Гомосексуализм — это не извращение. Извращение — это хоккей на траве и балет на льду! (с) Фаина Раневская
В клубе. «Amoral»
Автор: SimKa
Бета: Энвовский
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Слава, Артур, Матвей
Рейтинг: PG-13
Жанры: POV, Слэш (яой)
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: Миди,
Статус: закончен
Описание:
"Ну есть геи. Ну живут они. Пусть живут, меня же это не трогает" - иногда проносилось в голове Славы. Жизнь била ключом и все по голове: учеба, соседка по общаге, работа... Только вот с последним проблемы. Ни как не клеится. И уж вовсе Славе не представлялась работа в... гей - клубе... А впрочем, какая разница? угрозы нет, ведь Слава - девушка...
(взгляд со стороны так сказать).
Публикация на других ресурсах:
Я добрая, но до поры до времени...
Примечания автора:
Идея пришла, идея поразила, идея победила... Хотя все вполне пристойно)
Глава 3Утро добрым не бывает.
Это была первая моя осознанная мысль, когда проснулась под звуки дикого ора вперемешку с музыкой, доносившихся откуда-то сверху.
О, да. Наши соседи сверху те еще фанаты, то ли Мэрлина Мэнсона, то ли еще кого. А по мне так просто такое ощущение, что мужик себе яйца в дверях прищемил, вот и орет так истошно. И главное, сколько же к ним не ходи, не ругайся с ними, им все до фени. Блин, вот что меня раздражает в этих вчерашних школьниках, так это их упрямство и желание делать все всем на зло. В том, что над нами поселили перваков, я убедилась еще в начале учебного года, когда в один прекрасный день, а точнее уже ночь, они включили вот эту самую лабуду на всю громкость и пришлось идти их «воспитывать». И как их только этаж терпит? Хотя, там вроде и живут-то одни перваки. Ага, управы над ними нет…
— Ты собираешься вставать? – слышу Людкин голос, когда делаю попытку спрятаться под подушку и поспать еще немного.
— Нет.
— Я поесть приготовила, — как бы между прочим заявила Людмила.
От меня же опять ноль реакции. Поесть это не совсем то, что мне бы сейчас хотелось. Вот еще бы немного поспать…
— Ну, давай, — продолжает канючить она, и я чувствую, как с меня съезжает одеяло. – Слав, я и так весь день на цыпочках хожу, давай вставай…
Утро? Боже, какое утро? О чем это я? Утро было, когда я пришла с работы.
Работа. От одного воспоминания об оной, захотелось закутаться в одеяло, как гусенице в кокон и не вылазить оттуда… да хоть до второго пришествия, я не очень и расстроюсь.
— Который час? – спрашиваю я, не выпуская из рук одеяло и пытаясь закутаться в те остатки, что Людка не успела себе заграбастать.
— Без семнадцати пять.
Она бросила бесполезную попытку стащить с меня одеяло и закинула его мне на голову… Вот ведь манеры…
— У меня еще семнадцать минут до будильника, — мычу я из под вороха постельного белья, сжимаясь в позу эмбриона, даже не делая попыток его поправить.
Однако, как и всегда, ожидание будильника превратилось в пытку. Ненавижу это время. Когда просыпаешься раньше намеченного срока, и лежишь в ожидании любимой трели телефона. Не-на-ви-жу. Да еще эта пытка сверху. Господи, я не представляю, как можно это слушать… А как слушать ЭТО на всю громкость, так что слышно аж сквозь стены, вообще вообразить не могу.
Ладно. Как там говорят: «Перед смертью не надышишься?». Вроде так. Да и потом, весь день проспала, что ночью-то делать? Почему-то вариант «Идти на работу» меня не особо радовал, а если быть уж совсем честной с самой собой, то не радовал вообще. А может, и не идти? Плевать-то. Вот что они могут? Ничего. У них кроме имени да и фамилии моей нет ничего. Да и нужна я им там, как корове седло. Найдут кого-нибудь попроще. Чтобы Вадим без претензий был, да и клиенты тоже.
Одно хреново: у меня снова нет работы, и практически нет денег. Значит, придется снова что-то искать.
Ни эти мысли, ни грохот, раздающийся сверху, настроения с утра… нет, с вечера, к сожалению, не подняли. Да и черт с ними со всеми.
Встаю. Чувствую, как мышцы ног неприятно заныли. Ну да. Это ведь только я могла умудриться пойти на работу официанткой, пусть и в старых, но туфлях, пусть и небольшом, но на каблуке… Блин, хорошо, что не одела новые на шпильке…
Одеваюсь. Взгляд падает на пачку Людкиных сигарет, лежащую на тумбочке. Память услужливо подбрасывает картины своей такой же, наполовину полной, лежащей в сумке.
Бросила…
Да плевать!
Людка сидит на подоконнике в курилке и что-то щебечет в трубку. По словам «Пока, милый. Все, целую, родной», я сделала вывод, что разговаривала она со своим…
— Ты же бросила, — говорит она удивленно, глядя, как я подкуриваюсь, и делаю первую затяжку.
— Веришь, нет… После вчерашнего мне наплевать.
— А что было вчера? – тут же реагирует она, и садится поудобнее, видимо, в ожидании какой-нибудь очередной захватывающей истории.
Черт… Я же не сказала ей, куда именно устроилась. Она понятия не имеет, как называется клуб, где я теперь работаю… Поправочка, проработала один день…
Сказать? Судя по блестящим глазам, и довольной, предвкушающей улыбке, она только этого и ждет.
Да вот только, если честно, не дождется… Потому что я не имею никакого понятия, как она к этому относится. И даже знать не хочу…
Да я даже думать не хочу об этом…
— Да так. Неудачное начало, — попыталась я свести ее интерес к минимуму.
— А что такое? Опять клиент? Или начальник? – Людка начала строить свои версии.
— Нет. Какая разница? Люд, не выпытывай!
Я отвернулась от нее, давая понять, что разговаривать на эту тему вовсе не желаю.
— Ладно…
Что-то слишком быстро она согласилась…
— Я в магазин сходила… Купила средство для посуды, губки…
Я ей об этом по ушам с начала недели ездила. Подобные «товары общего пользования» мы обычно покупали по очереди. А Людка часто от своей очереди отлынивала. Блин, да не будь у меня такого напряга в деньгах, я бы сама все это купила…
— Я там супа сварила… Правда, из пакета… Я еще пельменей купила. Хочешь пельменей? А еще внизу, на вахте, лежали квитанции, там им опять за общагу надо доплатить… Кстати, Пашка тебе привет передавал…
Пашка был ее парнем. Видимо, именно с ним она и разговаривала, когда я пришла покурить. Странно… Обычно она мне приветы от Пашки не передавала… Глазами так не бегала… Губу не закусывала, руки не заламывала…
Черт, и в магазин по выходным она не ходила, предпочитала заходить по дороге из института. А уж Людка приготовившая поесть не только себе…
Дело не в том, что она не хотела или не умела, а в том, что я предпочитала готовить по минимуму и есть все свежим. Людка же могла запросто разогреть суп, который два дня простоял в холодильнике… Поэтому как-то так и повелось, что в еде каждый сам за себя…
В общем…
— Что? – спрашиваю я у нее, понимая, что вся эта речь типа «А я сделала то-то и то-то, а еще вот это и вот это» скорее попытка собраться с силами и сказать что-то, не очень меня радующее.
— Я каблук сломала, — выдает она тихо…
— Какой каблук? – спрашиваю я.
— На туфлях… На твоих…
Мое ошарашенное лицо и тишина, последовавшие за этим, видимо, придали ей смелости, ибо она тут же затараторила:
— Я не хотела, честно-честно… Ты вчера ушла, а я… Я их сегодня уже в ремонт носила, а мне сказали, что восстановлению не подлежит… Я… Сла-а-ав…
Это ее последнее и протяжно «Сла-а-ав» и вид побитого щенка все же дали ей шанс остаться при волосах, но вот сдержать тут же накативший на меня гнев совсем я не могла.
Какого хрена она посмела взять мои туфли без спроса? МОИ туфли… Нет, она, конечно, спрашивала уже пару раз, но я по-моему ей сразу сказала «нет». Ну вот нет у меня такой идиотской привычки, как носить чужие вещи, или давать носить свои кому-нибудь. И я ей это объясняла уже не раз… МОИ туфли… Пару месяцев назад за которые я отдала половину зарплаты… МОИ туфли… Которые велики ей на пару размеров как минимум… МОИ туфли… мои ЕДИНТСВЕННЫЕ нормальные туфли…
— Люда, мать твою, Господи!
Я сама не знаю, как умудряюсь ругать и богохульничать одновременно, но чаще всего именно так и бывает.
— Ты… Какого хрена…
Уууу…
Во мне много злости… Во мне много гнева…
Что самое паскудное, я никогда не умела их выражать на людях. И ругаться я тоже не умею. Или, скорее всего, не люблю… Да и слов, если честно, у меня нет… Просто нет… А крыть ее матами – тоже не вариант…
— Я…
Попытка собраться с мыслями и высказать ей хоть что-нибудь вразумительное тут же была прервана ею…
— Слав, я не хотела, честно… Просто мы вчера с Пашкой в парк пошли, а там это покрытие, эти камни идиотские… Я тебе каблук сломала, себе лодыжку растянула… Я не хотела…
Не хотела она… Лодыжку растянула…
— Не дави на жалость! – тут же выдаю я. – Я тебе, по-моему, не раз говорила, что нефиг обувать мою обувь! Какого хрена, Люда! Я вообще удивляюсь, как ты умудрилась со своим тридцать шестым пойти погулять в моем тридцать девятом…
— Я ватки положила…
— Да ты блин дура просто! – выкрикнула я…
Неееет…
Ну вот такое только со мной может быть… Чувствуя очень большое желание все такивыговорить ей все, что я думаю, и потаскать за волосы по курилке, я выкинула на пол окурок и вышла из комнаты…
Посиделки в переходе между блоками этажа не дали никаких утешительных результатов. В голове творилось черт знает что. Вчерашняя ночь вперемешку с утром… бля… время шестой час вечера, а у меня все еще утро…
В общем, ничего хорошего…
Туфли, вон, теперь на помойку, что еще я могу сказать… Куплю другие… Когда-нибудь… Что ж, похоже, что о классике стоит на время забыть, и перейти в более спортивный стиль…
— Твою-то мать, Люда… — тихо выругалась я.
Людка, наверное, сидела в комнате, давая мне время на «остыть», или вообще свинтила куда-нибудь из-под горячей руки… Да и черт с ней… Бесит, дура, полоумная… Это надо же догадаться… Ватки она положила… Блин, а вот если бы нога у нее была больше моей, она бы что, пальцы отпиливать начала, или как? Идиотка!
Громкое урчание в желудке напомнило о том, что есть хочется… Нет. Есть я хотела утром, когда пришла с работы. Но, как самая умная, решила перед сном не есть… Так что теперь мне хотелось, извините меня, жрать!
Людки в комнате не было. Да и слава Богу, иначе я бы ей…
Нет, ну вот как можно быть настолько тупой? Настолько дурой? Непроходимой просто… Клинической дурой… По-другому не скажешь, честное слово…
Где тут ее поганый суп???
На работу.
Блин, вот не думала я, что жизнь настолько меня не любит, что в очередной раз повернется ко мне пятой точкой. Да к черту Людку, да и туфли эти туда же, если бы не… Не та самая квитанция на доплату за общежитие, о которой сказала Людка. А заплатить надо в ближайшие две недели, а стипендия только через три. И если бы не Сашка, который умудрился пролить чай на свой ноут, о чем мне поведала мама, когда я позвонила поинтересоваться, не смогут ли они мне помочь… Похоже, что не смогут… Ну что ж, пятая точка жизни, как же ж я тебе «рада», вот словами и не передать…
Пришлось пойти на работу. По дороге забежала в магазин, купила пару яблок и питьевой йогурт. Надеюсь, что мне этого хватит.
Все же жизнь несправедливая штука, как ни крути. Или это только у меня так? Ведь… Ведь живут же люди, и проблем никаких… Это, скорее всего, карма…
Боже мой, работа. Еще один вечер в этом дурдоме. Выдержу ли? Что ж, остается только надеяться, что Артур и Вадим вчера окончательно помирились, и сегодня мое начальство будет более лояльно. Может, ночь пройдет спокойно?
— Слав?
Немного удивленный и неуверенный оклик заставляет меня обернуться. Меня догоняет Матвей и улыбается практически во все тридцать два. Вот прям бери и в рекламу его пихай!
— Привет, — говорю ему я.
— Привет. Еле тебя узнал. Блин, не твой бы хвостик принял бы тебя за парня. Хотя парни тоже хвостики носят, только не на макушке.
Он равняется со мной, и все так же улыбаясь, окидывает меня оценивающим прищуром. Ах да. Я ж сегодня, скорее всего, не пройду дресс – код. На мне кроссовки, темные штаны спортивного стиля, короткая куртка под джинс и сумочка. Хм… И с таким-то баулом он принял меня за мальчика?
— А что, мальчики нынче даже с этим ходят? – спрашиваю я, практически пихая ему под нос свою черную лакированную сумку.
— Ооо… — выдыхает он, усмехаясь. – В жизни не поверишь, но да, существуют и такие экземпляры.
Эээ… Что я могу на это сказать? Да ничего. Просто вот как-то не представляется мне нормальный парень с чисто женской сумочкой в руках. Нет, ну, конечно, если он не идет в обнимку с самой девушкой, коей эта сумка могла бы принадлежать. Да и в этом случае меня такая картина малость коробит, что ли… Ну просто парень с женской сумкой, это как-то… слишком…
Боже, да о чем я? Со вчерашнего дня в моей жизни по-моему теперь все слишком. Стоит ли к этому привыкать? Судя по состоянию моего кошелька, да. Привыкать стоит. И не только к этому, но и ко многому другому. И, ну не знаю…. Валерьянкой что ли запастись? Вчерашний вечер промелькает в голове, как при быстрой перемотке киноленты. Если и сегодняшний будет таким, то валерьянка станет моим любимым напитком на завтрак, обед и ужин. Да, скорее всего, так. Боже, поверить не могу, что я на это подписалась…
Тяжело вздыхаю и продолжаю двигаться в направлении работы.
— Слушай, мне вчера показалось, что ты не собираешься сегодня выходить. Я поэтому так и удивился.
— Жизнь преподносит сюрпризы,— огрызнулась я.
