда подошел к нему.
А дальше все, как всегда в таких ситуациях: мы сидели нашей не маленькой веселой компанией, пили пиво, травили анекдоты и байки из студенческой жизни. Только вот Валерка не обращал на меня внимания. Общался со всеми, шутил, смеялся (ну или делал вид, что смеется), а в мою сторону даже не смотрел. Стало обидно. Словно я распоследнее чмо на этой планете, недостойное даже того, чтобы дышать со мной одним воздухом. Это раздражало и злило. Но я запихал эти чувства куда подальше, ибо прекрасно помнил, что ни к чему хорошему это не приведет…
Вечер начал подходить к концу и большая часть наших уже разошлась. Остались я, Валера и пара ребят.
— Ладно, — произнес Дима, поднимаясь со скамейки и отряхивая штанину. – Мне пора. Матушка сказала, что мы завтра на плантацию, так что… Увидимся парни.
— Я с тобой, — сказал Юрка, и тоже поднялся следом.
Пожав нам с Валерой руки, парни ушли.
— Мне тоже пора, — произнес Валерка, вставая и выкидывая пустую банку в мусорку.
— Валер, подожди, — окликнул я его, понимая, что больше такой возможности может и не представиться.
— Слушай, давай поговорим, — сказал я.
— Давай, — ответил он. – Что ты хочешь мне сказать?
— Я…
Валера стоял передо мной, сложив руки на груди и расставив ноги на ширине плеч. Где-то читал, что если человек складывает так руки, то подсознательно он прячется и хочет защититься… Или какая-то подобная чушь… Почему чушь? Потому что Валера вовсе не выглядел испуганным, зажатым, или смущенным. Он был вполне в себе уверен, и я бы не сказал, что он хочет от чего-то спрятаться.
— Почему ты не поступил? – спросил я первое, что пришло на ум, и, видя, как вытянулось в удивлении его лицо, проклял себя. Это вовсе не то, о чем я хотел поговорить, и явно не то, чего он ждал.
— Зачем? – спросил он спокойно.
— Что?
— Зачем я должен был поступать?
— Ну, ты же хотел…
— Хотел? Верно. Я хотел поступить, выучиться… Хотел… Да мало ли чего я хотел. Я знаю точно, чего я не хотел. Хочешь, скажу? Я не хотел однажды проснуться со своим лучшим другом в койке и услышать, что он отымел меня, как последнюю шлюху. Вот этого я точно не хотел!
— Валер, я…
— Я считал тебя лучшим другом, мать твою, а ты…
— Валер, — начал я.
— Нет уж, выслушай! – перебил он меня в очередной раз. — Я не знаю, что там за блажь ударила тебе в голову, но ты не имел права так со мной поступать!!!
— Но Валер…
— А теперь, просто отвали, и прекрати уже доставать меня и моих родных!
И он ушел…
Не дав мне и слова вставить…
Воспоминания лавиной накатились… В тот вечер я напился…
И решил, что раз ему это не надо, то какого хрена это должно быть надо мне? Какого хрена я должен переживать и ломать голову над тем, как вернуть былую дружбу, если и возвращать уже, скорее всего, нечего?
А еще неделю спустя мы с ним столкнулись на дне рождении нашего одноклассника. Ромке исполнялся двадцать один, и он решил отгулять с размахом – на даче. Собрал всех друзей, знакомых, и мы поехали на природу, кормить комаров. Отец у Ромки работал в мэрии и явно не поскупился для единственного сына. Выпивки было хоть завались, закуски не меньше. И глядя, как Юлька Сенина ругается с Костей Асташевым, явно не в первый и не в последний раз, неизменный Соколов бренчит на своей неизменной гитаре, парни пьют, и подпевают Димке, все то же «Как здорово…», а Машка строит глазки Валерке, который при этом улыбается (теперь уже точно улыбается) и строит глазки ей, мне в очередной раз захотелось до одури напиться…
Наутро башка трещала нещадно. Раскалывалась так, словно ее сдавили в тисках, и сжимали на пределе. Во рту в очередной раз нагадили кошки… наверное, вместе с собаками…
Да еще и кровать была какой-то неудобной, жесткой и ходила при этом ходуном.
Открыв глаз, я попробовал оценить обстановку. На переднем плане была… горошина… Маленькая, коричневатая, и при этом поднималась в такт кровати…
Открыв второй глаз я приподнялся и понял, что лежу на груди… При чем на мужской груди… А когда решился взглянуть на того, кому эта грудь принадлежала, то наткнулся на внимательный, изучающий взгляд серых глаз.
— Валера, — просипел я.