— Не выспалась что ли? – поинтересовался Матвей, видимо, удивляясь моей «ершистости»
— Не выспалась, и день с утра не задался, — отвечаю я, понимая, что он-то тут совсем не причем, и вываливать весь свой негатив на него – это не правильно.
— Бывает, — соглашается со мной парень.
— Бывает, но не у всех проходит.
— Ясно. Сегодня должно быть легче, — говорит Матвей, видимо желая меня подбодрить.
— Легче? – удивляюсь я.
Почему-то представить себе это самое «легче» в подобном заведении не получается. Да и с чего бы должно быть легче или проще? Что изменилось то за ночь? Я? Я все та же. Плюс ко всему, раздраженная и злая, не до конца выспавшаяся, и не смерившаяся с той участью, что выпала на мою долю. Успокаивает только одно, или даже не успокаивает, а заставляет смириться: «Я подписалась на это сама. Добровольно и вполне осознано». Следовательно, надо терпеть.
— Сегодня же воскресенье, — слышу я Матвея. – А в воскресенье народа всегда меньше. Да и закрываемся мы сегодня на два часа раньше, так что да, я считаю, что сегодня будет легче. Да Вадима сегодня, судя по всему, не будет, а это, поверь мне, большой плюс. Особенно с учетом того, как он зверствовал последнюю неделю.
— А почему Вадима не будет? – удивляюсь я.
— Ну… Артур мне все еще не звонил, скорее всего наверстывают упущенное. Хотя, сегодня его смена. Но, что – то мне подсказывает, что им обоим не до работы. Ну, ты поняла меня…
Не до работы? Наверстывают упущенное?
О-о-о-й…
— Что? – удивленно спрашивает меня парень, наверное, увидев, как у меня после его пояснений скривилось лицо.
— Давай вот без подробностей, хорошо?
— А что я такого сказал?!
— Просто…
Я запнулась, не зная, как объяснить, а главное заглушить ту волну неприятия, что начала подниматься внутри меня, сразу же, как только я представила себе, как они начали «наверстывать упущенное». Все-таки это неправильно…
— Я не знаю, но лучше без них, – попросила я, стараясь не выдать своих истинных чувств.
— Без кого?
— Без подробностей…
Матвей удивленно посмотрел на меня, остановился, затем нахмурился и уже в следующую секунду рассмеялся.
— Что смешного-то? – поинтересовалась я.
— Ты бы видела свое лицо сейчас, словно лимон целый проглотила.
— Я не ем лимоны, у меня на них аллергия, — ответила я.
— Понятно. Но все-таки, относись ко всему спокойней, и люди к тебе потянутся.
— Спокойней? По-твоему, нормальный человек может относиться к этому спокойно?
— К чему «этому», — спросил Матвей, хмурясь в очередной раз, и скрещивая руки на груди.
— К тому, что два мужика спят друг с другом, — вылетает у меня, прежде чем я понимаю, ЧТО я говорю и КОМУ.
— И что? Я, если ты не забыла, тоже сплю с мужиками, как ты выразилась. От этого я перестал быть нормальным? Или Артур не нормальный? Что у нас, бл**ть рога на голове и копыта от этого выросли?
— Матвей, — то ли стон, то ли шепот.
— Да, конечно. Это вы, бл**ть, натуралы, чистые и невинные. Крылышки не жмут на спине?
Матвей поворачивается в сторону работы, и, прибавив шагу, уходит, я же остаюсь стоять столбом, посередь дороги, ругая себя на чем свет стоит.
Ну, вот кто меня за язык тянул? Выразилась? Высказалась? Молодец. А дальше что? Единственный человек, которого я здесь могла бы назвать другом, теперь считает меня врагом номер один.
— Вот ведь идиотка, — говорю я тихо и иду за Матвеем.
Илья на входе, как и вчера, сидит и читает книгу. Вместо приветствия только кивает мне головой, окинув меня быстрым взглядом, но, не отрываясь от своего занятия. Матвей уже в зале, разговаривает с парнем, который был тут и вчера.
— Матвей, послушай, — делаю я попытку заговорить, подходя к ним.
— Что, не все еще сказала? – огрызается он.
— Я не то имела в виду, — пытаюсь я оправдаться.
— Да? А по-моему, ты, что имела в виду то и сказала, — выдает он, зло глядя на меня. – Ром, — обращается он к рядом стоящему парню, — вот скажи нам, ты считаешь себя нормальным?
— Что?
Парень явно не ожидал подобного вопроса, и был немного ошарашен.
— Да о чем это я, ты не в счет, — усмехается Матвей, — ты же у нас тоже спишь с мужиками.
Глаза Рома округлились, а лицо вытянулось в удивлении. Видимо, такого заявления он не ожидал услышать.
— Можем спросить у Гоши, — продолжает Матвей, не обращая внимания на покрасневшего Романа. – Хотя знаешь, Гоша у нас би, так что и он иногда… Ну ты поняла…
— Матвей, — делаю я еще одну попытку остановить парня.
— Дим, — окликает он парня, что в паре тройке метров от нас протирает столик.
— Что? – спрашивает тот, поднимая голову и глядя на нас в ожидании вопроса.
— Скажи, ты же у нас, кажется, натурал?
— Мат, если это предложение, то я пас. Ты же знаешь, я не по мальчикам, — отвечает парень, видимо, посчитав все шуткой.
— Да вопрос не в том, Дим. Вот скажи, ты нас считаешь извращенцами или как? – продолжает Матвей.
Мне же уже хочется принять веру страуса и спрятать голову в песок, жалко только, что тут все забетонировано. От удивленных взглядов, устремленных на нас, а в частности на меня, так как парни, кажется, начали догадываться, что происходит что-то не хорошее, мне сразу как-то поплохело.
— Ты это к чему? – осторожно спрашивает Дима.
— Ну, ты как относишься к тому, что мы по мальчикам? Тебе не коробит, блевать не тянет, нет?
— Мат, — в голосе парня послышались стальные нотки. Он, видимо, не совсем понимает, чего от него хотят добиться.
— Просто ответь, — говорит Матвей. – У нас тут спор возник. На тему, как нормальные люди относятся к таким как мы.
— Бл**ть, Матвей, — говорю я, не зная, куда деться от злых и презрительных взглядов в мою сторону.
— Мат… Что случилось-то? – спрашивает Роман.
— Матвей, давай не будем обсуждать это здесь, я тебя очень прошу, — проговорила я.
— А почему бы и нет? Знаешь, общество нормальных не ограничивается тобой, и такими, как ты. Существуют и другие «нормальные». Так вот, они относятся к этому спокойно. А если тебя блевать тянет, то так и скажи, и вали уже отсюда, и не мешай другим работать!
Высказав все это Матвей, судя по направлению, пошел в комнату персонала.
— Что случилось-то? – неуверенно спросил Роман.
— Ты че сказала-то ему, коза? – зло спросил меня Дима.
Вот же жопа! Ну и на фига было устраивать весь этот театр? Скажите, на милость, и как вот после этого тут теперь работать?
— Знаешь, Мат прав, валила бы ты отсюда, — дал мне совет Дима, не отрывая от меня прищуренного взгляда.
Не желая оставаться в зале и нарываться на назревающий конфликт, я прошествовала за Матвеем. Может, все-таки удастся поговорить с ним и хоть как-то объясниться.
Ну, дура я, ну что тут поделаешь? От этого ни кто не застрахован, и уж тем более я, со своей идиотской привычкой сначала ляпнуть, потом думать. Сколько раз мне уже говорили об этом? Сколько раз я ругала себя за это, и обещала себе сначала думать, а потом уже выражать мысли вслух? Не получается. Наверное, все-таки виновато настроение. Хотя, какое нахрен настроение? То, что оно у меня ниже плинтуса, не дает мне права портить его другим. Блин, ну мне же не пять лет, пора бы уже и научиться контролировать свой рот.
Захожу в комнату, Матвей, сидит на диване и перешнуровывает ботинки.
— Матвей, — начинаю я.
Парень молчит, явно игнорируя меня, и всем видом показывая, что не желает меня ни видеть ни слышать.
— Ну блин… Ну из-за чего ты так завелся-то?
Если честно, я и правда не совсем понимаю, с чего он психанул. Из-за ерунды какой-то устроил целый скандал практически.
— Из-за чего? – спрашивает он. – Знаешь, сколько таких как ты я повидал? Сначала друзьями прикинутся, а потом насрут в душу, и еще покрутятся на этом дерьме, втаптывая его посильнее. На х**ю я вертел таких друзей, как ты, поняла? То, что мы трахаемся с мужиками и сосем друг у друга, не делает нас менее людьми, чем вы! И не надо нас лечить, и без тебя, бл**, леченные, нашлось кому, спасибо.
От такой тирады мне становится тошно, и чувствую я себя уж совсем паршиво.
— Матвей…
Он ни чего не отвечает, просто продолжает дальше шнуровать свои ботинки.
— Матвей, ну дура я, что с меня взять? – начала я. – Я не имела в виду, что вы ненормальные, или, что мне противно. Просто я не сталкивалась с этим до вчерашнего дня. И я не могу вот так с ходу взять и принять эти отношения, как нормальные. К этому тоже надо привыкнуть.
— А тебя никто не просит принимать, — отвечает он. — И насильно тут тоже не держат, так что можешь валить и привыкать в другом месте.
— Матвей, ну ляпнула я не подумав, скажешь, с тобой не бывает? Я вообще не знаю, как это у меня вырвалось. Просто день гавно, с того самого момента, как я проснулась. Сначала идиоты перваки разбудили этим диким ором, который они, наверное, вполне искренне считают самой замечательной музыкой на свете. Потом Людка выдала мне, что сломала каблук на моих новых туфлях, и я узнала, что мне необходимо где-то найти штуку, что бы заплатить за общагу. Сашка, вообще, по – ходу, придурок, угробил свой комп, и родители не смогут мне помочь, так как придется оплачивать либо ремонт старого компа, либо покупать новый. А суп, который Людка сварила, что бы задобрить меня, оказался таким дерьмовым, кто бы знал. Я не выспалась, я злая, голодная. А когда я в таком состоянии, я практически ни когда не слежу за своим словесным поносом. И что самое ужасное, именно в таком состоянии этот понос имеет место у меня быть!.. Матвей… Ну что с меня взять…
Тяжело вздохнув, я прошла через комнату и плюхнулась на диван рядом с ним. Не зная, что еще сказать или сделать. Я же и так извинилась. Да и потом, из-за чего началась вся эта фигня? Я уже и не помню толком. Ну не хотела я его обидеть или задеть. А ведь теперь вот поди, докажи, что не хотела. Матвей ничего не ответив мне, встал с дивана, скинул с себя куртку, повесил на вешалку и вышел.
Ну вот. Поздравляю тебя дорогая. Выставила себя полной дурой. Ну и кому были нужны эти твои откровения на тему, какой паршивый у тебя день? У него может тоже не лучше.
О-о-о Господи, да гори все синим пламенем!
Надоело, честное слово!
Встаю и срываюсь к выходу. Плевать на все, на эту работу, на деньги. Блин, не в деньгах счастье! Займу у кого-нибудь, потом отдам. Как только найду очередную работу! Только не такую. Такой мне уже хватит. Кем я там еще прикидывала быть? Ночным сторожем! О, да! Замечательно! Буду этакой бабушкой из «Приключений шурика», только свистка для полноты картины не хватает.
Через зал практически пролетаю, не желая видеть людей, которые благодаря недавнему показательному выступлению, устроенному тут Матвеем, наверняка не очень-то будут рады видеть меня в своей компании.
Поглощенная своими мыслями, на выходе налетаю на кого-то и чьи-то, довольно-таки сильные руки, отстраняют меня от себя.
— Эй, — слышу голос Максима Евгеньевича. – Что за паника?
— Извините, — бормочу я, пытаясь протиснуться в двери.
— Ты куда? – спрашивает он, не пропуская меня. – Вообще-то рабочий день только начался.
Я поднимаю на него глаза и вижу его удивленный и слегка обеспокоенный взгляд.
— Я… Я, наверное, лучше пойду, — выдавливаю я из себя, делая очередную попытку протиснуться мимо него.
— Куда?
— Домой.
— Эээ… Может, объяснишь, что произошло? Что не так? Ты вроде вчера сказала, что все нормально.
— Это не я сказала, а Артур.
— Ясно. То есть, работать не будешь? – интересуется он.
— Нет, — отвечаю я, чувствуя себя совсем по-глупому.
Ну, вот какое у него обо мне должно сложиться мнение? Сначала чуть ли не в грудь кулаком себя била, требуя работу, а теперь вот так позорно сбегаю. Да и ладно. Ну, вот что мне его мнение? Видим друг друга последний раз…
— Ладно, пойдем, — говорит Максим Евгеньевич, продвигаясь к залу.
— К…Куда? – спрашиваю я смущенно, так как у меня создается твердая уверенность, что сказал он это мне. Но ведь я только что ему заявила, что работать здесь не буду…
— В кабинет, — спокойно отвечает он.
— Зачем? – интересуюсь я.
Не, ну, правда же... Для чего ему меня звать в свой кабинет? Особенно после моего заявления.
— Поговорить надо, — произносит он и проходит в зал. Я же остаюсь стоять одна в этой маленькой каморке при входе. Легкое покашливание за спиной, заставляет вздрогнуть и обернуться.
Поворачиваюсь и вижу Илью.
— Что произошло? – спрашивает он немного настороженно, но с явным безразличием. Видимо, интересуется для проформы так сказать. Ибо по статусу положено знать.
— А тебе еще не доложили? – язвлю я в ответ.
— О чем? – на его лице легкое недоумение и теперь уже неподдельный интерес. Что ж, похоже, что еще не все знают о том, насколько длинен мой язык.
— Неважно.
В дверном проеме из зала появляется фигура Максима Евгеньевича.
— Ты идешь? — спрашивает он меня и снова исчезает.
Блииин… Идти или нет? А хотя… По сути дела, что я теряю? Я и так уже похерила все, что можно было, и что нельзя. Работу, гордость (ибо так, как перед Матвеем, я еще, по-моему, ни перед кем не распиналась), новых знакомых, которые в будущем возможно бы стали даже моими друзьями… Чего мне еще терять?
Захожу в кабинет к Максиму Евгеньевичу. Он разговаривает с кем-то по телефону.
— Да откуда я знаю… Да я сам только что пришел… Что «Ну и…»? От меня то ты чего хочешь?... Да? И как ты себе это представляешь?... А что стоит Артуру выйти на работу?... Хорошо. Я ничего не обещаю. И не даю вообще ни каких гарантий, так что пусть он отрывает свою задницу от кровати и тащит ее сюда…
Максим Евгеньевич кладет трубку телефона, и кивком головы предлагает мне сесть.
— Слав, — начинает он, и уже от одного этого тона я понимаю, что к добру это не приведет… Такой тон обычно используют, когда хотят сказать какую-нибудь гадость. Ну, или сделать эту самую гадость…
— Слушай… Понимаешь, у нас тут такое дело…
Ну вот… Дело у них… Какое еще на фиг дело?
— Нам сегодня просто, судя по всему, катастрофически не везет… Мало того, что у нас Дэн на больничном, Сергей звонил – он потянул спину, так что тоже не явится. Потом мне звонит Вадим, и говорит, что он дает Артуру сегодня выходной… Я приезжаю сюда, и ты говоришь, что тоже уходишь? И кто у нас на сегодня остаются? Гоша, Рома и Дима… Три парня на такое заведение…
— И что? – осторожно спрашиваю я.
— Без тебя ни как. По крайней мере, сегодня…
— У них же должны быть сменщики. Кто-то же работал до меня…
Во мне начинает просыпаться паника, как только я понимаю, к чему он ведет. Проработать тут еще одну ночь? Если бы не мой язык, я бы справилась, но что-то мне подсказывает, что сегодняшняя смена выдаст мне по нервам даже больше, чем вчерашняя. Вчера хоть меня «давили» только Вадим и клиенты. А что ждать от сегодняшней ночи? Клиентов и весь коллектив? Да никаких нервов не хватит!
— Антон и Коля только вчера отработали по четвертой смене. Олег не может, он уехал в деревню, ему оттуда четыре часа пилить, так что это бесполезно. Я еще, правда не дозвонился до Миши, но тоже особо не надеюсь…
— То есть…
— Слав. Мы рассчитали под тебя график, я дал парням заслуженные выходные…
Максим Евгеньевич продолжал дожимать меня вполне профессионально. Он просил и не просил одновременно. Каждым словом и интонацией давая мне понять, что он меня в принципе-то и не держит, но в сложившийся ситуации присутствует и моя доля вины… Давил на жалость и тут же давал почувствовать себя значимой. Такой маленькой, но при этом, очень значимой букашкой.
— Этого следовало ожидать, — говорю я. – Особенно, если учесть, как начался этот день.
— А как начался твой день? – интересуется он как бы между прочим, но я могу поспорить, что он уже готовится выцепить хоть что-то из того, что я ему сейчас скажу, для того, что бы уговорить меня…
— С воплей Мэрлина Мэнсона, сломанного каблука на новой туфле, паршивого супа…
— Ясно… Слав, только сегодня…
— Максим Евгеньевич… Понимаете, дело не в том, что я не хочу или не могу… Просто мне…
Меня перебивает звонок телефона, он вздыхает и поднимает трубку.
— Да… Пока никак… Я не знаю… Разговаривал… Можешь попробовать сам, если такой умный…
С этими словами Максим Евгеньевич протягивает мне трубку телефона, с абсолютно непробиваемым выражением лица. Как будто, так и должно быть. Как будто я разговариваю по его телефону каждый день, да еще и не по одному разу.
— Ал…ле…
Я слегка запинаюсь, так как не совсем понимаю, чего от меня могло понадобиться, и что самое важное — кому? Кому настолько приперло со мной поговорить, что он звонит на телефон моего начальника… ой, бывшего начальника. Да и был он моим начальником всего-то от силы пару дней…
— Что? Макс?
Голос в трубке тоже видимо не ожидал меня услышать.
— Ээээ, нет… Это Слава…
— Слава?
В трубке раздается непонятное шуршание, шипение и тихое перешептывание.
— Знаете, это, скорее всего, не ко мне, — я возвращаю ему трубку и встаю из-за стола в надежде все-таки уйти уже из этого сумасшедшего дома.
— Слав, подожди, — оклик застает меня уже у двери. Обернувшись, я вижу Максима Евгеньевича все на том же месте, он все так же говорит по телефону, но уже как-то совсем нервно. Похоже, вся эта ситуация его тоже раздражает.
— Да… Нет… А с тобой то что?... Меня не интересуют ваши игрища… А чем вы интересно думали?... Она не хочет… Откуда мне знать?... Слушай, я тебе, блин, психолог что ли?... Сам говори, раз такой умный!
И снова протягивает мне трубку.
— Эээ… Максим Евгеньевич, я вовсе не думаю, что там хотят говорить со мной…
Нет, и правда, что за бред? Прям цирк какой-то! И что самое интересное, как я умудрилась стать одним из действующих лиц всего этого цирка? Умом поражаюсь моим способностям влезать во всякие неприятности. Может, на роду написано? Может, проклял кто, ну так слеганца, что бы всю жизнь меня доставали мелкие пакости…
— Это Артур, — произносит мужчина, — он бы очень хотел с тобой поговорить…
— О чем? – спрашиваю я настороженно, хотя и так прекрасно понимаю, что он, скорее всего, тоже будет пытаться уговорить меня остаться. Да черт бы их всех побрал! Это надо же было так влипнуть…
— Да, — говорю я в трубку, забирая ее из рук начальника.
— Слав, привет, — раздается оттуда голос, который я с трудом узнаю. Я вообще плохо узнаю людей по телефону, тем более, если в режиме реального времени общалась с ними мало. Но это не тот голос, который «пытался поговорить со мной до». Следовательно «до» со мной хотел поговорить Вадим…
— Как дела? – спрашивает Артур так, словно мы с ним не одну ночь знакомы, а как минимум один год.
— Паршиво, — отвечаю я. — Артур давай ближе к делу…
Ну мы же оба понимаем о чем он хочет поговорить, поэтому… Да и разыгрывать друг из друга закоренелых друзей мне тоже не охота.
— Ну, хорошо… Слав, если ты сейчас уйдешь, то мне придется выйти на работу…
— А если я сейчас не уйду, то мне придется идти лечиться у психиатра!
— Что случилось?
— Ничего. Но работать в такой адской атмосфере я просто не могу…
— Адской? У нас что, сегодня тематическая вечеринка?
— Насколько я знаю, нет, — ответила я неуверенно, недоумевая: неужели здесь еще и такое бывает?
— В чем тогда проблема?
Ммм… Ну вот как ему объяснить… Скажу то же самое, что и Матвею, так и этот будет считать меня врагом народа номер один.
— Просто я малость лоханулась, — решила я начать издалека.
— Это как?
— А вот так! И теперь, по ходу дела, весь ваш персонал, будет всю ночь придумывать мне казни, одна похлеще другой…
— Эээ…
На пару секунд в трубке воцарилась тишина, видимо Артур обдумывал услышанное.
— Хорошо… Как именно ты лоханулась?
— Господи, Артур, это что, так важно? – начинаю злиться я. И почему это всем до всего есть дело?
— Если из-за этого мне придется выйти на работу, то да, важно.
— Я поругалась с Матвеем, — выдала я ему более сокращенную версию произошедшего.
— С Матом? Когда?
— Да только что, буквально. Сказала какую-то хрень. Блин, я даже и не думала, что он так бурно на нее отреагирует.
— Хрень? А какую именно хрень, ты ему сказала?
— Артур, какое это теперь имеет значение?
— Ну, с учетом того, что Мат обычно как в танке, его кувалдой не прошибешь, я думаю, значение имеет…
Вот ведь… Ага, не прошибешь его. Лечите этим кого-нибудь другого! Такое ощущение создается, что здесь все слегка припадочные. Да и я, похоже, проработав тут всего-то одну ночь, не далеко от них ушла…
— Але, Сла-ав, — раздается в трубке голос Артура.
— Артур, я не хочу это обсуждать. Перед Матвеем я уже извинилась, только толку от этого ноль…
— Знатная видимо была кувалда, — проговорил парень. – Вообще-то Матвей отходчивый, если только уж совсем личное не задевать…
Ага, похоже моя «кувалда», как выразился Артур, была слишком личной.
— Да и вообще… Он, в последнее время, дерганный какой-то стал.
— Артур, веришь, нет, мне хватило ваших с Вадимом вчерашних разборок. Влезать в проблемы Матвея мне вот как-то совсем не хочется.
— Я не прошу тебя влезать в его проблемы! Я всего лишь прошу тебя отработать одну смену. Ну, Слав, ну что тебе стоит?
Что мне стоит? Ну, если не считать потрепанных нервов и еще одной бесконечной ночи, то ни чего…
— А чего стоит тебе просто взять и выйти? – спрашиваю я.
— Эээ… У меня небольшая травма, — выдал парень, после недолгих раздумий.
— А у меня большая… — начинаю препираться я.
— У меня физическая, — добавляет он.
— А у меня психическая…
— Черт, Слав, да твою же матушку, пожалей мою бедную задницу! В конце концов, у меня вовсе нет желания ходить по клубу так, словно я всю ночь на лошади скакал!
— Эээ… Что?
Я впала в ступор, пытаясь поймать суть вышесказанного… Вот же черт… Господи, и почему все тут так и рвутся посвятить меня в свои проблемы? Как будто мне своих мало. Я уже начинаю ощущать себя долбаной Матерью Терезой… Оно мне надо?
— Слав, пожалуйста…
Что-то мне подсказывает, что вот это вот «Пожалуйста» ох, как нелегко далось Артуру. За вчерашнюю ночь он вовсе не создал у меня впечатления человека, который привык решать свои проблемы за счет других… Да и то, что он вот так вот сейчас разговаривает со мной, словно с другом, тоже характеризует его не отрицательно. Хоть вчера и могло показаться, что он малость озлоблен и замкнут. Но это, скорее всего, было следствием наличия проблем в личной жизни.
Черт… И вот что прикажите делать? Когда вспоминаю того угрюмого и грустного Артура, с которым я вчера познакомилась, и того парня в конце рабочей смены, который весь сиял, садясь в машину к своему… любовнику… И который обнял меня вчера за плечи, словно… Словно благодаря? Эта мысль меня смутила. Вот уж ни за что бы не подумала… Небо и земля. Два абсолютно разных человека… И какое мне нахрен может быть дело до того, кто с кем спит, в конце-то концов, если это делает людей счастливыми…
Да, он мне абсолютно чужой человек, и видела я его вчера, наверное, в первый и последний раз в жизни… Но почему-то очень не хочется, что бы он считал меня эгоисткой. Тем более, после такого признания… Задница у него, видите ли болит…
— Ладно, — говорю я, пока в моем воспаленном мозгу не появилась мысли о том что я еще ох как и пожалею об этом. – Но учти, если мне все-таки понадобится психиатр, оплачивать его будешь ты.
— Заметано, — тут же отзывается он с явным облегчением. – Я позвоню Мату, и поговорю с ним…
— Артур, тебе лучше положить трубку сейчас же, пока я не передумала, хорошо?
— Эээ… Понял, не дурак. Все, пока, до встречи…
Короткие гудки оповестили меня о том, что возмутиться насчет того, что ни о какой «до встречи» и речи быть не может, мне не дадут. Ну и к черту! Всего-то одна ночь! К тому же, идти сейчас в общагу, где я, скорее всего, могу натолкнуться на Людку, вовсе не прельщает. И потом, я проспала весь день, что прикажете делать ночью? Уж лучше ее провести с пользой… Хотя бы с пользой для кого-то…
— Я остаюсь, — говорю я, возвращая Максиму Евгеньевичу трубку телефона.
— Насовсем? – уточняет он.
— На ночь, — отвечаю я, и все-таки выхожу из кабинета, не желая больше ни чего слушать…
Я подписалась на очередную сумасшедшую ночь…
Прекрасно осознавая, что сегодня я пожалею об этом еще и не раз, я все-таки решила остаться. Почему? А черт его знает. Может, в душе я скрытая мазохистка? А может, просто надеюсь доказать всем, что я, возможно, и не такое гавно, каковым меня тут теперь считают? И что за мания всегда и для всех быть хорошей… Не хорошо это. И к добру не приведет.
Я зашла в нашу «коморку», как я окрестила комнату для персонала, и тут же наткнулась на Матвея.
— Я думал, что ты ушла, — сказал он что – то высматривая в своем телефоне.
— Я хотела. Меня уговорили остаться… — ответила я, не зная, как он на это отреагирует, но заведомо готовясь к худшему.
— Да? И кто же?
В его голосе прозвучало столько иронии, что можно подумать, я сама напросилась остаться здесь, а меня всеми силами пытались выпнуть.
— Максим Евгеньевич… И Артур.
Где-то на задворках сознания промелькнула мысль, что упоминать его друга в подобном конспекте, может быть, и не стоит. Что, скорее всего, это запрещенный прием, и он может воспринять это по-своему. Еще неизвестно, как он к этому отнесется… Но я загнала эту мысль туда же, откуда она и появилась – далеко и надолго.
— Артур? – удивился Матвей и посмотрел на меня всем своим видом говоря, что такого просто не может быть.
— Да. Звонил… — зачем-то пояснила я.
— Тебе?
Теперь я уже даже понимаю его удивление, и легкое возмущение, сквозившее в голосе.
— Нет, Максиму Евгеньевичу.
— А Артуру-то зачем, чтобы ты осталась?
— У вас какие-то накладки с персоналом сегодня… А он не сможет придти.
Я решила все-таки снять уже куртку и повесить ее на вешалку. В конце концов, сколько ты тут не стой и не разговаривай, а работу еще пока никто не отменил. А нам, между прочим, еще зал надо привести в порядок. Ну, там столы расставить и стулья. Я вчера пропустила этот процесс, не хотелось бы и сегодня. Нет, не то что бы я очень так все это люблю, просто совсем не хочется давать очередной повод позлорадствовать на мой счет…
— Что-то случилось? – Спросил Матвей, и теперь уже в его голосе звучала искренняя забота о друге, и мне почему-то показалось, что скажи я, что случилось что-то ужасное и непоправимое, он тут же кинется к нему на помощь.
— Нет. Не думаю, что это серьезно.
— Значит, случилось… Что?
Он выглядел немного изумленным и… испуганным? Господи, из-за чего, интересно знать?
— Это Вадим, да? – продолжает он интересоваться.
Господи, да что он так всполошился? Они же помирились вчера, и он сам мне сегодня сказал, что они будут «наверстывать». Неужели он думает, что эти двое подрались? Да ну, быть такого не может!
— Ну что ты так смотришь на меня! Он сказал, что у него задница болит, и ощущения такие словно он всю ночь на лошади ездил, — не выдержала я его взгляда.
Матвей смотрел на меня так, словно я сказала какую-то очень тупую и несмешную, всем давно известную шутку. А потом рассмеялся.