— С добрым утром, Джульетта. Один — один…
В следующий миг, я уже был на полу, а Валерка, поднявшись с дивана, натянул спущенные до колен штаны, и вышел…
И вот уже неделю, я выхожу из квартиры только для того, чтобы пополнить запас сигарет и выпивки. Правда, надо завязывать. Завтра должны вернуться родители с дачи, и не думаю, что они обрадуются тому срачнику, что я тут развел. Но, это будет завтра, ведь так? Так что могу я еще вечерок порелаксировать, имею право…
Наполняю очередную стопку и подношу руку к пустому блюдцу. Черт… А ведь казалось – что запасы колбасы бесконечны… Ну и к черту, это все. И так пойдет…
Однако мои планы нарушает звонок в дверь.
Кого там черти принесли, меня абсолютно не интересует, и мысленно послав незваного гостя лесом, я подношу стопку к губам.
К трели звонка добавляется стук.
— Да какого…
Отставляю стопку и пытаюсь подняться с табуретки. Получается не очень. А если точнее, то очень не получается…
До двери я добираюсь, наверное, минуту, хотя обычно это не занимает так много времени. Звонок и стук в дверь не прекращаются…
Открываю, и в мою квартиру влетает ураган. Проносится мимо меня и явно останавливается на кухне…
Еще одна минута, чтобы добраться обратно…
— Оля?
Вот уж кого не ожидал у себя увидеть…
— Что ты с ним сделал? – накинулась она на меня, толкнув при этом на стену.
— Че-е-ерт. – простонал я, почувствовав, как удар болью отозвался в позвоночнике.
— Какого хрена он опять сам не свой? Тебе было мало того раза? Почему ты не можешь оставить его в покое?
— Ты о чем? – спрашиваю я, стараясь не сесть мимо табурета.
— Я о Валере! Ты, урод, блять, сломал ему жизнь три года назад! Из -за тебя он ушел в армию, и три чертовых года не появлялся дома! Из-за тебя я практически потеряла брата!
— Оль…
— Заткнись, а!!! И выслушай меня внимательно! То, что ты сделал с ним тогда… Тебя не оправдывает даже то, что он был в тебя влюблен!
— Что…
— Заткнись! И слушай!
Ольга нависла надо мной, как скала, и глаза ее метали молнии. Вот если бы взгляд умел убивать, я бы уже давно был мертв.
— Я… Ты просто не представляешь в каком шоке я была, когда он пришел домой после выпускного и… Я была готова убить его, убить тебя… Мать твою… Как… Тебе было мало прошлого раза? Что такого он тебе сделал, чтобы ты с ним вот так вот? Что??
— Ни… ничего, — удается мне ответить, когда она прекращает истошно орать, и у меня получается вставить хоть слово.
— Тогда оставь его в покое!.. Пожалуйста… Дай ему уже жить нормально, и забыть тебя! Отпусти его…
Год спустя.
До прихода поезда еще минут десять. И где-то полчаса я уже сижу на перроне и жду… И минут пятнадцать меня сверлят три пары глаз: Ольга и их родители.
О том, когда возвращается Валерка, я узнал случайно. Услышал на «скобах»…
За этот год, я столько всего передумал…
Тогда, когда Ольга вихрем пронеслась по моим пьяным мозгам и исчезла из квартиры таким же ураганом, как и явилась туда, я допил остатки бутылки, и отрубился там же, на кухне. Родители, приехавшие с утра, а не вечером, как планировали, пришли в неописуемый ужас от всего происходящего…
Думаю, мое состояние на следующее утро не имеет смысла описывать…
В голове набатом била лишь одна фраза, произнесенная накануне девочкой – фурией: «…он был в тебя влюблен». Верить в это я не мог. Как не мог и не верить. Потому что Ольга была не в том настроении, чтобы шутить. Да и слишком жестокой была бы эта шутка в свете описанных событий.
От своей недельной пьянки я отходил три дня, а родители и того больше.
Когда же я набрался смелости прийти к Валере и выяснить все до конца, открыла мне Ольга.
— Он уехал, — произнесла она, и тут же захлопнув передо мной дверь…
У меня было много времени подумать… Тем более, что следующую сессию я завалил и мне пришлось взять академку.
Валерка…
Лучший друг… Человек, который всегда был рядом, и во всем поддерживал. Человек, которому я доверял, как самому себе. Человек, ближе которого у меня не было. Человек, которого я потерял, и вместе с тем, потерял частицу себя.
Любил ли он меня когда-нибудь? Я не знаю.
Любит ли он меня сейчас? Навряд ли…
Люблю ли я его?
Пронзительный гудок оповещает о прибытии поезда, и у меня есть меньше минуты, чтобы решить, нужно ли мне это…
Мы удачно выбрали место дислокации. Так как из остановившегося напротив нас вагона, начинают выползать, уставшие, утомленные дорогой люди.
Валерка появляется минуты через две, в камуфляжной форме, с большой спортивной сумкой на плече. Обнял родителей, а потом закружил в воздухе сестру… А еще через пару секунд, мои глаза встретились с его..
@темы: Закончен..., Валентинка / Виражи, Я схватилась за заявку...