— Что смешного? – спросила я, абсолютно не понимая причины такого дикого, безудержного хохота, и резкой смены настроения.
— Господи, поверить не могу, он это сделал, — проговорил Матвей себе под нос, не обращая на меня ни какого внимания. Спрашивать, что именно сделал Артур, я себе запретила. Да и не думаю, что Матвей поделится со мной такими «ценными сведениями». Да в принципе, я и так поняла…
К тому времени, как я разобралась со своими делами, Матвей перестал уже смеяться, а просто стоял и рассматривал меня, словно я какая-то головоломка.
— Что? – спросила я немного резче, чем собиралась. Если честно, подобные взгляды меня всегда нервировали. Что уж говорить про сейчас? Когда тебя так рассматривает человек, которому ты не очень нравишься, добра можно точно не ждать.
— И как же ты после такого согласилась остаться? – спросил он с нескрываемой издевкой в голосе.
— Какого ТАКОГО? – уточнила я, не совсем понимая, о чем он.
— Ну… Он тебе открыто сказал, что всю ночь на пролет трахался с Вадимом, а ты так мило взяла и согласилась заменить его сегодня…
Бляяяя… Ну вот, опять двадцать пять. Интересно, это надолго? Он теперь всю ночь будет меня в это носом тыкать, как котенка неразумного, который нагадил, где не попадя?
— Слушай, мне, если честно наплевать, кто, с кем, когда, сколько раз, и в каких позах! – взорвалась я, не желая больше разговаривать на эту тему. Потому что мне, почему-то казалось, что промолчи я сейчас, или начни в очередной раз просить прощения, то это так и будет продолжаться. Может, я поступаю и не правильно, но я решила дать понять ему, что терпеть этого дальше не намерена. — Ваши задницы, вам и решать! Ты теперь всю ночь меня доставать этим будешь? Я же вроде как извинилась, или тебе мало? Что ты истеришь, как красна девица! Обидели его, видите ли!
Нет, ну и правда, сколько можно? Что я, железный человек, что ли? Неужели он не может понять, что у людей бывают просто «черные дни»? И у меня сегодня как раз один из таких. Я прекрасно понимаю, что я виновата, но почему я всегда должна у всех просить прощения? Почему я всегда должна всех понять: Людку, Матвея, Артура, но меня почему-то, при всем при этом, судя по всему, никто понимать не хочет!
— Знаешь, если ты рассчитываешь подобным образом помириться, то зря! Бабой я никогда не был и не буду! – проговорил Матвей.
— Я не сказала, что ты баба! – выкрикнула я, пытаясь прокрутить свой монолог в голове пообратной, и понять, с чего это он сделал подобные выводы…
— Да? А что ты сейчас сказала? – спросил он зло…
— А что ты постоянно к словам придираешься? В жизни еще не видела человека, который настолько может все вывернуть и извратить…
— Ну, не забывай, мы же извращенцы!
— Ты достал Матвей! – высказалась я, наконец. — Хватит уже, а? Единственное, что я хочу, отработать ночь и свалить. Ты можешь всего одну ночь не доставать меня, или мне уже пора запастись противоядием от тебя?
— Вот это ты завернула… — ответил он, после секундного замешательства.
— Отвали, Христа ради! Не докапывайся! Я тебя не трогаю, будь добр, не трогай и ты меня!
Повесив на вешалку сумку, и закинув телефон в карман брюк, я вылетела из комнаты.
Это просто невозможно! И так всю ночь? Кажется, сеанс у психоаналитика мне обеспечен. Придется все-таки Артуру раскошелиться. Я этого не выдержу! И о чем я только думала, соглашаясь на все на это? Пожалела? Решила оправдаться? Да тут бесполезно оправдываться! По-моему, хоть говори, хоть кол на голове теши! Вот уж не думала, что бывают такие упертые люди. Ну, обиделся он, это понятно, только вот к чему теперь мне на мозги этим капать? К черту!
Зашла в зал. Дима и Рома разговаривали с каким-то незнакомым мне, пока еще, парнем. Сомневаться в том, что он тут тоже работает, не приходилось. В зале же, на мой взгляд, все было уже сделано, поэтому я решительно направилась на второй этаж. Не знаю, с кем мне там придется сегодня работать, только надеюсь на то, что это будет хотя бы не Дима, так как взгляд, которым он меня наградил, ой как мне не понравился. Такое ощущение, что ничего хорошего я от него могу не ждать. А вот если тут все-таки будет он, я смотаюсь вниз… Хотя внизу бар, а соответственно и Матвей, что тоже не очень меня устраивает, как вариант. Но, по крайней мере, Матвея я мало-мальски знаю, и примерно поняла, что можно от него ожидать, в отличие от этого Димы.
Странно, поднялась наверх, и почему-то складывается такое впечатление, что я отсюда и не уходила. Словно спустилась пару минут назад вниз, и снова поднялась. Что ж, если внизу парни уже привели помещение в божеский вид, то здесь это еще только предстоит. И, похоже, что мне одной, так как особо рвущихся мне в помощники я не наблюдаю. А времени уже больше чем половина девятого. Вот же ж черт!
Захожу в нашу «кухню» за занавеской, и просто понимаю, что не знаю, за что схватиться. Столы мы вроде все обтерли сразу же по окончанию смены, пол я тоже подмела. Или мальчики тут тоже успели прибраться? Да черт его разберет! Время есть, может посидеть, подумать? Блин, да если обо всем об этом думать, точно можно посидеть! Замечаю, что холодильники полупустые. От вчерашнего запаса, что стоял с боку, осталось всего ничего. Значит, придется идти вниз и просить парней, что б принесли. Перспектива та еще.
— Привет, — спокойный голос, интонация слегка насмешливая, словно застали меня за чем-то неприличным, словно я тут порнуху разглядываю, а не думаю о том, как уломать парней мне помочь.
В проеме стоит парень, тот самый, которого я еще не знаю, но, судя по прищуренному и оценивающему взгляду, ему обо мне уже рассказали, и он думает, что знает про меня все.
— Привет, — отвечаю я, решая не заострять внимания на его небрежной позе и немного наглой ухмылке. Пусть уже думают что хотят! Я ж не баран биться лбом об одни и те же ворота и что-то им всем доказывать. Сколько можно?! Вот я, например, всегда предпочитаю опираться на свое собственное мнение, и лучше бы, что бы это мнение было холодным и рассудительным.
— Игорь, — представляется он.
— Слава, — говорю я.
— Да я знаю, — тут же отвечает он и снова улыбается.
— Очень радует…
Отхожу от холодильника и, копируя его позу – руки на груди, начинаю разглядывать его с той же самой беззастенчивостью что и он меня. Да уж, встреть я его на улице, ни за что бы не догадалась о том, что этот мальчик би. Если это, конечно, тот самый Гоша, про которого упоминал Матвей.
— Я представлял тебя немного по-другому.
— И как? Сильно промахнулся в ожидании?
Где-то слышала, что самая лучшая защита – это нападение. Что ж, будем придерживаться этого принципа, особенно если он решит, что тоже обязан вставить свое резкое слово в защиту Матвея от меня ужасной.
— Да нет, вполне ничего.
Вполне ничего? Вполне? Ни-че-го??? А вот это удар ниже пояса! Я наверное сейчас выгляжу, как рыба выброшенная на берег: глаза выпучены, рот открыт… Нет, ну скажите, кому понравится, когда про него скажут «Ты вполне ничего»? Как это понимать? Это что блин, типа «комплемент»?
— Что ж, а ты не далеко ушел от моего представления, — отвечаю я ему, надеясь хоть как-то его задеть в ответ. Только ему это, по-моему, пофиг. Лишь улыбка стала шире, и брови слегка подняли вверх.
— Я рад, — коротко отвечает он.
— Чему? – удивляюсь я.
Нет, ну вот чему тут радоваться?
— Что ты меня представляла…
Так… Я не поняла… Это он типа флиртовать пытается, или просто крыша мне уже окончательно помахала ручкой, и я просто вижу то, чего быть по определению не может?
— Не то что бы очень… представляла… — ответила я, не зная, как все-таки на все на это реагировать. – Просто слышала о тебе, и все.
— Нда? – протянул он. – И что же ты про меня слышала?
— Не важно. У нас тут запас напитков практически иссяк, — перевожу я разговор на другую тему.
— Ясно. Сейчас поправим.
Он уходит, а я остаюсь собираться с мыслями. Да… Тяжелая предстоит ночка. Длинная.
Держись, Славка, держись!
К тому времени, как наш зал наполнился практически полностью, я немного расслабилась. Вопреки моим ожиданиям, Игорь либо не был в курсе нашей с Матвеем ссоры (что само по себе странно, мне казалось, что об этом обязательно будет знать весь клуб), либо ему было абсолютно наплевать. Скорее всего, первое. Как я узнала из разговоров в небольшие перерывы, работал он тут без малого неделю, с ребятами общался постольку поскольку. Может они его и не посветили? Игорь, учился в филиале какого – то московского вуза в нашем городе, на третьем курсе, так что не мудрено, что до этого мы не встречались.
Решив, в конце концов, что стоило бы сделать и перерыв в бегах между столиками и разносе — подачи еды и питья, я затесалась в уголок нашей комнаты, и достала сигарету. Из груди вырвался вздох, когда мой мозг отметил, что в пачке осталась последняя штука. Блин, что-то как-то слишком быстро они закончились. Наверное, опять Людка уперла половину. Вот что за человек, а? Как я с ней умудряюсь жить? Да-а-а… А сигарет-то я не купила, значит либо придется перетерпеть, либо спускаться в низ и спрашивать у Матвея. Хотя… Ведь не курила же я до этого семь недель, ну что мне будет стоит потерпеть еще несколько часов?
— Не думал, что ты куришь, — сказал Игорь, приподнимая занавеску и заходя в комнатку.
— А почему бы нет? – спрашиваю я.
— Ну не знаю. Почему-то, глядя на тебя, создается впечатление такой милой, домашней девочки…
Вот уж удивил. Никогда бы не подумала, что создаю у людей подобное впечатление.
— Что? Это еще почему? – спрашиваю я, сдерживая ухмылку.
— Ну… Знаешь… Наряд «Меня не тронь» и минимум косметики на лице… Такая домашняя, мамина дочка. Таких обычно не ожидаешь увидеть в подобных заведениях, что я и имел ввиду, говоря, что ты не оправдала мои ожидания. Если честно, то ты их превзошла…
— Слушай, мне кажется, или ты весь вечер пытаешься меня склеить? – спросила я напрямую, так как это был уже не первый раз, когда он делал мне комплемент. Хотя, насколько я смогла понять, это, скорее всего, была его обычная манера общения. По крайней мере, в зале он всегда был с улыбкой на губах и со всеми всегда соглашался. Такой милый и доброжелательный очаровашка…
— Я? Тебя? Да брось! – сказал он удивленно, глядя на меня. – Это… Я всегда так общаюсь, что уж поделать, если мама воспитала меня дамским угодником? Да и потом, ты и правда симпатичная.
— Спасибо, — ответила я на комплемент, не зная, плакать то ли от счастья, то ли от горя, если брать во внимание первую часть его монолога.
— И потом, не вижу смысла ходить с кислой миной на лице. Обычно, если ты счастлив и улыбаешься, тебе достаются неплохие чаевые. Попробуй как-нибудь.
— Знаешь, нет желания ходить и тянуть улыбку, когда единственная мысль в голове «Когда же все это закончится?».
— А что за пессимизм? – спросил он. – Ты же здесь вроде первую ночь.
— Вторую, — говорю я. – Первая была вчера.
— Тогда что не так?
— Все так. Просто знаешь, как в анекдоте: полоса белая, полоса черная, белая, черная, а потом хвост и полная задница. Мне почему-то кажется, что у меня сейчас именно тот период в жизни, когда хвост заканчивается, и начинается задница.
Игорь рассмеялся. «В который раз за день надо мной смеются, а я не вижу особой причины для этого» — пролетает у меня в голове, и становится как-то тоскливо. Ты тут стоишь, пытаешься (пусть и поверхностно) рассказать человеку (пусть и малознакомому) о своих проблемах (пусть и тупым намеком из анекдота), а он стоит и натурально ржет. Где простое человеческое сострадание? Где банальное «Да не парься, у всех так бывает»? Где, я вас спрашиваю? Неужели я не заслуживаю даже этого?
— П..Прости, — сказал Игорь, когда приступ смеха начал сходить на нет. – Просто… ха-х.. Знаешь, у меня бывают моменты… уххх. – он глубоко вздохнул, что бы выровнять дыхание. — …когда я включаю свою больную фантазию, а она у меня больная, можешь в этом даже не сомневаться… Так вот, это был тот самый момент…
— И что смешного? – уточнила я.
Ага, то есть я ему тут изливаюсь, а он тупо фантазирует на тему моих проблем. Интересно, какая именно фантазия заставила его так заржать…
— Ну… Я просто представил, так сказать, образно этот анекдот… Ну знаешь, зебра, хвост… и ты такая вся маленькая, миленькая, домашняя девочка, размером с дюймовочку, из последних сил держишься за кончик этого хвоста и кричишь что-то типа… «Не пущу-у-у»… А зебра пытается тебя сбросить… Ну… Такая маленькая карикатура…
— Не смешно, — сказала я ему, а потом уже сама попыталась представить себе эту картину.
Ага. Вот зебра (и правда, большая зараза), вот я цепляюсь за кончик хвоста. Зебра скачет, брыкает, подкидывая задние ноги, пытаясь меня скинуть. А вот на ее заднице восседают Людка, Матвей, Артур и Сашка. Людка кидается в меня каблуками, приговаривая при этом «Пожалела, гадина, что б тебе провалиться!». И такое ощущение, что этих каблуков у нее неограниченный запас. Матвей почему-то забрасывает меня использованными презервативами, крича при этом «Трахаемся, трахаемся!!! Я не баба!!!». Как то уж совсем истерично… Совсем уж как-то по-бабски… Артур просто держится руками за свой, видимо многострадальный зад, морщась и шипя при каждом движении зебры. А Сашка просто тупо сидит и вертит в руках новый ноут с кучею всяких не нужных, но очень дорогих прибамбасов, который ему купили родители. Я же в это время пытаюсь удержаться за «жизнь».
От такой картины меня тоже разобрало на смех… Держусь за жизнь, блин… Ну да… Как умею, так и держусь…
Автор: SimKa
Бета: Энвовский
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Слава, Артур, Матвей
Рейтинг: PG-13
Жанры: POV, Слэш (яой)
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: Миди,
Статус: закончен
Описание:
"Ну есть геи. Ну живут они. Пусть живут, меня же это не трогает" - иногда проносилось в голове Славы. Жизнь била ключом и все по голове: учеба, соседка по общаге, работа... Только вот с последним проблемы. Ни как не клеится. И уж вовсе Славе не представлялась работа в... гей - клубе... А впрочем, какая разница? угрозы нет, ведь Слава - девушка...
(взгляд со стороны так сказать).
Публикация на других ресурсах:
Я добрая, но до поры до времени...
Примечания автора:
Идея пришла, идея поразила, идея победила... Хотя все вполне пристойно)
Глава 3Утро добрым не бывает.
Это была первая моя осознанная мысль, когда проснулась под звуки дикого ора вперемешку с музыкой, доносившихся откуда-то сверху.
О, да. Наши соседи сверху те еще фанаты, то ли Мэрлина Мэнсона, то ли еще кого. А по мне так просто такое ощущение, что мужик себе яйца в дверях прищемил, вот и орет так истошно. И главное, сколько же к ним не ходи, не ругайся с ними, им все до фени. Блин, вот что меня раздражает в этих вчерашних школьниках, так это их упрямство и желание делать все всем на зло. В том, что над нами поселили перваков, я убедилась еще в начале учебного года, когда в один прекрасный день, а точнее уже ночь, они включили вот эту самую лабуду на всю громкость и пришлось идти их «воспитывать». И как их только этаж терпит? Хотя, там вроде и живут-то одни перваки. Ага, управы над ними нет…
— Ты собираешься вставать? – слышу Людкин голос, когда делаю попытку спрятаться под подушку и поспать еще немного.
— Нет.
— Я поесть приготовила, — как бы между прочим заявила Людмила.
От меня же опять ноль реакции. Поесть это не совсем то, что мне бы сейчас хотелось. Вот еще бы немного поспать…
— Ну, давай, — продолжает канючить она, и я чувствую, как с меня съезжает одеяло. – Слав, я и так весь день на цыпочках хожу, давай вставай…
Утро? Боже, какое утро? О чем это я? Утро было, когда я пришла с работы.
Работа. От одного воспоминания об оной, захотелось закутаться в одеяло, как гусенице в кокон и не вылазить оттуда… да хоть до второго пришествия, я не очень и расстроюсь.
— Который час? – спрашиваю я, не выпуская из рук одеяло и пытаясь закутаться в те остатки, что Людка не успела себе заграбастать.
— Без семнадцати пять.
Она бросила бесполезную попытку стащить с меня одеяло и закинула его мне на голову… Вот ведь манеры…
— У меня еще семнадцать минут до будильника, — мычу я из под вороха постельного белья, сжимаясь в позу эмбриона, даже не делая попыток его поправить.
Однако, как и всегда, ожидание будильника превратилось в пытку. Ненавижу это время. Когда просыпаешься раньше намеченного срока, и лежишь в ожидании любимой трели телефона. Не-на-ви-жу. Да еще эта пытка сверху. Господи, я не представляю, как можно это слушать… А как слушать ЭТО на всю громкость, так что слышно аж сквозь стены, вообще вообразить не могу.
Ладно. Как там говорят: «Перед смертью не надышишься?». Вроде так. Да и потом, весь день проспала, что ночью-то делать? Почему-то вариант «Идти на работу» меня не особо радовал, а если быть уж совсем честной с самой собой, то не радовал вообще. А может, и не идти? Плевать-то. Вот что они могут? Ничего. У них кроме имени да и фамилии моей нет ничего. Да и нужна я им там, как корове седло. Найдут кого-нибудь попроще. Чтобы Вадим без претензий был, да и клиенты тоже.
Одно хреново: у меня снова нет работы, и практически нет денег. Значит, придется снова что-то искать.
Ни эти мысли, ни грохот, раздающийся сверху, настроения с утра… нет, с вечера, к сожалению, не подняли. Да и черт с ними со всеми.
Встаю. Чувствую, как мышцы ног неприятно заныли. Ну да. Это ведь только я могла умудриться пойти на работу официанткой, пусть и в старых, но туфлях, пусть и небольшом, но на каблуке… Блин, хорошо, что не одела новые на шпильке…
Одеваюсь. Взгляд падает на пачку Людкиных сигарет, лежащую на тумбочке. Память услужливо подбрасывает картины своей такой же, наполовину полной, лежащей в сумке.
Бросила…
Да плевать!
Людка сидит на подоконнике в курилке и что-то щебечет в трубку. По словам «Пока, милый. Все, целую, родной», я сделала вывод, что разговаривала она со своим…
— Ты же бросила, — говорит она удивленно, глядя, как я подкуриваюсь, и делаю первую затяжку.
— Веришь, нет… После вчерашнего мне наплевать.
— А что было вчера? – тут же реагирует она, и садится поудобнее, видимо, в ожидании какой-нибудь очередной захватывающей истории.
Черт… Я же не сказала ей, куда именно устроилась. Она понятия не имеет, как называется клуб, где я теперь работаю… Поправочка, проработала один день…
Сказать? Судя по блестящим глазам, и довольной, предвкушающей улыбке, она только этого и ждет.
Да вот только, если честно, не дождется… Потому что я не имею никакого понятия, как она к этому относится. И даже знать не хочу…
Да я даже думать не хочу об этом…
— Да так. Неудачное начало, — попыталась я свести ее интерес к минимуму.
— А что такое? Опять клиент? Или начальник? – Людка начала строить свои версии.
— Нет. Какая разница? Люд, не выпытывай!
Я отвернулась от нее, давая понять, что разговаривать на эту тему вовсе не желаю.
— Ладно…
Что-то слишком быстро она согласилась…
— Я в магазин сходила… Купила средство для посуды, губки…
Я ей об этом по ушам с начала недели ездила. Подобные «товары общего пользования» мы обычно покупали по очереди. А Людка часто от своей очереди отлынивала. Блин, да не будь у меня такого напряга в деньгах, я бы сама все это купила…
— Я там супа сварила… Правда, из пакета… Я еще пельменей купила. Хочешь пельменей? А еще внизу, на вахте, лежали квитанции, там им опять за общагу надо доплатить… Кстати, Пашка тебе привет передавал…
Пашка был ее парнем. Видимо, именно с ним она и разговаривала, когда я пришла покурить. Странно… Обычно она мне приветы от Пашки не передавала… Глазами так не бегала… Губу не закусывала, руки не заламывала…
Черт, и в магазин по выходным она не ходила, предпочитала заходить по дороге из института. А уж Людка приготовившая поесть не только себе…
Дело не в том, что она не хотела или не умела, а в том, что я предпочитала готовить по минимуму и есть все свежим. Людка же могла запросто разогреть суп, который два дня простоял в холодильнике… Поэтому как-то так и повелось, что в еде каждый сам за себя…
В общем…
— Что? – спрашиваю я у нее, понимая, что вся эта речь типа «А я сделала то-то и то-то, а еще вот это и вот это» скорее попытка собраться с силами и сказать что-то, не очень меня радующее.
— Я каблук сломала, — выдает она тихо…
— Какой каблук? – спрашиваю я.
— На туфлях… На твоих…
Мое ошарашенное лицо и тишина, последовавшие за этим, видимо, придали ей смелости, ибо она тут же затараторила:
— Я не хотела, честно-честно… Ты вчера ушла, а я… Я их сегодня уже в ремонт носила, а мне сказали, что восстановлению не подлежит… Я… Сла-а-ав…
Это ее последнее и протяжно «Сла-а-ав» и вид побитого щенка все же дали ей шанс остаться при волосах, но вот сдержать тут же накативший на меня гнев совсем я не могла.
Какого хрена она посмела взять мои туфли без спроса? МОИ туфли… Нет, она, конечно, спрашивала уже пару раз, но я по-моему ей сразу сказала «нет». Ну вот нет у меня такой идиотской привычки, как носить чужие вещи, или давать носить свои кому-нибудь. И я ей это объясняла уже не раз… МОИ туфли… Пару месяцев назад за которые я отдала половину зарплаты… МОИ туфли… Которые велики ей на пару размеров как минимум… МОИ туфли… мои ЕДИНТСВЕННЫЕ нормальные туфли…
— Люда, мать твою, Господи!
Я сама не знаю, как умудряюсь ругать и богохульничать одновременно, но чаще всего именно так и бывает.
— Ты… Какого хрена…
Уууу…
Во мне много злости… Во мне много гнева…
Что самое паскудное, я никогда не умела их выражать на людях. И ругаться я тоже не умею. Или, скорее всего, не люблю… Да и слов, если честно, у меня нет… Просто нет… А крыть ее матами – тоже не вариант…
— Я…
Попытка собраться с мыслями и высказать ей хоть что-нибудь вразумительное тут же была прервана ею…
— Слав, я не хотела, честно… Просто мы вчера с Пашкой в парк пошли, а там это покрытие, эти камни идиотские… Я тебе каблук сломала, себе лодыжку растянула… Я не хотела…
Не хотела она… Лодыжку растянула…
— Не дави на жалость! – тут же выдаю я. – Я тебе, по-моему, не раз говорила, что нефиг обувать мою обувь! Какого хрена, Люда! Я вообще удивляюсь, как ты умудрилась со своим тридцать шестым пойти погулять в моем тридцать девятом…
— Я ватки положила…
— Да ты блин дура просто! – выкрикнула я…
Неееет…
Ну вот такое только со мной может быть… Чувствуя очень большое желание все такивыговорить ей все, что я думаю, и потаскать за волосы по курилке, я выкинула на пол окурок и вышла из комнаты…
Посиделки в переходе между блоками этажа не дали никаких утешительных результатов. В голове творилось черт знает что. Вчерашняя ночь вперемешку с утром… бля… время шестой час вечера, а у меня все еще утро…
В общем, ничего хорошего…
Туфли, вон, теперь на помойку, что еще я могу сказать… Куплю другие… Когда-нибудь… Что ж, похоже, что о классике стоит на время забыть, и перейти в более спортивный стиль…
— Твою-то мать, Люда… — тихо выругалась я.
Людка, наверное, сидела в комнате, давая мне время на «остыть», или вообще свинтила куда-нибудь из-под горячей руки… Да и черт с ней… Бесит, дура, полоумная… Это надо же догадаться… Ватки она положила… Блин, а вот если бы нога у нее была больше моей, она бы что, пальцы отпиливать начала, или как? Идиотка!
Громкое урчание в желудке напомнило о том, что есть хочется… Нет. Есть я хотела утром, когда пришла с работы. Но, как самая умная, решила перед сном не есть… Так что теперь мне хотелось, извините меня, жрать!
Людки в комнате не было. Да и слава Богу, иначе я бы ей…
Нет, ну вот как можно быть настолько тупой? Настолько дурой? Непроходимой просто… Клинической дурой… По-другому не скажешь, честное слово…
Где тут ее поганый суп???
На работу.
Блин, вот не думала я, что жизнь настолько меня не любит, что в очередной раз повернется ко мне пятой точкой. Да к черту Людку, да и туфли эти туда же, если бы не… Не та самая квитанция на доплату за общежитие, о которой сказала Людка. А заплатить надо в ближайшие две недели, а стипендия только через три. И если бы не Сашка, который умудрился пролить чай на свой ноут, о чем мне поведала мама, когда я позвонила поинтересоваться, не смогут ли они мне помочь… Похоже, что не смогут… Ну что ж, пятая точка жизни, как же ж я тебе «рада», вот словами и не передать…
Пришлось пойти на работу. По дороге забежала в магазин, купила пару яблок и питьевой йогурт. Надеюсь, что мне этого хватит.
Все же жизнь несправедливая штука, как ни крути. Или это только у меня так? Ведь… Ведь живут же люди, и проблем никаких… Это, скорее всего, карма…
Боже мой, работа. Еще один вечер в этом дурдоме. Выдержу ли? Что ж, остается только надеяться, что Артур и Вадим вчера окончательно помирились, и сегодня мое начальство будет более лояльно. Может, ночь пройдет спокойно?
— Слав?
Немного удивленный и неуверенный оклик заставляет меня обернуться. Меня догоняет Матвей и улыбается практически во все тридцать два. Вот прям бери и в рекламу его пихай!
— Привет, — говорю ему я.
— Привет. Еле тебя узнал. Блин, не твой бы хвостик принял бы тебя за парня. Хотя парни тоже хвостики носят, только не на макушке.
Он равняется со мной, и все так же улыбаясь, окидывает меня оценивающим прищуром. Ах да. Я ж сегодня, скорее всего, не пройду дресс – код. На мне кроссовки, темные штаны спортивного стиля, короткая куртка под джинс и сумочка. Хм… И с таким-то баулом он принял меня за мальчика?
— А что, мальчики нынче даже с этим ходят? – спрашиваю я, практически пихая ему под нос свою черную лакированную сумку.
— Ооо… — выдыхает он, усмехаясь. – В жизни не поверишь, но да, существуют и такие экземпляры.
Эээ… Что я могу на это сказать? Да ничего. Просто вот как-то не представляется мне нормальный парень с чисто женской сумочкой в руках. Нет, ну, конечно, если он не идет в обнимку с самой девушкой, коей эта сумка могла бы принадлежать. Да и в этом случае меня такая картина малость коробит, что ли… Ну просто парень с женской сумкой, это как-то… слишком…
Боже, да о чем я? Со вчерашнего дня в моей жизни по-моему теперь все слишком. Стоит ли к этому привыкать? Судя по состоянию моего кошелька, да. Привыкать стоит. И не только к этому, но и ко многому другому. И, ну не знаю…. Валерьянкой что ли запастись? Вчерашний вечер промелькает в голове, как при быстрой перемотке киноленты. Если и сегодняшний будет таким, то валерьянка станет моим любимым напитком на завтрак, обед и ужин. Да, скорее всего, так. Боже, поверить не могу, что я на это подписалась…
Тяжело вздыхаю и продолжаю двигаться в направлении работы.
— Слушай, мне вчера показалось, что ты не собираешься сегодня выходить. Я поэтому так и удивился.
— Жизнь преподносит сюрпризы,— огрызнулась я.
— Не выспалась что ли? – поинтересовался Матвей, видимо, удивляясь моей «ершистости»
— Не выспалась, и день с утра не задался, — отвечаю я, понимая, что он-то тут совсем не причем, и вываливать весь свой негатив на него – это не правильно.
— Бывает, — соглашается со мной парень.
— Бывает, но не у всех проходит.
— Ясно. Сегодня должно быть легче, — говорит Матвей, видимо желая меня подбодрить.
— Легче? – удивляюсь я.
Почему-то представить себе это самое «легче» в подобном заведении не получается. Да и с чего бы должно быть легче или проще? Что изменилось то за ночь? Я? Я все та же. Плюс ко всему, раздраженная и злая, не до конца выспавшаяся, и не смерившаяся с той участью, что выпала на мою долю. Успокаивает только одно, или даже не успокаивает, а заставляет смириться: «Я подписалась на это сама. Добровольно и вполне осознано». Следовательно, надо терпеть.
— Сегодня же воскресенье, — слышу я Матвея. – А в воскресенье народа всегда меньше. Да и закрываемся мы сегодня на два часа раньше, так что да, я считаю, что сегодня будет легче. Да Вадима сегодня, судя по всему, не будет, а это, поверь мне, большой плюс. Особенно с учетом того, как он зверствовал последнюю неделю.
— А почему Вадима не будет? – удивляюсь я.
— Ну… Артур мне все еще не звонил, скорее всего наверстывают упущенное. Хотя, сегодня его смена. Но, что – то мне подсказывает, что им обоим не до работы. Ну, ты поняла меня…
Не до работы? Наверстывают упущенное?
О-о-о-й…
— Что? – удивленно спрашивает меня парень, наверное, увидев, как у меня после его пояснений скривилось лицо.
— Давай вот без подробностей, хорошо?
— А что я такого сказал?!
— Просто…
Я запнулась, не зная, как объяснить, а главное заглушить ту волну неприятия, что начала подниматься внутри меня, сразу же, как только я представила себе, как они начали «наверстывать упущенное». Все-таки это неправильно…
— Я не знаю, но лучше без них, – попросила я, стараясь не выдать своих истинных чувств.
— Без кого?
— Без подробностей…
Матвей удивленно посмотрел на меня, остановился, затем нахмурился и уже в следующую секунду рассмеялся.
— Что смешного-то? – поинтересовалась я.
— Ты бы видела свое лицо сейчас, словно лимон целый проглотила.
— Я не ем лимоны, у меня на них аллергия, — ответила я.
— Понятно. Но все-таки, относись ко всему спокойней, и люди к тебе потянутся.
— Спокойней? По-твоему, нормальный человек может относиться к этому спокойно?
— К чему «этому», — спросил Матвей, хмурясь в очередной раз, и скрещивая руки на груди.
— К тому, что два мужика спят друг с другом, — вылетает у меня, прежде чем я понимаю, ЧТО я говорю и КОМУ.
— И что? Я, если ты не забыла, тоже сплю с мужиками, как ты выразилась. От этого я перестал быть нормальным? Или Артур не нормальный? Что у нас, бл**ть рога на голове и копыта от этого выросли?
— Матвей, — то ли стон, то ли шепот.
— Да, конечно. Это вы, бл**ть, натуралы, чистые и невинные. Крылышки не жмут на спине?
Матвей поворачивается в сторону работы, и, прибавив шагу, уходит, я же остаюсь стоять столбом, посередь дороги, ругая себя на чем свет стоит.
Ну, вот кто меня за язык тянул? Выразилась? Высказалась? Молодец. А дальше что? Единственный человек, которого я здесь могла бы назвать другом, теперь считает меня врагом номер один.
— Вот ведь идиотка, — говорю я тихо и иду за Матвеем.
Илья на входе, как и вчера, сидит и читает книгу. Вместо приветствия только кивает мне головой, окинув меня быстрым взглядом, но, не отрываясь от своего занятия. Матвей уже в зале, разговаривает с парнем, который был тут и вчера.
— Матвей, послушай, — делаю я попытку заговорить, подходя к ним.
— Что, не все еще сказала? – огрызается он.
— Я не то имела в виду, — пытаюсь я оправдаться.
— Да? А по-моему, ты, что имела в виду то и сказала, — выдает он, зло глядя на меня. – Ром, — обращается он к рядом стоящему парню, — вот скажи нам, ты считаешь себя нормальным?
— Что?
Парень явно не ожидал подобного вопроса, и был немного ошарашен.
— Да о чем это я, ты не в счет, — усмехается Матвей, — ты же у нас тоже спишь с мужиками.
Глаза Рома округлились, а лицо вытянулось в удивлении. Видимо, такого заявления он не ожидал услышать.
— Можем спросить у Гоши, — продолжает Матвей, не обращая внимания на покрасневшего Романа. – Хотя знаешь, Гоша у нас би, так что и он иногда… Ну ты поняла…
— Матвей, — делаю я еще одну попытку остановить парня.
— Дим, — окликает он парня, что в паре тройке метров от нас протирает столик.
— Что? – спрашивает тот, поднимая голову и глядя на нас в ожидании вопроса.
— Скажи, ты же у нас, кажется, натурал?
— Мат, если это предложение, то я пас. Ты же знаешь, я не по мальчикам, — отвечает парень, видимо, посчитав все шуткой.
— Да вопрос не в том, Дим. Вот скажи, ты нас считаешь извращенцами или как? – продолжает Матвей.
Мне же уже хочется принять веру страуса и спрятать голову в песок, жалко только, что тут все забетонировано. От удивленных взглядов, устремленных на нас, а в частности на меня, так как парни, кажется, начали догадываться, что происходит что-то не хорошее, мне сразу как-то поплохело.
— Ты это к чему? – осторожно спрашивает Дима.
— Ну, ты как относишься к тому, что мы по мальчикам? Тебе не коробит, блевать не тянет, нет?
— Мат, — в голосе парня послышались стальные нотки. Он, видимо, не совсем понимает, чего от него хотят добиться.
— Просто ответь, — говорит Матвей. – У нас тут спор возник. На тему, как нормальные люди относятся к таким как мы.
— Бл**ть, Матвей, — говорю я, не зная, куда деться от злых и презрительных взглядов в мою сторону.
— Мат… Что случилось-то? – спрашивает Роман.
— Матвей, давай не будем обсуждать это здесь, я тебя очень прошу, — проговорила я.
— А почему бы и нет? Знаешь, общество нормальных не ограничивается тобой, и такими, как ты. Существуют и другие «нормальные». Так вот, они относятся к этому спокойно. А если тебя блевать тянет, то так и скажи, и вали уже отсюда, и не мешай другим работать!
Высказав все это Матвей, судя по направлению, пошел в комнату персонала.
— Что случилось-то? – неуверенно спросил Роман.
— Ты че сказала-то ему, коза? – зло спросил меня Дима.
Вот же жопа! Ну и на фига было устраивать весь этот театр? Скажите, на милость, и как вот после этого тут теперь работать?
— Знаешь, Мат прав, валила бы ты отсюда, — дал мне совет Дима, не отрывая от меня прищуренного взгляда.
Не желая оставаться в зале и нарываться на назревающий конфликт, я прошествовала за Матвеем. Может, все-таки удастся поговорить с ним и хоть как-то объясниться.
Ну, дура я, ну что тут поделаешь? От этого ни кто не застрахован, и уж тем более я, со своей идиотской привычкой сначала ляпнуть, потом думать. Сколько раз мне уже говорили об этом? Сколько раз я ругала себя за это, и обещала себе сначала думать, а потом уже выражать мысли вслух? Не получается. Наверное, все-таки виновато настроение. Хотя, какое нахрен настроение? То, что оно у меня ниже плинтуса, не дает мне права портить его другим. Блин, ну мне же не пять лет, пора бы уже и научиться контролировать свой рот.
Захожу в комнату, Матвей, сидит на диване и перешнуровывает ботинки.
— Матвей, — начинаю я.
Парень молчит, явно игнорируя меня, и всем видом показывая, что не желает меня ни видеть ни слышать.
— Ну блин… Ну из-за чего ты так завелся-то?
Если честно, я и правда не совсем понимаю, с чего он психанул. Из-за ерунды какой-то устроил целый скандал практически.
— Из-за чего? – спрашивает он. – Знаешь, сколько таких как ты я повидал? Сначала друзьями прикинутся, а потом насрут в душу, и еще покрутятся на этом дерьме, втаптывая его посильнее. На х**ю я вертел таких друзей, как ты, поняла? То, что мы трахаемся с мужиками и сосем друг у друга, не делает нас менее людьми, чем вы! И не надо нас лечить, и без тебя, бл**, леченные, нашлось кому, спасибо.
От такой тирады мне становится тошно, и чувствую я себя уж совсем паршиво.
— Матвей…
Он ни чего не отвечает, просто продолжает дальше шнуровать свои ботинки.
— Матвей, ну дура я, что с меня взять? – начала я. – Я не имела в виду, что вы ненормальные, или, что мне противно. Просто я не сталкивалась с этим до вчерашнего дня. И я не могу вот так с ходу взять и принять эти отношения, как нормальные. К этому тоже надо привыкнуть.
— А тебя никто не просит принимать, — отвечает он. — И насильно тут тоже не держат, так что можешь валить и привыкать в другом месте.
— Матвей, ну ляпнула я не подумав, скажешь, с тобой не бывает? Я вообще не знаю, как это у меня вырвалось. Просто день гавно, с того самого момента, как я проснулась. Сначала идиоты перваки разбудили этим диким ором, который они, наверное, вполне искренне считают самой замечательной музыкой на свете. Потом Людка выдала мне, что сломала каблук на моих новых туфлях, и я узнала, что мне необходимо где-то найти штуку, что бы заплатить за общагу. Сашка, вообще, по – ходу, придурок, угробил свой комп, и родители не смогут мне помочь, так как придется оплачивать либо ремонт старого компа, либо покупать новый. А суп, который Людка сварила, что бы задобрить меня, оказался таким дерьмовым, кто бы знал. Я не выспалась, я злая, голодная. А когда я в таком состоянии, я практически ни когда не слежу за своим словесным поносом. И что самое ужасное, именно в таком состоянии этот понос имеет место у меня быть!.. Матвей… Ну что с меня взять…
Тяжело вздохнув, я прошла через комнату и плюхнулась на диван рядом с ним. Не зная, что еще сказать или сделать. Я же и так извинилась. Да и потом, из-за чего началась вся эта фигня? Я уже и не помню толком. Ну не хотела я его обидеть или задеть. А ведь теперь вот поди, докажи, что не хотела. Матвей ничего не ответив мне, встал с дивана, скинул с себя куртку, повесил на вешалку и вышел.
Ну вот. Поздравляю тебя дорогая. Выставила себя полной дурой. Ну и кому были нужны эти твои откровения на тему, какой паршивый у тебя день? У него может тоже не лучше.
О-о-о Господи, да гори все синим пламенем!
Надоело, честное слово!
Встаю и срываюсь к выходу. Плевать на все, на эту работу, на деньги. Блин, не в деньгах счастье! Займу у кого-нибудь, потом отдам. Как только найду очередную работу! Только не такую. Такой мне уже хватит. Кем я там еще прикидывала быть? Ночным сторожем! О, да! Замечательно! Буду этакой бабушкой из «Приключений шурика», только свистка для полноты картины не хватает.
Через зал практически пролетаю, не желая видеть людей, которые благодаря недавнему показательному выступлению, устроенному тут Матвеем, наверняка не очень-то будут рады видеть меня в своей компании.
Поглощенная своими мыслями, на выходе налетаю на кого-то и чьи-то, довольно-таки сильные руки, отстраняют меня от себя.
— Эй, — слышу голос Максима Евгеньевича. – Что за паника?
— Извините, — бормочу я, пытаясь протиснуться в двери.
— Ты куда? – спрашивает он, не пропуская меня. – Вообще-то рабочий день только начался.
Я поднимаю на него глаза и вижу его удивленный и слегка обеспокоенный взгляд.
— Я… Я, наверное, лучше пойду, — выдавливаю я из себя, делая очередную попытку протиснуться мимо него.
— Куда?
— Домой.
— Эээ… Может, объяснишь, что произошло? Что не так? Ты вроде вчера сказала, что все нормально.
— Это не я сказала, а Артур.
— Ясно. То есть, работать не будешь? – интересуется он.
— Нет, — отвечаю я, чувствуя себя совсем по-глупому.
Ну, вот какое у него обо мне должно сложиться мнение? Сначала чуть ли не в грудь кулаком себя била, требуя работу, а теперь вот так позорно сбегаю. Да и ладно. Ну, вот что мне его мнение? Видим друг друга последний раз…
— Ладно, пойдем, — говорит Максим Евгеньевич, продвигаясь к залу.
— К…Куда? – спрашиваю я смущенно, так как у меня создается твердая уверенность, что сказал он это мне. Но ведь я только что ему заявила, что работать здесь не буду…
— В кабинет, — спокойно отвечает он.
— Зачем? – интересуюсь я.
Не, ну, правда же... Для чего ему меня звать в свой кабинет? Особенно после моего заявления.
— Поговорить надо, — произносит он и проходит в зал. Я же остаюсь стоять одна в этой маленькой каморке при входе. Легкое покашливание за спиной, заставляет вздрогнуть и обернуться.
Поворачиваюсь и вижу Илью.
— Что произошло? – спрашивает он немного настороженно, но с явным безразличием. Видимо, интересуется для проформы так сказать. Ибо по статусу положено знать.
— А тебе еще не доложили? – язвлю я в ответ.
— О чем? – на его лице легкое недоумение и теперь уже неподдельный интерес. Что ж, похоже, что еще не все знают о том, насколько длинен мой язык.
— Неважно.
В дверном проеме из зала появляется фигура Максима Евгеньевича.
— Ты идешь? — спрашивает он меня и снова исчезает.
Блииин… Идти или нет? А хотя… По сути дела, что я теряю? Я и так уже похерила все, что можно было, и что нельзя. Работу, гордость (ибо так, как перед Матвеем, я еще, по-моему, ни перед кем не распиналась), новых знакомых, которые в будущем возможно бы стали даже моими друзьями… Чего мне еще терять?
Захожу в кабинет к Максиму Евгеньевичу. Он разговаривает с кем-то по телефону.
— Да откуда я знаю… Да я сам только что пришел… Что «Ну и…»? От меня то ты чего хочешь?... Да? И как ты себе это представляешь?... А что стоит Артуру выйти на работу?... Хорошо. Я ничего не обещаю. И не даю вообще ни каких гарантий, так что пусть он отрывает свою задницу от кровати и тащит ее сюда…
Максим Евгеньевич кладет трубку телефона, и кивком головы предлагает мне сесть.
— Слав, — начинает он, и уже от одного этого тона я понимаю, что к добру это не приведет… Такой тон обычно используют, когда хотят сказать какую-нибудь гадость. Ну, или сделать эту самую гадость…
— Слушай… Понимаешь, у нас тут такое дело…
Ну вот… Дело у них… Какое еще на фиг дело?
— Нам сегодня просто, судя по всему, катастрофически не везет… Мало того, что у нас Дэн на больничном, Сергей звонил – он потянул спину, так что тоже не явится. Потом мне звонит Вадим, и говорит, что он дает Артуру сегодня выходной… Я приезжаю сюда, и ты говоришь, что тоже уходишь? И кто у нас на сегодня остаются? Гоша, Рома и Дима… Три парня на такое заведение…
— И что? – осторожно спрашиваю я.
— Без тебя ни как. По крайней мере, сегодня…
— У них же должны быть сменщики. Кто-то же работал до меня…
Во мне начинает просыпаться паника, как только я понимаю, к чему он ведет. Проработать тут еще одну ночь? Если бы не мой язык, я бы справилась, но что-то мне подсказывает, что сегодняшняя смена выдаст мне по нервам даже больше, чем вчерашняя. Вчера хоть меня «давили» только Вадим и клиенты. А что ждать от сегодняшней ночи? Клиентов и весь коллектив? Да никаких нервов не хватит!
— Антон и Коля только вчера отработали по четвертой смене. Олег не может, он уехал в деревню, ему оттуда четыре часа пилить, так что это бесполезно. Я еще, правда не дозвонился до Миши, но тоже особо не надеюсь…
— То есть…
— Слав. Мы рассчитали под тебя график, я дал парням заслуженные выходные…
Максим Евгеньевич продолжал дожимать меня вполне профессионально. Он просил и не просил одновременно. Каждым словом и интонацией давая мне понять, что он меня в принципе-то и не держит, но в сложившийся ситуации присутствует и моя доля вины… Давил на жалость и тут же давал почувствовать себя значимой. Такой маленькой, но при этом, очень значимой букашкой.
— Этого следовало ожидать, — говорю я. – Особенно, если учесть, как начался этот день.
— А как начался твой день? – интересуется он как бы между прочим, но я могу поспорить, что он уже готовится выцепить хоть что-то из того, что я ему сейчас скажу, для того, что бы уговорить меня…
— С воплей Мэрлина Мэнсона, сломанного каблука на новой туфле, паршивого супа…
— Ясно… Слав, только сегодня…
— Максим Евгеньевич… Понимаете, дело не в том, что я не хочу или не могу… Просто мне…
Меня перебивает звонок телефона, он вздыхает и поднимает трубку.
— Да… Пока никак… Я не знаю… Разговаривал… Можешь попробовать сам, если такой умный…
С этими словами Максим Евгеньевич протягивает мне трубку телефона, с абсолютно непробиваемым выражением лица. Как будто, так и должно быть. Как будто я разговариваю по его телефону каждый день, да еще и не по одному разу.
— Ал…ле…
Я слегка запинаюсь, так как не совсем понимаю, чего от меня могло понадобиться, и что самое важное — кому? Кому настолько приперло со мной поговорить, что он звонит на телефон моего начальника… ой, бывшего начальника. Да и был он моим начальником всего-то от силы пару дней…
— Что? Макс?
Голос в трубке тоже видимо не ожидал меня услышать.
— Ээээ, нет… Это Слава…
— Слава?
В трубке раздается непонятное шуршание, шипение и тихое перешептывание.
— Знаете, это, скорее всего, не ко мне, — я возвращаю ему трубку и встаю из-за стола в надежде все-таки уйти уже из этого сумасшедшего дома.
— Слав, подожди, — оклик застает меня уже у двери. Обернувшись, я вижу Максима Евгеньевича все на том же месте, он все так же говорит по телефону, но уже как-то совсем нервно. Похоже, вся эта ситуация его тоже раздражает.
— Да… Нет… А с тобой то что?... Меня не интересуют ваши игрища… А чем вы интересно думали?... Она не хочет… Откуда мне знать?... Слушай, я тебе, блин, психолог что ли?... Сам говори, раз такой умный!
И снова протягивает мне трубку.
— Эээ… Максим Евгеньевич, я вовсе не думаю, что там хотят говорить со мной…
Нет, и правда, что за бред? Прям цирк какой-то! И что самое интересное, как я умудрилась стать одним из действующих лиц всего этого цирка? Умом поражаюсь моим способностям влезать во всякие неприятности. Может, на роду написано? Может, проклял кто, ну так слеганца, что бы всю жизнь меня доставали мелкие пакости…
— Это Артур, — произносит мужчина, — он бы очень хотел с тобой поговорить…
— О чем? – спрашиваю я настороженно, хотя и так прекрасно понимаю, что он, скорее всего, тоже будет пытаться уговорить меня остаться. Да черт бы их всех побрал! Это надо же было так влипнуть…
— Да, — говорю я в трубку, забирая ее из рук начальника.
— Слав, привет, — раздается оттуда голос, который я с трудом узнаю. Я вообще плохо узнаю людей по телефону, тем более, если в режиме реального времени общалась с ними мало. Но это не тот голос, который «пытался поговорить со мной до». Следовательно «до» со мной хотел поговорить Вадим…
— Как дела? – спрашивает Артур так, словно мы с ним не одну ночь знакомы, а как минимум один год.
— Паршиво, — отвечаю я. — Артур давай ближе к делу…
Ну мы же оба понимаем о чем он хочет поговорить, поэтому… Да и разыгрывать друг из друга закоренелых друзей мне тоже не охота.
— Ну, хорошо… Слав, если ты сейчас уйдешь, то мне придется выйти на работу…
— А если я сейчас не уйду, то мне придется идти лечиться у психиатра!
— Что случилось?
— Ничего. Но работать в такой адской атмосфере я просто не могу…
— Адской? У нас что, сегодня тематическая вечеринка?
— Насколько я знаю, нет, — ответила я неуверенно, недоумевая: неужели здесь еще и такое бывает?
— В чем тогда проблема?
Ммм… Ну вот как ему объяснить… Скажу то же самое, что и Матвею, так и этот будет считать меня врагом народа номер один.
— Просто я малость лоханулась, — решила я начать издалека.
— Это как?
— А вот так! И теперь, по ходу дела, весь ваш персонал, будет всю ночь придумывать мне казни, одна похлеще другой…
— Эээ…
На пару секунд в трубке воцарилась тишина, видимо Артур обдумывал услышанное.
— Хорошо… Как именно ты лоханулась?
— Господи, Артур, это что, так важно? – начинаю злиться я. И почему это всем до всего есть дело?
— Если из-за этого мне придется выйти на работу, то да, важно.
— Я поругалась с Матвеем, — выдала я ему более сокращенную версию произошедшего.
— С Матом? Когда?
— Да только что, буквально. Сказала какую-то хрень. Блин, я даже и не думала, что он так бурно на нее отреагирует.
— Хрень? А какую именно хрень, ты ему сказала?
— Артур, какое это теперь имеет значение?
— Ну, с учетом того, что Мат обычно как в танке, его кувалдой не прошибешь, я думаю, значение имеет…
Вот ведь… Ага, не прошибешь его. Лечите этим кого-нибудь другого! Такое ощущение создается, что здесь все слегка припадочные. Да и я, похоже, проработав тут всего-то одну ночь, не далеко от них ушла…
— Але, Сла-ав, — раздается в трубке голос Артура.
— Артур, я не хочу это обсуждать. Перед Матвеем я уже извинилась, только толку от этого ноль…
— Знатная видимо была кувалда, — проговорил парень. – Вообще-то Матвей отходчивый, если только уж совсем личное не задевать…
Ага, похоже моя «кувалда», как выразился Артур, была слишком личной.
— Да и вообще… Он, в последнее время, дерганный какой-то стал.
— Артур, веришь, нет, мне хватило ваших с Вадимом вчерашних разборок. Влезать в проблемы Матвея мне вот как-то совсем не хочется.
— Я не прошу тебя влезать в его проблемы! Я всего лишь прошу тебя отработать одну смену. Ну, Слав, ну что тебе стоит?
Что мне стоит? Ну, если не считать потрепанных нервов и еще одной бесконечной ночи, то ни чего…
— А чего стоит тебе просто взять и выйти? – спрашиваю я.
— Эээ… У меня небольшая травма, — выдал парень, после недолгих раздумий.
— А у меня большая… — начинаю препираться я.
— У меня физическая, — добавляет он.
— А у меня психическая…
— Черт, Слав, да твою же матушку, пожалей мою бедную задницу! В конце концов, у меня вовсе нет желания ходить по клубу так, словно я всю ночь на лошади скакал!
— Эээ… Что?
Я впала в ступор, пытаясь поймать суть вышесказанного… Вот же черт… Господи, и почему все тут так и рвутся посвятить меня в свои проблемы? Как будто мне своих мало. Я уже начинаю ощущать себя долбаной Матерью Терезой… Оно мне надо?
— Слав, пожалуйста…
Что-то мне подсказывает, что вот это вот «Пожалуйста» ох, как нелегко далось Артуру. За вчерашнюю ночь он вовсе не создал у меня впечатления человека, который привык решать свои проблемы за счет других… Да и то, что он вот так вот сейчас разговаривает со мной, словно с другом, тоже характеризует его не отрицательно. Хоть вчера и могло показаться, что он малость озлоблен и замкнут. Но это, скорее всего, было следствием наличия проблем в личной жизни.
Черт… И вот что прикажите делать? Когда вспоминаю того угрюмого и грустного Артура, с которым я вчера познакомилась, и того парня в конце рабочей смены, который весь сиял, садясь в машину к своему… любовнику… И который обнял меня вчера за плечи, словно… Словно благодаря? Эта мысль меня смутила. Вот уж ни за что бы не подумала… Небо и земля. Два абсолютно разных человека… И какое мне нахрен может быть дело до того, кто с кем спит, в конце-то концов, если это делает людей счастливыми…
Да, он мне абсолютно чужой человек, и видела я его вчера, наверное, в первый и последний раз в жизни… Но почему-то очень не хочется, что бы он считал меня эгоисткой. Тем более, после такого признания… Задница у него, видите ли болит…
— Ладно, — говорю я, пока в моем воспаленном мозгу не появилась мысли о том что я еще ох как и пожалею об этом. – Но учти, если мне все-таки понадобится психиатр, оплачивать его будешь ты.
— Заметано, — тут же отзывается он с явным облегчением. – Я позвоню Мату, и поговорю с ним…
— Артур, тебе лучше положить трубку сейчас же, пока я не передумала, хорошо?
— Эээ… Понял, не дурак. Все, пока, до встречи…
Короткие гудки оповестили меня о том, что возмутиться насчет того, что ни о какой «до встречи» и речи быть не может, мне не дадут. Ну и к черту! Всего-то одна ночь! К тому же, идти сейчас в общагу, где я, скорее всего, могу натолкнуться на Людку, вовсе не прельщает. И потом, я проспала весь день, что прикажете делать ночью? Уж лучше ее провести с пользой… Хотя бы с пользой для кого-то…
— Я остаюсь, — говорю я, возвращая Максиму Евгеньевичу трубку телефона.
— Насовсем? – уточняет он.
— На ночь, — отвечаю я, и все-таки выхожу из кабинета, не желая больше ни чего слушать…
Я подписалась на очередную сумасшедшую ночь…
Прекрасно осознавая, что сегодня я пожалею об этом еще и не раз, я все-таки решила остаться. Почему? А черт его знает. Может, в душе я скрытая мазохистка? А может, просто надеюсь доказать всем, что я, возможно, и не такое гавно, каковым меня тут теперь считают? И что за мания всегда и для всех быть хорошей… Не хорошо это. И к добру не приведет.
Я зашла в нашу «коморку», как я окрестила комнату для персонала, и тут же наткнулась на Матвея.
— Я думал, что ты ушла, — сказал он что – то высматривая в своем телефоне.
— Я хотела. Меня уговорили остаться… — ответила я, не зная, как он на это отреагирует, но заведомо готовясь к худшему.
— Да? И кто же?
В его голосе прозвучало столько иронии, что можно подумать, я сама напросилась остаться здесь, а меня всеми силами пытались выпнуть.
— Максим Евгеньевич… И Артур.
Где-то на задворках сознания промелькнула мысль, что упоминать его друга в подобном конспекте, может быть, и не стоит. Что, скорее всего, это запрещенный прием, и он может воспринять это по-своему. Еще неизвестно, как он к этому отнесется… Но я загнала эту мысль туда же, откуда она и появилась – далеко и надолго.
— Артур? – удивился Матвей и посмотрел на меня всем своим видом говоря, что такого просто не может быть.
— Да. Звонил… — зачем-то пояснила я.
— Тебе?
Теперь я уже даже понимаю его удивление, и легкое возмущение, сквозившее в голосе.
— Нет, Максиму Евгеньевичу.
— А Артуру-то зачем, чтобы ты осталась?
— У вас какие-то накладки с персоналом сегодня… А он не сможет придти.
Я решила все-таки снять уже куртку и повесить ее на вешалку. В конце концов, сколько ты тут не стой и не разговаривай, а работу еще пока никто не отменил. А нам, между прочим, еще зал надо привести в порядок. Ну, там столы расставить и стулья. Я вчера пропустила этот процесс, не хотелось бы и сегодня. Нет, не то что бы я очень так все это люблю, просто совсем не хочется давать очередной повод позлорадствовать на мой счет…
— Что-то случилось? – Спросил Матвей, и теперь уже в его голосе звучала искренняя забота о друге, и мне почему-то показалось, что скажи я, что случилось что-то ужасное и непоправимое, он тут же кинется к нему на помощь.
— Нет. Не думаю, что это серьезно.
— Значит, случилось… Что?
Он выглядел немного изумленным и… испуганным? Господи, из-за чего, интересно знать?
— Это Вадим, да? – продолжает он интересоваться.
Господи, да что он так всполошился? Они же помирились вчера, и он сам мне сегодня сказал, что они будут «наверстывать». Неужели он думает, что эти двое подрались? Да ну, быть такого не может!
— Ну что ты так смотришь на меня! Он сказал, что у него задница болит, и ощущения такие словно он всю ночь на лошади ездил, — не выдержала я его взгляда.
Матвей смотрел на меня так, словно я сказала какую-то очень тупую и несмешную, всем давно известную шутку. А потом рассмеялся.
— Что смешного? – спросила я, абсолютно не понимая причины такого дикого, безудержного хохота, и резкой смены настроения.
— Господи, поверить не могу, он это сделал, — проговорил Матвей себе под нос, не обращая на меня ни какого внимания. Спрашивать, что именно сделал Артур, я себе запретила. Да и не думаю, что Матвей поделится со мной такими «ценными сведениями». Да в принципе, я и так поняла…
К тому времени, как я разобралась со своими делами, Матвей перестал уже смеяться, а просто стоял и рассматривал меня, словно я какая-то головоломка.
— Что? – спросила я немного резче, чем собиралась. Если честно, подобные взгляды меня всегда нервировали. Что уж говорить про сейчас? Когда тебя так рассматривает человек, которому ты не очень нравишься, добра можно точно не ждать.
— И как же ты после такого согласилась остаться? – спросил он с нескрываемой издевкой в голосе.
— Какого ТАКОГО? – уточнила я, не совсем понимая, о чем он.
— Ну… Он тебе открыто сказал, что всю ночь на пролет трахался с Вадимом, а ты так мило взяла и согласилась заменить его сегодня…
Бляяяя… Ну вот, опять двадцать пять. Интересно, это надолго? Он теперь всю ночь будет меня в это носом тыкать, как котенка неразумного, который нагадил, где не попадя?
— Слушай, мне, если честно наплевать, кто, с кем, когда, сколько раз, и в каких позах! – взорвалась я, не желая больше разговаривать на эту тему. Потому что мне, почему-то казалось, что промолчи я сейчас, или начни в очередной раз просить прощения, то это так и будет продолжаться. Может, я поступаю и не правильно, но я решила дать понять ему, что терпеть этого дальше не намерена. — Ваши задницы, вам и решать! Ты теперь всю ночь меня доставать этим будешь? Я же вроде как извинилась, или тебе мало? Что ты истеришь, как красна девица! Обидели его, видите ли!
Нет, ну и правда, сколько можно? Что я, железный человек, что ли? Неужели он не может понять, что у людей бывают просто «черные дни»? И у меня сегодня как раз один из таких. Я прекрасно понимаю, что я виновата, но почему я всегда должна у всех просить прощения? Почему я всегда должна всех понять: Людку, Матвея, Артура, но меня почему-то, при всем при этом, судя по всему, никто понимать не хочет!
— Знаешь, если ты рассчитываешь подобным образом помириться, то зря! Бабой я никогда не был и не буду! – проговорил Матвей.
— Я не сказала, что ты баба! – выкрикнула я, пытаясь прокрутить свой монолог в голове пообратной, и понять, с чего это он сделал подобные выводы…
— Да? А что ты сейчас сказала? – спросил он зло…
— А что ты постоянно к словам придираешься? В жизни еще не видела человека, который настолько может все вывернуть и извратить…
— Ну, не забывай, мы же извращенцы!
— Ты достал Матвей! – высказалась я, наконец. — Хватит уже, а? Единственное, что я хочу, отработать ночь и свалить. Ты можешь всего одну ночь не доставать меня, или мне уже пора запастись противоядием от тебя?
— Вот это ты завернула… — ответил он, после секундного замешательства.
— Отвали, Христа ради! Не докапывайся! Я тебя не трогаю, будь добр, не трогай и ты меня!
Повесив на вешалку сумку, и закинув телефон в карман брюк, я вылетела из комнаты.
Это просто невозможно! И так всю ночь? Кажется, сеанс у психоаналитика мне обеспечен. Придется все-таки Артуру раскошелиться. Я этого не выдержу! И о чем я только думала, соглашаясь на все на это? Пожалела? Решила оправдаться? Да тут бесполезно оправдываться! По-моему, хоть говори, хоть кол на голове теши! Вот уж не думала, что бывают такие упертые люди. Ну, обиделся он, это понятно, только вот к чему теперь мне на мозги этим капать? К черту!
Зашла в зал. Дима и Рома разговаривали с каким-то незнакомым мне, пока еще, парнем. Сомневаться в том, что он тут тоже работает, не приходилось. В зале же, на мой взгляд, все было уже сделано, поэтому я решительно направилась на второй этаж. Не знаю, с кем мне там придется сегодня работать, только надеюсь на то, что это будет хотя бы не Дима, так как взгляд, которым он меня наградил, ой как мне не понравился. Такое ощущение, что ничего хорошего я от него могу не ждать. А вот если тут все-таки будет он, я смотаюсь вниз… Хотя внизу бар, а соответственно и Матвей, что тоже не очень меня устраивает, как вариант. Но, по крайней мере, Матвея я мало-мальски знаю, и примерно поняла, что можно от него ожидать, в отличие от этого Димы.
Странно, поднялась наверх, и почему-то складывается такое впечатление, что я отсюда и не уходила. Словно спустилась пару минут назад вниз, и снова поднялась. Что ж, если внизу парни уже привели помещение в божеский вид, то здесь это еще только предстоит. И, похоже, что мне одной, так как особо рвущихся мне в помощники я не наблюдаю. А времени уже больше чем половина девятого. Вот же ж черт!
Захожу в нашу «кухню» за занавеской, и просто понимаю, что не знаю, за что схватиться. Столы мы вроде все обтерли сразу же по окончанию смены, пол я тоже подмела. Или мальчики тут тоже успели прибраться? Да черт его разберет! Время есть, может посидеть, подумать? Блин, да если обо всем об этом думать, точно можно посидеть! Замечаю, что холодильники полупустые. От вчерашнего запаса, что стоял с боку, осталось всего ничего. Значит, придется идти вниз и просить парней, что б принесли. Перспектива та еще.
— Привет, — спокойный голос, интонация слегка насмешливая, словно застали меня за чем-то неприличным, словно я тут порнуху разглядываю, а не думаю о том, как уломать парней мне помочь.
В проеме стоит парень, тот самый, которого я еще не знаю, но, судя по прищуренному и оценивающему взгляду, ему обо мне уже рассказали, и он думает, что знает про меня все.
— Привет, — отвечаю я, решая не заострять внимания на его небрежной позе и немного наглой ухмылке. Пусть уже думают что хотят! Я ж не баран биться лбом об одни и те же ворота и что-то им всем доказывать. Сколько можно?! Вот я, например, всегда предпочитаю опираться на свое собственное мнение, и лучше бы, что бы это мнение было холодным и рассудительным.
— Игорь, — представляется он.
— Слава, — говорю я.
— Да я знаю, — тут же отвечает он и снова улыбается.
— Очень радует…
Отхожу от холодильника и, копируя его позу – руки на груди, начинаю разглядывать его с той же самой беззастенчивостью что и он меня. Да уж, встреть я его на улице, ни за что бы не догадалась о том, что этот мальчик би. Если это, конечно, тот самый Гоша, про которого упоминал Матвей.
— Я представлял тебя немного по-другому.
— И как? Сильно промахнулся в ожидании?
Где-то слышала, что самая лучшая защита – это нападение. Что ж, будем придерживаться этого принципа, особенно если он решит, что тоже обязан вставить свое резкое слово в защиту Матвея от меня ужасной.
— Да нет, вполне ничего.
Вполне ничего? Вполне? Ни-че-го??? А вот это удар ниже пояса! Я наверное сейчас выгляжу, как рыба выброшенная на берег: глаза выпучены, рот открыт… Нет, ну скажите, кому понравится, когда про него скажут «Ты вполне ничего»? Как это понимать? Это что блин, типа «комплемент»?
— Что ж, а ты не далеко ушел от моего представления, — отвечаю я ему, надеясь хоть как-то его задеть в ответ. Только ему это, по-моему, пофиг. Лишь улыбка стала шире, и брови слегка подняли вверх.
— Я рад, — коротко отвечает он.
— Чему? – удивляюсь я.
Нет, ну вот чему тут радоваться?
— Что ты меня представляла…
Так… Я не поняла… Это он типа флиртовать пытается, или просто крыша мне уже окончательно помахала ручкой, и я просто вижу то, чего быть по определению не может?
— Не то что бы очень… представляла… — ответила я, не зная, как все-таки на все на это реагировать. – Просто слышала о тебе, и все.
— Нда? – протянул он. – И что же ты про меня слышала?
— Не важно. У нас тут запас напитков практически иссяк, — перевожу я разговор на другую тему.
— Ясно. Сейчас поправим.
Он уходит, а я остаюсь собираться с мыслями. Да… Тяжелая предстоит ночка. Длинная.
Держись, Славка, держись!
К тому времени, как наш зал наполнился практически полностью, я немного расслабилась. Вопреки моим ожиданиям, Игорь либо не был в курсе нашей с Матвеем ссоры (что само по себе странно, мне казалось, что об этом обязательно будет знать весь клуб), либо ему было абсолютно наплевать. Скорее всего, первое. Как я узнала из разговоров в небольшие перерывы, работал он тут без малого неделю, с ребятами общался постольку поскольку. Может они его и не посветили? Игорь, учился в филиале какого – то московского вуза в нашем городе, на третьем курсе, так что не мудрено, что до этого мы не встречались.
Решив, в конце концов, что стоило бы сделать и перерыв в бегах между столиками и разносе — подачи еды и питья, я затесалась в уголок нашей комнаты, и достала сигарету. Из груди вырвался вздох, когда мой мозг отметил, что в пачке осталась последняя штука. Блин, что-то как-то слишком быстро они закончились. Наверное, опять Людка уперла половину. Вот что за человек, а? Как я с ней умудряюсь жить? Да-а-а… А сигарет-то я не купила, значит либо придется перетерпеть, либо спускаться в низ и спрашивать у Матвея. Хотя… Ведь не курила же я до этого семь недель, ну что мне будет стоит потерпеть еще несколько часов?
— Не думал, что ты куришь, — сказал Игорь, приподнимая занавеску и заходя в комнатку.
— А почему бы нет? – спрашиваю я.
— Ну не знаю. Почему-то, глядя на тебя, создается впечатление такой милой, домашней девочки…
Вот уж удивил. Никогда бы не подумала, что создаю у людей подобное впечатление.
— Что? Это еще почему? – спрашиваю я, сдерживая ухмылку.
— Ну… Знаешь… Наряд «Меня не тронь» и минимум косметики на лице… Такая домашняя, мамина дочка. Таких обычно не ожидаешь увидеть в подобных заведениях, что я и имел ввиду, говоря, что ты не оправдала мои ожидания. Если честно, то ты их превзошла…
— Слушай, мне кажется, или ты весь вечер пытаешься меня склеить? – спросила я напрямую, так как это был уже не первый раз, когда он делал мне комплемент. Хотя, насколько я смогла понять, это, скорее всего, была его обычная манера общения. По крайней мере, в зале он всегда был с улыбкой на губах и со всеми всегда соглашался. Такой милый и доброжелательный очаровашка…
— Я? Тебя? Да брось! – сказал он удивленно, глядя на меня. – Это… Я всегда так общаюсь, что уж поделать, если мама воспитала меня дамским угодником? Да и потом, ты и правда симпатичная.
— Спасибо, — ответила я на комплемент, не зная, плакать то ли от счастья, то ли от горя, если брать во внимание первую часть его монолога.
— И потом, не вижу смысла ходить с кислой миной на лице. Обычно, если ты счастлив и улыбаешься, тебе достаются неплохие чаевые. Попробуй как-нибудь.
— Знаешь, нет желания ходить и тянуть улыбку, когда единственная мысль в голове «Когда же все это закончится?».
— А что за пессимизм? – спросил он. – Ты же здесь вроде первую ночь.
— Вторую, — говорю я. – Первая была вчера.
— Тогда что не так?
— Все так. Просто знаешь, как в анекдоте: полоса белая, полоса черная, белая, черная, а потом хвост и полная задница. Мне почему-то кажется, что у меня сейчас именно тот период в жизни, когда хвост заканчивается, и начинается задница.
Игорь рассмеялся. «В который раз за день надо мной смеются, а я не вижу особой причины для этого» — пролетает у меня в голове, и становится как-то тоскливо. Ты тут стоишь, пытаешься (пусть и поверхностно) рассказать человеку (пусть и малознакомому) о своих проблемах (пусть и тупым намеком из анекдота), а он стоит и натурально ржет. Где простое человеческое сострадание? Где банальное «Да не парься, у всех так бывает»? Где, я вас спрашиваю? Неужели я не заслуживаю даже этого?
— П..Прости, — сказал Игорь, когда приступ смеха начал сходить на нет. – Просто… ха-х.. Знаешь, у меня бывают моменты… уххх. – он глубоко вздохнул, что бы выровнять дыхание. — …когда я включаю свою больную фантазию, а она у меня больная, можешь в этом даже не сомневаться… Так вот, это был тот самый момент…
— И что смешного? – уточнила я.
Ага, то есть я ему тут изливаюсь, а он тупо фантазирует на тему моих проблем. Интересно, какая именно фантазия заставила его так заржать…
— Ну… Я просто представил, так сказать, образно этот анекдот… Ну знаешь, зебра, хвост… и ты такая вся маленькая, миленькая, домашняя девочка, размером с дюймовочку, из последних сил держишься за кончик этого хвоста и кричишь что-то типа… «Не пущу-у-у»… А зебра пытается тебя сбросить… Ну… Такая маленькая карикатура…
— Не смешно, — сказала я ему, а потом уже сама попыталась представить себе эту картину.
Ага. Вот зебра (и правда, большая зараза), вот я цепляюсь за кончик хвоста. Зебра скачет, брыкает, подкидывая задние ноги, пытаясь меня скинуть. А вот на ее заднице восседают Людка, Матвей, Артур и Сашка. Людка кидается в меня каблуками, приговаривая при этом «Пожалела, гадина, что б тебе провалиться!». И такое ощущение, что этих каблуков у нее неограниченный запас. Матвей почему-то забрасывает меня использованными презервативами, крича при этом «Трахаемся, трахаемся!!! Я не баба!!!». Как то уж совсем истерично… Совсем уж как-то по-бабски… Артур просто держится руками за свой, видимо многострадальный зад, морщась и шипя при каждом движении зебры. А Сашка просто тупо сидит и вертит в руках новый ноут с кучею всяких не нужных, но очень дорогих прибамбасов, который ему купили родители. Я же в это время пытаюсь удержаться за «жизнь».
От такой картины меня тоже разобрало на смех… Держусь за жизнь, блин… Ну да… Как умею, так и держусь…
@темы: Amoral..., Закончен...
-
-
01.11.2011 в 11:03-
-
01.11.2011 в 11:04-
-
01.11.2011 в 11:07-
-
01.11.2011 в 11:07-
-
01.11.2011 в 11:09-
-
01.11.2011 в 11:09-
-
01.11.2011 в 11:11-
-
01.11.2011 в 13:15-
-
01.11.2011 в 13:16-
-
01.11.2011 в 13:17-
-
01.11.2011 в 13:17-
-
01.11.2011 в 13:18